«Если», 2009 № 08

Мэтью Джонсон
САМАЯ ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

«Пойду, прогуляюсь. Может быть, не скоро вернусь», — сказал на прощание Горд.

Так они шутили. Предсмертными словами Отса, прозвучавшими, когда он покидал лагерь экспедиции Скотта в Антарктиде. И Стэн, и Горд повторяли их каждый раз, уходя с базы, чтобы добраться до макушки острова и выпустить сигнальную ракету. Хохма истерлась, истрепалась, износилась, как и все их скудное имущество. Но дело свое она делала исправно. Когда смеешься во мраке, тебе не так страшно.

Остров был невелик, от силы квадратный километр. По расчетам Защиты, можно за три часа обойти в погожий день. Но тут имелась проблема: остров Ганса не знал погожих дней. А в этот сезон и дней-то как таковых не бывало, лишь чуть больше часа серых сумерек около полудня; все прочее время досталось бесконечной арктической ночи.

Стэн посмотрел на часы, отложил книгу и пошел зажигать плиту Коулмана. И хотя в базе Херн было гораздо теплее, чем снаружи, где керосин делался плотным и белым, будто кулинарный жир, понадобилось несколько минут, чтобы устройство разогрелось. Тем временем Стэн вытряхнул из упаковки две дюжины замороженных пончиков фирмы «Тим Хортоне» и достал банку кофе. В сутки двум здоровым взрослым организмам требовалось шесть тысяч калорий, и пончики с кофе вносили весомый вклад в святое дело удовлетворения энергетических потребностей.

И хотя Стэн и Горд видели друг друга лишь дважды в день по полчаса, когда совпадали перерывы между их вахтами, обряд совместного кофепития позволял им вообразить себя в нормальном мире, забыть о пяди мерзлой земли, которую необходимо удерживать ради Канады, об этих чертовых куличках, столь близких к полюсу, что даже у инуитов они считались непригодными для обитания.

Но вот уже плита шипит ярко-синим огнем, а Горда все нет. Стэн опять глянул на часы, 14:35, задержка всего-то на пять минут. Шести часов достаточно, чтобы перебраться с базы на базу, но ведь слышно, как снаружи воет буря, а значит, вполне вероятно, напарнику понадобилось больше времени. Стэн убавил пламя до минимума, только чтобы топливо оставалось жидким, и уселся читать «Дептфордскую трилогию» в одном томе, стараясь не выронить оставленную товарищем закладку.

Примерно в 14:45 Стэн решил сварить кофе и зажарить первую дюжину пончиков.

Пришлось дать себе добрых десять минут на одевание, а также на согревание рук — закоченевшими не очень-то удобно готовить пищу. В конце концов он распаковал пончики и высыпал их на сковороду. Вскоре жир потек с округлых боков и начал потрескивать, тесная комната заполнилась запахом выпечки, а когда к нему добавился кофейный аромат, Стэн уже был готов представить себя в домашней обстановке.

По прошествии еще десяти минут он забеспокоился. Горд опаздывал уже на полчаса, и это наводило на мысль, не случилось ли с ним чего. Конечно, он мог укрыться от непогоды на базе Франклин. На острове действует режим радиомолчания — на этой стуже все, что питается от батареек, не протянет и недели, а устройства с ручными генераторами способны принимать, но не передавать, так что связи между двумя базами нет, хотя и разделяет их тридцать пять метров. Невозможно даже позвать на помощь.

Стэн вздохнул и допил кофе; от края чашки вглубь уже сползала изморозь.

— Прости, Горд, — вздохнул он, гася низенькое пламя над плитой и надеясь, что топливо не успеет слишком загустеть до прихода напарника. Он стащил с крючка костюм, вышел на середину комнаты, где можно было стоять прямо, и облачился: хлопок с кевларом закрыли все, кроме рта и глаз. Затем он выдавил в рот комок увлажняющего геля с аптечно-мятным запахом и шагнул к внутренней двери дома-термоса.

Он уже потянулся к рубильнику устройства экстренного выхода, но в последний момент спохватился. Если с Гордом что-то стряслось (если он не просто опаздывает, не решил переждать бурю на базе Франклин), вдруг это произошло неслучайно? А ну как снаружи датчане?

