«Если», 1999 № 07

Александр Ройфе Ошибка Прометея

Странные шутки шутит с отечественными фантастами и их читателями экономическая обстановка в стране. Еще вчера был жестокий кризис, ни у кого ни на что не хватало денег, и множество издательских проектов оказались замороженными. А сегодня чуть-чуть полегчало и уже наблюдаются случаи, когда у некоторых авторов выходит по два полновесных романа в неделю. Одним из таких счастливчиков стал петербургский писатель Святослав Логинов, новые книги которого называются «Черный смерч» и «Земные пути». И хотя первое произведение наверняка будет пользоваться повышенным читательским спросом (оно является продолжением популярного романа С.Логинова и Н.Перумова «Черная кровь»), именно о втором — сюжетно и идейно самостоятельном — хотелось бы поговорить.

Точным и многозначным выглядит название книги: «Земные пути» — это не только роман о странствиях главного героя по имени Ист (кухонного мальчишки, который сделался богом, взбунтовавшимся против остальных небожителей из придуманного автором пантеона); это произведение о нравственном выборе, стоящем перед всеми обитателями планеты Земля: жить ли своим умом, взвалив на себя груз ответственности за собственную судьбу, или целиком положиться на мудрость стариков и начальства? Последнее гораздо проще, а если вообразить, будто чужая мудрость имеет сверхъестественное происхождение, то можно даже не страдать от комплекса неполноценности. В фэнтезийном романе Логинова упомянутый конфликт «материализовался» в виде противостояния магии и технологии, причем главный герой, естественно, оказался покровителем ремесел.

Кстати, то, что речь идет именно о Земле, о каком-то альтернативном варианте, ее развития, понимаешь не сразу. Лишь какое-то время спустя начинаешь осознавать, почему наряду с вымышленными странами Норланд и Норгай в произведении встречаются Индия, Кавказ и Франция, а наряду с богиней любви Амритой и богом войны Гунгурдом — обезьяний царь Хануман (ему и приписывается создание этого мира). Порой писатель обыгрывает тему «альтернативности» на манер заправского постмодерниста: в книге действует владелец замка Снегард, которого зовут Фирн дер Наст; персонажи говорят цитатами из «Собаки Баскервилей» и «Песни о буревестнике». Использован в романе и миф о Прометее, который пересказан почти полностью (хотя и утверждается, что второе имя данного небожителя — Гильгамеш). Логиновский Прометей тоже подарил людям огонь и тоже принял мученическую смерть на скале. Правда, сделал он это не из альтруизма, а ради того, чтобы подточить силы «коллег» — других богов, от которых он задумал избавиться… У его последователя Иста меркантильности не было ни на грош. Юноша руководствовался исключительно соображениями абстрактной справедливости: ему не нравилось, что злые и мелочные небожители вкупе со своими земными помощниками (магами) распоряжаются человеческими жизнями по собственному усмотрению. Однако Ист совершил ту же ошибку, что и Прометей: научив людей мастерить пушки и пистоли, он лишь умножил страдания несчастных и укрепил божественную власть. Впрочем, ему все-таки удалось отыскать то оружие, против которого всемогущие тираны оказались бессильны, — и этим оружием стало печатное слово. Овладевшие грамотой начинали читать, начинали мыслить — и все реже вспоминали о молитвах…

Интересно, что мотив богоборчества появился в «Земных путях» не случайно. По мысли писателя, выраженной в его статье «Русская фэнтези — новая Золушка», которая была опубликована в прошлом году, богоборчество — одна из «родовых черт» фэнтезийной литературы. С психологической точки зрения это вполне объяснимо: если небожители — те же люди (пусть бессмертные, пусть наделенные какими-либо мистическими умениями), то мириться с их всевластием нет никакого резона. А если дела обстоят по-другому? Как, к примеру, вписывается в предложенную схему бескорыстный и, в общем-то, незлобивый Хануман — существо явно неземного происхождения? Нет, друзья, и в литературе, и в мироздании все несколько сложнее.