Леди, которая выжила

Глава 27

— Боже всемогущий, — Джейс повернулся к Мэдди, сердце его колотилось. Он смотрел на нее, ошеломленный и безмолвный, пытаясь подобрать слова. — Что?..

Мэдди сделала шаг навстречу.

Он сделал шаг назад.

— Как?..

Она пожала плечами, покачав головой.

— Я не знаю…

— Как? — Джейс сделал шаг вперед, его обуял гнев.

— Я не знаю! После аварии что-то изменилось. Я как-то сидела и растирала раненую ногу и вдруг почувствовала что-то странное. Она зажила. Я не знаю, как.

Он покачал головой, пытаясь осознать то, что слышит.

— Я хотела тебе сказать.

Джейс буквально впился в нее глазами.

— Ты хотела мне рассказать? — почти закричал он.

Мэдди промолчала.

— Но вместо этого ты обманула меня. Держала в неведении. Все это время.

Ее ложь разъедала его, уничтожая все то хорошее, что было между ними. Эта женщина, которую Джейс — как он думал — хорошо знал, теперь вдруг показалась ему незнакомкой.

Ум Джейса лихорадочно метался.

Переступив с ноги на ногу, он спросил о самом логичном:

— Мои пациенты?

Она опустила глаза.

— Ты лечила моих пациентов? — он уставился на Мэдди в шоке. — Ты лечила моих пациентов у меня под носом.

Он не отводил взгляда, кулаки сжались.

— Ты сделала из меня дурака!

Мэдди покачала головой.

— Я просто хотела помочь, — в ее глазах стояли слезы. — Я не могла тебе сказать. Я хотела защитить тебя. Я просто хотела… хотела… быть как все.

— Но ты — не как все! — в нем полыхал гнев, Джейс не понимал, что говорит. — У тебя все совсем не как у всех!

Эта правда причинила ему физическую боль. Душевную. Заставила болеть самое его существо. Он больше не мог сдерживать свою обиду.

— Все это время я защищал тебя. Пытался убедить людей, что они ошибались насчет тебя. Что ты — нормальная. Но ты — не нормальная, ты какой-то… уродец!

Легкий вскрик боли заставил Джейса прийти в себя. Но было слишком поздно. Он моргнул, грудь его вздымалась. Выражение боли на ее лице сказало ему, что он зашел слишком далеко.

Мэдди расправила плечи и собралась с силами. Она подняла дрожащий подбородок.

— Я не урод, — твердо заявила она. — Я просто женщина со способностью, которую ты не понимаешь. И ты только что подтвердил, что я была совершенно права, когда не стала тебе рассказывать.

Мэдди отвела взгляд от его лица и выбежала за дверь.

* * *

Слезы жгли глаза, когда Мэдди побежала прочь от дома — от этого выражения на лице Джейса. Его взгляд преследовал ее даже далеко в поле, и он ранил даже больше, чем оскорбительные слова. Этот взгляд… она могла вынести такое отвращение в глазах любого другого — всех остальных — но не его.

Она бежала по высокой траве, поднимаясь на небольшой холм к кладбищу. Дойдя до забора, огораживающего надгробия, Мэдди прижалась к обветренному каменному столбу и опустилась на колени.

Все закончилось. Ее секрет раскрыт. У нее не было выбора, и она сделала то, что должна была сделать. Человек умирал, и она спасла его. Мэдди подавила горький смех. Ей лучше бы уже сидеть в поезде на Бостон, когда пастор придет в себя.

Не то, чтобы его реакция имела для нее значение. Ей было наплевать на всех этих людей, кроме Джейса. Честный, логичный, здравомыслящий Джейс. Она перевернула его мир с ног на голову. Джейс проведет остаток своих дней, ненавидя ее и пытаясь понять, как она это делала. Как прикосновения простой девушки в считанные мгновения заживили артерию и остановили кровь.

Все это время он считал ее странным случаем, который надо изучить. Ну, она дала ему достаточно материала для анализа.

Боль от потери Джейса, от потери его дружбы, поцелуев, его заботы ударила в нее рикошетом. Мэдди хотела коснуться его так сильно, что на мгновение ей показалось, что она умирает. Но она не умрет. Она выживет.

Мэдди взглянула на свежий холмик земли, который обозначал могилу дедушки. Память о его словах звенела в ушах.

Тебе придется найти в себе силы, девочка, и ты их найдешь.

Мэдди уселась на траве, успокаиваясь. Она должна покинуть город как можно скорее. Мэдди закончила паковать вещи и могла бы уехать уже утром. А до тех пор она будет скрываться от посторонних глаз. Хотя ей было наплевать на Хогла и на то, что произойдет, когда все поймут, что именно она сделала, у нее не было сил снова столкнуться с Джейсом. Да и вряд ли он будет ее искать.

Она никогда не забудет того страшного взгляда, которым он посмотрел на нее, когда понял, на что она способна. И Мэдди понимала, что и он тоже этого никогда не забудет.