Ни для кого не секрет желание датчан избавиться от соперников. Ведь это датское правительство оспаривает у Канады право на владение островом. Не будь этого спора, кто бы знал о голой скале, торчащей из океана аккурат посередке между Эллесмером и Гренландией? Ну, может, не совсем аккурат, на что и упирают правительства обеих стран. Остров Ганса находится на краю образовавшегося несколько лет назад пролива, и пусть этот пролив существует лишь в летнее время, Северо-западный морской путь наконец-то представляет интерес для торгового судоходства. Если Канаде принадлежит остров, то ей принадлежит и пролив, а если нет — значит, это международные воды. Не было в кузнице гвоздя, лошадь захромала…

Будучи членами НАТО, Канада и Дания не желали драться из-за острова Ганса. По этой причине и очутились на нем Стэн и Горд — чтобы провести двенадцать месяцев в полярной ночи, выпуская ракеты дважды в сутки, во время пролета спутников. Весь мир должен знать: здесь живут канадцы, живут круглый год. Горда и Стэна доставили сюда из поселка Алерт, с военной базы, после того как среди инуитов не нашлось добровольцев. Даже эскимосы уверены, что на этой земле жить невозможно. Но разделяют ли их уверенность датчане?

Стэн убрал руку от рубильника, позволив тепловому шлюзу сработать в штатном режиме. Напарники здесь с прошлой весны, и за это время не замечено никаких следов пребывания датчан. Но Защита, готовя экспедицию, предполагала коварные попытки ее срыва, а потому приняла все возможные меры. Одна из них — тепловой шлюз, он предотвращает выброс большого количества теплого воздуха, способный выдать местонахождение замаскированной базы. Знакомы ли с подобными технологиями датчане? По слухам, в этой гонке они бегут первыми. Как бы то ни было, пока Стэн с Гордом изучали в суровом северном краю науку выживать почти без технических средств, службы оборудования, продовольствия и снабжения тоже не теряли времени даром.

Казалось, прошла вечность, прежде чем открылась внешняя дверь. К тому времени Стэн продрог, несмотря на утепленную поддевку. Полярный скафандр висел в нескольких метрах, на крючке, привинченном к отражателю тепла, что прикрывал базу сверху.

От хлопчато-кевларового костюма скафандр отделялся слоем холодного воздуха; все вместе представляло собой человекообразный термос. Термоизоляцию обеспечивал гель, заполнявший многочисленные карманы. Не затвердевая при температуре ниже шестидесяти градусов, он вбирал и удерживал излучаемое телом тепло, так что облаченный в него человек не испускал инфракрасного спектра. Дыхательная маска забирала снаружи холодный и сухой воздух, но задерживала в охладительных камерах выдыхаемый, пока он не приобретал температуру внешней среды. Полярный скафандр был покрыт слоем кевлара, а тот имел внешний слой нановолокна, который менял цвет от серого в сумерки до черного ночью. Лицевая пластина шлема была изолирована от дыхательной маски и потому не запотевала; представляя собой жидкокристаллический экран, пластина давала цифровую картинку не только в видимом спектре, но и в инфракрасном. В своем облачении Стэн смахивал на мишленовского человечка, но зато на местности был почти не видим даже для вооруженного тепловизором глаза.

Размяв твердые пальцы скафандра, Стэн открыл оружейный шкаф, вынул «росс полар III» и повесил на плечо. Затем хлопнул по набедренной кобуре, убедился, что ракетница на месте. И узким коридором вдоль изгибающегося отражателя тепла прошел к середине крутого склона, что простирался от обрыва, на котором стояла база Херн, до плоской вершины острова, где находилась сигнальная точка.

Едва покинув укрытие, он почувствовал на себе силу ветра, заряженного твердым, как гравий, снегом. Можно было лишь порадоваться тому, что к весу тела прибавлен немалый вес одежды и оружия.

Пришлось включить усилитель яркости изображения: десять минут четвертого, а мрак уже почти кромешный. Близилось солнцестояние, и рассвет от заката отделяли считанные часы. Остров был голым и не имел особых примет, только иззубренная скала вздымалась довольно высоко на его краю, да на другом, под обрывом, тянулся каменистый пляж.

Стэн усилил резкость картинки, отчего многочисленные складки и трещины сделались видимыми, превратились в темные линии, как будто начерченные на земле огромным фломастером.

