«З» - значит злоба

Глава 20

Я остановилась у телефона-автомата и позвонила Лонни, который от души посмеялся, услышав мое изложение разговора с Полом Трасатти.

— Забудь об этом. Парень просто придурок. Он только что звонил, ныл и жаловался на оскорбления и угрозы. Идиот.

— Почему он так переживает из-за Джека?

— Забудь сейчас о Джеке. Я о нем позабочусь. Ты лучше поговори с Беннетом; я не смог до него добраться. Ходят слухи, что он договаривался с адвокатом. На случай, если волосатое глазное яблоко закона в следующий раз упадет на него. Насколько я знаю, у него до сих пор нет алиби.

— Ну, это интересно.

— Да, народ начинает нервничать. Это хороший знак.

Он дал мне адрес ресторана Беннета, который находился в центральной части города, на боковой улочке. Вокруг располагались автомастерская, минимарт, видеопрокат и биллиардная, где драки вспыхивали без иной причины, кроме чрезмерного употребления пива. С парковкой были серьезные проблемы, и было трудно представить себе, откуда возьмутся посетители ресторана.

Видимо, в здании раньше был магазин, часть сети, которая обанкротилась. Старая вывеска еще была на месте, но внутренняя часть была опустошена. Помещение было темноватым и похожим на пещеру, пол — голый цемент, и высокий потолок. Отопительные трубы и стальные перекладины были на виду, вместе со всей электропроводкой. В задней части был временный офис: стол, шкафчики и офисное оборудование. Через узкий коридорчик у задней стены был виден унитаз и маленькая раковина, со шкафчиком над ней.

Потребуется немало денег, чтобы закончить ремонт и поставить бизнес на ноги. Неудивительно, что Беннет с таким энтузиазмом искал второе завещание. Если разделить долю Гая между братьями, каждый получил бы больше миллиона, который, несомненно, Беннет мог бы использовать.

Справа, огромная раздвижная металлическая дверь была открыта на заросшее травой пустое пространство. Снаружи солнце палило, сверкая на разбитых бутылках, а его жар запекал разные вариации собачих какашек.

Не было видно ни души, но все стояло нараспашку, и я полагала, что Беннет, или кто-то из рабочих появятся в любую минуту. В ожидании я забрела в офис и уселась за стол Беннета.

Стул был расшатан, и я представила себе, что Беннет делает телефонные звонки, присев на краешек стола. Все в офисе казалось одолженным или купленным на дешевой распродаже.

Я могла бы порыться в ящиках, но вежливость не позволяла. Кроме того, мое недавнее столкновение с Полом Трасатти слегка меня сдерживало. Мне не хотелось, чтобы Лонни получил две жалобы за один день.

На столике на колесиках стояла пишущая машинка. Мой взгляд случайно скользнул по ней и вернулся обратно. Это был старинный черный «Ундервуд» с круглыми клавишами, которые выглядели так, как будто их трудно нажимать. Лента была такой изношенной, что истончилась в середине. Я посмотрела в раздвижную дверь и оглядела все пустое ресторанное пространство. До сих пор никого. Мой плохой ангел парил с левой стороны.

Это он указал на вскрытый пакет с бумагой для печатания. Я вытащила листок и вставила его в машинку, усевшись на шаткий стул. Напечатала свое имя. Напечатала стандартную фразу: быстрая коричневая лиса перепрыгнула через ленивую собаку. Напечатала имя Макс Аутвейт. Напечатала Дорогая мисс Миллоун. Всмотрелась поближе. Гласные не были засорены, что, как отметил Диц, еще ни о чем не говорило. Это вполне могла быть машинка, на которой напечатали письма. Может быть, Беннет просто прочистил шрифт.

Я вытащила листок, сложила его, встала и засунула в карман джинсов. Когда вернусь в офис, проверю, видны ли дефекты на i и a под лупой.