* * *

Джейс сидел, уставившись на крепко спящего в кровати пастора. Беспокойные мысли заставляли сердце биться в груди. Что сотворила Мэдди? Он покачал головой, чтобы очистить разум.

Она исцелила пастора.

Он нахмурился. Так же, как, вероятно, исцелила лошадь в ту ночь на озере. И Джоуи Клири. И кто знал, скольких других. Джейс запустил руку в волосы.

— Черт побери! — прорычал он сквозь зубы.

Всплеск гнева заставил его подняться на ноги. Он быстрым шагом прошел в гостиную и взял со стола бутылку портвейна мистера Саттера. Одним длинным глотком Джейс допил то, что там осталось.

Все эти недели он думал, что знает ее. Он думал, что любит ее. Но она была не той, кем он ее считал. Сегодня он, казалось, знал ее не больше, чем в первый раз, когда увидел в лесу. Сладкий вкус портвейна щипал горло. Олень… он ранил оленя выстрелом в то утро, и она исцелила его.

Он упал в кресло, опустив голову на руки. Все, что он знал о жизни, о науке и разуме, Мэдди развеяла — как ветер развеивает засохшие листья. Но он чувствовал, что не это ранит его так сильно, а ее обман. Она не доверяла ему настолько, чтобы сказать правду. Она позволяла ему продолжать защищать ее и заботиться о ней. Любить ее.

И теперь Джейсу придется иметь дело с пастором Хоглом. Хоть пастор и был под действием лекарства, он вряд ли поверит, что рана ему привиделась.

Что, черт возьми, теперь будет с Мэдди?

Пройдя по дому в тишине, Джейс вернулся в спальню, чтобы проведать пастора. Как и ожидалось, он еще крепко спал. Ретта вернулась из города и уведомила, что Гил пошел за семьей пастора. Мэдди нигде не было видно.

Джейс выбросил мысли об обмане из головы. У него не было на них времени. Как только придут Хоглы, он должен будет им что-то сказать.

Услышав шум, возвещающий о приезде семьи пастора, Джейс сделал глубокий вдох и вышел к гостям.

Гертруда держала Даниэля за руку, она была на грани истерики. Долли, как обычно, тихо стояла за ними.

— Он выживет, — объявил Джейс.

Общий вздох облегчения вырвался из их глоток. Гертруда крепче схватила Даниэля за руку.

— Мэттью мертв, — сказал Джейс.

Тяжелая тишина заполнила комнату, когда Долли сделала шаг вперед и подняла подбородок.

— По крайней мере, Мэдэлайн теперь в безопасности от его безумия.

— Оставь свои волнения для дяди, а не для нее, — прошипела Гертруда.

Джейс нахмурился, подавляя желание защитить Мэдди, даже сейчас, когда в голове творилась сумятица.

— Вы можете подождать в гостиной, — сказал он. — Я дам знать, когда он проснется. Его пока нельзя перемещать, но он поправится.

Джейс придумает объяснение выздоровлению пастора позже, а сначала ему нужно было понять, как много помнит его пациент.

* * *

Глаза пастора Хогла распахнулись, но он не пошевелился. Джейс наблюдал, как мужчина моргает, пытаясь сосредоточиться. Джейс дал ему сильное успокоительное, и когда пастор снова заморгал так, будто комната вокруг него вращалась, стало очевидно, что он все еще дезориентирован.

— Где я нахожусь?

— Вы в доме Саттера, — сказал Джейс.

— Я что, умираю?

— Уже нет, — Джейс потянулся к стетоскопу, проверил сердцебиение и посчитал пульс пастора. Мужчина потерял много крови, но пульс был хороший.

— Он убил ее?

Джейс застыл со стетоскопом на шее. Итак, пастор об этом помнил.

— Если вы имеете в виду Мэдэлайн, ответ — нет. Вместо этого он выстрелил в вас, — Джейс нахмурился, не в силах подавить свою горечь. — Прямо перед тем, как направил пистолет на себя.

Пастор Хогл закрыл глаза.

— О, Мэттью, — произнес он.

— Итог вашего обучения, — Джейс ничего не мог с собой поделать. Весь этот случай был виной пастора — он отравил сознание юноши ненавистью, но не задумался о последствиях.

Пастор Хогл взглянул на свой перевязанный живот.

— Вы извлекли пулю? — спросил он.

— Не было необходимости, — Джейс думал о том, что, черт возьми, ему сказать. Он был врачом и никогда раньше не лгал пациенту. В конце концов, он дал клятву. — Пуля прошла навылет. Вы потеряли много крови. Вам нужно отдохнуть. Пусть подействует лекарство. Ваша семья ждет снаружи, и вы можете увидеться с ними позже после того, как придете в себя.

Джейс направился к двери.

— Доктор Меррик?

Он остановился и повернулся к пастору лицом.

