«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-03 (2001)

Стихи, цигун и «пестование жизни»

У Фэй

Бо Цзюи талантливый поэт эпохи Тан (VII–X вв.). Но, кроме того, он был известен как сторонник «пестования жизни». Уже в молодом возрасте Бо Цзюи начал знакомиться с литературой по этой проблеме, заниматься цигун и уделять серьезное внимание правильному питанию.

Поэт занялся цигун в тридцать лет и настолько им увлекся, что воспел его во многих своих стихотворениях, судя по которым, благодаря цигун, избавился от многих болезней, никогда не пользуясь лекарствами.

Стихи о «пестовании жизни», написанные поэтом, придают всему его творчеству особый колорит, а также являются хорошим подспорьем для последующих поколений цигунистов. Вот лишь некоторые отрывки.

«Зачем ожидать неизбежной дряхлости, а затем пребывать в бесполезной старости. Ведь, если утром голоден, найдутся овощи, чтобы поесть; а если продрог от ночного холода, возьми одеяло и укройся. Тебе посчастливилось избежать холода и голода, что еще можно желать. Умерь желания, и станет меньше болезней; в радостный день сердце не поддается печали. Что может лучше очистить разум, чем «Книга перемен», лежащая у изголовья» («С высот озираю жилище»).

«Ночные птицы от сна пробуждают лес, утренний свет озаряет восточную комнату. Запах медного очага примешивается к утренним ароматам, саронг гасит огарок свечи. Я сажусь, пока в голову не проникли мысли, и стучу зубами 36 раз. Как же после ночного поста не съесть чашку каши» («Утреннее пробуждение»).

Принимайте свою жизнь с благодарностью

Юань Мэймин

Откуда я пришел? Куда иду? Кто я, в конце концов? Только появившись на свет, я сразу попал в бескрайнее море добра и зла, меня стало бить о рифы потерь и приобретений. В народе говорят; «Море страданий безбрежно, но оглянись и увидишь берег». Но как «оглянуться»? В какой стороне берег?

Древние мудрецы называли тело «вонючим кожаным мешком». К чему же тогда все эти выматывающие душу мучения, которым подвергается человек?

Жить действительно не просто. Если, например, начать с эпохи, в которую жил Конфуций, то от нее нас отделяет где-то 80–90 поколений. За эти более чем две тысячи лет трудно даже представить, сколько перенесли люди бед к несчастий, и мы сейчас существуем только потому, что «цепочка», которая шла перед нами, не была нарушена ни в одном звене.

С другой стороны, человек живет самое большее сто с лишним лет, а в конце его ожидает неизбежная смерть. Если посмотреть на проблему под этим углом зрения, вопрос о цене жизни одновременно и упрощается, и усложняется. Простым он становится потому, что все проблемы бытия и небытия, добра и зла, в конечном итоге, снимаются одним росчерком пера. Сложным же этот вопрос становится в силу того, что каждый из нескольких миллиардов проживающих на земле людей имеет свой собственный жизненный путь, и каким бы этот путь ни был, он имеет свое собственное рациональное объяснение.

На ум приходят стихотворные строки: «Еще не родившись, кем был я? А кем я был, когда родился? Когда я вырос, я стал собой, а кем я буду, когда закроет мгла мне очи?» На первый взгляд, вопросы не имеют ответа, по, если вдуматься, они выводят нас к новому сознанию, к пониманию жизни, превосходящему наше обыденное самосознание.

Момент рождения «я» можно сравнить с посевом в землю семечка: посадишь тыкву — вырастет тыква, посадишь бобы — вырастут бобы, но какой будет урожай и какого качества будут плоды, зависит от последующего ухода.

Говорят, что, кроме «истинного я», человек еще имеет «ложное я» и «сверх я». Верите ли вы в это? Если не верить, то как же быть со всеми подобными утверждениями древних мыслителей и мудрецов, а если верить, то во всем этом слишком много туманного и непонятного. Как же быть?

Надо дорожить жизнью, жить сегодняшним днем, постоянно совершенствоваться, и вы не только будете здоровы и душой, и телом, но и постепенно начнете ориентироваться в океане жизни, узнаете, где находится «берег», кто вы есть, совершенно по-новому взгляните на жизнь и сможете принимать ее с благодарностью.

«Прогулка» по картине

Цзян Бинчэнь

Ван Вэй был не только выдающимся поэтом эпохи Тан (VII–X вв.), но и большим мастером живописи. Известно, что одна из его картин сыграла ключевую роль в излечении литератора Цинь Гуаня эпохи Сун (X–XIII вв.) от заболевания желудка. Как пишет сам Цинь Гуань, однажды почувствовал боли в желудке. Длительное лечение не принесло никаких результатов, и писатель был в отчаянии. В один прекрасный день знакомый Цинь Гуаня принес ему посмотреть картину Ван Вэя «Река Ван» и при этом сказал: «Если ты будешь смотреть на эту картину, тебе станет лучше. Я с ее помощью поставил на ноги уже несколько больных».

Цинь Гуань удивился: как картина может лечить? Но ведь знакомый принес ее из добрых побуждений, и писатель решил попробовать. С того момента он, лежа в постели, ежедневно внимательно рассматривал изображение. Постепенно ему стало казаться, что, созерцая картину, он как будто переносится туда — к этим зеленым горам и прозрачным водам. Изящная стихотворная надпись на картине еще больше усиливала иллюзию. Наш больной «вдыхал» чистейший воздух горной долины, «прислушивался» к пению птиц, доносившемуся из глубины леса. Созерцая всю эту первозданную прелесть и наслаждаясь блаженством и покоем природы, Цинь Гуань стал ощущать, как его душа становится чище, как она распахивается, как все тело наполняется энергией молодости. Через несколько дней таких «прогулок» по картине Цинь Гуань полностью поправился.

Как могла картина вылечить больного, который был уже на пределе своих сил? Дело в том, что она помогла ему воспрянуть духом, что способствовало быстрой мобилизации защитных сил. Картина включила механизм саморегуляции больного, и болезнь отступила.