Я до сих пор не видела анонимное письмо, которое Гай получил в понедельник перед смертью. Может, Бетси Бовер смягчится и разрешит мне сделать копию.

Зазвонил телефон.

Я взглянула на него, а затем прислушалась, нет ли к шагов в мою сторону. Ничего. Телефон зазвонил опять. Мне хотелось ответить, но в этом не было нужды, потому что включился автоответчик. Запись Беннета была короткой и деловой. Так же, как и звонившего.

— Беннет. Это Пол. Перезвони как можно скорее.

Автоответчик отключился. Замигал огонек. Нехороший ангел постучал меня по плечу и указал. Я протянула руку и нажала кнопку «Удалить». Бестелесный мужской голос сообщил, что сообщение удалено. Я направилась к входной двери, перейдя на трусцу, когда достигла улицы. Трасатти был занятой мальчик, обзвонил всех.

В поле зрения с ревом ворвался «Харли-Дэвидсон». Черт. Беннет вернулся как раз тогда, когда я надеялась, что сбежала.

Я замедлила шаги. Беннет остановил мотоцикл у тротуара в трех метрах от меня. Он выключил мотор и опустил подножку. Снял шлем и взял его подмышку. Я заметила, что его волосы закурчавились и слиплись от пота. Несмотря на жару, на нем была черная кожаная куртка, возможно, для защиты на случай, если мотоцикл перевернется.

— Снова работаете?

— Я всегда работаю, — ответила я.

— Вы хотели поговорить со мной?

Его куртка скрипела при ходьбе. Он направился в ресторан. Я последовала за ним.

— Как ваша реконструкция? Выглядит хорошо.

Это выглядело как кратер от бомбы, но я подлизывалась. От наших шагов раздавалось эхо, когда мы шли по цементному полу.

— Работы продвигаются медленно.

— О. Когда вы намечаете открытие?

— В апреле, если повезет. Работы очень много.

— А какой ресторан?

— Карибский и луизианский. У нас, также, будут салаты и бургеры, по очень разумной цене. Может быть, джаз, пару вечеров в неделю. Наш прицел — одинокие люди.

— Как бар для знакомств?

— Только высшего класса. В этом городе не очень много происходит по вечерам. Принести сюда музыку по выходным, и, я думаю, мы заполним нишу. Шеф из Нью Орлеана и модные местные группы. Мы соберем толпу из самого Сан Луис Обиспо.

— Звучит здорово.

Мы дошли до офиса, и я заметила, как Беннет бросил взгляд на автоответчик. Я слушала только наполовину, мысленно прикидывая, как сохранить разговор на плаву.

— Есть проблемы с парковкой?

— Никаких. У нас есть соседний участок. Сейчас это в стадии обсуждения. Там хватит места на тридцать машин, и еще на десять — на улице.

— Хорошо, — сказала я. У него был ответ на все. Скользкий тип.

— Я пришлю вам билеты на открытие. Вы любите танцевать?

— Не особенно.

— Не беспокойтесь. Только войдете и сможете расслабиться. Забудьте все запреты и отрывайтесь.

Он прищелкнул пальцами и сделал танцевальное движение.

Моя наименее любимая вещь в жизни — мужик, который поощряет меня «расслабиться» и «оторваться». Улыбка, которую я предложила ему, была тонкой, как бумага.

— Надеюсь, что это дело с Джеком скоро разрешится.

— Да, — сказал он мягко, выражение лица стало подобающе серьезным. — Как там дела сейчас?

— Он не может отчитаться за каждый период времени, что, конечно, не помогает. Копы заявляют, что нашли кровавый отпечаток его кроссовки на ковре в спальне Гая. Не буду докучать вам деталями. Лонни просил меня узнать, где были вы.

— В ночь убийства? Я ходил по клубам в Лос- Анджелесе.

— Вы ездили в Лос-Анджелес и обратно?

— Я все время это делаю. Ничего особенного. Девяносто минут в каждую сторону. В тот вечер часть времени я был в дороге.