— Я умирал. Я почувствовал это.

Он кивнул.

— Да, пастор, вы умирали.

Глаза пастора Хогла закрылись, и он снова уснул.

* * *

Через несколько часов пастор Хогл проснулся. Вопрос у него был один:

— Что случилось?

Джейс пожал плечами, не совсем уверенный, как ответить.

— Скажите мне, что вы помните.

— Мэттью выстрелил в меня.

— Да, так и было.

— Но… — Пастор Хогл положил руки на живот. — Я не чувствую никакой боли. Никакой боли вообще.

— Хотел бы я объяснить вам, но не уверен, что смогу объяснить это самому себе.

— Она что-то сделала, не так ли?

Джейс нахмурился.

— Черт возьми, ее зовут Мэдэлайн! — он сжал кулаки. — И да, она что-то сделала. Она спасла вам жизнь.

Пастор Хогл покачал головой, словно не веря.

— Я думал, что мне приснилось.

— Вам это не приснилось. Вы истекали кровью. И Мэдди залечила дыру в вашем животе.

Брови пастора Хогла поднялись в изумлении.

— Как?

— Все, что я могу вам сказать, это то, что вы живы сейчас только благодаря ей…

— Демон.

— Вы — самодовольный сукин сын, — сказал Джейс сквозь зубы. — Даже сейчас, после того, что она сделала для вас, как вы можете считать ее злом?

— Я расскажу им, кто она такая…

— Вы можете это сделать, да, — сказал Джейс, пытаясь сдержать свой гнев. — И после того, как вы объясните, что она сделала, чтобы спасти вашу жизнь, вы можете рассказать всем, что случилось с Мэттью.

Пастор поморщился, отводя глаза.

— Ваша ненависть сделала это с бедным парнем. Ваша озлобленность. Вы отравили его слабый и уязвимый ум своими обвинениями и клеветой. Вам придется жить с этим.

Пастор Хогл покачал головой.

— Я так старался понять смысл смерти моей Элизабет. — Джейс замер, удивленный его словами. Пастор стер с глаз слезы. — Почему Мэдэлайн Саттер выжила, когда моя Элизабет умерла?

— Это был несчастный случай. — Джейс подошел на шаг ближе. Он решил сказать правду, сейчас только она должна была урезонить безутешного отца. — Ваша дочь правила коляской. Если кто и несет ответственность, так это она.

Глаза пастора широко раскрылись.

— Это ложь! Я никогда не позволял ей править коляской!

— Наверняка.

— Элизабет не ослушалась бы меня, — он покачал головой, но во взгляде не было убежденности.

— К сожалению, в тот день она это сделала.

Пастор содрогнулся от сдавленного рыдания.

— И вы винили Мэдди, потому что она выжила, — сказал Джейс. — Она позволила вам винить ее, чтобы сохранить память вашей дочери.

— Доктор Филмор приходил ко мне после моей проповеди в тот день, — пробормотал пастор.

— Что?

— После дня, когда она появилась в церкви, Филмор сказал мне, что совершил ошибку, объявив ее мертвой, и хотел все исправить, — он опустил глаза. — Я убедил его, что человек высокой квалификации никогда не допустил бы такой ошибки, — его голос был полон сожаления. — В то время я в это верил.

Джейс сделал глубокий вдох.

— Вы были неправы.

Пастор закрыл глаза, и слеза скатилась по его щеке. Отвернувшись, он прижался к подушке щекой, оплакивая свое горе.

Джейс не стал его утешать. Он не хотел.

— Мэдди сотворила настоящее чудо, но она — не создание зла.

— Но как…

— Не знаю, — сказал Джейс, качая головой. — Я знал, что вы умираете. И она могла сохранить свои способности втайне и позволить вам умереть. Но вместо этого она рискнула всем, чтобы спасти вас — человека, одержимого ее уничтожением. Человека, чья смерть облегчила бы ей жизнь. Без пастора, несущего факел ненависти перед толпой, люди могли бы найти свой путь к принятию. Эту женщину вы называете демоном.

Джейс сдерживал эмоции, поднимающиеся внутри.

— Я не знаю, как и почему она спасла вам жизнь. Но она сотворила чудо.

Джейс услышал звук своих собственных слов, как будто их произнес кто-то другой. Каким же лицемером он был, каким трусом. Как он мог сам отвергать то, что говорил другим? Что бы он ни сказал пастору, глубоко внутри Джейс знал правду. Он знал ее и то, что чувствовал в своем сердце.

— Вы обязаны Мэдэлайн своей жизнью, — сказал Джейс.

Пастор открыл глаза, признавая поражение.

— И как ты предлагаешь мне погасить этот долг?

— Делая то, что правильно, — сказал Джейс. — Мэдди одарена способностью, которую понять нам пока не под силу. Я — человек науки. И если я могу попытаться принять это, не должны ли вы, как человек веры, сделать то же самое?