Лёд и Пламя

Глава 18

До того, как хазары пришли, нашему войску пришлось простоять под стенами Киева почти два месяца. Это даже осадой назвать нельзя. Ну, стоит под стенами города лагерем войско, но въезду-выезду особо не мешает, разве что хазарских купцов перехватывают прямо на виду у городской стражи. Ну да за караваны мы в своём праве. Однако же, как данник хазарский Бус сообщить о творящемся кагану просто обязан.

Самое интересное, что войско хазарское почти сплошь конное, но об этом мы подумали заранее. Во-первых, на поле по приказу Мстивоя были разбросаны чесноки, да поставлены крепкие рогатки, их кони точно грудью не снесут. А во-вторых, от града стрел, что способны устроить степняки, наши вои прикрыты крепкими доспехами и не менее крепкими щитами. Впрочем, ливень стрел и наше войско способно организовать, любой словенин с луком сызмальства обращаться обучен. А ведь у каждого бойца ещё две-три сулицы имеется и добрый меч или топор.

Хазары как наскочили с диким визгом и свистом, так и отхлынули. Только тональность визга изменилась, оно и понятно, на поле осталась не одна сотня степных багатуров и заодно их коней. Охромевший конь для всадника бесполезен, а мясо получат победители. Было ещё две подобных атаки, а после командующий хазарским войском решил пустить вперёд пешцев, чтобы взломать строй воинов словенских, что характерно, Бусовы вои так и остались сидеть за стенами, крепко затворившись там. Понятно, что степняк пешком много не навоюет, просто потому что вооружение у него для такого типа боя не приспособлено.

— Словен! Княже! Пошли на левое крыло ещё воев, там, кажись, хазары наших продавливают, ежели в лагерь прорвутся — худо будет. — Мстивой, казалось, замечал всё и везде.

— Так пошли туда ярла из Хрёриковых. Пусть хирдманны разомнутся, они умеют с такими, как те наёмники, разбираться.

— Хорошо, княже!

Хирд успел вовремя, аланские[64] наёмники были вырезаны практически полностью, да и вообще потери у хазар к концу дня были внушительны, но это и понятно, поскольку доспехи хоть какие-нибудь есть только у самых знатных их них и у алан чешуйчатые панцири. Наши же воины снабжены броней все. Понятно, что у корел и нурманнов попроще, а у словен сплошь те самые модернизированные лорики сегментата. Из-за этого доспеха их даже поначалу приняли за ромеев, что внесло определённое смятение в разум тархана[65]. Всё же одно дело воевать с какими-то неизвестными никому словенами и другое дело — с Империей Ромеев. Хотя бы просто потому, что на смену одному войску империя запросто пришлёт другое.

Впрочем, даже когда стало понятно, что это не ромейское войско, стало не легче. Потому что стало ясно, что это объединённая армия Севера и по качеству она ненамного хуже ромейской. Ещё пара дней боёв с пришельцами и от хазарского войска ничего не останется, а у северян такое впечатление, что потерь не было вообще. Всё так же нерушимой скалой стояла стена червлёных щитов и сверкали шеломы, сияли на солнце наконечники длинных копий, и лишь груды трупов у подножия этой грозной скалы напоминали о тех самоубийственных атаках, в которые бросались хазары на протяжении этого длинного дня.

Отступить хазарам вряд ли получится, ведь, увидев слабость, недавние данники из Киева немедленно ударят в спину, и тогда избежать полного разгрома не выйдет. Тархан послал гонца за подкреплением и приказал как можно скорее укрепить лагерь, чтобы дождаться свежих войск под прикрытием хоть каких-то укреплений. Войско оттянулось в лагерь ввиду наступающей ночи. Впрочем, на этом ничего не закончилось.

Под утро завыли волки. Очень много волков. А потом в недостроенный лагерь ворвались воины в волчьих шкурах и как-то привычно начали убивать всех, кого видят. Вид то ли людей, то ли волков, покрытых кровью, не способствует мужеству степных воинов, и они побежали. Тархану пришлось в спешке уходить в недавно построенный Итиль[66]. В столицу уходить бесполезно и опасно, туда в любой момент могут нагрянуть арабы, да и ромеи не преминут откусить кусок от ослабевшего государства. Всё же потеря тридцатитысячного войска на его силу положительным образом не сказывается. Да, безусловно, можно собрать ещё две-три таких рати, а если поднапрячься, то и триста тысяч можно выставить. Вот только такую армию быстро не собрать, да и качество большей части войск будет аховым.

