13

Мы начали с дома, расположенного по диагонали от дома престарелых. Как многие другие по соседству, он был построен основательно, наверное, в начале столетия. Двухэтажное здание, с широким фасадом, обшитым кедровыми пластинами, окрашенными в бледно-зеленый цвет. Далеко выступающее крыльцо располагалось точно посередине, в больших эркерах отражались ветви дубов. Когда мы шли по дорожке, мне показалось, что я видела движение в окне второго этажа.

Айрин вцепилась в мою руку для поддержки. Уже было понятно, что она будет меня тормозить, но мне хватило совести не упоминать об этом. Я надеялась, что ее беспокойство уменьшится, если она сможет помочь в поисках.

Я нажала на кнопку звонка, который зазвенел очень резко. Через некоторое время дверь приоткрылась, и показалось лицо пожилой женщины. Дверь была закрыта на цепочку.

Если б я была бандитом, то открыла бы ее одним ударом сапога.

— Да?

Я сказала:

— Извините за беспокойство, но мы разговариваем со всеми в этом районе. Пропала пожилая женщина из дома престарелых напротив, и мы хотели узнать, не видели ли вы ее. Около семи часов сегодня утром. Мы думаем, что она ушла в это время.

— Я теперь не встаю раньше восьми. Доктор не велел. Раньше я вставала в пять, но он говорит, что это просто смешно. Мне семьдесят шесть. Он говорит, что в такое время не происходит ничего, о чем мне нужно знать.

— А ваши соседи? Может, кто-нибудь упоминал…

Она нетерпеливо отмахнулась рукой с распухшими суставами.

— Я с ними не разговариваю. Они не подстригают изгородь последние пятнадцать лет. Я плачу мальчику, который приходит раз в месяц и подравнивает ее. Иначе она вырастет до телефонных проводов. Их собака приходит на мой двор делать свои дела. Я шагу не могу ступить, чтобы не вляпаться в собачью какашку. Мой муж все время говорит: «Эх ты, Этель, опять у тебя собачья какашка на туфле.»

Я достала свою визитку и написала на обороте телефон дома престарелых.

— Можно оставить вам мою карточку? Если вы что-нибудь услышите, сможете позвонить. Мы будем очень благодарны за помощь.

Женщина неохотно взяла ее. Было очевидно, что ее не особенно интересуют престарелые беглянки.

— Как ее зовут?

— Агнес Грей.

— Как она выглядит? Вряд ли я смогу узнать кого-то, кого никогда не видела.

Я кратко описала Агнес. В присутствии Айрин я не могла сказать, что больше всего Агнес напоминает страуса.

— Я буду смотреть, — сказала женщина и закрыла дверь.

Мы зашли в следующий дом, и еще в следующий, примерно с таким же результатом. Когда мы дошли до угла, прошло сорок пять минут. Это была медленная работа и, пока что, непродуктивная. Агнес никто не видел. Мы двигались к востоку по Конкорд. Появился почтовый фургон и мы ждали, пока он проедет. Я взяла Айрин под руку, когда мы переходили через дорогу, следя за ее безопасностью, как Диц следил за моей.

Легкая дрожь передавалась через темно-зеленый шелк ее платья. Я с беспокойством оглядела ее. Годы обесцвечивания придали ее волосам резко-белый оттенок, как будто она наконец добилась полного исключения малейшего намека на цвет в тоненьких прядях. У нее совсем не было бровей, только коричневые линии, которые она нарисовала карандашом, широкие дуги, как у нарисованного ребенком человечка. Я видела, что когда-то ее можно было назвать красивой. Правильные черты, голубые глаза, необычные своей яркостью. Одна из ее фальшивых ресниц отвалилась и торчала, как маленькое перышко. Ее лицо было слишком бледным, чтобы выглядеть здоровым, но фактура кожи была поразительной. Она напоминала забытую актрису одной роли из сороковых годов, услышав о которой вы удивляетесь, что она до сих пор жива. Она положила дрожащую руку на мою, ее пальцы были такими холодными, что я в тревоге подалась назад. Ее дыхание было частым и поверхностным.

— Господи, Айрин, у вас руки как лед. С вами все в порядке?

— Это со мной бывает. Через минуту все пройдет.

— Давайте найдем место, где вам сесть.

