«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-05 (1992)

Искусство каллиграфии

О. Н. Черников[36]

В начале 1992 г. в клубе «Омега» (создан ассоциацией клубов ЮНЕСКО) при доме культуры им. А. С. Серафимовича, где читаются лекции по психологии, философии и нетрадиционным методам лечения, проходил семинар «О каллиграфии как методе психотерапии». Группу вела мастер каллиграфии из Японии, которая привезла с собой все необходимые принадлежности для тренировки в написании иероглифов (кисти, тушь, рисовую бумагу). Каждый участник семинара должен был выбрать близкий ему по духу иероглиф и совершенствоваться в его написании, находясь в разных состояниях сознания.

Интерес к каллиграфии возник не случайно. Она занимает важное место в системе воспитания как в Китае, так и в Японии. По традиционной китайской иерархии, каллиграфия для образованного человека — высшее из «трех совершенств», включающих также живопись и поэзию.

Китай всегда признавался «страной искусства письма». Согласно преданию, письменность в Китае возникла из божественных небесных образов. Происхождение письменности связывается с легендарным Фуси, который, как повествует «Сицы Чжуань», «поднял голову и увидел небесные знамения, опустил голову и узрел земные образы. Так были созданы триграммы, положившие начало письму и живописи».

Как в приемах ушу, где шли от имитации движений животных, так и в каллиграфии используются образы природы, подражая которым достигают нужного эффекта: например, используя изящество движения гусиной шеи, плавность плывущих облаков, молниеносность схватки двух змей и т. д. Эта особенность способствовала тому, что иероглифы сделались своего рода картинами. Они не только выразительны, но и изобразительны. Поэтому как в Китае, так и в Японии свитки с каллиграфией считаются произведениями искусства и очень ценятся. Традиционно произведения живописи сопровождаются стихами. При этом не только смысл стиха связан с изображением, но ему соответствует и манера каллиграфии. Эта связь усиливается за счет того, что для начертания иероглифов, как и для живописи, используются кисть и тушь. Как говорят китайские художники, «приемы в каллиграфии и живописи едины». Каллиграфия обладает широким диапазоном выразительности. Линия, составляющая основу иероглифа, в движении может приобретать бесконечные вариации. Когда, например, на свитке изображена засохшая голая ветка, то текст рядом с ней пишется почти сухой кистью, и получающиеся рваные края линий в иероглифах сами становятся похожими на сухие ветви. Такой стиль называется «много кисти, мало туши».

Поскольку в каллиграфии, как и вообще в почерке, отражается характер и состояние пишущего, к автору всегда предъявлялись большие требования. Считалось, что ум каллиграфа должен быть спокойным и не замутненным посторонними мыслями. Особенно рекомендовалось избегать негативных чувств (алчности, зависти и др.), которые неизбежно скажутся на качестве письма и произведения искусства не получится. Известный мастер средневекового Китая Сунь Готин считал, что в написании иероглифов лучший путь — это состояние полной сосредоточенности. Для получения высокого эффекта необходимы чистота помыслов и простодушие. Особенно ценным считалось состояние просветления. Достигнув спонтанности и раскрепощенности, можно добиться тончайших модуляций кисти. Требование овладения определенными этическими нормами при занятии каллиграфией способствовало духовному и нравственному совершенствованию. При этом развивались способности длительное время оставаться сосредоточенным, владеть собой и сохранять душевное равновесие. Такой тренинг был нужен и поэту, и монаху, и воину. Каллиграфией занимались и в буддийских монастырях. Монахами переписывались сутры. На стенах монастырей вывешивались свитки с чаньскими постулатами. Такие, например, как «Никакого зла не делай», «Всякому добру следуй». Эти формулы использовались как темы для медитаций. Характерно, что и само искусство каллиграфии превратилось в Китае в «медитацию в туши».

Искусством каллиграфии владели многие полководцы. В даосской и дзэнской традиции боевые искусства не были, как на Западе, противопоставлены «изящным», или «мирным», искусствам. Все виды искусств считались взаимодополняющими друг друга. Поэтому многие знаменитые китайские художники, поэты занимались боевыми искусствами, а прославленные полководцы были широко известны как каллиграфы и поэты. Кстати, Мао Цзэдун свои стихи писал в каллиграфической манере. В военных искусствах считалось, что владение мгновенными и неожиданными поворотами кисти при написании иероглифов предваряет способность принимать в бою неожиданные для противника решения.

Если помнить, что боевые искусства рассматриваются в Китае не узкопрофессионально, а как сильный психорегулирующий фактор и тесно связаны с идеей совершенствования человека, гармонизации всей его жизнедеятельности, то становится понятным, почему каллиграфия стала одним из средств воспитания нужных для этого качеств.

Остановимся теперь на самой технике каллиграфии и посмотрим, как она связана с системой тайцзицюань. Занимаясь тайцзицюань и обратившись к каллиграфии, вы поймете, что это еще одна грань того же явления, другой способ осознать, что происходит с телом во время движения.

Если исходить из традиционного подхода к каллиграфии, то она начинается с приготовления туши. Жесткий стержень туши держится вертикально над влажным камнем, и затем мягкими круговыми движениями начинают растирать его по камню. Лучше это делать стоя, чтобы вовлечь во вращательное движение все тело. Это сосредоточивающий процесс. Вы должны войти в состояние покоя, равновесия, иначе это не будет состоянием, нужным для каллиграфии. Стремитесь получить удовольствие от этого процесса и используйте его для фокусировки вашей рассеянной энергии.

