Купель Шантунга

Глава 9. Не по добру, так по здорову!

Январь 1905 года. Владивосток, Токио.

Пока в штабе Объединенного флота ломали голову, как и чем теперь продолжать воевать на море, во Владивостоке в обычную портняжную лавку постучались два весьма необычных посетителя. Старик портной пристально посмотрев на вошедшую пару невольно вспомнил, как с пол года назад у него уже заказывала сюртуки пара русских адмиралов, и чем все это кончилось. Он так и не определился тогда, что это было. С одной стороны — переданная им в Японию информация подтвердилась, и русские крейсера действительно были пойманы в проливе Цугару. С другой — бой был не удачен для японской стороны, а броненосец "Ослябя" прошел под шумок проливом Лаперуза…

Хотя Ляо и получил постфактум информацию, что контр-адмирал Вирениус сам изменил маршрут отряда в последний момент, старый разведчик чуял что его провели. И вот опять, в его портняжную мастерскую заходит адмирал Руднев, только три дня как прибывший во Владивосток. У него что, после разгрома, учиненного Объединенному флоту, более важных дел нет, кроме как заказать себе еще один мундир? Ох, что-то не верится, если сейчас опять будет своему спутнику капитану планы рассказывать, то точно "портной Ляо" раскрыт и пора менять личину… И капитан, кстати довольно знакомый. Судя по всему это бывший мичман с "Варяга". Тот самый легендарный Балк, который начал с абордажа "Ниссина" и "Кассуги" и дорос уже до фаворита Великого князя… Старый Ляо чуял запах провала за версту. Думается, совсем не так просто они заглянули. Теперь можно не удивляться любой неожиданности.

Но пришедшим все же удалось удивить "старого китайца". Попросив чаю, и дождавшись когда в комнате с ними останется только сам владелец мастерской, капитан второго ранга на один лишь миг встретившись взглядом с Ляо, а затем как будто высматривая что то чуть выше и сзади его левого плеча (профессиональный взгляд опытного бойца, отметил про себя "старый китаец"), но так и не прикоснувшись к чашке с ароматным напитком, вдруг поприветствовал его по японски да еще и по имени, которое он и сам уже начал забывать…

— Гомен кудасай, Хатори-сама. Мы с адмиралом Рудневым хотели бы с вами поговорить без масок. Не зависимо от исхода нашего разговора, примите ли вы наше предложение или оно покажется вам не интересным, я гарантирую что за вами никто не будет следить или охотится в течении трех дней. Вам как профессионалу должно вполне хватить этого времени чтобы уйти.

— Моя не понимай, капитан, — Ляо по инерции пытался сохранить лицо, хотя и понимал, что игра им проиграна, — вы хотите заказать костюм у бедного китайца?

— Если вы хотите продолжать эти игры — воля ваша, — вступил в беседу явно не склонный к долгим прелюдиям Руднев, — я оставляю здесь эти документы, "совершенно случайно" конечно. Тут вкратце излагаются предложения Императора Всероссийского Николая Александровича своему царственному брату, Божественному Тенно Страны Восходящего Солнца. Обдумайте мою просьбу, любезнейший, — как можно быстрее организовать визит в Токио нашего полномочного посланника с этим предложением. Если вы, уважаемый портной Ляо, найдете способ передать это в Японию, то вы, мастер кройки и шитья, окажете огромную услугу обоим империям.

Поразмыслите о том, милостивый государь, что лично вы можете сократить не несколько недель войну, которая, в силу совершенной очевидности исхода, уже не нужна ни одной из сторон, но которая каждый день уносит сотни жизней солдат и матросов. Как русских, так и японских. Последних, как вам хорошо известно, несколько больше. Жду вас завтра у себя в гостинице на Светланской. Приносите… не знаю, хоть костюм, хоть телогрейку, если хотите. Если вы завтра не появитесь, то через трое суток вас и ваших подельников начинают искать. Честь имею.

— Подождите пожалуйста, господин вице-адмирал, — голос раздавшийся за спиной направляющегося к дверям Руднева уже явно не принадлежал портному, казалось говорит другой человек, — ведь сюда пришли Вы, а не филеры или жандармы… Значит ваше предложение безусловно заслуживает внимания. Вы слишком преданы России, чтобы согласиться служить моему императору. Про меня можно сказать то же самое, и вы наверняка об этом догадываетесь и не будете пытаться меня завербовать…

Это может привести только к никому не нужной конфронтации, господин Балк, можете отпустить пистолет, который вы сжимаете под полой пальто, я слишком заинтригован тем что сказал многоуважаемый адмирал, чтобы делать рискованные шаги. Я не понимаю, что именно вы хотите мне предложить, но ознакомлюсь с вашими документами и обещаю мой ответ завтра до полудня.

Кстати, господа, вы зря оказались от чая. Он превосходен…

Но назавтра Ляо не пришел. Он появился у Руднева еще до заката солнца. Сказав часовому, что принес адмиралу заказанный им костюм, портной был пропущен в кабинет адмирала. Где его уже ожидали пять человек.

— Господин адмирал, ваше превосходительство, господа офицеры — четко по-военному, сразу же отбросил акцент и ненужную больше маскировку кадровый японский разведчик Фуццо Хаттори, — у меня просто нет условного кодового сигнала, чтобы немедленно передать во Дворец или Министерство иностранных дел предложение о мире. Посланное обычным путем донесение будет идти до Японии минимум неделю, и ответ еще столько же. У меня есть кодовый сигнал, после которого сообщение ляжет напрямую на стол одного из генро.[20] Если же вы хотите поторопиться…

— Вам немедленно предоставят неограниченный доступ к телеграфу, передавайте что хотите, любым кодом, — понял суть проблемы Балк, — какие то еще вопросы?

— Да, — замялся Хаттори, — чем я могу доказать, что вы действительно выполняете волю царя Николая Александровича, а не действуете по своей личной инициативе? Уж слишком странный способ заключения мирного договора… С инициативой от… От получившей определенный военный перевес стороны… Не через дипломатические каналы, без международных посредников…

— Кроме меня здесь присутствуют Великий князь Михаил, брат императора, и Великий Князь Кирилл, его дядя. Я думаю это достаточно для подтверждения моих полномочий? — поинтересовался Руднев, — здесь же присутствует капитан 1 ранга Русин, который уполномочен лично доставить указанный документ. Что до наших дипломатов и особенно посредников, международных… Они сделали все, чтобы эта война началась. Я думаю наши сюзерены могут им показать, что закончить мы ее можем без их вмешательства, не так ли?

