Лёд и Пламя

Глава 17

Чем дольше я занимался подготовкой к походу, тем больше приходило понимание, что с наказанием хазар войско справится и без нас с Рарогом. Люди не маленькие дети, за которыми нужно всё время следить, некоторую самостоятельность нужно дать вовремя. К тому же, производственная необходимость заставляла меня оставаться в Чистом, а Ра в Любше. У огневика всё больше разрасталась выплавка стали, да ещё кое-какие попутные промыслы появились. У меня тоже всё больше дел в городе стало появляться. Да вот хоть перестройку стен укреплений взять, поселение разрослось уже чуть ли не втрое, некоторые производства для нас критичны, а потому их надо как-то защитить. А как защищать? Ну, конечно, стеной. Кирпичное производство заработало с новой силой, да к тому ещё и порешили облицовывать ее белым камнем. Не столько для надёжности, сколько для красоты. Всё же на взгляд большинства горожан белокаменные стены выглядят куда красивее и нарядней, чем кроваво-красные. Я тоже согласен, что сейчас крепость выглядит как-то мрачновато. Впрочем, старую цитадель тоже никто не собирается разбирать, ее тоже облицуют снаружи местным белым камнем, так оно надёжней будет.

Понятно, что во внутреннем городе жить будут самые-самые, да собственно те, кто там жил изначально. Большинство из них давно уже стали большими людьми, уважаемыми и богатыми. Ну так они же основатели. За каждым уже стоит достаточно многочисленный род, но дело даже не в этом. Все видят, что эти люди помогают князю, то есть мне, а князь делает всё для процветания города и земель вокруг него. Оттого и уважение. Всё же на любую силу всегда найдётся другая сила, а вот уважение зарабатывается тяжкими трудами в течение многих лет.

Посовещался я с Рарогом и Словеном, и решили мы, что поход возглавит Словен, а в помощники ему дадим Мстивоя. Он воин опытный и рать не раз водил.

— Как, княже, поведёшь рать сам?

Словен был несколько озадачен. — Поведу, конечно, но я ведь такого войска ещё не водил. Могу и ошибиться.

— Вот для того с тобой пойдёт Мстивой. Если что, поправит и посоветует, что делать. А в крайнем случае отступайте и шлите гонца ко мне. Вот тогда приеду на помощь. — Я старался казаться абсолютно спокойным.

— Мне пока надо тут дела закончить. Крепость обновить и с корелами разобраться. Что-то они мутить начали, идти в поход не хотят. Подвозу руды препоны чинят. А ведь в походе на нурманнов с нами плечом к плечу бились. Надо узнать, что затевается. — Оно, конечно, возможно, что корелы обиделись, что руду теперь пытаются мимо них, напрямую закупить. Так ведь такие объёмы, через посредников не слишком выгодно брать. Они ж ещё две цены наверчивают. Так что если будут брыкаться, придётся ту руду ещё где брать, но там, где дешевле выйдет. Вон у свеев, говорят, есть и неплохая.

Но это только если не сумеем договориться с корелами. Всё же пока мы ещё союзники и надо поступать честно, правда, политика не знает понятия «честно», она знает понятие «целесообразно» и часто — понятие «сила». Сила у нас есть, ясно, не такая, чтобы стать центром вселенной, но для того, чтобы жить самим и остаться независимыми, у нас есть всё. По большому счёту, от хазар нам не нужно практически ничего, но если не показать им нашу силу, они так и будут грабить наших купцов и пытаться подчинить себе племена одного с нами языка. А вот если они убедятся в могуществе словен — тогда будут относительно вменяемы и с ними можно иметь дело. Насколько вообще можно иметь дело со степными хищниками.

Даны и свеи новой возможности повоевать и пограбить обрадовались, правда, только простые хирдманны, для ярлов и конунгов куда прибыльней и проще сейчас организация конвоев от побережья государства франков и грабёж франкских городов. Особо организовать отпор им было некому, Пипин доживает последние дни, а его сын Карл[63] посейчас живёт в заложниках у Вышана и отпускать его пока никто не собирается. Кто дальше будет править франками — неизвестно, но желающие найдутся и не один. Ну да нам этот разброд только на руку.

В итоге несколько ярлов и немалое количество простых викингов в точку сбора пришли. Пришли и лютичи, и бодричи, и руяне. Последние пришли вообще первыми, похоже, учли прошлый опыт, когда они пришли на зов последними и получили меньше всех. Войско собралось немалое, даже корелы, и те в нём есть. Правда, новый валит так и не пришел, прислал вместо себя младшего брата, но это здесь распространённая практика.

В последний день весны войско тронулось в поход, а мы остались. Сердце было не на месте, всё же случись что — быстро помочь не сможем, а против такого противника отпускать своих людей без пригляда боязно.

Однако же дела быстро вытеснили мысли об уходящих друзьях, круговорот забот захватил и уже не отпускал.

У Рарога случилась авария, по недосмотру нового мастера в печи металл встал «козлом» и пришлось строить новую печь, старую уже нельзя было никак освободить и «свиное железо» застыло. Пришлось полностью разбирать домницу и после разбивать большущую глыбу довольно хрупкого металла. А после плавить его в сталь уже в другой печи. Мастер мгновенно из свободных перешёл в разряд закупов, потому что стоимость домницы и работ по разборке и постройке новой оплатить естественно не смог. Понятно, что плавка полностью не встала, потому что печь была не одна. Вот, кстати, вспомнил про ещё один артефакт, что у нас на них работает. В такой здоровой печи, как у нас сейчас, мехами не обойтись, и артефакт на основе магии воздуха, а нас этому разделу магии тоже учили, продувает металл в домне. Потому и сталь такая получается, всё же никаким местным мастерам такая штука не под силу. Разве что меха на приводе от водяного колеса, но и там по мощности не дотягивает.