Мы подходили к трехэтажному дому, обшитому вагонкой, высокому и узкому, с крыльцом на три стороны. Двор был солнечным, с только что подстриженной травой. Я знала, что здесь находится пансион, потому что у нас с Рози был этот адрес. Внутри дома я не была. Как только Рози поняла, что здесь нет подъезда для инвалидного кресла, мы вычеркнули дом из списка. Я вспомнила, что владелец был энергичным мужчиной лет семидесяти, достаточно приятным, но не обладающим оборудованием для неходячих постояльцев.

Я уже открыла скрипнувшую металлическую калитку и заметила шевельнувшуюся занавеску, как будто кто-то выглянул в окно. Казалось, в этом районе люди следят за окружающим. Я не могла поверить, что Агнес умудрилась пройти хотя бы полквартала и никто ее не заметил.

Мы подошли к крыльцу, и Айрин опустилась на нижнюю ступеньку. Она склонила голову на колени. Я положила ладонь ей на шею, внимательно всматриваясь в ее лицо. В ее горле слышались хрипы.

— Вы хотите лечь?

— Нет, пожалуйста. Все будет в порядке. Это моя астма. Я не хочу поднимать шум. Только посижу здесь немножко.

— Постарайтесь замедлить дыхание, ладно? Вы начинаете задыхаться. Я не хочу, чтобы вы потеряли сознание.

Я посмотрела на улицу, нет ли там Клайда, но его не было видно. Я поднялась по ступенькам и подошла к двери. Владелец пансиона появился как раз перед тем, как я собиралась позвонить.

Этот человек в юности, должно быть, был здоровяком. Когда-то мускулистые плечи обмякли с годами. Он был чисто выбрит и лыс, его продленный лоб придавал ему младенческий вид.

Под глазами у него были мешки, а на левой щеке — большая родинка, как изюмина.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Его глаза скользнули на Айрин. Если она потеряет сознание, у меня будет серьезная проблема.

— С ней все будет в порядке. Немножко закружилась голова, и просто нужно посидеть.

Пропала женщина из дома престарелых на этой улице, и мы обходим дома, в надежде, что кто-нибудь ее видел.

Он сфокусировался на моем лице, с интересом изучая его.

— Я где-то вас видел. Мы знакомы?

— Кинси Миллоун. Я была здесь пару недель назад со своей приятельницей.

— Точно, точно. Теперь я вспомнил. Темпераментная рыжая малышка с сестрой в инвалидном кресле. Я сожалел, что не смог ее принять. Это она пропала?

— Нет. Это другая.

Я подняла руку над головой, описывая Агнес.

— Высокая, очень худая. Ее нет с раннего утра, и мы никак не можем ее найти. Я не могу поверить, что она ушла далеко.

— Некоторые из этих старичков очень шустрые. Могут тебя обдурить, если за ними не смотреть. Хотел бы помочь, но я работал на заднем дворе. Вы звонили в полицию?

— Первым делом. Я так поняла, что они обыскали весь район. Мы решили попробовать еще раз.

— Иногда случается, особенно здесь. Обычно они объявляются.

— Будем надеяться. В любом случае, спасибо.

Его взгляд упал на Айрин, которая все сидела на нижней ступеньке.

— Как насчет стакана воды для вашей подруги?

— Спасибо, не нужно.

Я закончила разговор обычной просьбой о помощи.

— Вот моя карточка. Если вы увидите женщину, или услышите, что кто-то ее видел, сообщите, пожалуйста, мне. Если меня нет, позвоните в дом престарелых.

Он взял карточку.

— Конечно.

Кто-то заговорил с ним из дома, слабый голос, слегка раздраженный. Он извинился и зашел в дом.

Я помогла Айрин встать. Мы прошли по дорожке и вышли за калитку. Ее ноги дрожали, лицо было напряженным.

— Я правда думаю, что вас нужно отвести назад.

Айрин упрямо помотала головой.

— Не сейчас. Мне уже лучше.

В знак доказательства она выпрямила спину. Я видела капли пота, выступившие у нее на лбу, но она определенно хотела продолжать. У меня были сомнения, но я мало что могла сделать.

— Тогда еще один дом, а потом вернемся и встретимся с Клайдом.