Ну и как говорят ваши английские… партнеры… — "первый закон бизнеса — устраняй посредников". Государь-император Николай Александрович делает Его Величеству Тенно несколько предложений о которых, до того как Ваш Император с ними ознакомится, никому за пределами дворцов в Петербурге и Токио знать не надо. При отправке же предложений обычным способом, в мировых столицах будут знать его текст еще до того как оно достигнет Токио. Как Вы конечно знаете, полковник, в подобных обстоятельствах во многом кроются и причины начала этой войны. Вы так не считаете?

Кроме того существует практика приостановки военных действий на период официально ведущихся дипломатами переговоров. В настоящий момент, как вы конечно знаете, наша Маньчжурская начинает наконец наступление, и согласитесь, остановить ее СЕЙЧАС было бы с нашей стороны как минимум непростительной глупостью.

"Старый китаец", задумчиво кивнул. Он давно предполагал, что Руднев не просто удачливый и храбрый адмирал. Неизвестно только как японская разведка прошляпила организацию у русских органа подобного Императорскому совету, но очевидно, что сейчас перед ним сидел один из его членов уполномоченный говорить от лица императора. И принимать решения. Или даже не один…

Через три дня в ста милях от входа в пролив Цугару встретились корабли воюющих сторон. Ни "Варяг", ни "Кассаги" не открыли по противнику огонь, и даже не попытались сблизиться. Крейсера легли в дрейф на расстоянии в сорок кабельтов, и спустили паровые катера. Катера встретились на полпути между кораблями, где с одного на другой перебрались два человека. Спустя восемь дней на том же месте те же корабли должны были встретиться снова. Будут ли они все еще принадлежать воюющим друг с другом государствам, зависело теперь всецело от японской стороны. Приняв на борт русского офицера и одного старого китайца, японский крейсер полным ходом устремился в Токийскую бухту…

Увидев кто именно будет вести предварительные переговоры, Русин расслабленно выдохнул. С маркизом Ито Хиробуми он не только был знаком лично, он еще и знал, что с ним можно было договариваться, ведь Ито, в отличие от многих представителей политической элиты Японии бывших матерыми англоманами, приемлемо относился к России. И раз император поручил это ему, значит серьезность момента прочувствовал хорошо… Сидевшего рядом с маркизом более молодого японца, заведующего отделом МИДа Сайондзи Киммоти, Русин в лицо не знал.

— Итак, после почти года войны, которая идет с переменным успехом, Россия вдруг тайно предлагает Японии заключить мир. Сама. И это при многочисленных заявлениях вашего МИДа и самого Императора Николая Александровича о том, что мир не будет заключен до тех пор, пока на материке находится хоть один японский солдат, — сразу взял быка за рога старый и опытный Ито, — дальнейшие наши переговоры, капитан, будут иметь смысл только после того, как вы поясните причину столь резкой смены позиции вашего императора.

— Маркиз, Вы, как знаток русской культуры, знаете, конечно, пословицу: кто старое помянет, тому глаз вон? К чему это я говорю: если бы я дейстовал в отношении Японии и японцев руководствуясь только теми картинками антироссийской истерии или призывами к линчеванию наших посольских, и меня, в том числе, что имели место быть перед нашей высылкой… Или если бы Его Величество, Николай Александрович, всякую мысль о вашей стране предворял бы воспоминанием об ударе катаной по голове, грубом разрыве переговоров или вероломном нападении на наш флот, равно как если бы он принимал наш предвоенный, составленный на случай нападения на Россию, план ведения войны с Японией за догму, то меня сейчас здесь не было бы.

Для нас итоги битвы у Шантунга несколько… скажем так, не вписались в канву предвоенного планирования. Наше военное министерство исходило из стратегии достижения успеха прежде всего на суше. Но, как вы знаете, обстоятельства поменялись. Кроме того, в нашей стране нет к Японии и японцам никакой паталогической вражды. Сейчас же, когда итог выяснения отношений всем здравомыслящим людям уже понятен, есть ли смысл нашим воинам продолжать напрасно убивать друг друга?

Япония уже доказала России, что является серьезным игроком на мировой арене от интересов которого невозможно просто отмахнуться. Поэтому мы принимаем то положение, что Южная Корея может и должна быть зоной японских жизненных интересов. У России нет таковых южнее Сеула, за исключением пункта базирования флота. Им может быть Пусан, Мозампо, или даже остров Квельпарт, словом, здесь возможны варианты. Кроме этого в целях гарантии нашего добрососедства Япония должна демилитаризовать Цусимские острова.

Теперь Квантун. Россия нуждается в незамерзающем порте на Ляодунском полуострове вовсе не для того, чтобы продвигаться дальше в Китай. Если Япония видит там свои интересы — это ее дело. Мы умываем руки. Для нас — это возможность бесперебойного моста для торговли в интересах наших восточных областей. Именно в этом ключе и Маньчжурия необходима нам как будущая житница этого края, сельскохозяйственная база освоения нашего Дальнего Востока, поэтому никакой двойственности в отношении названных территорий мы не допустим. Максимум, на что мы можем согласиться — это на соединение Пусана через Сеул железнодорожным путем с ЮМЖД, и дать Вам определенные льготы при пользовании ЮМЖД до Дальнего, где мы готовы позволить Японии иметь в течении оговоренного срока свой портовый терминал. Конечно, после того, как будут решены все остальные вопросы, связанные с завершением войны, в том числе финансовые.

— Хорошо, допустим, господин Русин, но неясных моментов все равно очень много — детальная проработка соглашения возлагалась на Киммоти, и он безотлагательно начал прояснять некоторые не вполне ясные для него идеи русской стороны, — я не совсем понимаю, что вы имеете в виду в третьем пункте пятого параграфа, и о чем будет говориться в дополнительных секретных протоколах которые упоминаются как приложения к этому пункту?