С этого края острова не открывался горизонт. Справа — утесы и бескрайнее замерзшее море, слева — каменистый склон, уходящий кверху под непригодным для восхождения углом. Стэн шел вдоль обрыва, пока не показался первый инукшук[1]. Напарники дали ему название «Атии», что на инуктитуте означает «Пойдем». Типичный инукшук, такие во множестве можно увидеть южнее — полуметровой высоты человечек из камней, с едва угадываемыми ногами, руками и головой. Стэн и Горд соорудили на острове восемь не похожих друг на друга инукшуков, чтобы служили не только ориентирами, но и часовыми. Вдруг не знающий местности чужак наткнется на человечка и развалит его.

Первый инукшук был сложен там, где самый низкий отрог начинал подниматься к плоской макушке острова. Он оказался невредим, поэтому Стэн отыскал глазами второй и двинулся к нему.

Через минуту он обнаружил непорядок: у человечка, названного «Хова-ии», или «Поверни Налево», одна рука была длиннее другой, показывавшей направо. Но то прежде, а теперь руки одинаковые, симметричные, как и ноги. Здесь кто-то побывал, и этот кто-то не знал, как должен выглядеть каменный страж.

Взгляд отыскал светящийся на лицевом дисплее хронометр: 15:53, еще почти два часа до запуска ракеты. Стэн решил не поправлять инукшук, пусть Горд получит сигнал тревоги, если он еще жив и находится на острове. Надо двигаться вверх, на плато. Другие подходы к нему можно пересчитать по пальцам, и даже здесь склон почти достигает сорока пяти градусов, взбираясь на четыре метра вверх.

Приступив к восхождению, Стэн не забывал поглядывать по сторонам: вдруг удастся заметить движущийся объект или источник инфракрасного излучения.

Он одолел половину склона, прежде чем что-то увидел. Чем бы оно ни было, тепла от него не исходило. И даже при максимальной резкости изображения нелегко было отличить округлую серую фигуру от косо лежащих валунов. Это мог быть Горд или датчанин, или просто скопление камней; но Стэн не успел присмотреться — его нога провалилась в одну из бесчисленных складок рельефа. Он рухнул ничком, с треском ударился оземь и покатился вниз по склону.

Сознание от удара не потерял, однако в глазах помутилось изрядно. Тяжесть скафандра преодолевала любые попытки остановить падение. Лишь достигнув нижнего края склона, Стэн кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, осмотрелся.

К его разочарованию, в пределах видимости не оказалось ни одного инукшука. Без этих ориентиров участки острова ничем не отличались друг от друга, крутые складки местности целиком закрывали перспективу. Посмотреть вдаль можно было только с плато.

До полюса рукой подать, поэтому компас бесполезен. В ясную ночь можно увидеть Полярную звезду, однако нынче погода не та. Что там со временем? 16:20. Полтора часа до пятнадцатиминутного «окна», когда нужно пускать ракету. Сносных подступов к сигнальной точке крайне мало, поэтому, чтобы не тратить на дорогу часы, лучше сразу выбрать один из путей наименьшего сопротивления. Путей, в начале которых Стэн с Гордом поставили инукшуки на случай появления незваных гостей. Если удастся найти ориентир и тот окажется цел, Стэн определит свое местоположение.

Эта мысль напомнила о фигуре, то ли увиденной, то ли померещившейся перед его падением. Он сразу встревожился: а не поврежден ли скафандр? Шлем наклонялся вполне достаточно, чтобы Стэн мог обнаружить утечку тепла спереди, но как определить, не нарисовалась ли у него на спине мишень в Инфракрасном спектре? Впрочем, есть один способ.

Тяжело вздохнув, Стэн улегся на землю, подождал, глядя на часы, несколько минут. Если тепло вытекает, камни вберут его и засветятся. Наконец он с трудом встал, повернулся. Слава богу, обошедшийся в миллион долларов продукт канадской изобретательности и подержанной технологии НАСА благополучно пережил падение.

С сухим вздохом облегчения Стэн двинулся вниз. Не было нужды напоминать себе о выборе самого легкого пути.

Сначала он увидел океан, бесконечные замерзшие волны пролива Кеннеди. Инукшук, находившийся в пяти метрах от берега, едва не остался незамеченным. Стэн приблизился к нему. Камни наверху сложены буквой V, но при желании их можно считать парой указывающих в небо рук. Теперь ясно, где он находится: до базы Франклин каких-то двенадцать метров пологого склона. Можно без особых проблем добраться туда, выяснить, что с Гордом, да еще останется вдоволь времени на путешествие к сигнальной точке. Зная, где он находится, Стэн уже почти различал базу, ее маскировочный купол чуть возвышался над изгибами местности.

