«М» - значит молчание

6

Я нашла сержанта Тимоти Шефера в мастерской, в заднем крыле его дома на Харт-драйв в Санта-Марии. Судя по его виду, дом был построен в 1950-х годах — четырехкомнатный, настолько белый, что казался либо свежевыкрашенным, либо недавно покрытым винилом. Его мастерская когда-то, должно быть, была сараем для инструментов, который потом постепенно расширялся, пока не вырос до одноместного гаража. Внутренние стены были из грубых досок, и из них торчали гвозди. Щели были заткнуты старыми газетами.

Шефер сказал мне, что ушел из департамента шерифа округа Санта-Тереза в 1968 году в возрасте шестидесяти двух лет, что означало, что сейчас ему восемьдесят один. Он был плотного телосложения; его широкие серые брюки держались на желтовато-коричневых подтяжках. Фланелевая рубашка из шотландки была застирана до такой степени, что синие и коричневые цвета были едва различимы. Развевающиеся на ветру волосы были белыми как снег, а низко на носу сидели бифокальные очки, поверх которых он время от времени бросал на меня пристальный взгляд.

Перед ним на деревянном верстаке стояло плетеное кресло-качалка, нуждавшееся в замене сиденья. Инструменты были аккуратно разложены рядом: пара плоскогубцев с острыми концами, два шила, нож, линейка, банка глицерина и тростниковые петли, скрепленные с помощью английских булавок. Он пользовался колышками для гольфа для удержания тростника, пока связывал петли под сиденьем.

— Это моя дочь втянула меня в это дело, — заметил он между прочим. — После того как ее мать умерла, она решила, что какое-нибудь хобби отвлечет меня от горя. В выходные дни мы обходили блошиные рынки и распродажи, собирая старые разбитые стулья вроде этого. Это оказалось выгодным делом.

— А как вы этому научились?

— По книгам. Мне потребовалось порядочно времени, чтобы овладеть этим искусством. С помощью глицерина легче просовывать тростник. Если его недостаточно вымочить, с ним трудно работать. Если вымачивать слишком долго, он размякнет и развалится. Надеюсь, вы не будете возражать, если я продолжу это занятие? Я обещал заказчику, что закончу его кресло к концу недели.

Некоторое время я молча наблюдала за ним. Техника плетения напомнила мне вышивку гарусом по канве или вязание. В этом процессе было что-то гипнотизирующее, и я могла бы наблюдать его бесконечно, если бы позволяло время.

Когда я накануне звонила, то упомянула имя Стейси Олифанта, таким образом пытаясь вызвать к себе доверие Шефера, поскольку они много лет работали вместе. Несколько минут мы обсуждали по телефону этого человека. Я сообщила, что собираю информацию о Виолетте Салливан, и спросила, не нужно ли ему выяснить что-нибудь в департаменте, прежде чем мы встретимся.

— Никто этим делом больше не интересуется, — констатировал он. — Только несколько человек помнят о нем. Эта женщина все еще считается пропавшей, но я не думаю, что вы добьетесь большого успеха после стольких лет.

— Однако стоит попробовать, — сказала я. — Вы ее знали?

— Конечно, знал. Ее все знали. Хорошенькая дамочка с огненно-рыжими волосами и независимым характером. Если Фоли ставил ей фонарь под глазом, она даже не пыталась его скрывать. Выставляла синяк напоказ, как почетный знак. Потрясающе! Даже избитая она была намного красивее любой другой женщины в городе. Я сам не избежал ее чар — моя жена так ревновала, что чуть не плевалась гвоздями. Виолетта была из тех женщин, о которых мечтают все мужчины. Многие жены просто ненавидели ее.

— Насколько хорошо вы знали Фоли?