— У вас было свидание?

— Это был чистый бизнес. Я пытаюсь разобраться, что работает, что нет, изучаю меню. Слушаю некоторые местные группы.

— Я полагаю, что у вас есть чеки за оплату кредитной картой, чтобы подтвердить ваши слова.

Изменение выражения его лица говорило о том, что здесь я его поймала.

— Наверное, есть парочка. Надо поискать. В основном, я расплачивался наличными. Так проще.

— Когда вы вернулись?

— Около трех. Не хотите пройти назад? У меня есть пиво в кулере. Мы могли бы выпить.

— Спасибо. Это немного рано.

— Куда вы собираетесь?

— Назад в офис. У меня там встреча.

На пути обратно я заехала в магазин и купила напитки и сэндвичи. Диц обещал присоединиться ко мне, как только закончит свои исследования. Я засунула напитки в маленький холодильник в своем офисе и бросила сумку на пол возле кресла. Положила сэндвичи в шкаф и взяла папку с вырезками, которую положила на стол.

Я уселась в вертящееся кресло и разложила на столе свои каталожные карточки, напечатанные письма и образцы, которые я только что взяла с машинки Беннета. Когда нет определенных ответов, хорошо, хотя бы, создать впечатление организованности.

Я включила лампу и достала лупу. Шрифт не подходил. Я была разочарована, но не удивлена. Вытащила из сумки письмо Гая и перечитала. До меня вдруг дошло, что кроме приглашения в Диснейлэнд, которое я приняла бы, не задумываясь, передо мной, по сути, было собственноручно написанное завещание. Все письмо было написано от руки, и в постскриптуме он написал, что бы он хотел, чтобы было сделано с его долей отцовского наследства. Я не знала всех тонкостей, связанных с собственноручными завещаниями, но думала, что это подходит. Подлинность почерка должна быть подтверждена, но Питер Энтл сможет это сделать, когда я увижу его в следующий раз.

Я знала, что Гай получил неприятное письмо во второй половине дня в понедельник, и, что бы оно ни содержало, был достаточно встревожен, чтобы ясно изложить свои пожелания.

Я встала и вышла из офиса, захватив его письмо, чтобы сделать копию. Оригинал заперла в ящике стола, вместе с остальными. Копию положила во внутренний карман сумки.

Я попыталась представить себе Гая, но его лицо уже потеряло четкость перед моим внутренним взором. Что осталось, это его мягкость, звук его «Эй», щекотание его волос, когда он коснулся моей щеки губами. Если бы он остался жив, я не была уверена, что у нас возникли бы серьезные отношения. Кинси Миллоун и «рожденный заново», это, наверное, не та комбинация, которая привела бы к чему-нибудь. Но мы могли бы стать друзьями.

Мы могли бы раз в год ездить в Диснейлэнд, чтобы повалять дурака.

Я вернулась к своим карточкам и стала делать записи. Каждое расследование имеет свою природу, но есть нечто общее, а именно, кропотливый сбор информации и безграничное терпение. Вот на что вы надеетесь: случайная ремарка бывшего соседа, карандашная запись в углу документа, затаивший зло бывший супруг, деньги на счете, предмет, не замеченный на месте преступления.

А вот чего надо ожидать: тупики, бюрократическая тупость, тропинки, которые никуда не ведут, или просто растворяются в воздухе, отказы, увиливания, пустые глаза враждебных свидетелей. Но вот что вы знаете: вы делали это раньше, и у вас хватит сил и упорства сделать это снова. Вот чего вы хотите: правосудия. Вот на что вы настроены: справедливость, мера за меру.

Я взглянула на стол, заметив этикетку на папке с вырезками. На ней было аккуратно напечатано: Гай Малек, вырезки из «Диспэтч». Два письма от Аутвейта лежали рядом, что заставило меня впервые обратить внимание, что буквы а и i имели дефекты во всех трех документах. Было ли это правдой? Я вгляделась ближе, снова взяла лупу и изучила все характеристики. Для доказательства требовался эксперт, но, по мне, выглядело так, что все было напечатано на одной и той же машинке.

