Культивация рунного мастера 2 (СИ)

Глава 36 Меч, который невозможно остановить

Одетый в черное слуга провел Алисию в сад аристократического имения. Одинокий лебедь плавал в небольшом пруду посреди этого, покачивая листву на воде.

— Леди Алисия, прошу вас. Госпожа ожидает, — вежливым жестом слуга показал на деревянную беседку на берегу пруда, в которой на подвесных качелях кто-то покачивался, откинувшись на спинку дивана, и наслаждался открывшимся видом.

Увивавшие беседку цветы скрывали сидящего, открывая взору лишь оголенные женские щиколотки. Алисия прекрасно знала их обладательницу. Она прошла по мощеной камнем дорожке по направлению к пруду, одновременно удивляясь тому, что у такой мрачной семьи есть такой уютный сад. Зеркальный столик рядом с качелями отражал лунные лучи обратно в небо.

— Привет, Алиска, не ожидала, что придешь в гости, — улыбаясь, спрыгнула с качелей Виктория и обняла подругу. Жестом предложила ей присесть. За столик, на котором стоял чайник с одним чайным набор. — Располагайся поудобнее, дорогая. Никак соскучилась по давней подруге? О! Ты купила новое платье? Просто сама элегантность. Все мужики в Луноцвете итак сходят по тебе с ума, а теперь так и подавно забудут о существовании других девушек. Пожалела бы меня хотя бы.

Виктория как обычно шутила, расстреливая подругу дружескими комплиментами.

Алисия подобрала полы красного платья, поудобнее уселась за стол и с упоением вдохнула свежий аромат ночного сада. Расторопный слуга принес еще одну чашку с блюдцем и налил чай.

— Да, давно я к тебе не заходила. Красиво у тебя тут, а лебедь так просто загляденье.

— Он такой белоснежный, — похвасталась Виктория и присела рядом с гостьей. Ее большие глаза лучились радостью. — Лорд Кристоф подарил его, когда мне исполнилось девять лет. С тех пор я каждый день хотя бы час провожу здесь. Смотреть на него так успокаивает.

— Почему ты называешь своего отца по имени и титулу? — удивленно спросила Алисия.

— Ну, он же лорд и зовут его Кристоф. Хочешь сказать я не права?

Алисия пригубила горячего чая. На вкус с мятой и толикой кислинки.

— Конечно, права, но я о другом. Дети обычно так не называют своих родителей.

— Алиска, ну, что ты заладила. Ты как всегда. Забудь в общем, это все мелочи. Меня вот другое сейчас волнует, — Виктория указала взглядом на лебедя. — Видишь как грустно он плавает? Я ему такой красивый сад построила с таким замечательным прудом. Но он все-равно грустит. Выглядит будто птица запертая в клетке. Кажется Коте здесь одиноко. Надо найти ему пару.

— Котя? Ты назвала лебедя котом? — приподняв бровь, спросила Алисия.

— Да, а что такого? — Виктория сделала глоток чаю и, зажмурившись, протянула. — Ему нравится это имя. Да, Котя?

Лебедь в ответ вытянул шею, издавая довольный клекот.

Еще некоторое время они потрепались о не существенном, об их девичьих интересах, повосхищались красотой лебедя, который видимо устав от навязчивого внимания, уплыл подальше, к противоположному берегу.

— Так зачем ты пришла? — в итоге спросила Виктория, когда чай был допит.

Алисия, собираясь с мыслями перед серьезным разговором, разгладила полы платья и после непродолжительной паузы серьезно сказала:

— Вика, я пришла поговорить насчет Джино, а точнее насчет твоего чрезмерного внимания к нему. Зачем он тебе?

— Судя по тому, что ты пришла ко мне с этим вопросом, чрезмерное внимание к нему как раз у тебя, — ответила Виктория, слегка приподняв бровь.

— Разумеется. Он спас мою жизнь, я в долгу у него, поэтому и беспокоюсь о нем. Когда дочь Верховного дома заявляет, что незаконнорожденный из слабой аристократической семьи станет ее мужем, это невольно вызывает вопросы. Думаешь, я поверю в то, что эта фраза случайно вырвалась из твоих уст? Что ты задумала?

— Алиска, я не узнаю тебя, — усмехнулась Виктория и отмахнулась рукою. — Как я могу что-то задумать? Я лишь хочу того же, что и другие девочки в моем возрасте. Счастья и большой нобъятной любви.