— Лучше, чем Виолетту, учитывая его многочисленные контакты с полицией. Я сталкивался с ним прежде всего из-за того, что он бил ее. Ходил к ним домой раз десять. Никто из нас не любил наносить подобные визиты. Во-первых, это было опасно, а во-вторых, заставляло задумываться о том, что будет дальше. Виолетта и Фоли ходили по краю пропасти. Их маленькая дочка была в том возрасте, когда легко могла стать очередной жертвой. Обычно сначала бьют жен, а потом уже и детей.

— А у Виолетты было криминальное прошлое?

— Нет.

— Фоли никогда не требовал арестовать ее за нападение на него?

— Нет. Он сам бил ее и, должно быть, чувствовал себя слишком виноватым, чтобы вызывать нас.

— Значит, у вас нет отпечатков ее пальцев? Жаль…

— У них не заведено на нее досье. Она также не состояла на учете в отделе социальной защиты, поскольку никогда не работала, так что это еще один тупик. Единственный раз, когда она обращалась в суд, — подача иска с жалобой на Джейка Оттвейлера. Его питбуль напал на ее карликового пуделя и разорвал его на месте. Она, кажется, получила несколько сот баксов компенсации. Фоли, наверное, израсходовал их все до последнего цента на оплату счетов.

— Дейзи помнит две шумные ссоры. Они произвели на нее сильное впечатление.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — Мы забирали Фоли в отделение не один раз и проводили с ним беседы, но, как большинство скандалистов, он всегда винил кого-то другого. Он утверждал, что это Виолетта провоцирует его, так что это ее вина, а не его.

— Сколько времени это продолжалось?

— Года два-три, вплоть до ее исчезновения. После нашего вчерашнего разговора я позвонил одному из помощников шерифа и попросил его достать старое дело. Он просмотрел отчеты и сказал, что Виолетта и ее муж сильно поссорились 27 июня, в субботу, за неделю до того, как ее видели в последний раз. Фоли запустил в нее кофейником и попал ей по подбородку. Она вызвала нас. Мы приехали, арестовали его, не обращая внимания на извинения, и продержали у себя всю ночь, пока он не успокоился. А она тем временем подала жалобу, обвиняя его в уголовно наказуемых побоях.

— Почему уголовно наказуемых?

— Обычно травмы были нетяжелыми, но на этот раз он сломал ей челюсть. Мы посоветовали ей подать иск против него, требуя взятия под стражу, но Виолетта заявила, что она в порядке. Как только Фоли покинул участок, мы отправились к ним домой. Он умолял ее отказаться от своих обвинений, но вскоре после этого она исчезла.

— Когда он сообщил о ее исчезновении?

— Седьмого июля. В то время закон требовал подождать семьдесят два часа, прежде чем заявлять о пропавших лицах. Поэтому прошло воскресенье, затем понедельник. Во вторник утром Фоли явился в отделение и сказал, что хочет сделать заявление. Я принял это заявление, хотя к тому времени уже ходили слухи о ее пропаже и мы знали, что это проблема на наши головы.

— Как он выглядел?

— Был явно расстроен, но, на мой взгляд, главным образом — из-за себя. Принимая во внимание его прошлое, он мог предположить, что окажется первым в списке, когда дело дойдет до тщательного расследования. Мы развесили в округе объявления с описанием внешности Виолетты и машины, в которой она, как предполагалась, могла уехать, а через два дня распространили это объявление по всему штату. Мы связывались с газетами по всему побережью. Надо сказать, они не проявили большого интереса. Большинство газет уделили этому происшествию не больше двух маленьких колонок на последней странице, если вообще обратили внимание. То же и с радио. Местные жители обсуждали этот случай, но не слишком.

— Почему?

— Газетчики тогда не так бросались на всякие слухи, как теперь. Виолетта была взрослым человеком. Многие считали, что она сбежала по собственной воле и вернется, когда сочтет нужным. Другие склонялись к мысли, что она вообще никуда не уезжала, по крайней мере — живая.

— Вы думаете, что Фоли убил ее?

— В то время я так думал.

— Почему?