Когда авария была устранена, Рарог приехал ко мне в Чистый-город. Встретил его, как и положено собрата-князя, но пира не устраивал, визит чисто рабочий. Ну и посидели вечерком немного, под чашу-другую зимнего пива.

— Что-то засиделся ты, Ра в своей Любше. Даже не вылезаешь оттуда, всё с печами возишься, — слуг сейчас не было, и чаши пивом наполняли мы сами. Я как раз наполнил гостю.

— Да какое там выбраться! Только отвернёшься, и такого наворотят, да вот хоть как с давешней печью. Оно, конечно, мастер неопытный был, но смотреть же надо и случись что — меня звать. А этот… раззява проглядел, что амулет на последнем издыхании, и плавку начал, вот и посадил «козла». Вот поработает теперь в закупах лет пять, глядишь, поймёт, что ворон считать при плавке нельзя. Я, конечно, тоже виноват, вовремя амулет не зарядил, но вообще-то их должны перед каждой плавкой проверять и, если нужно, мне приносить. Там выступ специальный есть, если он красный — то всё нормально. А если почернел, то всё, надо нести на зарядку. Ну так я специально смотрел — чёрный выступ был. Так что мастер промухал. — Рарог после этой аварии всё ещё фонтанирует эмоциями. Ну так огненный же, они все такие.

— Да ты не кипятись, то же не специально сделано. Неопытный просто, а плавка по-новому, вот и недосмотрел. Ты вспомни, как мы сами такого упарывали, что преподы чуть не плакали. Особенно с той башней.

— Мне за неё так влетело от родных, что потом целый семестр на эксперименты не тянуло. Мой приятель слабо улыбнулся. — Ну да отец всегда на расправу скор был. Как-то они там? Отец, мать, да и мальки тоже. Мальки, небось, уже Академию закончили. Особенно Пер отжигал. У него сызмальства магия нестабильной была. Себя в руках держать не умел, чуть что не по его так — с двух рук на голой силе пламя шагов на пять выдавал. С ним учителя намаялись.

— В Академии, думаю, научили. Пер твой мало того что огнём баловался, так ещё и молниями шибануть мог. Я такого до сих пор не умею, а у него чуть не с младенчества. — Я налил себе и Рарогу по очередной чаше.

— Мои младшие тоже выдавали, особенно Снежка. Она, было дело, напугавшего её крылана заморозила, а было ей тогда с полгодика. Еле разморозили. Да и братишки не отставали, они ведь твоим ровесники, так что как там Академия устояла — страшно представить.

— Ну, при нас выстояла же? И за тысячу лет до нас тоже. А ведь там такие маги учились, что нам до них далеко. — Рарог налил себе самостоятельно и немедленно отхлебнул. — Вот помнишь, на шестом курсе Орс из клана Стрибог? Тот как-то разозлился и устроил прямо в корпусе натуральный ураган. Крышу, говорят, нашли потом на полигоне, а полигон тот верстах в пяти от корпуса. Не зря же студентам колдовать запрещено. Впрочем, родителям, наверное, тоже запретят. А то когда твой родитель с преподавателем стихийки подрались, они всю Академию едва с лицом земли не сравняли.

— Это когда их Велий успокоил обоих, просто хлопнув в ладоши? Помню, конечно. Батюшка так потом и не признался, по какой причине драка была.

— Так Велий этим хлопком их обоих в такие щиты завернул, что оба пробить не могли. Так и продержал, пока не успокоились. А потом к себе в кабинет увёл и о чём-то с ними три часа говорил. Вышли они оттуда красные, даром что ледяные бледные всегда. Но не в тот раз.

Беседа с воспоминаниями затянулась почти до утра, бочонок пива мы усидели тогда и разошлись вполне умиротворённые. Правда, после я проспал чуть ли не до полудня, впрочем, Рарог тоже. Всё же нам уже не по двадцать лет, маги хоть и живут дольше обычных людей, но некоторые вещи у нас с простецами одинаковые.

Одно хорошо, у меня хоть производство не такое опасное, как у приятеля. По большому счёту всё делают обычные люди, даже форму амулетов, я только зачаровываю. А вот у Рарога, если, к примеру, ковш прогорит и металл выльется — могут и люди погибнуть. От огня смерть страшная и лечить тут большие ожоги не умеют. Мы вот хоть и маги, тоже не умеем. Ну не учили нас такому.

Дни идут за днями, от ушедшего в поход войска периодически приходят весточки. В последней вот было то, что стоят они под Киевом и ведут переговоры с местным князем. Зовут князя Бус и переходить под нашу руку он пока не хочет. Хазар боится, а нас пока нет. Непуганый ещё, но про Хрёрика слышал, что мы его под себя примучили. Ну так нурманны тут постоянно к ромеям торговать ходят. Наши пока кровь полян проливать не хотят, всё же племя родственное и язык один у нас. Впрочем, время есть, можно и поуговаривать. А там, глядишь, хазары подойдут, весть им Бус наверняка послал. Вот побьём хазар — сразу посговорчивей станет.