Я потянулась к телефону и набрала номер Малеков. В крошечный промежуток времени между набором номера и ожиданием ответа я ломала голову, пытаясь придумать причину звонка. Черт, черт, черт. Кристи сняла трубку, холодно поприветствовав меня, после того, как я представилась. Я предположила, что она побеседовала с Полом Трасатти, но не отважилась спросить.

Я сказала:

— Я ищу Беннета. Его случайно нет дома? Я заезжала в ресторан, но его там не было.

— Он должен скоро приехать. По-моему, он говорил, что заедет домой пообедать. Хотите, чтобы он вам позвонил?

— Не уверена, что он сможет со мной связаться. Я сейчас в офисе, но у меня есть дела. Я перезвоню попозже.

— Я ему передам.

Она собиралась попрощаться. Мне надо было придумать что-то, чтобы поддержать разговор на плаву.

— Я сегодня встречалась с Полом. Какой странный малый. Он до сих пор на лекарствах?

— Пол на лекарствах? Кто вам это сказал? Никогда такого не слышала.

Я чуть-чуть помолчала.

— Ой, извините. Я не хотела никого выдавать. Забудьте, что я сказала. Я просто думала, вы знаете.

— Зачем вообще об этом говорить? Какие-то проблемы?

— Ну, ничего особенного. У него просто паранойя из-за Джека. Он обвинил меня в подрыве репутации Джека, что совершенно не соответствует истине. Мы с Лонни работаем, как лошади, чтобы его оправдать.

— Правда?

— Потом он повернулся и позвонил Лонни. Думаю, он и сейчас названивает всем подряд, донимая своими сумасшедшими историями. Ну, ладно. Это неважно. Я уверена, что он хочет добра, но не делает никому ничего хорошего.

— Так вы об этом хотели поговорить с Беннетом?

— Нет, о другом. Лонни хочет, чтобы я выяснила, где был Беннет во вторник вечером.

— Уверена, что он будет рад с вами поговорить. Я знаю, что он рассказывал об этом полициии и они, кажется, были удовлетворены. Я могу оставить ему записку.

— Прекрасно. Спасибо. Можно спросить у вас кое о чем? Вы помните папку, которую я у вас одолжила?

— Со всеми вырезками?

— Именно. Меня интересует этикетка. Вы сами ее напечатали?

— Не я. Я никогда не печатала. Мама предостерегала меня от этого. Бадер, возможно, напечатал сам, или попросил секретаршу. Он считал, что печатание успокаивает.

— Это, должно быть, было давно. Не помню, чтобы я видела пишущую машинку в его офисе, когда туда заходила.

— Пару лет назад он обзавелся персональным компьютером.

— А что случилось с машинкой?

— По-моему, он отдал ее Беннету.

Я закрыла глаза и успокоила дыхание. Тон Кристи изменился и снова стала дружелюбным. Я не хотела, чтобы она поняла, как важны эти сведения, и насторожилась.

— Что Беннет с ней делает? Это не та, которой он пользуется в ресторане?

— Не-а. Сомневаюсь. Она, наверное, в его комнате. А что?

— Ничего особенного. Просто проверяю одну теорию, но я бы очень хотела увидеть ее. Ничего, если я заеду, чтобы просто взглянуть?

— Ну, для меня это ничего. Но Беннет может протестовать, если только его здесь не будет.

Его комната для него святыня. Никто туда не заходит, кроме него. Мы сейчас собираемся уходить. У нас встреча в одиннадцать. Почему бы вам не спросить Беннета, когда будете с ним разговаривать?

— Я так и сделаю. Нет проблем. Это хорошая идея. И последний маленький вопрос. В ночь убийства, могли ли вы действительно видеть Донована? Или вы просто решили, что он смотрит телевизор, потому что телевизор был включен в соседней комнате?

