«Злой гений» Порт-Артура

Глава 43

— Совсем обнаглели, и ничего не боятся, — контр-адмирал Матусевич посмотрел на «европейский» город, посередине которого в небо взметнулся и вспух чудовищным «грибом» разрыв снаряда.

Японские крейсера обстреливали Дальний со стороны бухты Лахутань, причем по чудовищно сильным взрывам было ясно, кто столь нагло припожаловал «незваным гостем». Только три однотрубных крейсера японского флота имели на вооружении чудовищную пушку калибром 320 мм, которая, при всех своих достоинствах, имела один маленький недостаток — была практически бесполезна в морском бою.

Десять лет тому назад в сражениях с китайскими кораблями, даже сходясь с ними на самую близкую дистанцию боя, японцы так ни разу и не попали в противника четырехсот килограммовым снарядом, хотя истратили добрую пару сотен. Попросту выбросили их в море, глуша рыбу!

И вот, наконец, для главного калибра нашлась самая подходящая цель — совершенно неподвижный, потому что города всегда стоят на месте, прикованные своими зданиями к земле, и огромный, что практически исключало промах, русский город, сейчас окутанный липким страхом. Можно только представить, какой ужас сейчас овладел умами и душами горожан — со стороны моря, которое было далеко, через хребты сопок, летели и взрывались самые крупные в японском флоте снаряды. Ведь таких монструозных пушек не было ни на одном броненосце Того.

— Николай Оттович, справа минное заграждение — надо его пройти, потом добавить ход, — Матусевич обратился к командиру «Севастополя» капитану 1-го ранга Эссену.

— Прошу простить, ваше превосходительство, но я знаю, что надлежит делать, и не сомневаюсь в своей команде, — несколько смягчив ответ, произнес Эссен, и, посмотрев на его китель, Николай Александрович почувствовал острый укол зависти. Да, он произведен в чин контр-адмирала за боевые отличия, получил «золотое оружие», которым также награжден Эссен. Но вот за бой у Дальнего тот награжден Георгием 4-го класса, и сегодня о том получена телеграмма из Петербурга.

Государь-император Николай Александрович необычайно быстро, что всех моряков чрезвычайно удивило, утвердил награждения командиров кораблей и офицеров, согласно переданных адмиралом Алексеевым по телеграфу спискам.

Так что белый крестик на черном кителе невольно притягивал взгляд, да и в команде «Севастополя» больше сотни нижних чинов были награждены «знаками отличия» этого ордена за тот бой, в котором был потоплен в артиллерийском бою один японский броненосец, и поврежден другой. Небывалая победа — пожалуй, даже американцы, которых русские моряки низко ставили, сражаясь против несчастной испанской эскадры адмирала Серверы, и то достигли меньшего результата. Причем потомки конкистадоров совсем не умели стрелять, в то время как японские корабли изувечили практически всех русских участников того победного боя.

— А вон и японский броненосец, старая рухлядь императрицы Цыси! А за ним вроде тоже «китайцы»! Собрали трофеи, я их названия даже не знаю, потому что хрен произнесешь!

Эссен рассматривал происходящее на море действо через бинокль, негромко комментируя. Маусевич тоже прижал окуляры к глазам, и через минуту ему стало ясно, почему японские крейсера столь долго и безнаказанно стреляют по Дальнему.

И все дело в том, что двух орудийная батарея 152 мм пушек Кане, расположенная на мысу Вест-Энтри, или «Западный входной», обстреливала именно броненосные корабли, были видны последствия попадания в концевую канонерскую лодку. Та уже отплывала в море, на кормовой надстройке полыхал маленький костер от разрыва чугунной бомбы, совершенно бесполезной против брони, но способной сокрушить любые надстройки и поджечь шлюпки — дерево великолепно горит, что русский дуб, или японская сосна — огонь все пожирает.

— Тут весь 5-й броненосный отряд адмирала Катаоко. Броненосец «Чин-Иен», бывший китайский, а дальше него три крейсера типа «сима», один из них пушку главного калибра на корме имеет. Вон торчит, хорошо видна — как хвост из задницы!

Матусевич хорошо знал японские корабли не только по «Джейну» — эти ему довелось видеть воочию, и даже побывать на палубе некоторых, до начала войны, разумеется.

Броненосец «Чин-Йен» был построен в Германии двадцать лет тому назад, и был переименован японцами, когда стал их трофеем. Вооружение из четырех короткоствольных 305 мм орудий в башнях, которые расположены по бортам — крайне неудачно. И к ним уже японцами добавлены четыре новых шестидюймовых пушки Армстронга — на носу и корме, и по штуке на каждом борту. Забронирован корабль достаточно прилично, вот только броня железная, не чета той стальной, что на «Севастополе». Да и защищена толстыми плитами только цитадель по центру и башни, оконечности прикрыты лишь броневой палубой.