— Потому что он бил ее все сильнее, и она серьезно хотела подать против него иск в суд, что не было для него новостью. Как сказал один мой коллега: «Если нет свидетелей, нет и дела». Если бы дошло до суда, он, возможно, попал бы в тюрьму. Так что ему, несомненно, было выгодно, что она пропала.

— Я полагаю, что было расследование?

— О да. Нам удалось проследить ее действия до того момента, как она покинула в тот день свой дом. Это было в шесть пятнадцать или около того, после того как пришла няня. Еще не стемнело. Несколько человек видели, как она проехала по городу. Они говорили, что она была одна, правда, со своей маленькой собачкой, которая сидела у нее на коленях и лаяла в окно. Виолетта заправилась на бензоколонке возле Таллиса, так что мы знаем, что она проехала по крайней мере до того места.

— Который был час?

— Где-то около половины седьмого. Парень на бензоколонке помыл ее ветровое стекло и проверил шины, что было излишне: машина была новой, «с иголочки». Он поинтересовался, как она с ней управляется, и они поговорили об этом несколько минут. Я спросил его, не заметил ли он чего-нибудь необычного, потому что хотел знать, в каком она была настроении. Когда мать навсегда оставляет своего ребенка, то можно предположить, что она будет очень подавленна, но он сказал, что она казалась счастливой. Он употребил слово «беззаботной». Он никогда ее раньше не видел, но слышал о ней, что она всегда была такой. Я надеялся, что миссис Салливан сказала ему что-нибудь о том, куда направляется, но увы… Собачонка лаяла как оглашенная и прыгала по сиденьям, так что Виолетта выпустила ее сделать «дела» на траве. Посадив ее обратно в машину, она вошла в контору, заплатила за бензин и купила кока-колу из холодильника. Потом села в машину и укатила в сторону Фримена.

Я открыла сумку, висевшую у меня на плече, и достала ручку и карту Санта-Марии.

— Вы можете показать мне, где находится бензоколонка? Мне бы хотелось взглянуть на нее.

Он поправил очки и стал изучать карту.

— Это должно быть здесь, — сказал он, делая пометку на странице. — Бензоколонка там же, хотя оба заправщика там больше не работают. Оттуда она могла уехать куда угодно. По одной из боковых дорог и на 101-ю на юг, к Лос-Анджелесу, или на север, к Сан-Франциско. Она могла сделать круг и вернуться домой. Мы пытались рассчитать, как далеко она могла уехать с таким запасом горючего, но в этом радиусе много заправочных станций. Никто больше не видел ее, что показалось мне странным. Машина была очень красива, да и она тоже. На них обязательно обратили бы внимание, если бы она остановилась купить еду, отдохнуть, прогулять собаку. Не понимаю, как она могла вот так исчезнуть, буквально как сквозь землю провалиться.

— Газеты пишут, что Фоли не считается подозреваемым.

— Конечно же, его подозревали. И до сих пор подозревают. Мы надеялись, что нам удастся заставить его рассказать то, что он знает, но он схитрил. Сразу нанял адвоката и после этого не сказал ни слова. Мы ничего не могли предъявить ему.

— Он не дал никакого объяснения?

— Мы сумели кое-что вытянуть из него, прежде чем он замолчал. Мы знаем, что он заходил в «Голубую луну» и выпил пару кружек пива. Фоли утверждал, что вскоре после этого поехал домой, то есть где-то между десятью и половиной одиннадцатого. Но бебиситтер Лайза Меллинкэмп сказала, что он вернулся между двенадцатью и часом ночи, что означает, что если это он убил Виолетту, у него было время избавиться от тела.

— Он, должно быть, хорошо поработал, если никто не смог найти тело.

Шефер пожал плечами:

— Полагаю, что тело когда-нибудь будет найдено, если от него хоть что-нибудь осталось и его не сожрали черви.

— Если он вообще убил ее… Ведь возможно, это и не так?