Одолев половину расстояния, он обнаружил, что поспешил, когда счел костюм невредимым. Тепло не уходило, но нарушилась изоляция между дыхательной маской и лицевой пластиной. Как ни осушался выдыхаемый воздух, дисплей все же начал запотевать. А значит, полной слепоты ждать недолго.

Но изменить план было уже нельзя. Какой смысл двигаться к сигнальной точке? Ничего не видя, Стэн не сможет выпустить ракету. Необходимо добраться до базы Франклин и там починить либо заменить шлем. Возможно, на базе окажется Горд и сообщит, что утренний сигнал для спутника уже подан, а значит, нет причин для беспокойства. Напарники посмеются, сядут за кофе с пончиками, и вскоре Стэн забудет о своих злоключениях.

Он заставлял себя не торопиться. Надо дышать неглубоко, чтобы иней не так быстро рос на лицевой пластине. До базы уже рукой подать. Движения самые плавные, сердцебиение самое ровное… Но чем медленнее он шел, тем сильнее одолевали мысли о Горде, о лицевой пластине, о датской винтовке, быть может, направленной на него. И даже зная, что не светится в темноте, он казался себе совершенно голым, а потому не удержался от долгого вздоха облегчения, когда добрался до цели.

База Франклин поднималась из океана у края пляжа, показывая свое серое округлое лицо острову. Жесткими пальцами костюма Стэн откинул крышку пульта и набрал код замка теплового шлюза.

Но тот не сработал.

Сдерживая дыхание, Стэн предпринял вторую попытку, аккуратно вдавил кнопки острым наперстком на указательном пальце правой руки. И вновь безрезультатно.

Черт, да что же тут происходит?

От краев лицевой пластины к центру уже ползли морозные кружева. Сказывалась гипервентиляция; Стэн начал считать до шестидесяти, заставляя себя дышать и двигаться медленнее. Часы уже скрылись под слоем инея.

Пройдя справа налево, Стэн не обнаружил винтовки на стене базы. Странная оплошность для Горда, уж ему-то известно, почему необходимо оставлять оружие снаружи, в специальном сейфе. При смене температур на металле образуется конденсат, и его надо совсем немного, чтобы испортить винтовку.

Стэн медленно обогнул маленькое куполовидное сооружение, убедился: винтовка не лежит поблизости. Значит, Горд находится в другом месте либо ему пришлось войти на базу, не тратя времени на укладку оружия в сейф.

Либо на базе заперся не Горд.

Стэн, уже почти ослепший, понял: этот вопрос придется отложить. Метрах в десяти, в расселине, пересекавшей почти весь остров, находился один из двух тайников с запасом вещей и продуктов на тот случай, если по какой-либо причине не удастся вернуться на базу. Надо добраться до склада возможно, в этом его спасение.

И хотя на этом краю острова был самый пологий склон, Стэна ждал довольно крутой маршрут, тем более что он не видел даже собственных ног.

Должно быть, расселина где-то совсем рядом. Он опустился на колени и пополз, ощупывая перед собой землю. Иначе никак — окружающий мир выцвел почти до полной белизны. Вскоре он совсем исчезнет из виду и будет напоминать о своем существовании только воем ветра в складках скафандра.

Под левую руку попалось нечто-более мягкое, чем камень, и Стэн понял: это расселина. На острове только в таких вот трещинах задерживается снег. Вонзив в него руку до упора и по-прежнему сдерживая дыхание, человек медленно двигался вдоль расселины, пока не нащупал жесткий пластик. Очистил от снега крышку ящика и ухватился за нее обеими руками, потянул в разные стороны, преодолевая сопротивление закоченевшей петли. Через несколько секунд у него кончились силы. Передохнув чуть-чуть, он снова налег, и наконец громкий треск сообщил о том, что ящик не раскрыт, а сломан.

Стэн запустил в него руку, нащупал инструменты и припасы. Разумеется, ящик ремонту не подлежал, во всяком случае ремонту вслепую. Но об этом можно подумать позже, а сейчас необходимо найти нож изольда: Стэн знал, эта экзотическая штуковина, входящая в набор для строительства иглу, где-то здесь. Вот она, рукоятка! Стэн рванул ее кверху, к лицевой пластине шлема.