Следующим домом было бунгало из блоков, с покатой крышей, полтора этажа обшиты коричневым сайдингом. Крыльцо открытое и широкое, выступ поддерживался толстыми кирпичными колоннами с деревянными перилами между ними.

Мы шли по дорожке к дому, когда я увидела, как деревянная балясина перил раскололась, сырое дерево раскрылось, как цветок. Послышался звук разбитого стекла.

Я подпрыгнула, подумав, что подвижка земной коры послужила причиной разрушения здания. Услышала рычание дицевского «порше» через дорогу, слева от нас. Обернулась, чтобы поискать его, и краем глаза заметила, что почтовый фургон все еще стоит у тротуара.

Почтальон шел за нами по дорожке. Он улыбался мне, и я почувствовала, что автоматически улыбаюсь в ответ. Это был крупный мужчина, мускулистый, чисто выбритый, со светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами на загорелом лице, с полными губами и ямочками на щеках.

Я подумала, что должна знать его, потому что он казался обрадованным нашей встречей, взгляд мягкий, а выражение лица приятное и теплое. Он подошел поближе и наклонился ко мне, как будто собираясь меня поцеловать. Он был так близко, что я почувствовала крепкий букет его запахов: порох, одеколон Аква Велва и дуновение жевательной резинки Джуси фрут. Я в растерянности отступила назад. Позади меня деревянные перила раскололись, как дерево, в которое ударила молния. Я увидела, что его лицо налилось жаром, как у любовника в момент наивысшего наслаждения. Он что-то сказал. Я взглянула вниз, на его руки. Мне показалось, что он держит наконечник шланга, но зачем почтальону надевать перчатки для работы в саду? Из наконечника вылетел огонь. Я поморгала в недоумении, и наконец до меня дошло.

Я схватила Айрин за руку, почти подняв ее в воздух, и потащила по ступенькам к входной двери. Обитатель дома, мужчина средних лет, открывал дверь, озадаченный непривычными звуками. По выражению его лица было видно, что он не ожидал гостей. Я ухватила его за ворот, оттолкнула в сторону, с линии огня, и мы влетели в дом. Окно разбилось, рассыпая осколки на пол. Мы с Айрин упали друг на друга. Она была слишком удивлена, чтобы закричать, но я слышала, как из ее груди вышел воздух, когда она упала на голый паркетный пол.

Хлорнула дверь, открыв коридор и ступеньки. Хозяин дома спрятался в гостиной, за диваном, закрыв голову руками. Он напомнил мне маленького ребенка, который верит, что он невидимый, потому что крепко зажмурился. Пуля сделала дыру в задней стене. Штукатурка осыпалась внутрь.

Наступила тишина. Я слышала, как кто-то убегает, шаги затихли в траве, и знала, что Диц должен его преследовать. Согнувшись, я пробралась в столовую и осторожно выглянула в боковое окно, глаза на уровне подоконника. Увидела, как Диц свернул за угол дома и исчез.

Позади меня Айрин начала причитать, от страха, от боли, от шока и растерянности.

С опозданием я почувствовала прилив адреналина, который заставил сердце биться у меня в горле. Во рту пересохло. Я вцепилась в подоконник и приложила щеку к холодной стене, которая была оклеена обоями с похожими на капустные кочаны розами, бордового и розового цвета, на сером фоне. Закрыла глаза. Мысленно прокрутила все сначала. Сначала мужчина…этот теплый свет в его глазах, губы изогнулись в знакомой улыбке. Ощущение, что он хочет меня поцеловать, хрипловатый голос говорит что-то, затем выстрел. По звуку я поняла, что пистолет с глушителем, но видела вылетающий огонь. Кажется невозможным при дневном свете, если только мозг не снабдил меня картинкой из предыдущего опыта. Сколько выстрелов он сделал? Пять? Шесть?

Диц вошел в дом, пересек большими шагами комнату. Он был сосредоточенный, вспотевший и мрачный. Помог мне подняться, с каменным лицом. Я чувствовала, как его руки впились мне в плечи, но не могла выразить протест.

— Ты в порядке?