Теперь тушь готова. Вы берете кисть и держите ее «пустым кулаком» (то есть когда рука не напряжена и не расслаблена). Пусть кисть «парит» в ваших пальцах, ибо в противном случае напряжение руки передастся всему телу, и ваша сгармонизированная энергия перестанет перемещаться в нужном направлении и снова рассеется. При выполнении формы тайцзицюань ваш позвоночник ощущает, будто пространство вокруг вас приводит его в движение и, подобно этому, здесь кисть отдается во власть ваших пальцев.

Мягко проведите кистью по камню таким движением, будто вы расчесываете чьи-то волосы. Это движение — собирание сотен волосков кисти в одну точку — и есть способ концентрации всех мыслей и рассеянной энергии в один фокус. В древности говорили о принципе «юби, юмо» — «владеть кистью, владеть тушью». Когда слегка отжатая о камень кисть готова, занесите ее вертикально над бумагой так, чтобы это соответствовало вертикали вашего позвоночника и ждите возникновения движения руки. Единственный путь достигнуть правильных движений — это дать возможность внешней энергии привести вас в движение.

Если вы будете озабочены тем, как двигать рукой, у вас ничего не получится. Расслабьтесь, ощутите пустоту (легкость) и дайте энергии ци свободно течь. Не становитесь в позицию человека, оценивающего происходящее со стороны. Когда возникнет движение руки, отбросьте мысли о том, будет ли это красивая линия. Опустошите себя и коснитесь бумаги отрешенно. Это движение подобно первому движению в тайцзицюань. Пусть края бумаги вас не смущают, и не опасайтесь, что кисть выйдет за пределы листа. Если вы осознаете существование «пустой линии», то кисть вернется на бумагу, у вас не будет ощущения, что линия была прервана. Когда тушь кончится, наберите ее вновь мягко, одновременно концентрируясь на процессе, чтобы не утратилась готовность продолжать. Позвоночник представляет собой центр, где зарождается движение. Он должен оставаться прямым и подвижным.

Обычно иероглифы в китайской каллиграфии пишутся слева направо, опускаются вниз и заканчиваются справа внизу. Когда вы окончили написание иероглифа, движение кисти (как и «внутреннее движение») должно сохранить энергию мазка. Плавный, округлый переход кисти от одного мазка к другому совершается подобно движениям в тайцзицюань. Кисть, наносящая штрихи, должна иметь тот же чувственный контакт с бумагой, подобно ощущениям от контакта ног с полом при выполнении гимнастики тайцзицюань.

Начинающие обычно каждый мазок наносят отдельно, как дети. Они слишком сильно давят на кисть и расплющивают ее. Нужна практика. При написании иероглифа необходимо стремиться достичь баланса и симметрии. Если вы сконцентрировались во время письма, тогда и каждый штрих будет сцентрирован, и иероглиф не будет «разваливаться». Слово «трансформация» состоит из 28 штрихов, а «танец» — из 35. Во что они превратятся, если не будут сбалансированы и сцентрированы! После длительной практики в каллиграфии симметрия и уравновешенность становятся и вашими чертами.

Можно представить свой позвоночник и тело черенком кисти, а ноги — ее окончанием. И тогда вы совершаете тайцзицюань на бумаге и каллиграфию — на полу. Это одно и то же — это часть вас самих, если выполняются соответствующие эти формам правила. Практикуясь в технике каллиграфии, вы начнете глубже ощущать чудесную суть тайцзи — это одно из лучших проявлений китайского дух среди всего, что создано культурой Китая за тысячелетия.

На этих же принципах основана и работа с мечом. Он также описывает округлы движения, когда наносятся косые и прямые удары. Практикуясь в тайцзицюань можно мысленно перенести это на движения в работе с мечом. Меч — это ян, надо внести в него инь, чтобы достичь баланса. Китайцы говорят, что «движение меча подобны ветру, он летит и струится». Этот образ помогает ощутить его как часть самого себя, которая вам служит. Выполняя упражнение, вы становитесь мечом, вы становитесь движением.

Наиболее важная часть в овладении этим искусством — начало. Сперва вы просто носите меч в ножнах и медленно перемещаетесь, погрузившись в ощущение всего что вокруг вас (в состоянии «здесь и сейчас»). Когда возникнет чувство накопления энергии (вспомните, что, занимаясь каллиграфией, вы до этого момента держали и кисть над бумагой), вы вынимаете меч. Это энергия приводит его в движение. А когда движение завершится, меч возвращается в ножны. Но когда и как вы его вынете и вернете в ножны — это медитация.

Меч держат «пустым кулаком» и с расслабленным запястьем, как раз так, ка кисть в каллиграфии. Держа и перемещая его легко, вы превращаете это жесткое разрушительное оружие в мягкое и податливое. И если в вас самих еще много «жесткой угловатости», вам для преодоления этого будет полезна эта мягкость округлость движений. Работа с мечом поможет освободиться от подобной меч «жесткости» в себе, чтобы сбалансировать ян и инь в своем теле. Меч — это вы, как и кисть — это тоже вы.

Входите в состояние тайцзицюань чаще и вносите его во все виды своей деятельности. Если вы, допустим, гончар, то надо обрабатывать глину на гончарном круг движениями, присущими тайцзицюань. Если вы архитектор, то осознайте, почувствуйте возможности иного подхода к своей деятельности. Состояние тайцзицюань — это не только специфика движений. Это можно, к примеру, объяснить так. Представьте, что нас много и мы встали в круг. Вы — часть этого круга, часть всех нас. Вы — часть пространства между нами и часть дождя, который моросит за окном, мягкого света, влажного воздуха и всего «здесь и сейчас». Вы движетесь внутри этого, а не смотрите на это извне.

Разумеется, никто не собирался делать из нас каллиграфов за десять часов семинара. Задача состояла в том, чтобы дать почувствовать творческие возможности этого процесса и его связь с другими видами китайского искусства, в том числе боевого.