Лучников-то будет много, вот только уже убедились, что охотничьи наконечники на закованных в броню воинов не оказывают никакого воздействия, разве что случайно кого оцарапает, а бронебойные наконечники мало того что дорогие, так ещё не каждый кузнец их делать умеет.

Север оказался не менее грозным противником, чем Восток и Запад. Нужно доложить кагану и возможно даже придётся просить помощи и у арабов. Те хоть и враги, но по сравнению со словенами всё же как-то ближе.

— Приветствую тебя, величайший! — тархан упал на колени, — наши войска дрались доблестно, но у проклятых сакалиба[68] в союзниках оказались могучие волки-оборотни, убить их почти невозможно, сами же они убивали наших воинов десятками и сотнями…

— Это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание?! У тебя были лучшие войска, что я мог тебе дать! И где они? Их кости гниют на полях у Киева!

— Прочь с глаз моих! — Багатур был в гневе. — «Сейчас войска нужны для войны с халифатом, а этот сын осла оставил лучшее войско разбитым какими-то словенами! — впрочем, дело даже не в войске, ведь полянский князь Бус лично видел разгром хазар, а это значит, славянские земли могут в любой момент отложиться и тогда Хазария останется без тылов в самый нужный момент войны с арабами. А там и Тукый[69] отвернётся от союзника, насколько надёжный союзник булгары, пока не ясно. Вот тогда Мансур[70] решит, что Хазарского кагана можно уничтожить, а его земли разделить. Но кто же мог знать, что эти ничтожные славяне могут быть так могущественны! Уничтожить их вряд ли получится, то, что они разбили далеко не слабое войско Рас-тархана, который, к слову, сумел уйти с войском от арабов — но вот от словен удрал только с охраной, бросив армию — это о многом говорит. Поход их явно долго готовился, и спешно собранное войско с ними не справится. Так что лучше заключить с ними сейчас мир, а, хорошо подготовившись, можно будет и ударить. «Решено!» — Так рассуждал могущественный каган хазарский, уж больно не вовремя ударили словене, как раз в разгар войны с Аббасидским халифатом[71]. А Мансур противник не самый слабый.

«Как виновника выдадим словенам Раса, всё равно за такие поражения его надо бы казнить», — продолжил размышления Багатур.

— Эй, кто там! — каган сделал знак рукой, и уходящего тархана схватила охрана.

«Ну вот, пусть теперь посидит в тюрьме, подумает, как надо воевать. А тем временем надо бы послать кого-нибудь из тудунов[72], эти ближние помощники очень полезны хотя бы тем, что происходят не из тарханов. Особенно в таком щекотливом деле, как передача одного из них победившим славянам. Знать ведь может и не понять такого решения», — размышления кагана были безрадостны, но необходимы.

Тем временем наше войско не теряло времени зря, для начала заставили пленных, которых набралось совсем немало, собрать трупы. Хазарские похоронили в глубоком овраге на краю поля, а вот своих мои воины погребли сами. Их было не слишком много для такой битвы, но они были. По обычаю сложили огромный костёр, на котором расположили убитых и их доспехи, а так же оружие, после чего подожгли. После того, как костёр прогорел, над ним возвели огромный курган.

На следующий день Бус согласился на выплату дани, она была точно такая же, что платили хазарам, и даже уплата в те же сроки, так что для полян это не было обременительно. Пока утрясали все пункты договора, прибыли послы от хазар, и переговоры пошли на второй круг. Вот с хазарами было куда тяжелее, чем с киевлянами и их князем. Всё же мощнейшее государство, на равных спорящее с ромеями и арабами.

Хазары соглашались на признание нас как независимых правителей и даже согласны выплатить нам разовую компенсацию за понесённые расходы и покрыть убытки ограбленным купцам. Более того, согласились выдать зачинщика ограбления и войны тархана Раса, но в обмен мы должны связать себя узами союзничества с каганатом и помочь в войне с арабами.