Рука почти не чувствовала формы ножа, лишь его тяжесть, поэтому первые удары получились слабыми. На четвертой попытке Стэн закрыл глаза, изо всех сил треснув по слепому дисплею. Это как будто не возымело действия, но еще через несколько ударов появились трещины, черные паутинки разбежались по чистой белизне. Стэн переложил нож в другую руку и опять заколотил деревянной рукояткой о пластик, и вот наконец его осколки посыпались наземь.

Тотчас Стэн очутился во мгле. Тепловизор и ноктовизор ему теперь не помощники. Хорошо хоть буря унялась, с пасмурного неба падает свет — очень слабый, но все же хватает, чтобы различать рельеф в непосредственной близости.

Он встал и огляделся. В лицо дунул холодный ветер; Стэн вмиг сообразил, чем ему это грозит. Опустился на колени, пригоршней снега из расселины запечатал дырку в лицевой пластине, снова встал.

Новая задача — найти путь к сигнальной точке.

Отыскать ее будет несложно, она метрах в двадцати. Но ведь датчанин будет подстерегать именно там.

Однако выбора нет. Удалось ли Горду выпустить утреннюю ракету, неизвестно. Так что если Стэн не подаст сигнал спутнику, пропадет без малого год, проведенный на острове.

Лицо мерзло, но Стэн терпел жгучую боль и не позволял себе спешить, продвигаясь вперед. Снова у него появилось время для тяжелых раздумий. Что случилось с Гордом? Если на остров проник датчанин, то почему именно сейчас? Не самая длинная ночь в году и не самый холодный день. Можно ли нарушить сложившееся равновесие сил? Ну, разве что с помощью каких-нибудь технических новшеств.

— Вот же сволочи! — вместе с ругательством у Стэна изо рта вырвались белые облачка, похожие на речевые пузыри из комиксов.

Наверняка так и есть: датчане довели до совершенства тепловой глушитель.

Нападение считалось маловероятным по двум причинам. Во-первых, скафандры, пока они исправны, обеспечивают Стэну и Горду почти полную невидимость. А значит, датчане не могут позволить себе штурм, им остаются только скрытные действия. Возможно, у них есть аналогичные скафандры, но как быть со стрельбой? От нее ствол оружия нагревается, демаскируя бойца в инфракрасном диапазоне. Даже если ты застигнешь врасплох противника, первый же выстрел превратит в мишень тебя самого. А врага едва ли удастся обезвредить одной пулей, ведь его скафандр имеет кевларовое покрытие.

Защита, потратила уйму времени и денег, пытаясь решить эту проблему, но в конце концов сдалась, убедив себя в том, что и датчане вряд ли достигли успеха. А вдруг им это все же удалось? Что если присутствие канадцев на острове вынудило датчан найти способ мгновенно охлаждать ствол или маскировать его излучение? Имея тепловой глушитель, ты можешь выпустить сколько угодно пуль и не выдать своей позиции. А скафандры хоть и прочны, но не предназначены для защиты от серьезного оружия.

У Стэна сильнее забилось сердце, ускорился шаг — впереди показалась сигнальная точка. Он огляделся по сторонам и, ничего подозрительного во мгле не увидев, припустил бегом. Вдруг на периферии обзора что-то шевельнулось, и он застыл как вкопанный, закрыл лицо рукой в надежде преградить выход теплу из дыры, в которой таял снег. Опять налетел ветер, и различить в его шуме другие звуки было невозможно. Стэн обратил к нему лицо и опустил руку; подождав, пока онемеет кожа, медленно повернулся кругом, огляделся.

Он вздрогнул, увидев четкий высокий силуэт на фоне неба, и с облегчением выдохнул, сообразив, что это всего лишь сигнальная точка в нескольких метрах впереди. Опять закрыл лицо ладонью и двинулся к позиции вслепую, водя перед собой свободной рукой, пока она не наткнулась на препятствие.