Кристи положила трубку без единого слова.

Я быстро нацарапала записку Дицу, положила пару чистых листов бумаги в папку, а папку засунула в сумку. Вышла через боковую дверь и спустилась на улицу по лестнице, шагая через ступеньку.

Не уверена, у каких «нас» была встреча в одиннадцать, но надеялась, что это были Кристи и Донован. Если я попаду к Малекам до прихода Беннета, возможно, мне удастся пробраться наверх и взглянуть на машинку. Мне не раз приходило в голову, что это Джек или Беннет написали письма и проинформировали прессу. Я не могла определить мотив, но пишущая мащинка могла стать важным доказательством. Еще я мысленно хихикала над Дицем, потому что говорила же ему, что, кто бы ни написал письма, не станет выбрасывать машинку. С оружием то же самое. Кто-нибудь использует пистолет, чтобы совершить преступление. И, вместо того, чтобы его выкинуть, хранит в шкафу у себя дома, или засовывает под кровать. Лучше зашвырнуть его в океан.

Я доехала до Малеков за рекордное время. Подъезжая, я увидела, как ворота открылись, и нос машины показался из-за поворота. Я ударила по тормозам и юркнула в ближайший поворот, не сводя взгляда с зеркала заднего вида, пока БМВ не проехал мимо.

За рулем был Донован, его взгляд не отрывался от дороги. Кажется, я заметила Кристи, но не была уверена.

Я услышала гудок и посмотрела через лобовое стекло. Сосед Малеков, в своей темно-синей машине, терпеливо ждал, когда я освобожу ему проезд. Я сделала много застенчивых и извиняющихся жестов и дала задний ход. Выехала с подъездной дорожки и остановилаь, чтобы дать ему проехать. Произнесла губами слово «извините», когда он повернулся и посмотрел на меня. Он улыбнулся и помахал рукой, и я помахала в ответ. Когда он исчез из вида, я подъехала к воротам в резиденцию Малеков.

Охранника у ворот не было. Я набрала код, который дала мне Таша. Раздалось счастливое пиканье. Ворота слегка покачались и распахнулись, чтобы принять меня. Я проехала по дорожке и свернула за угол. Смутно мне приходило в голову, что Кристи могла остаться дома. Надо было придумать, чем оправдать свое появление. Ну, ладно. Часто, лучшая ложь — это экспромт.

Во дворе не было машин, хороший знак. Два из трех гаражей стояли открытыми и были пусты. Мне приходилось оставлять машину на виду, не было никакой возможности избежать этого. Но если я здесь по уважительной причине, зачем прятать машину? Если Малеки вернутся, я что-нибудь придумаю. Я прошла мимо главного входа, завернула за угол и дошла до кухни, вытащив из сумки папку. Через окно было видно Энид, которая стояла возле раковины. Она заметила меня, помахала, и пошла к задней двери, чтобы впустить меня.

Она вытирала руки полотенцем и отступила, давая мне войти.

— Здравствуйте, Энид. Как дела?

— Нормально. Почему вы заходите через заднюю дверь? Вы только что разминулись с Кристи и Донованом, они вышли через главный вход.

На ней был большой белый передник поверх джинсов и футболки, волосы аккуратно убраны под вязаную шапочку.

— Правда? Я их не видела. Я два раза звонила у передней двери. Наверное, вы не слышали, так что я решила обойти вокруг. Не могу поверить, что я с ними разминулась.

Я увидела на столе ингредиенты для выпечки: две палочки сливочного масла, мерный стаканчик, наполненный гранулированным сахаром, баночка с разрыхлителем для теста и контейнер молока. Духовка была разогрета и большая форма для выпечки смазана маслом и припудрена мукой.