Он потряс меня, и я кивнула, чувствуя себя немой. Он отставил меня в сторону, как тряпичную куклу, и подошел к Айрин, которая жалобно всхлипывала, как трехлетний ребенок. Она сидела на полу, ноги расставлены, юбка перекосилась, руки слабо шевелились на коленях, с ладонями, повернутыми кверху. Диц обнял ее, придвигая ближе к себе. Он говорил тихим голосом, успокаивая ее, наклоняясь, чтобы она слышала. Он задал ей вопрос. Я увидела, как она помотала головой. Она дышала с трудом, неспособная сказать больше, чем несколько слов, перед тем, как остановиться, чтобы вздохнуть.

Владалец дома стоял в коридоре, его испуг сменился гневом.

— Что происходит? Что это такое, наркотические разборки? Я открыл дверь, и меня чуть не убили! Посмотрите на ущерб. Кто за это заплатит?

Диц сказал:

— Заткнись и позвони в полицию.

— Кто вы такой? Вы не можете так со мной разговаривать! Это частная резиденция.

Я уселась на стул в столовой. В окно я видела, что начали собираться соседи, с тревогой переговариваясь между собой, маленькие группки по два-три человека, некоторые стояли во дворе.

Что же он мне сказал? Я запустила все сначала: услышала шум машины Дица на улице, оглянулась, улыбнувшись мужчине, который улыбался мне. Теперь я слышала его слова, наконец поняла, что он мне сказал, когда приблизился: «Ты — моя, детка.» Тон собственнический, интимный. А потом этот невероятный сексуальный жар на его лице.

На глаза у меня навернулись слезы, затуманивая зрение. Окно замерцало. Руки начали дрожать.

Диц похлопал Айрин по руке и вернулся ко мне. Он присел на корточки рядом со мной, лицо на уровне моего.

— Ты все делала прекрасно. Все хорошо. Ты никак не могла знать, что такое случится, правда?

Мне пришлось зажать ладони между коленями, чтобы дрожь не пошла дальше. Я заглянула Дицу в лицо, серые глаза, грубоватый нос.

— Он пытался меня убить.

— Нет. Он пытался тебя напугать. Он мог убить тебя в первый раз, в Браули, на дороге. Он мог убить тебя сейчас, первым же выстрелом. Если он тебя убьет, игра окончена. Это не то, чего он хочет. Он не профессионал. Он больной. Мы можем это использовать, чтобы его поймать. Ты понимаешь, о чем я? Теперь мы знаем его слабое место.

— Да, это я.

Вообще-то, я почти ничего не понимала. Я заглянула в лицо Смерти. Я приняла ее за друга.

Другие люди пытались меня убить — из мести или из ненависти. Это никогда не казалось чем-то личным, до мужчины на дорожке. Никто не был связан со мной так интимно, как он.

Я посмотрела на Айрин. Кажется, ее состояние ухудшилось. Дыхание было частым, неглубоким и малоэффективным. В горле свистело и хрипело, как высокие ноты при игре на волынке. Кончики пальцев приобрели голубоватый оттенок. Она задыхалась.

— Ей нужна помощь, — сказала я. Диц оглянулся и посмотрел на Айрин.

— О, черт…

Он сразу вскочил и устремился к выходу.

Владелец дома держал телефонную трубку, повторяя свой адрес полицейскому диспетчеру.

Диц сказал:

— Нам нужна скорая помощь тоже, — а потом Айрин — Успокойтесь. Все будет в порядке. Помощь скоро прибудет. Не надо паниковать…

Я видела, как Айрин кивнула — все, что она могла сделать.

В разгар событий появился Клайд, привлеченный толпой соседей. Позже он признался мне, что увидев ущерб, причиненный зданию, первым делом подумал, что была обнаружена Агнес, и не сдавалась без борьбы. Меньше всего он ожидал увидеть на полу Айрин, с приступом астмы третьей степени.

Через несколько минут прибыли полицейские, вместе с медиками, которые организовали первую помощь и кислород, уложили Айрин на носилки и увезли.

А я чувствовала себя странно отдаленной. Я знала, чего от меня ждали, и делала то, что говорили. Я монотонно пересказала детали происходившего, разрешив Дицу вставлять комментарии. Не уверена, сколько времени прошло, прежде чем Дицу разрешили забрать меня домой. Время замедлилось, и казалось, что прошли часы. Я даже не расслышала имя владельца дома. Последний раз я его видела, когда он стоял на крыльце и выглядел, как единственный уцелевший в землетрясении в 8,8 баллов.

Загрузка...