— Вика, не заговаривай мне зубы. Я знаю тебя с детства. Строишь из себя наивную легкомысленную девочку, окружаешь себя толпами друзей, но это ведь напускное. Ты урожденная Найт, а у Найтов в крови интриги. Люди для вас лишь расходные инструменты. Не знаю, зачем тебе Джино, но точно не из-за теплых чувств.

Виктория, будто бы поморщилась, когда ее назвали урожденной Найт. Она прижала прядь волос к носогубной складке, ненадолго задумавшись.

— Хорошо, если так хочешь знать, то все намного проще. В моих действиях нет никакого подтекста. В молодости наши с Джино отцы были друзьями не разлей вода. И когда семнадцать лет назад наши матери забеременели, они договорились поженить нас. Помолвка произошла, еще когда мы находились в утробе.

— Чтобы у лорда Кристофа были друзья? В жизни не поверю в такую чушь. Если бы все было так на самом деле, Джино бы сейчас не ходил в уборщиках. Верховный дом ни за что не позволит жениху своей дочери влачить жалкое существование. Как на самом деле понимать твои отношения с тем, кто по сравнению с тобой находится на самом дне?

— Понимай как хочешь. Я лишь исполняю обещание наших родителей. Придет время и мы поженимся. И тебе лучше не вмешиваться. Это не отношения двух подростков, такова политика Дома Найт. — Виктория перекинула ногу на ногу и сложила ладони на колене, выразительно уставившись на Алисию. — К тому же, мне на самом деле нравится Джино.

— Ни за что! Я не позволю такому случиться. Можешь другим рассказывать сказки о любви и невинных помыслах. Дом Крулл в долгу у Джино. Предупреждаю тебя, если кто-то причинит ему вред, то будет иметь дело с целым Домом. — Алисия резко встала. Чашки на столе от колыханий ее ауры. — Не смей больше приходить к нему.

— Ты находишься во владениях Дома Найт, и смеешь угрожать мне?

— Такова политика Дома Крулл! — Алисия развернулась и пошла по тропинке наружу.

Ей было противно находиться в этом паучьем логове. По дороге она услышала, как Виктория за ее спиной внезапно расхохоталась. Она воскликнула, при этом будто хлопнув по коленке.

— А я все думаю, чего ты так беспокоишься. Дом Крулл в долгу, ты в долгу. Дело то ведь не в долге, Алиска. Ты ведь сполна уже расплатилась с ним. Неужели втюрилась в него? Подумать только, первая красавица Луноцвета запала на уборщика, — Виктория смеялась, не унимаясь. Напоследок она еще добавила. — Кстати, Алиска, в этом красном платье ты выглядишь как дешевая шлюха! Джино не нравятся шлюхи.

— Лучше выглядеть как шлюха, чем быть такой же гнилой тварью как ты, — не оборачиваясь, бросила Алисия, и быстро покинула сад.

Когда Алисия ушла, Виктория откинулась на спинку стула, устремив задумчивый взгляд в черное звездное небо.

Сбоку раздался шум хлопающих крыльев. Лебедь пытался взлететь, но не мог. Белоснежные крылья были подрезаны.

Виктория подошла к белоснежной птице.

— Тише, тише, Котя. Тебя тоже в детстве вырвали из родительского гнезда и посадили в золотую клетку, из которой нельзя выбраться? Я тебя понимаю, — Виктория поглаживала лебедя по голове, и приговаривала… — я тебя понимаю.

Мокрые глаза девушки отсвечивали звездный свет, отражавшийся от вод черного пруда.

Несколько дней спустя Крейго пришел к Джино в каморку с огромным мешком за спиной. Из мешка он вытащил четыре разных оружия. Нож с тройным лезвием, меч из рыбьего хребта, и еще два костяных клинка, которые Джино не видел до этого.

С ножом и рыбным мечом все было ясно. Крейго решил вернуть залог. А вот два новых оружия вызывали вопросы.

Один — с тонким изящным клинком с односторонней заточкой. Крейго явно над ним постарался, отполировал так, что тот как зеркало отражал на стену зайчика от лунных лучей. Другой — огромный, плоский, расширяющийся к окончанию. Из-за больших габаритов он с трудом протиснулся в дверной проем.

Джино удивленно смотрел на два абсолютно противоположных оружия.

— Ты хочешь сказать, что собираешься сражаться на экзамене одновременно ими обоими, — огромную плоскую штуку у Джино язык не поворачивался назвать мечом. Это был скорее тесак мясника.

Крейго смущенно почесал затылок, ковыряя носком ноги пол.

— Одним. Второй для тебя, — он указал на катану. — Подумал тебе, наверное, не очень удобно рыбным мечом махать, вот и решил вырезать его тебе по дружбе.