Сигнальная точка представляла собой очень простое сооружение из дерева и камня. Венчала эту башенку трехметровой высоты пусковая мортира, тоже немудреной конструкции: труба и ножной спуск. С двух штырей, горизонтально вбитых в каркас башенки, свисали песочные часы, красные и синие. Часы предназначались на случай поломки дисплея (с электронными приборами на острове такое случалось нередко), а также для оповещения напарника о произведенном выстреле — как только ракета уходила в небо, стрелявший переворачивал свою склянку. И склянка, и песок внутри нее были изготовлены из синтетических материалов, они не расширялись и не сужались при колебаниях температуры, а потому исправно действовали круглые сутки. Песку полагалось еще и сиять, но в это время года он не поглощал достаточно света. Оставшийся без дисплея Стэн не мог узнать: перевернул Горд свои часы или их верхняя половина опустела.

Буря опять унялась, и тусклое сияние редких звезд едва заметно отразилось на земле. Стэн осторожно двинулся посмотреть, что это отсвечивает. Опустился на корточки, нащупал гладкий винтовочный ствол. Подняв оружие с земли, узнал «росс полар». Винтовка Горда, никаких сомнений. У датчан на вооружении «арктик магнум».

Стэн выпрямился, огляделся уже в который раз. Винтовка здесь, а значит, где-то поблизости и Горд. Может быть, он бросил оружие сразу после выстрела, чтобы не выдать себя тепловым излучением. Боясь даже думать о том, что «росс полар» не успел остыть, Стэн накинул его ремень на торчащий из башенки стержень и опять осмотрел горизонт. Метель прекратилась, в тусклом сиянии неба отражался океан вокруг скал острова и дальше, насколько хватало глаз.

Наверняка в ту сторону ушел Горд, если ему не удалось добраться до базы. В тренировочном лагере они со Стэном узнали, что укрытие лучше делать на морском льду, во всяком случае зимой, так как вода подо льдом теплее, чем голая земля. Но даже будь исправен дисплей, Стэн едва ли смог бы различить человеческую фигурку среди бесчисленных замерзших волн.

Он повернулся к башенке. Должно быть, его часы почти пусты, а часы Горда перевернуты. Но, чтобы в этом убедиться, нужен свет, а свет будет сразу замечен датчанином. Однако если тот не ожидает вспышки…

Прислонившись к сигнальной точке, Стэн левой рукой вынул из кобуры ракетницу, а правой заслонил глаза. Повернулся к песочным часам и пустил ракету в сторону, во мглу. Краткого мига хватило, чтобы увидеть синие часы; в их верхней половине почти не осталось песка. Спутник сейчас над головой, его «глаза» будут смотреть на сигнальную точку еще десять минут, не дольше. Понадеявшись на то, что датчанин, если таковой поблизости, все еще ослеплен вспышкой, Стэн повернулся к башне спиной и нажал на педаль спуска.

Прямо в зенит устремился шипящий огненный шар, он на мгновение осветил весь остров. За эту секунду Стэн успел заметить справа темный силуэт, повернуться к нему и вскинуть винтовку. Неловкие толстые пальцы легли на огромный спусковой крючок, он выстрелил не колеблясь и услышал глухой влажный шлепок.

Есть попадание!

— Зараза! — ругнулся Стэн, корчась, чтобы скинуть с плеча винтовочный ремень.

Теперь у него два бесполезных ствола, ведь он не уверен в том, что винтовка Горда остыла. Стэн перешел на другую сторону сигнальной точки, все время держась спиной к башенке, и постарался замедлить дыхание. На лице растаял снег. Мало того что Стэн безоружен, но еще и видим, и он выдал свое местонахождение. В ожидании неизбежного града пуль он поднял руки, закрыл предплечьями лицо и грудь, задавил под маской рваное дыхание, не позволяя вырываться наружу предательским клубам.

Наконец сердце успокоилось, и он рискнул посмотреть между руками. Почему не стреляет датчанин? Ведь у него не будет лучшей возможности. Разве что… Стэн вспомнил свой выстрел и тот мокрый шлепок. Если пуля разворотила гелевый карман, наружу выходит тепло, и откуда датчанину знать о разбитом дисплее Стэна? Конечно, он боится выдать себя. Потому-то и не стреляет. Можно отбросить горячее оружие, но как стряхнуть яркое пятно с груди?

Ну и где его теперь искать? Конечно, чужак не ждет на прежнем месте, когда его обнаружат. Наверняка отправился на поиски укрытия, где можно починить костюм или хотя бы занять оборону. То есть либо на базу Херн, либо на базу Франклин. Стэн медленно двинулся вокруг сигнальной точки и вскоре заметил метрах в шести инукшук — из тех, что были расставлены по плато. Этот назывался «Хулла», то есть «Поверни Направо», и указывал курс на базу Франклин. А значит, противоположный путь ведет к базе Херн.