И по большому счету не противник русскому кораблю в схватке один на один — водоизмещение чуть больше семи тысяч тонн, по сути, броненосец береговой обороны. Хотя от «калеки» «Севастополя» может оторваться — ход у него в 14 узлов, не меньше.

Вторым во вражеской колонне шел «Хэйэн», броненосец береговой обороны, тоже трофей войны с китайцами. В носовой башне старое германское орудие 260 мм, по бортам по одной шестидюймовой и 120 мм пушки Армстронга. Этот корабль Матусевич видел до войны — водоизмещение до двух с половиной тысяч тонн не дотягивает, броневой пояс куцый — в четыре дюйма по оконечностям и восемь в центре. И не удеретдаже от «Севастополя», не говоря о русских канонерках — десять узлов выдадут его машины, не больше, слишком они слабые и изношенные.

Третьим, с разгорающимся костерком на корме шел тоже узнаваемый кораблик, ранее бывший китайским крейсером «Цзиюань», а теперь переименованный японцами в «Сайен».

Матусевич его видел в Чемульпо до войны, где тот стоял стационером рядом с канонерской лодкой «Кореец» и крейсером «Варяг». Водоизмещение чуть больше двух тысяч тонн, бронирована лишь палуба и носовой барбет, где стояли два германских 210 мм орудия. На корме шестидюймовая пушка Армстронга, какими японские корабли вооружались благодаря щедрым английским поставкам, плюс противоминная артиллерия. Вот этот корабль довольно резвый, 15 узлов выдаст, не меньше.

Главная угроза шла от трех крейсеров, которые в русском флоте именовали «симами», по их характерным названиям — «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате». Первые два были построены во Франции двенадцать лет тому назад, а третий в Японии, «первенец» кораблестроения островной империи, так сказать. Их «крестным отцом» являлся Эмиль Бертен, решивший что можно построить три крейсера по четыре тысячи тонн, что в совокупности является по водоизмещению броненосцем, и вооружить соответственно одним крупнокалиберным орудием.

Сказано — сделано, и не важно, что француз учудил. Первые две «симы» имели чудовищные пушки в носу, от выстрелов которых маленькие корабли вздрагивали всем корпусом. Стрелять на борт оказалось проблематичным занятием — крейсер просто опасно кренился. «Хасидате», согласно «гениального» замысла француза, был «перевернутым» — у него тяжелое орудие оказалось на корме. Каждый корабль вооружили одиннадцатью 120 мм пушками, вот только бронирование они несли отнюдь не броненосное — за исключением 300 мм барбета ГК, щиты орудий имели 100 мм, а броневая палуба была вдвое тоньше.

— Вам не кажется, Николай Оттович, что сейчас предстоит узнать правильность мысли Эмиля Бертена, что его три крейсера способны заменить в бою полноценный броненосец?

— А что тут проверять, Николай Александрович?! Заменить то они могут, вот только с каким для себя результатом?! Один против троих я согласен подраться — вряд ли они попадут в нас своим главным калибром, а мы в них попадем — ручаюсь! Лишь бы не удрали!

— Они могут, — согласился Матусевич, и посмотрел в сторону Дальнего — из-за мола был виден, начавший набирать ход, двухтрубный броненосец — на «Полтаве» наконец раскочегарили котлы, и корабль вскоре поддержит «Севастополь». Хотя первые полчаса придется сражаться только втроем против шести — в кильватере за «Севастополем» шли две бронированные канонерские лодки, водоизмещением в тысячу семьсот тонн каждая, уже перевооруженные на три 152 мм пушки Кане каждая. «Гремящий» и «Отважный» вполне могли потягаться в бою с бывшими китайскими кораблями — старые германские крупнокалиберные пушки стреляли редко, и отнюдь не метко, вопреки известной поговорке.

— Хорошо, тогда начинайте пристрелку, надеюсь, что японцы примут бой. Ведь с какой-то целью они сюда пожаловали, не просто обстрелять Дальний и удрать…

— Есть, еще раз попали, и «симе» под хвост!

Негромко произнес Эссен, и Матусевич всмотрелся в бинокль. Командир «Севастополя» оказался прав — на корме «Хасидате», под чудовищным стволом главного калибра, была заметна короткая вспышка от разорвавшегося снаряда. Береговая батарея отметилась очередным попаданием, и теперь ее следовало поддержать башенными 305 мм орудиями, попадание тяжелого снаряда могло стать фатальным для любого японского корабля…

«Цзиюань»с 1895 «Сайен»

"Пинъюань", с 1895 года "Хайен"