— Япония получает в срочную аренду часть портовых мощностей в Дальнем сроком на пятнадцать лет. Что тут непонятного, Сайондзи-сан? Дополнительный же протокол… Если в течение этого срока Россия окажет Японии содействие как дипломатическое так и военной силой, в получении равного по удобству порта в континентальном Китае, арендный договор об использовании портовых мощностей в Дальнем прекращает свое действие, так как он ей просто перестанет быть нужным.

После пары минут ошеломленного молчания Ито осторожно задал вопрос о возможных портах попадающих под этот пункт.

— Озвучивать название этого порта или портов пока рано, но в одном из таковых в настоящее время могут находиться как ваши, так и наши интернированные военные корабли…

— То есть вы предлагаете Японии закончить противостояние с Россией не достигнув целей войны, и начать вместо этого готовиться к войне с союзной нам Великобританией?! Я думаю командование нашей армии и флота предпочтет этому продолжение боевых действий, — скептически поджал губы Киммоти.

— Я предлагаю хладнокровно рассмотреть различные гипотетические ситуации. Что же касается желания ваших военных продолжать… Полагаю, что не факт, господа. Во-первых, цели войны — приоритет интересов в Корее, по крайней мере южнее Сеула и порт в северном материковом Китае, Россия Японии готова предоставить, как и беспрепятственное с ним железнодорожное сообщение. Во-вторых, войну с неким государством Япония может начинать только после того, как в состоянии войны с ним окажется сама Россия. До этого момента наличие вашего с Англией морского соглашения нашим интересам абсолютно не мешает. К тому же Россия никогда не начнет такую войну в одиночку, без участия сильных европейских союзников. В-третьих, опыт войны уже должен был бы показать вашему военному и государственному истеблишменту истинные цели… некоторых ваших партнеров.

Например, если в Японии полагают, что нынешний союз с Англией приведет ее к доминированию во всем Китае, то это глубочайшее заблуждение. Пока вы являетесь пушечным мясом для сковывания на Дальнем Востоке сил важнейшего мирового конкурента Англии, вы британцам нужны. Но как только Страна Восходящего солнца достаточно окрепнет чтобы заинтересованно посмотреть на Китай, британская политика в вашем отношении поменяется на 16 румбов! Нас же проблемы Вашего продвижении в Китай практически не интересуют. Россия сегодня достигла разумных пределов в продвижении на Восток. Возможно, что мы даже несколько переборщили. Но эти моменты удобнее обсуждать по-соседски. Не находясь в состоянии войны.

И наконец, в-четвертых — предлагаемый нами путь позволит вашей стране через какое-то время скинуть большую часть кредитной удавки, способной в итоге привести вас даже к голоду и революции. При этом вы должны отдавать себе ясный отчет в том, что при отсутствии в активе разгрома России, на какие либо послабления со стороны кредиторов в этом вопросе Япония рассчитывать не сможет. Конечно, Токио предстоит возместить Петербургу связанные с войной расходы. Но, полагаю, что во-первых, эти суммы будут меньше совокупных требований вашего крупнейшего кредитора, а во-вторых, Петербург вполне может предоставить вашей стране некоторую рассрочку.

А насчет ваших генералов и адмиралов… — Русин пожал плечами, — если уж им так хочется повоевать… Через некоторое время в Пусане высадятся тридцать тысяч полностью экипированных отборных войск с тяжелым вооружением. Второй десант займет Генан, и вскоре неизбежно ВСЯ Корея окажется под нашим контролем. В условиях полного господства российского флота на море все попытки ваших моряков доставить подкрепления на материк приведут лишь к бессмысленным жертвам. И огромным. Я уж не говорю о том, что через месяц-два подходы к вашим главным портовым районам будут завалены минами. Во время рейда к Осаке контр-адмирал Беклемишев хотел завершить операцию именно этим. И многие наши офицеры до сих пор считают, что решение адмирала Макарова не делать этого было… не совсем оправданным, что-ли.[21]

Вопрос: что при таком раскладе будут кушать воины маршала Ояма к маю? Не чем стрелять и во что обуваться, а именно — что они будут есть? И откуда возьмутся у Японии средства, чтобы платить нам впоследствии еще и за содержание нескольких сот тысяч пленных…

— Господин Русин! Но…

— Да, простите, господа, я несколько не тактично выразился… Прошу меня извинить.

И еще… Неужели вы всерьез считаете, что даже с подошедшими из-за океана подкреплениями Ваш флот сможет разбить наш, в составе которого скоро будет 13 броненосцев. Повторяю: ТРИНАДЦАТЬ! Из которых восемь — новые первоклассные корабли. Против Ваших ДВУХ. А из ваших семи броненосных крейсеров четыре принадлежат к итальянскому "гарибальдийскому" типу. Как они показали себя в боях Вы знаете. Испанский "Колон" бесславно погиб в бою при Сантьяго, а оба наших не пережили боя у Шантунга. И с ЭТИМ ваши адмиралы попытаются противостоять флоту вице-адмирала Руднева?

Нам уже сегодня достаточно трех-четырех месяцев подготовки, чтобы затем десантировать на Кюсю или Хоккайдо столько пехоты и кавалерии, сколько сочтет нужным генштаб. Вам по-любому не защитить все побережье! Конечно оккупация Кореи и ликвидация сил Оямы в Маньчжурии могут такое развитие ситуации несколько отсрочить. Но не на долго. И ваш флот ничем нам не помешает. Как именно собираются воевать ваши генералы и адмиралы? Мобилизационные ресурсы России вам известны. Очередной, не подписанный пока Указ государя о мобилизации лежит в государственной канцелярии. Это еще четыреста пятьдесят тысяч штыков и сабель.