В принципе, конечно, остановка экспансии арабов нам на руку, всё же если они разгромят хазар, то придут и к нам, но тогда нам придётся воевать с ними одним. Впрочем, это решать должны князья, то есть мы с Рарогом. Даже Словен в деле заключения союза может выступать только от себя, за нас такие вещи решать никто не уполномочен. Что собственно тудуну и сказали. Договорились на будущий год встретиться уже, так сказать, на высшем уровне, то есть должны приехать мы с Рарогом с одной стороны и каган хазарский с другой. А пока нам выдали Раса и собственно те деньги, что мы требовали в уплату расходов. С тем и разошлись. Даже не пришлось захватывать никаких городов помимо Киева, правда, этот город сам по себе уже хороший приз. Ещё через неделю, справив тризну на кургане, наше войско собралось и ушло назад. Кстати, нурманны, получив свою плату, тут же нанялись к хазарам воевать с арабами. Ну да пусть их, они пограбить всегда не дураки были, а чем беднее станут арабы — тем лучше. С хазарами та же история. Но пускать к себе иудеев мы пока не готовы, уж больно неоднозначные про этот народ слухи ходят. А у хазар тех иудеев немало. Они даже в Киеве есть.

Пока же войско уходило домой, и путь лежал не близкий.

В ходе очередной встречи мы с Рарогом обсуждали вопрос увеличения поставок стальной продукции в Бирку. Определенный смысл в том был, нурманны теперь и так у нас закупались хорошим металлом, так что весь дополнительный товар пойдет на продажу в дальние края. Доводом «за» была определенная потребность в деньгах — княжество развивалось, а с ним и наши проекты, которые в свете новых событий требовали золота. Доводом «против» — возможность заключения союза с хазарами против арабов — те и так покупали наш металл, не хватало еще, чтобы против словен воевали словенским же оружием. В общем, все определяло наше решение по договору с каганом — а с ним мы пока не спешили, такие действия влияют на судьбу всего народа и с кондачка не принимаются.

Так, после наших разговоров друг мой отправился в свои гостевые покои — прошли те времена, когда у нас был один терем на двоих, теперь в Чистом у меня был настоящий княжеский дворец в словенском стиле — ну а я к себе. Забавы рядом не было — она по хозяйству отправилась по нескольким вескам под городом. Грустно.

Утро тоже принесло сюрпризы — ко мне ворвался Рарог. Весь взволнованный, глаза дикие, вид растрепанный — я уж было напрягся, что случилось что-то совсем плохое. Ан нет!

— Дэйд! У меня получилось! Я понял, как сделать! — честно, я вот ничего не понял, потому попытался его успокоить.

— Сядь и не мельтеши, князь ты или нет? Да и дай мне собраться. И что у тебя получилось? — Однако кроме невнятных, но очень восторженных междометий, от огненного еще некоторое время добиться ничего не получалось. Наконец, тот успокоился.

— Ну движитель же, движитель[73]!.. Я понял, наконец, что мы делали не так! — Рарог начал суетиться, раскладывая какие-то детали и чертежи. И судя по его невыспавшемуся виду… Он что, после нашей беседы так и не уснул, а начал возиться с этим проектом? О чем и задал сразу вопрос:

— Ра, ты вообще этой ночью спал?

— А? Ааа, не совсем. Уснуть чего-то не мог, вот и занялся полезным делом. И тут меня осенило! Вот, смотри, — в выложенном узнавался контур нашего движителя, который, впрочем, до сих пор не работал. — У нас ведь главная проблема в том, что мой огонь и твой холод попросту несовместимы, чтобы мы не делали. Это ведь вообще магистерский уровень. Ну так их и не надо совмещать. Сделаем два параллельных контура, один ледяной, а другой огненный. И изоляцию положим.

— А…

— Знаю, получается громоздко. — Ра вздохнул. — И прожорливо. На любое судно не поставишь, да и вообще много их не будет. Но давай попробуем отработать, а потом посмотрим, как улучшить. У меня еще идея есть — в качестве прокладки магию ветра добавить. Конечно, ею мы совсем паршиво владеем, но ведь владеем же!

Испытания прототипа показали, что движитель у нас теперь есть! Вот только на него уходила масса серебряной проволоки — бронза, к сожалению, была ненадежна — и некоторое количество драгоценных камней как резервных накопителей. Дорого! В общем, на каждое судно точно не поставить, да вообще, пока о том, что было в нашем мире, приходилось только мечтать — движитель был еще и не очень быстрым. Хотя все равно лучше, чем зависеть от гребцов, слегка себе еще и ветром помогая.