«Картинки с выставки» Мусоргского

«ЛИМОЖ. РЫНОК»

В автографе «Картинок с выставки» к этой пьесе сохранился эпиграф на французском языке: «„Большая новость“: г-н де Пюиссанжу только что нашел свою корову Беглянку. Но лиможские кумушки не совсем согласны на этот счет, потому что г-жа Рамбурсак приобрела прекрасные фарфоровые зубы, в то время как г-ну де Панта-Панталеон все еще мешает его нос, красный, как пион» (нечто вроде русского «в огороде бузина, а в Киеве — дядька»). Позже Мусоргский снял этот текст: и без него «прелестное скерцино», по выражению Стасова, играло всеми красками жизнерадостного юмора.

Эскиз декорации «Лимож. Рынок» к постановке балета «Картинки с выставки» в Музыкальном театре им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Художник А. Ф. Лушин

Главная тональность пьесы (ми-бемоль мажор) сверкает и переливается светлой радугой: мажорный лад обогащен здесь аккордикой одноименного минора, и гармоническая палитра этого мажоро-минорного лада необычайно богата оттенками. Это скерцо-токката. В живой, быстрой ритмической пульсации, в безостановочном движении чувствуются веселое оживление и деловитая суета. Мелодические волны «вскипают» как эмоциональные подъемы в веселой болтовне кумушек.

Дробление на короткие повторяющиеся фразы, активно восходящая интонация активизируют движение. Возникает даже «неблагозвучная», конфликтная, остро диссонирующая гармония. В фактуре, имитирующей перекличку, она слегка напоминает сварливое кудахтанье, но спор не разгорается — возвращается прежнее светлое, оживленное звучание.

Принцип неоднократного появления главной темы, основного образа пьесы связан с формой рондо, характерной для французской музыки. В «Старом замке» (тоже на «французскую» тему) Мусоргский воплотил дух французского рондо в совсем ином плане, в романтической дымке прошлого, в стилизации средневековья. Здесь же царит дух народного песенно-танцевального рондо, как нельзя более подходящий к живописной жанровой сценке. И хотя композиция пьесы имеет явные черты трехчастности, рондообразность накладывается на нее вторым планом. Такая многозначность, многомерность композиции придает еще большую объемность музыкальному изображению.

Средняя часть пьесы более конфликтна: гармонические напряжения и расслабления чередуются, мелодическая линия теряет ровность, учащаются смены регистров. Движение неуклонно перемещается к верхнему, более напряженно звучащему регистру, усиливается и динамика. Низких басов здесь нет — в сценке участвуют одни женские «голоса». Но мелодия останавливается на высокой и гармонически неустойчивой ноте, напряженность легко спадает, и вновь возвращается жизнерадостное настроение главной темы.

Самое интересное, что в каталоге гартмановской выставки не значится ничего похожего на этот юмористический сюжет. Известно, что Гартман жил в Лиможе, изучал архитектуру лиможского собора, его строение и декор. Сохранились рисунки, изображающие бытовые сценки и наброски: священники верхом на ослике, монахи, молящаяся женщина. Но точный прототип этой пьесы неизвестен. Скорее всего, его и не было. Как в пьесе «Тюильрийский сад», композитор сам создал и героев, и драматургию этой сценки.