Конечно, императорская армия нами пока не побеждена. Но пусть ваши генералы сами подсчитают, что и когда произойдет на материке, после полного перерыва ваших морских коммуникаций и занятия нами Кореи. Я моряк и в расчете могу ошибиться. На месяц-другой. Но то, что вернуться на острова метрополии войска маршала Оямы не смогут иначе как после окончания войны, это мы, русский флот, Вам гарантируем, маркиз. И кто сможет помешать оккупации Хоккайдо? Крестьяне с пиками? А голоса о необходимости именно такого шага в Петербурге раздаются. Вы русские газеты просматриваете? Рекомендую…

Надеюсь, что некоторая двусмысленность позиции вашего генералитета будет этой моей аргументацией устранена… Кстати, как состояние здоровья уважаемого адмирала Того? Я имею к нему личное послание от Степана Осиповича Макарова, и если пока нет возможности его посетить лично, прошу Вас ему передать…

Метод кнута и пряника был маркизу Ито хорошо известен. Но и ждать от прожженного политика, что тот согласится на полученное предложение без торга, даже если это и предложение крайне выгодного для Японии в складывающейся обстановке мира, и даже если другого приемлемого выхода просто нет, было бы смешно. Но если он сам понимал прекрасно, что за предложение русского царя нужно немедленно хвататься, как за неожиданно протянутую руку помощи вместо безжалостного "удара милосердия", то…

Докладывая на Императорском совете о подробностях беседы с Русиным, Ито высказался в том духе, что хотелось бы, конечно, большего, но продолжение войны для Японии способно привести к катастрофическому поражению. У страны Восходящего солнца уже заканчиваются ресурсы, солдаты, матросы и деньги. Флот не только разгромлен, но и обезглавлен: тяжело ранен командующий, начальник штаба убит. Погиб адмирал Камимура со всем штабом второй эскадры. Мы потеряли четырех адмиралов, причем Дева совершил сепуку, даже не соизволив попросить разрешения. Убиты 8 капитанов первого ранга. Русские же, имея господство над морем, спокойно могут пойти на затягивание войны, если посчитают контрпредложения японцев неприемлемыми… Нужно соглашаться, ведь такой мир позволит нам хоть в какой-то мере сохранить лицо!

Собравшиеся слушали Ито молча, с непроницаемыми лицами. А когда маркиз наконец иссяк, начальник генштаба генерал Ямагата холодно поинтересовался у него, знаком ли он с утренними газетами? После чего протянул Ито свежий номер "Нихон симбун". Первую страницу предворяли огромные иероглифы заголовка: "Взрыв Транссиба"…

Через три дня из японского министерства иностранных дел пришел ответ. Суть довольно пространного меморандума сводилась к тому, что Токио отвергает русские условия считая их неприемлимыми по ряду принципиальных моментов. Однако выказывает готовность приступить к полномасштабным мирным переговорам с привлечением международных посредников. Со своей стороны МИД Японии запросил МИДы Великобритании, САСШ и Франции о возможности взять на себя посреднические функции на будущих мирных переговорах…

Провожая русского посланника, Ито выглядел подавленным и смущенным одновременно. По-видимому, нервы его находились на пределе, если маркизу, опытному политику и потомку старинного самурайского рода, изменила легендарная японская невозмутимость. Когда перед Русиным остановилась карета, Ито не глядя тому в глаза, после дежурных фраз уважения стал прощаться. Голос его дрогнул:

— Мы безусловно выполним наши обязательства. Пожалуйста, не беспокойтесь на этот счет… Вы будете доставлены в означенное время в указанную точку нашим боевым кораблем.

И… Господин Русин, мне жаль, очень жаль, что наши усилия, к сожалению, пока не увенчались успехом. Поверьте, мне искренне жаль… Мне безусловно ясно, что даже не этот удачный для наших военных эпизод с подрывом туннеля на берегу Байкала, стал камнем преткновения. Но я ведь предупреждал Вас, что армия, генералы… Это огромная политическая сила в нашей стране. Кроме того, согласитесь, что условия касающиеся Курил и Цусимы несколько… чрезмерны. Я надеюсь что встречные предложения Японии так же быстро будут рассмотрены Императором Николаем Александровичем, и тогда мы…

— Поверьте, многоуважаемый маркиз, мне так же очень жаль, но видимо не все от нас зависит. Со своей стороны могу предположить, что встречные предложения, которые я непременно доставлю, мало заинтересуют Петербург. Вопрос свободы мореплавания для нас стоит достаточно остро: пробки из бутылки должны быть вынуты. Тем более прозвучавшее предложение рассматривать Великобританию в качестве посредника. Мы уже имеем некоторый опыт, знаете-ли… Сожалею, но война между нашими народами может затянуться еще на долго… Честь имею, многоуважаемый маркиз!

Когда дверца кареты закрылась, зацокали подковы и замершие в поклоне фигуры Ито и Киммоти остались позади, капитан первого ранга Русин позволил себе украдкой усмехнуться и облегченно вздохнуть. Расчет Алексеева и Руднева на психологию армейской самурайской военщины оправдался полностью. Ах, если бы только знали эти польские националисты как они помогли России этой своей безупречной диверсией!

Возложенная на Русина миссия была выполнена на сто процентов. Или даже чуть больше чем на сто. Оставалось только успеть во Владивосток до выхода флота… Как только карета миновала ворота, сидевший слева японский морской лейтенант извинившись попросил российского посланника надеть на глаза повязку. Русин снял фуражку и поворачивая голову, чтобы сопровождающему было удобнее завязать узелок, на краткую долю секунды встретился глазами с взглядом своего сопровождающего. Взглядом, наполненным ненавистью и страданием одновременно. "Да, с каким же безумным наслаждением он сейчас снес бы мне череп мечем… Нет, пока еще не присмирели самураи. Не научились проигрывать. Еще пытаются надеяться, что шансы есть. Ничего! Будем продолжать прививать им правильные манеры. Повторение — мать учения… Но, как Руднев выразился "Мама, роди меня обратно… Так, голубчики, не будет"! Всеволод Федорович обещал обязательно дождаться. Интересно, на ком же из броненосцев комфлот поднял свой флаг?"

— Вам удобно, господин капитан 1-го ранга?

— Да, лейтенант, спасибо, все в порядке. Вы не в курсе, на какой корабль мне надлежит прибыть?

— Крейсер "Кассаги", сэр. Он ждет вас в Йокосуке. Маркиз просил передать, что обедать Вы будете уже у нас на борту.

— Смирно! Господа офицеры, командующий!

— Вольно. Прошу к столу, присаживайтесь пожалуйста…

Итак, приказ главнокомандующего адмирала Алексеева нами получен. Вот он, — Руднев положил на стол большой серый конверт опечатанный пятью сюргучными печатями, — часовых выставили, Кирилл Владимирович?