Энид вернулась к столу, взяла сито и стала просеивать муку, которая образовала идеальную горку. Пока я наблюдала, она добавила муки лопаткой. Я редко что-нибудь пеку, но, когда я это делаю, то добавляю продукты по мере надобности, не понимая, что упускаю важнейшие ингредиенты, пока не делается уже поздно. «Быстро добавьте взбитые яичные белки и мелко нарезанный свежий имбирь…»

Энид была методична. Я знаю, что она не стала бы печь ничего из готовых смесей, и ее кексы никогда не осядут.

— Куда все подевались? Никаких машин нет в гаражах.

— Мирна лежит. Представляю, через что она прошла.

— Что с ней? Она заболела?

— Не знаю. Она кажется встревоженной и плохо спит.

— Может быть, мне нужно с ней поговорить. А где все остальные?

— Кристи сказала, что Беннет приедет обедать. Они с Донованом поехали в похоронное бюро. Звонили из офиса коронера. Тело отдадут сегодня днем, и они поехали выбирать гроб.

— Когда похороны? Кто-нибудь говорил?

— Говорили насчет понедельника. Только для семьи и близких друзей, публику пускать не будут.

— Думаю, что нет. Уверена, они сыты по горло вниманием прессы.

— Вам чем-нибудь помочь?

— Да нет. Я недавно звонила Кристи и обещала, что верну эту папку. Она сказала оставить ее в офисе Бадера. Я могу потом выйти через переднюю дверь.

— Хорошо. Можете подняться по боковой лестнице, если хотите. Вы знаете, как найти офис?

— Конечно. Я там уже была. Что вы готовите?

— Лимонный кекс.

— Звучит хорошо.

Я поднялась по боковой лестнице, с папкой в руках, и замедлила шаги на верхней площадке.

Этот холл был утилитарным, полы и окна — голыми. Этот особняк был построен во времена, когда у богачей были живущие в доме слуги, занимавшие закоулки и щели в задней части дома или на чердаке. Я осторожно приоткрыла дверь слева. Узенькая лестница вела наверх, теряясь в темноте. Я прикрыла дверь и двинулась дальше, заглянув в большой шкаф со скатертями и салфетками и маленький чулан со старинным комодом. Коридор повернул на девяносто градусов вправо, выводя к главному холлу через арку, прикрытую камчатной драпировкой.

Я увидела полированные перила главной лестницы посередине холла. За лестничной площадкой было другое крыло дома, зеркальное отражение того, где я сейчас находилась.

Широкая ковровая дорожка пересекала мрачный холл. В дальнем конце камчатная драпировка намекала на арку и на еще одну лестницу.

Обои были неяркими, мягкий цветочный узор, который бесконечно повторялся. Через интервалы на стенах были закреплены хрустальные бра в виде тюльпанов. Возможно, они были установлены при постройке дома и потом были переделаны с газа на электричество.

Слева от меня было три двери, каждая опечатана огромным Х ленты места преступления.

Я предполагала, что одна вела в спальню Гая, другая — в спальню Джека, а третья — в общую ванную. Справа были еще три двери. Я знала, что вторая вела в апартаменты Бадера: спальню, ванную и офис. Ближайшая ко мне дверь была закрыта. Я оглянулась, чтобы убедиться, что Энид не последовала за мной. Все в доме было тихо. Я взялась за ручку и осторожно повернула. Заперто.

Ну, что теперь? Это был простой старомодный английский замок. С ключом, который, наверное, подходил здесь к любой двери. Я оглядела холл в обоих направлениях. Нельзя было терять времени. Дверь в апартаменты Бадера была закрыта. Я подошла к его спальне и повернула дверную ручку. Незаперто. Я заглянула внутрь. Там был ключ, аккуратно вставленный в замочную скважину с обратной стороны. Я вытащила его и устремилась к двери в комнату Беннета. Вставила ключ в замок и попыталась повернуть. Ключ вошел. Но в замке ощущалось какое-то сопротивление. Я нажала посильнее, прижав слегка дверь. Прошло несколько секунд, ключ вдруг повернулся, и я вошла.