Квартира 302

6

Ричард заприметил мальчика на третьем этаже. Ребёнок хорошо сливался с темнотой в углу лестничного пролёта, но Брейнтри никогда не жаловался на зрение. На секунду он остановился – не от страха, от неожиданности. Он успел привыкнуть к звенящей пустоте внутри отеля (впрочем, если местечко в самом деле являлось отелем, то Ричард был готов сожрать собственные башмаки). Появление темноволосого мальчугана в полосатой водолазке нарушило вырисовывающуюся гармонию. И Брейнтри в первую очередь испытал именно раздражение.

Мальчик нагло глазел снизу вверх, не собираясь даже поздороваться. Что тоже не понравилось Ричарду. Он не любил детей, особенно с таким самоуверенным взглядом. С него хватало той толпы мелюзги, которую развели жители квартиры по соседству.

– Кто ты? – спросил он. Мальчик молчал. Ну уж это никуда не годилось. Когда взрослый спрашивает…

– Не о тебе ли болтал тот тип?

Вопрос был риторическим. Вряд ли в этом омертвелом месте было так много детей. Пижон из триста второй имел в виду этого парня. Ещё предупреждал, что его следует опасаться… Ричард не видел в мальчике ничего устрашающего, но он знал: дай такому шустряку ещё десять лет, и он без зазрения совести отберёт у тебя последнюю корку хлеба. Всё это «новое поколение», достойное потомство хиппи и коммуняк, вместе взятых.

Он крепче взялся за револьвер:

– Ты тоже живёшь в нашем доме?

Молчание.

– Тебя вообще когда-нибудь учили отвечать на вопросы?

На последнем вопросе Ричард повысил голос. Мальчик пугливо вздрогнул, но всё-таки не сдвинулся с места и ничего не сказал, лишь угрожающе насупился, напоминая хомячка. С таким выражением мордашки он был чрезвычайно похож на…

– Погоди-ка, – ахнул Брейнтри, взмахнув револьвером, – я тебя знаю! Тот паршивец, который постоянно ошивался в нашем подъезде! Чего тебе здесь нужно?!

Это был он! Ричард не забыл ещё, как он шастал по всем этажам до одышки, разыскивая мелкого мерзавца. Мальчик имел привычку приходить в их дом и целыми днями молча караулил в подъезде, мозоля глаза. Ричард стерпел это в первый раз, во второй, в третий. Но когда через неделю снова увидел настырного мальчика свободно разгуливающим по лестничной площадке его крыла, как полноправный хозяин, он взорвался и выставил его за дверь. Он надеялся, что паршивец получил хороший урок и больше не заявится, но как бы не так: тот продолжал втихаря вползать в дом, на сей раз скрываясь от его глаз. Ричард пожаловался управляющему, но тот лишь рассмеялся и сказал, что их дом не запретная зона, чтобы закрывать вход мальчику. «И потом, – добавил Сандерленд, – он никому не мешает». «Мне мешает, – возразил Ричард. – Не выпроводи его сегодня, и завтра дом будет кишмя кишеть такими сорванцами». Сандерленд ничего не сделал, и Брейнтри окончательно уверился, что управляющий слишком мягкотел. С тех пор они общались мало и сугубо по делу. А в следующий день Ричард поймал парня за шиворот на подступах к дому и задал ему взбучку. Помогло ненадолго.

– Ты! – выдохнул Ричард, выходя из себя. – Какого чёрта ты здесь делаешь?! Должно быть, ты знаешь, что за чертовщина тут творится, да?

Он указал на мальчика дулом револьвера. Вот тут парень не выдержал: его глаза расширились, и он пустился наутёк вверх по лестнице, искусно обойдя Брейнтри сбоку.

– Эй! – закричал Ричард, вскидывая руку с оружием. – А ну вернись! Эй!

Мальчик лишь добавил прыти. Он скрипнул зубами. Невежливо уходить не прощаясь. Об этом знают даже бродяги. А если тебе десять лет и с тобой хочет поговорить по важному делу взрослый человек, то это и вовсе непростительно.

– Эй, стой!

Увидев, что слова не возымели никакого действия, он бросился следом. Мальчик уже был этажом выше; топот его ног беспрестанно звучал над головой. Брейнтри громко выругался, споткнувшись о ступеньку, однако не прекратил преследования.

Никуда не денешься, злорадно думал он, преодолевая четвёртый этаж. Сердце колотилось в груди, делая дыхание сиплым и прерывистым. Никуда ты не денешься, панк проклятый. Разве что ветром с крыши унесёт. Мысль показалась ему забавной, и он холодно улыбнулся.