— Так точно, Всеволод Федорович. У световых люков, на балконе, у трапов в наш коридор, ну и на входе в салон, естественно, — доложил назначенный вместо серьезно заболевшего Юнга командиром "Орла" Великий князь Кирилл.

— Спасибо. Передайте семафором общий приказ по Флоту: всякое сношение с берегом прекратить. Вызвать с берега отсутствующих сигналом и пушкой. Сбором нетчиков пусть занимается комендантская рота — своих на берег — никого. Передайте фон Радену чтоб обеспечил порядок на рейде. Если кто съедет с кораблей без моего разрешения — трибунал. Если кого на льду заметят — арестовывать до выяснения.

К походу быть готовыми в 18–45. Противоминные сети убрать. Проблем с этим особых не будет. Я когда подъезжал посмотрел — льда почти не намерзло. Но как же мы вовремя с покраской закончили! Теперь мы точь-в-точь как маленькие черные тучки… Не смейтесь, это присказка из моей любимой сказочки. Из детства еще. Расскажу, конечно. Потом. Если в крестные пригласите. Ну, все, давайте к делу.

Но для начала новости. Если кто не знает: войска Маньчжурской армии Оскара Казимировича Гриппенберга вчера взяли Инкоу. Теперь снятие блокады с Артура — дело нескольких дней. Штакельберг доложил о семи тысячах пленных. А посему: нашей доблестной армии — Ура, господа!

— Ура! Ура! Ура-а-а… Дружно грохнули повскакивавшие со стульев и кресел адмиралы и офицеры…

— Славно. Пошумели, да и хватит. Теперь еще приятная новость. Степан Осипович вчера первый раз вставал с постели. С костылями, конечно. Но температура выше 37 с половиной не поднималась за сутки. Врачи говорят, что пошел на поправку наш адмирал. Слава Богу. Услышал Спаситель наши молитвы.

И последняя важная новость. Несколько иного свойства. То, чего мы давно ждали — свершилось. Вчера утром в Йокосуке и Сасебо уже стояли пришедшие из Латинской Америки крейсера и броненосцы. Похоже, что дошли все. Сведения абсолютно достоверные. Об источнике не спрашивайте. Помните, мы предполагали, что все пойдут в Сасебо? Но, судя по всему, их потрепало на переходе, и японцы сразу распихивают корабли по докам. Поэтому времени у нас на миндальничанье не осталось, что и подтверждает вот этот приказ Евгения Ивановича. Так-то…

Ну-с, приступим, — Руднев неспеша вскрыл ножницами конверт, извлек оттуда лист бумаги, прочел написанное и быстро окинув собравшихся по будничнму спокойным взглядом проговорил:

— Значит так… Все, друзья мои, будем заканчивать эту войну. Государь император предоставил адмиралу Алексееву полный карт-бланш. В связи с чем, в соответствии с полученным мною приказом главнокомандующего вооруженными силами на Дальнем Востоке "Лит. С Љ 05–14", Тихоокеанскому флоту поручено проведение операции "Дворцовый мост", вариант Буки. Иными словами для тех, кто не в курсе, сегодня в 19–00 мы снимаемся и выходим к проливу Лаперуза. А вот оттуда… Оттуда не абы куда, а в гости к самому Микадо.

Прошу потише, господа! Как там наш "Надежный"?

— Все в порядке, Всеволод Федорович. Погода третьи сутки, слава Богу без сильного ветра, так что работал без помех. Канал практически не схватился даже. Подштармливать будет только на подходе к Сахалину…

— На счет ветра, это замечательно, но морозит-то хорошо. Никого обкалывать не нужно? Миноносцы не пораним?

— Нет, все в порядке будет.

— Ох, смотрите у меня… Не ровен час. И хорошо, все-таки, что большие корабли мы загодя вывели. Как же нужна здесь пара больших ледоколов! Ведь как не крути Владивостоку по-любому быть главной базой, лед то колоть нужно. Никак без этого. Ведь одно дело, если в море два-три корабля вывести. А если целую эскадру? А случись что с "Надежным"! Вот что нам точно пострашнее транссибовского туннеля бы было. Но хватит лирических отступлений… Значит идем через Лаперуза, мимо Корсакова. Там, если вдруг потребуется, подгружаем кардиф миноносцам. Или еще кому. В бухте — не в океане… Помните мне еще кто-то вопросы задавал, зачем нам там первосортный уголь? Вот и пригодиться может. Кроме того, если встретим вдруг тяжелый шторм или туман непролазный, там и отстоятся можно, и график скорректировать — телеграф опять же… А дальше держим курс прямиком на острова Хатидзе-сима, расположенные примерно в ста семидесяти милях к юго-востоку от входа в Токийский залив.

Это два потухших вулкана. Один большой и второй значительно меньше. Между ними расположена относительно неплохая якорная стоянка. Там есть где отстояться в случае непогоды. Ни телеграфа, ни обсервационного поста там скорее всего нет. Но, на всякий случай Телефункен на флагмане будем держать на готове, если забивать придется…

Туда же, к Хатидзе-симе, показав предварительно намерения войти в Корейский пролив пойдет и Иессен, а от Сайгона Серебрянников. Оба они, если окажутся у острова раньше нас, на тему телеграфа, а если понадобится, то и десантной партии, предупреждены. Там и должны собраться все наши силы. Сразу отбункеруемся с германцев, главное, догрузим БЭТСы, отпустим союзников, а по завершении этого грязного дела, помоемся, почистимся и атакуем порты Токийского залива. Йокосуку и Йокогаму. Высадим армейцев, чтобы там порядок навели. А при благоприятном течении дела — по полной программе! Но это по обстоятельствам. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. С учетом нашего более чем тридцатитысячного десантного корпуса, хотя какого корпуса, армии фактически… Однако не буду забегать вперед.

Как вы знаете, штабом флота легендировалась операция с занятием 3-х корейских портов: Чемульпо, Пусана и Гензана — "Дворцовый мост", вариант Аз. Но с учетом всех проведенных мероприятий и наряженных сил, вам конечно же ясно теперь, что не этот вариант являлся основным.