В метель у стены башенки накопился снег. Стэн забил им дыру в лицевой пластине, оставил лишь немного пространства для обзора. Холода он уже не чувствовал, настолько онемели мышцы лица. Зато теперь он снова невидим.

На этом краю острова плато заканчивалось крутым обрывом, и до соседнего отрога было почти два метра пустоты. Склоны годились для спуска лишь в помеченных каменными конструкциями местах, но Стэн не увидел ближайшего инукшука. То ли он развален, то ли просто слишком темно. Стэн осторожно шел вдоль обрыва по утонувшей во мраке земле, пока не заметил отражатель тепла. Проход к базе Херн начинается там. Он сел на краю плато, свесил ноги и заскользил вниз, даже не зная, сколько предстоит падать. Но вот ноги ударились о твердь, правая сложилась в колене, отзываясь на удар острой болью, и Стэн повалился на бок; изо рта вырвалось облачко пара. Кое-как встав, он заметил отражатель тепла и заковылял к нему. Снова он шел по пути наименьшего сопротивления.

Стэн не нашел бы отражатель тепла, если бы не знал точно, где надо искать. Строительным материалом для него послужили ящики от припасов и та же ткань, из которой делались скафандры. Попробуй отличи от окружающей местности. Стэн, тая дыхание, крался к нему. На каждом шагу в ушах отдавалось биение сердца.

И вдруг он обмер.

Проход между отражателем и стеной базы чуть шире полуметра; а что если датчанин подстерегает там, а не в самом жилище? Промахнуться в такой тесноте почти невозможно. И костюм не защитит от кучной стрельбы в грудь и даже от единственной меткой пули в лицо… Конечно, более вероятно, что датчанин на базе, не может же он вечно ждать на холоде, но как убедиться? Если Стэн пойдет на базу, то легко угодит в объятия смерти.

Через секунду появилась еще более неприятная мысль. Что если нет никаких датчан на острове? Что если это Горд?

Стэн раньше не задумывался о том, как сюда мог попасть датчанин. Скорее всего, добрался на снегоходе или собачьей упряжке, оставил где-то во льдах средство передвижения и дальше прокрался пешком. Но сейчас такая версия казалась сомнительной. Откуда датчанину знать, как перекодировать замок теплового шлюза базы Франклин? И почему он с такой уверенностью разгуливал по острову?

Но если это Горд, что его толкнуло на столь дикий поступок? Неужели темнота, холод, оторванность от цивилизации свели напарника с ума?

Да и он ли тут сумасшедший?

А что если Стэн еще в самом начале перепутал инукшуки? А что если замок базы Франклин просто-напросто заело? Стэн в темноте стрелял по силуэту; если это не датчанин, значит, Горд. Напарник мог принять Стэна за чужака. Или за безумца, охваченного жаждой убийства.

Стэн долго стоял у отверстия. Его вдруг кинуло в жар, на лбу росли бусины пота и, замерзая, скатывались к глазам. Гелевые карманы почти выработали свой ресурс. Надо снять скафандр и охладить гель, иначе он не выдержит перегрузки и начнет излучать тепло.

Наконец Стэн решил, как ему поступить.

Не имеет значения, был то Горд или датчанин. Не имеет значения, кто на кого нападал, кто спятил, а кто остался в здравом уме. Слишком рискованно идти по узкому коридору к тепловому шлюзу базы Херн, а база Франклин для Стена закрыта.

Значение имеет лишь то, что минимум один раз в сутки спутник должен фиксировать вспышку сигнальной ракеты. Стэн будет и дальше нести свою службу, последние месяцы, а там придет весна и закончится его срок.

Он повернулся и двинулся к тайнику. На острове оставаться нельзя, он слишком мал и гол, и скала тянет из человека тепло, даже до утра не доживешь. Нужно укрыться во льдах, там теплее. Построить иглу из снега, его вдоволь между замерзших волн. В лагере Стэна научили сооружать укрытие за считанные часы, а внутри он не замерзнет насмерть. Завтра к полудню рассветет, и можно будет починить скафандр. В тайнике найдутся инструменты и запасная лицевая пластина, а еще там неприкосновенный запас продовольствия и вдоволь ракет.

Он взял из тайника все необходимое и даже сверх того. Может быть, он не скоро вернется.