— Верно.

— Нельзя утверждать ни того ни другого.

— Я сам все время колеблюсь, размышляя над возможными версиями.

— Кто-нибудь подтвердил алиби Фоли?

Шефер покачал головой:

— Нет. Люди помнят лишь примерно, когда он ушел из «Луны», но никто не знает, куда он пошел после этого. Может быть, домой, а может быть, и нет.

— А что с машиной? Я так понимаю, что ее следов тоже не нашли?

— Я думаю, что ее давно продали, может быть, разобрали на запчасти. В Европе и на Ближнем Востоке всегда был спрос на краденые машины. Особенно в Калифорнии, в Лос-Анджелесе и Сан-Диего.

— Даже тогда?

— Да, мэм. Примерно восемьдесят пять тысяч машин было угнано из этих двух городов только за тот год. Их крадут, отгоняют в местные порты и переправляют на кораблях. Другой вариант — перегоняют машину через границу и отделываются от нее где-нибудь в Мексике или в Центральной Америке. Если машина не находит покупателя, ее оставляют на улице и в конце концов конфискуют. Если вы поедете в Тигуану, то увидите тысячи автомобилей, джипов, пикапов. Некоторые находятся там много лет, и никто не потребовал их обратно.

— Машина была его или ее?

— Кредит оформил он, но машина принадлежала ей. Она сделала все возможное, чтобы все это знали. В то время жены не могли получить кредит, даже если работали. Все оформлялось на имя мужа.

— Но зачем ему надо было это делать? Купить ей машину, а на следующий день убить ее. Какой смысл?

— Он мог убить ее в порыве ярости. Это могло быть и незапланированным действием.

— Но зачем ему вообще нужно было покупать машину? Дейзи сказала мне, что он с трудом оплачивал счета. Я также слышала, что у Виолетты было достаточно наличных денег, чтобы расплатиться за машину сразу.

— Я скажу вам, что думаю. Он поступил так из чувства вины. Он приходил в бешенство, избивал ее до полусмерти, а затем старался загладить вину. Возможно, он понимал, что она решила подать на него в суд, так что попытался подкупить ее. Виолетта мечтала купить эту машину.

— Фоли регулярно выплачивал кредит за машину, хотя мог бы и не делать этого. Это кажется странным.

— Вам следует поговорить по этому поводу с Четом Креймером из компании «Чет Креймер Шевроле» в Кромвелле. Я дам вам его адрес.

— Спасибо. Дейзи упомянула его имя. Меня удивило, что он все еще занимается бизнесом.

— О, он никогда не уйдет на пенсию. Он держит бразды правления в своих руках и, пока не умрет, не выпустит их.

Я мысленно вернулась к тем газетным статьям, которые прочла.

— В одной из газет говорилось о том, что Виолетта накануне исчезновения отправилась в банк в Санта-Терезе и осталась в депозитарии. Как вы думаете, что она могла хранить там?

— Полагаю, какие-нибудь ценности. Как и вы, я слышал, что у нее была значительная сумма наличных денег. Мы получили ордер из суда на вскрытие сейфа, когда она пропала. Он был пуст.

— А что было потом? Я знаю, как относится Стейси к подобным случаям. Нераскрытое дело бесит его.

— Верно. Время от времени кто-нибудь возвращается к этому делу, но у нас нет новых материалов, чтобы его продолжать. Мы никогда не прерывали его, но нам не хватает сотрудников, чтобы запустить новый виток расследования. Детективы в Санта-Терезе и так по уши в работе. Какой-нибудь новичок время от времени начинает копаться в нем, но на том все и заканчивается.

— А как насчет версии о том, что у нее был роман?

— Так Фоли и говорит, но я сомневаюсь. Поспрашивайте людей и вы поймете, что такие слухи распространяет он сам. Виолетта, конечно, крутила хвостом, но если она сбежала с кем-то, то почему больше никто в округе не исчез?