Через четверо суток из Порт-Артура выйдет эскадра Иессена в составе отряда броненосцев: "Александр III", "Цесаревич", "Князь Суворов" и "Ретвизан". Его флаг на "Александре", Матусевича на "Ретвизане". Рейценштейн ведет артурский крейсерский отряд в который вошли "Паллада", "Светлана", "Жемчуг", "Изумруд" и "Амур". У Дальнего они присоединят отряд Великого князя в составе "Руси" (флаг), 12 крейсеров-лайнеров с десантом гвардейцев и, кстати, с 5-м Восточносибирским полком. Хоть Указ о его зачислении в гвардейские части еще не пришел, но это считается делом уже решенным. С ними идут так же 6 БЭТСов и 19 истребителей. По пути "Амур" под прикрытием "камушков" вывалит свою "икру" на подходах к Нагасаки, чтоб японцам жизнь малиной не казалась…

К сожалению остальные большие корабли отремонтировать в Артуре не успели. Во всяком случае настолько, чтобы сегодня рисковать выводить их в океан. Да вы и сами знаете прекрасно в каком состоянии были после Шантунга "Пересвет", "Россия", "Громобой", "Петропавловск", "Полтава" и "Святители". Чудес не бывает. Однако и они нам помогут. Хоть с вооружением у них далеко не все в порядке, проще говоря в среднем нет каждой четвертой пушки, и по корпусам проблемы есть, но броненосные крейсера, а так же "Петропавловск" с "Полтавой" и несколькими миноносцами и минными крейсерами к Пусану заявятся и обстреляют его хорошенько, после чего уйдут во Владивосток, к доку поближе. Одним словом объединят приятное с полезным — с одной стороны обстрел большими кораблями заставит японцев ждать десант там, с другой им во Владик так и так переходить для окончательного ремонта. Учтите, что ЮМЖД еще восстанавливать — есть сведения, что японцы покалечили ее перед отступлением. Так что орудия на замену выбитых к нам отправляют.

По разведданным японцы в Пусане лихорадочно готовятся к обороне. Мины ставят, заграждения на пляжах, пулеметы. Страсть как им этот порт жалко отдавать. Там, кстати, команду наших пластунов-охотников скрутили. В штабе наместника только и разговоров… Двоим уйти удалось на шлюпке. Миноносцы подобрали. Видимо сильно ждут нас японцы туда в гости. И это хорошо…

Про отряд Серебрянникова я уже говорил, но повторюсь: "Слава" и "Бородино" с БЭТСом "Свеаборг" 23 числа прошли Сайгон. Серебрянников приказ получил и сейчас так же идет к Хатидзе-симе. Кстати у Сайпана уже находятся 8 больших германских угольщиков и 4 рефрижератора с продовольствием, зафрахтованных Гинсбургом. Через десять дней они придут туда же в наше распоряжение. Хотя нам и своего угля вполне хватит, решили подстраховаться, чем черт не шутит.

Теперь: что мы берем из Владивостока… Да все, практически, забираем, кроме малых миноносцев. Во-первых, это отряд броненосцев: "Орел", "Князь Потемкин", "Наварин" и "Николай". С этим же отрядом идут 6 истребителей, что с Грамматчиковым пришли. Мой флаг на "Орле". В качестве репетичного корабля при мне "Алмаз". Петр Алексеевич ведет 1-й отряд крейсеров: "Память Азова", "Нахимов", "Аврора", "Корнилов", "Донской". Контр-адмирал Грамматчиков 2-й отряд крейсеров: "Аскольд", "Варяг", "Богатырь", "Очаков", "Олег". В подчинении контр-адмирала Беклемишева 3 ББО и 16 миноносцев, из которых 12 — "сокола". Транспортный отряд — 14 пароходов с войсками и снаряжением, 6 БЭТС, 6 пароходов-брандеров — хозяйство контр-адмирала Матусевича.

После нашего ухода, через десять дней в море выйдут все семь "рысаков" Егорьева с катерами фон Плотто на борту. Их цель: обстреляв по пути Пусан или Гензан — Егорьев примет решение исходя из обстановки, — еще раз, одновременно с нами в день Х атаковать "каэлками" не абы что, а главную базу японского флота в Сасебо.

Всего же в операции нами задействовано: эскадренных броненосцев 10, броненосных крейсеров 3, броненосцев береговой обороны 3, бронепалубных крейсеров 12, вспомогательных крейсеров — носителей торпедных катеров 7, крейсер-минзаг 1, миноносцев и истребителей 32. Даже если предположить, что противник выставит против нас боеготовыми все свои силы, а это 3 броненосца (включая "Чин-Иен"), 7 броненосных и 6 бронепалубных крейсеров, итог этого противостояния один. Но по факту из действительно серьезных и боеготовых судов сегодня только "Ивате", "Кассаги" и несколько малых крейсеров. Корабли, пришедшие из-за океана нуждаются в неизбежном ремонте, экипажи в боевой подготовке. Раньше чем за два-три месяца со всем этим не управиться. Вот почему мы и наносим упреждающий удар несмотря на все эти шторма и туманы.

Чтобы более не отвлекать вас от предпоходных забот, сейчас прошу каждого из начальников отрядов и командиров кораблей получить под роспись у капитана 2 ранга Свенторжецкого секретные пакеты, где вы найдете подробности операции и стоящей конкретно перед вами задачи. Понимаю, что многие хотят дать весточку в город, родным… Не сочтите меня злодеем, господа. Запрещаю. Слишком высокой может быть цена одного случайно оброненного слова. Да вы и сами на приказе контрразведки расписывались.

На этом все. До выхода 4 часа, прошу всех вернуться к своим обязанностям. По готовности доложить. Транспорта сразу ставьте в две колонны, чтоб были готовы к буксировке миноносцев, как и крейсера первого отряда. Пойдем в походном ордере Љ3 с Грамматчиковым впереди.

Кстати, квитанцию с Корсакова получили? Ждут если что? Замечательно. Как у них с погодой? Два-три балла в проливе? Готовьтесь: поболтает. Бедняги армейские… Но, ничего. Злее будут! Все. Как наш Степан Осипович говорит: с Богом, в добрый час!

Командиры кораблей и отрядов деловито переговариваясь покидали кают-компанию "Орла". Когда двинувшиеся было вместе со всеми капитан 2 ранга фон Плотто и на днях произведенный в контр-адмиралы Егорьев, уже подходили к дверям, их неожиданно настигла обращенная к ним персонально реплика командующего:

— Евгений Романович, Александр Владимирович! А вас я попрошу остаться… — усмехнувшись чему-то своему, с ехидцей протянул Руднев.