Джино изумленно смотрел на смущающегося двухметрового верзилу, явно не привыкшего дарить подарки. С чего бы это он вдруг? Неужто в нем совесть проснулась из-за того, что не остановил тогда друга от самоубийства. Ладно. Джино не был злопамятным.

Он взял катану, вытянул перед собой, проверил глазом прямоту клинка. Ровный. Легкий. Очертил в воздухе пару восьмерок. Баланс тоже идеальный. Оставалось еще заточку проверить, но Джино итак знал — она разрежет падающий волос. А даже если не разрежет, то это неважно.

При необходимости он нанесет на клинок руну «остроты».

Внешне — катана выглядела как сама элегантность. Судя по всему у Крейго был талант к созданию оружия, раз он за такой короткий срок научился делать добротные мечи.

— Ну что? Ты уже готов исполнить обещанное? — поинтересовался Крейго, садясь за стул и кладя подбородок на кулак. — Мне нужны такие же руны как у той высокородной девицы, — он качнул головой, взглядом намекая на сидящую в зале Алисию.

Джино усмехнулся и заговорщически подмигнул.

— Низко метишь. Я сделаю тебе руны лучше. Лучше чем у аристократов.

Он взял огромный тесак, положил на пол и, вооружившись пером, припал к клинку. У него уже была заготовлена банка чернил напитанных энергией, а также несколько рун на примете.

Крейго изумленно смотрел на быстрые, отточенные движения Джино. На его ладонях светилось по одинаковой руне. «Память» позволяла идеально чертить энергетические узоры без дополнительных приспособлений.

В этот раз он чертил рунное слово, состоящее из пяти элементарных символов: «масса», «скорость», «прямой путь», «твердость», «прочность». Фактически это был сплав двух рунных слов: «проникающего импульса» и «неразрушимости».

— Слушай, а эти руны точно подойдут мне? — с опасением спросил Крейго.

— Еще как подойдут, но не факт, что ты подойдешь им, — усмехнулся Джино.

Через пару минут он встал с пола и сказал, отряхивая руки:

— Проверь.

Крейго взял меч, и они вышли во внутренний двор на свежий ночной воздух. В центре двора стояла марионетка в форме крысиного медведя. Поскольку Джино мог управлять трансформациями марионетки, он сделал так, чтобы у нее не было крови, чтобы не пострадать случайно от приступов страха.

Джино послал в рунное слово мысленный приказ активации через эфирную энергию. Символы запульсировали серым светом.

Меч как-будто сразу потяжелел. От неожиданности едва не выронив оружие, Крейго подхватил его второй рукой. Его мышцы взбугрились, вены вздулись. Подогнув ноги, он наконец сумел принять боевую стойку.

Джино щелкнул пальцами. Крысиный медведь ожил и, встав на задние лапы, сразу пошел на Крейго.

Крейго стиснул зубы от напряжения, перехватил меч поудобнее и понесся навстречу двухметровой химере.

Удар!

Марионетку отбросило к дубу.

Не теряя времени, Крейго побежал следом и обрушил еще один удар по горизонтали на встающего крысомедведя. Его тут же пригвоздило мечом к дереву. Рассекло грудь. Огромный тесак продолжил движение, погружаясь глубже в тело марионетки.

Послышался хруст ломаемых костей. Затем хребта. Крейго выпученными от напряжения и восхищения глазами смотрел, как огромную тушу разрубает пополам.

Вскоре две ее половины опали на землю.

Джино с усмешкой смотрел на шокированного Крейго. Ему доставляло радость видеть, как кто-то поражается его мастерству. Но вскоре усмешку сменило выражение опасения.

Меч, не останавливаясь продолжил свое движения, вгрызаясь в тысячелетний дуб. Черт, да Игнатиус же с них шкуру спустит за такое. Алисия говорила, что это его любимое дерево.

— Остановись! — закричал Джино.

— Не могу, он не останавливается! — закричал в ответ Крейго, удерживая меч.

Клинок тем временем добрался почти до середины ствола. По спине Джино пробежал холодок.

Твою мать! Он спохватился и побежал к Крейго на помощь. В голове ярко играли сцены того, как Хранитель знаний сдирает с них кожу, называя гадкими неоперившимися птенцами. Джино тоже схватился за рукоять меча и уперев ноги в ствол изо всех сил потянул на себя.

Меч продолжал разрубать дуб, уже добравшись почти до центра ствола.

Лицо Крейго покраснело от напряжения. Он тоже старался со всей мочи, видимо догадавшись о причинах переживания Джино.