Из книги вице-адмирала РИФ А.В. фон Плотто "Торпедой — Пли!", Изд-во "Нутикс", СПб/Берлин, 1917 г…

…Сразу по завершении испытаний "Тарантула", головного торпедного катера типа "Крылов-Луцкий" или кратко "КЛ", встал вопрос о легендировании доставки серийных катеров на театр военных действий. Поскольку местом назначения был избран Владивосток, а способом доставки — железнодорожный, наши контрразведчики не считали возможным утаить самый факт их перевозки. Поэтому оставалось только одно — постараться представить для вражеских соглядатаев дело таким образом, чтобы японцы были уверены в ином преднозначении и возможностях этих катеров, нежели было на самом деле.

После довольно жарких споров, приняли в итоге идею подполковника контрразведки Батюшина. Сам он — уроженец Астрахани, и не по наслышке знал о недостатке у нас на Каспии быстроходных больших катеров для борьбы с контрабандой и незаконным рыбным ловом в период путины.

В итоге, для соблюдения полной конспирации, я и все мои подчиненные были переведены в морской штат пограничной стражи. Перед нами была поставлена задача прибыть на Дальний восток с вместе с тремя десятками катеров КЛ для организации береговой, таможенной охраны и контроля над нашими прибрежными рыбными угодьями. Теперь "КЛ" официально расшифровывалось как "Катер ледоходный". Это давало хоть и несколько притянутое за уши, но внешне вполне правдоподобное объяснение новой формы корпуса катера, тем более, что носовые скулы его обшивались стальным листом. Сие нововведение, мол, должно позволить ему ломать тонкую наледь и входить в нерестовые реки даже со стороны прихваченных ледком устий, искать и уничтожать браканьерские фактории и т. д и т. п.

Начиная с июня месяца в прессе уже неоднократно появлялись статьи и заметки с нападками на наше пограничное начальство. Не могут, мол, никак обеспечить безопасность наших рыбных и прочих приморских промыслов на Дальнем Востоке. И ведь, действительно, несмотря на войну японские рыбаки, зверобои и прочие добытчики появлялись у наших берегов регулярно. Имели место и перестрелки. Так что мы, зная конечно, что большинство этих статей являются частью нашей операции прикрытия, удивлялись, тем не менее, как верно Батюшин попал в цель! Закончилось это все короткой оправдательной статьей Плеве в "Русском инвалиде", перепечатанной так же в "Ниве", где он прямо заявил, что артиллерийские катера для пограничной стражи уже заказаны и при первой возможности будут отправлены на Сахалин и Камчатку.

Наши "каэлки" официально были расписаны по 12 единиц по трем отрядам — Владивостокскому, Корсаковскому и Камчатскому. После всесторонних испытаний и опробования в районе Владивостока, уже с весны 1905 года нам было предписано грозным циркуляром приступить к патрульной службе. Официально сообщалось, что катера будут вооружены пушкой Гочкиса со щитом в рубке и трехлинейным пулеметом Максима на корме. По бортам были установлены две складных шлюпки для досмотровой партии из трех человек.

Завод Крейтона в Або и двигателисты Ноблесснера со своими сроками справились вполне, хотя часть деталей, в частности поршневые кольца, и пришлось вначале заказывать за границей, у Даймлера. Но директор завода Луцкий так ловко и быстро все обставил, что начиная с 25-го двигателя в них было уже все "родное". Поэтому первые двенадцать катеров с экипажами отбыли во Владивосток строго по графику: 1-го октября 1904 года. Катера уходили на железнодорожных транспортерах, изготовленных специально для них путиловцами. По шесть в эшелоне. В те же поезда включались вагоны для личного состава, предметов вооружения и ЗИПа, а так же две цистерны с газолином. На этом огнеопасном соседстве настоял вице-адмирал Дубасов, поскольку считал, что риск оказаться на месте без топлива в следствии каких-либо проволочек на дороге, выше риска пожара. И как в воду смотрел, ибо после взрыва польскими радикалами туннеля у Байкала, топливо вовремя мы могли и не получить…

Здесь, с вашего позволения, чтобы потом к этому не возвращаться, я должен сделать небольшое отступление, и рассказать как я оказался вовлечен в организацию первой флотилии торпедных катеров, а потом и удостоин чести вести ее в бой.

В феврале 1904 года я, будучи инструктором минно-торпедного дела на балтийском учебно-артиллерийском отряде, ожидал нового назначения. Как мне по-средством "палубного телеграфа" стало известно, моя кандидатура всерьез рассматривалась для назначения командиром строящегося на Балтийском заводе подводного миноносца (подводной лодки). Я был полон энтузиазма по этому поводу, поскольку связывал с этим новым оружием самые наилучшие ожидания, и воззрений своих не скрывал как от подчиненных, так и от начальства.

Однако, в конце февраля, как гром среди ясного неба последовало распоряжение срочно сдать дела и явиться в МТК, для получения предписания о заграничной командировке во Францию. Мне сразу подумалось, что наше флотское начальство решилось таки детально ознакомиться с тем, как идет строительство подводных лодок у наших союзников. Французы тогда некоторыми персонами в нашем флотском руководстве считались законодателями мод в подводном кораблестроении, видящими единственных конкурентов только за океаном, в лице господ Холланда и Лэка… Но я ошибся в своих предположениях.

7 марта, по прибытии в Петербург я и приехавший из Владивостока лейтенант Дьячков так же ожидавший в приемной, были одновременно приглашены в кабинет начальника МТК вице-адмирала Дубасова. Одно это поразило до глубины души. Но дальше удивляться уже не пришлось. Было просто некогда. Федор Васильевич принял нас по-деловому. Кратко упомянув о секретности нашей миссии, он четко и лаконично объяснил нам то, что предстояло сделать, и почему выбор пал именно на нас, в отношении меня в том числе и по-тому, что я вполне свободно владел французским и немецким языками. Нам предстояло участвовать в модернизации на французских верфях "Океана" и "Саратова". Причем на первом было необходимо организовать небольшую мастерскую, подготовить и оснастить помещения для приема воздухоплавательного парка, в частности, разместить в объемном первом трюме станцию для выработки водорода, — это были главные заботы Дьячкова.

Но оба эти корабля предстояло оснастить еще и новыми шлюпбалками, рассчитанными на подъем на борт 20-ти тонных миноносок, причем размерения последних были пока не известны, более того: прямо ставилось требование предусмотреть возможность использования шлюпбалок для спуска-подъема катеров или миноносок различных типов. И, естественно, оборудовать помещения и наладить все необходимое для работы с минным оружием и таким летучим, огнеопасным горючим, каковым являлся газолин. Здесь главная роль отводилась мне.

Там же, во Франции, планировалось и получение миноносок. Они должны были быть перевезены из Германии по железной дороге. Со своей частью задачи и мы, и французские корабелы справились. Однако миноносок своих корабли так и не дождались. Это случилось как по причинам внешнеполитического свойства, так и просто в связи с неготовностью катеров к сроку ухода вспомагательных крейсеров из Франции. Что до большой политики, то именно тогда стало известно, что Франция заключила союз с англичанами и скорее всего катера по своей железной дороге к нам не пропустит. Кроме того в Петербурге опасались проблем в связи с нашей длительной стоянкой в портах Третьей республики: как бы не потребовал Париж по наущению своего нового союзника интернирования "Океана". Поэтому оба вспомогательных крейсера получили свои "газолинки" уже во Владивостоке.

Перед самым их уходом, мы из Тулона телеграфировали в Адмиралтейство наши просьбы о зачислении в состав экипажей уходящих на Дальний Восток крейсеров, тем более, что вакансии имелись, однако же тогда отправиться на войну не удалось. Нас отозвали в Петербург, где лейтенанту Дьячкову была поручена работа по подготовке корабельных воздухоплавательных парков, мне же предстояло пока окончательно оставить надежду на командирство подводной лодкой. Секретным предписанием начальника МТК я был назначен наблюдающим от флота за постройкой новых серийных миноносок так называемого типа "КЛ", строительство которых должно развернуться у Крейтона в Або. Для более детального ознакомления с новым кораблем, я должен был явиться в Новую Голландию, где меня уже ждал заведующий опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов.

Там я впервые увидел опыты по протаскиванию модели будущей "каэлки". Причем Алексей Николаевич пояснил, что для ее испытаний пришлось делать на буксировочной тележке и самой модели особый плавающий шарнир, который не препятствует поднятию корпуса из воды по мере увеличения скорости. По сторонам дорожки были установлены десять фотокамер для того, чтобы можно было визуально оценить, а потом проверить расчетом процесс выхода из воды носового образования и характер образующейся волны. Когда мне сообщили, что скорость готовых катеров ожидается существенно выще тридцати узлов, я был поражен и буквально заболел этим кургузым (отношение длины к ширине в пределах 4 к 1, в отличие от существовавших в то время миноносок и гоночных катеров, где эта величина была в пределах от 7 до 10 к 1), угловатым корабликом, который будучи конгламератом технических навинок, обещал в результате дать совершенно революционный скачек в боевых качествах для малой миноноски.

При полном водоизмещении чуть больше 18 тонн, он должен был быть оснащен двумя 500-сильными газолиновыми моторами. Их суммарная мощность позволяла "запрячь" на тонну веса катера в несколько раз больше "лошадей", чем на истребителях или миноносцах. Кроме корпуса и винтов особой формы, на нем было установлено и чрезвычайно мощное вооружение. По бортам в двух бугельных приспособлениях типа пантографа размещались две мины Уайтхеда. Сам этот так называемый бугельный торпедный аппарат был разработан Стефаном Карлрвичем Джевецким. Впереди рубки управления за фальшбортом метровой высоты размещалась полуторадюймовая автоматическая пушка Максима, приобретенная у американцев через третьи руки, а на корме особый вертлюг для максима трехлинейного.

Когда я поинтересовался, а как скоро по окончании испытаний модели будет начат постройкой первый катер, Крылов с улыбкой посоветовал мне завтра же посетить управляющего директора Ноблесснера Луцкого, посмотреть двигательное производство, изучить сам мотор, а затем проехать с ним в Або, где как он выразился, "вас ждет много интересного". Там я попал как говорится с корабля на бал, поскольку первый катер был уже практически готов! По указанию самого императора, строить опытный экземпляр начали даже не ожидая окончания всех испытаний модели у Крылова, а двумя днями позже, воспользовавшись ненастной погодой, скрывавшей нас от любопытных глаз, "Тарантул" был спущен на воду и своим ходом перешел в Бьерке, где и было запланировано проведение всего комплекса испытаний.

У самого дальнего из островов Бьеркского архипелага — поросшего березовой рощицей островка Рондо — была поставлена на якорях наша плавбаза — пароход "Гагара", к которой и швартовались катера, лагерь экипажей размещался на берегу. Готовили мы только машинистов, торпедистов-минеров и офицеров катеров, поскольку комендоров предполагалось получить уже во Владивостоке. Здесь же находилась пара миноносок, баржи с газолином и прочими предметами снабжения, а мористее, практически вне видимости берега на якорях ставились цели для наших торпедных атак — старые баржи. Три таких мы в итоге умудрились утопить учебными торпедами.

При отправке на восток, с наших катеров демонтировались и грузились в пломбированный вагон торпедные аппараты, рули и винты, зашивалась щитами установка автоматической пушки, а на транспортере катер закрывался брезентовым чехлом. Организацией конвоя и прохождения эшелонов по маршруту занималась контрразведка. Первый отряд под командованием лейтенанта Вырубова, откомандированного к нам с должности старшего минного офицера броненосца "Князь Суворов" еще в начале июля, уже занимался под Владивостоком боевой подготовкой, когда я получил наконец дозволение вместе со вторым отрядом выехать на театр военных действий. Сам я отбыл с четвертым эшелоном и принял командование флотилией когда во Владивостоке были уже 24 катера типа КЛ. Затем, через месяц с небольшим, прибыли и катера третьего отряда, командование которым было поручено лейтенанту Гаршину, отличившемуся со своими "газолинками" во время Осакского дела. В Иркутске меня догнало известие о присвоении мне чина капитана 2-го ранга и секретный приказ о назначении. Теперь, как говорится, уже и положение обязывало с головой окунуться в боевую подготовку.