Леди, которая выжила

Глава 3

Дедушка снова позвал её, и Мэдди почти бегом сбежала по лестнице вниз.

— У нас гость, — сказал он из гостиной.

Новость заставила её замереть. У них никогда не было гостей. Мэдди возобновила движение на звук голосов, что эхом разносились по холлу. Она вошла в гостиную и увидела Джейса Меррика, стоящего у камина, его коренастая фигура резко контрастировала с худощавой фигурой дедушки. Она замерла в арочном дверном проёме, осознавая его присутствие.

— Рад вас снова видеть, мисс Саттер, — сказал Джейс.

Его великосветский вид застал её врасплох. Одетый в тёмное пальто и брюки, он выглядел ещё более впечатляюще, чем четыре дня назад. Его густые волосы были зачёсаны назад с лица, чисто выбритого и смертельно красивого. Внутри неё нервы сплелись в тугой комок. Мэдди потеряла дар речи и смогла ответить только кивком. Что он здесь делает? Он как-то узнал про её секрет и пришёл разоблачить её?

— Доктор Меррик сказал мне, что вы встречались на днях, — сказал дедушка.

Её сердце забилось, когда взгляд устремился к Джейсу.

Его голубые глаза смотрели на неё, казалось, вечность, но в них не было и намёка на то, что он скажет дальше. Она сжала губы, ей это не понравилось.

— Ещё раз спасибо, мисс Саттер, что помогли мне добраться обратно в город. Если бы не вы, я мог бы всё ещё блуждать в лесу.

Она с облегчением выдохнула.

— Как повезло, что она нашла вас, — дедушка повернулся к Мэдди. — Я удивлён, что ты не упомянула об этом во время наших бесед.

Улыбка задрожала на его губах.

— Я… эм. Должно быть, я забыла, — сказала она, всё-таки входя в комнату.

— Садитесь, доктор Меррик, — дед указал рукой на диван. — Ретта принесёт чай.

Мэдди уселась в одном из кресел рядом с диваном, мужчины опустились на диван.

Дед наклонился вперёд, опираясь на трость с золотым набалдашником, поставленную между колен.

— Итак, скажите мне, доктор Меррик, что привело врача из большого города в Мисти Лейк?

— Желание выспаться.

Джейс улыбнулся. Это была просто лёгкая улыбка, длилась она всего мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы превратить внутренности Мэдди в фарш.

Кто-то менее чувствительный, менее романтичный, наверняка не обратил бы внимания на эту улыбку, эту линию прямых зубов, на этот совершенный рот. Но не Мэдди. Она пригладила свою бежевую юбку, ненавидя Джейса всё больше за его привлекательную улыбку и хороший юмор.

— Выспаться? — спросила она в отчаянной попытке сосредоточиться на чём-то, кроме его соблазнительных губ.

— Ночные дежурства в отделении неотложной помощи практически не давали мне спать. Я с нетерпением жду открытия практики здесь, расписание будет посвободнее, и я смогу чаще закрывать глаза.

— Как продвигается дело? — спросил дедушка.

— Я занимаюсь пока вызовами на дом, но официально ещё не открыл кабинета. Когда я приехал, в прошлом месяце, был сильный ураган, и ветка дерева проломила крышу.

— О, — сказала Мэдди.

— Ураган был жестокий, — сказал дедушка. — Бушевал над озером несколько часов.

Джейс кивнул.

— Разнес комнату ожидания для пациентов и заставил меня отложить открытие практики.

— Вот уж несчастье, действительно, — поговорил дедушка.

— Хотя ремонт крыши практически завершён, и после того, как внутри всё будет приведено в порядок, я наконец-то распакуюсь и всё обустрою.

— Ну, удачи вам! — дедушка с энтузиазмом помахал тростью. — И должен сказать, я рад, что Филмор наконец-то снял с шеи свой стетоскоп. Мне жаль только, что я не задушил его, пока у меня была сила.

Мэдди мрачно посмотрела на него.

— Дедушка, пожалуйста.

Он отмахнулся от нее.

— Я — прямолинейный человек, доктор Меррик, вы это узнаете. У меня нет ни времени, ни сил на декорум, так что вы уж простите мою глупость, даже если моя внучка не может.

Мэдди закатила глаза.

— Конечно, — сказал Джейс, явно забавляясь.

Ретта скользнула в комнату, поставила на стол поднос с чаем, то и дело бросая на гостя застенчивые взгляды.

Мэдди снова закатила глаза. Этот дом слишком долго был без компании.

— Спасибо, Ретта, — сказала она.

Не поднимая взгляда, Ретта кивнула и оставила их пить чай.

— Так вы не скучаете по суматохе больницы? — разлив всем чаю, спросила Мэдди.

Его улыбка исчезла.

— Мои воспоминания удерживают меня от скуки. Жестокость, болезни, голод. Все худшие человеческие страдания собрались под одной удобной крышей. — выражение лица Джейса было обыденным, но она видела тревогу в его глазах и почувствовала напряжение, подавая чашку. — У вас очень хороший дом, сэр, — сказал он, оглядываясь вокруг. — Я часто проходил мимо, спеша на домашние вызовы.

— У нас лучший участок на озере, — дедушка выпятил грудь. — То, что началось как домик для летнего отдыха, в итоге стало настоящим домом. Мэдди управляет всем поместьем. Бухгалтерские книги и всё такое.

— Правда? — Джейс повернулся к ней с кивком одобрения. — Очень впечатляет, мисс Саттер.

Он внимательно посмотрел на неё, взгляд задержался на её губах.

— Пожалуйста, зовите меня Мэдэлайн.

Что-то мелькнуло в его глазах.

— Мэдэлайн, — он произнес её имя, как будто пробуя, как оно звучит, и она никогда не слышала ничего лучше. Выпрямившись на своём месте, Мэдди вздрогнула от обдавшего её жара.

— Моя внучка ловко со всем справляется. Я просто отдыхаю в её умелых руках, — дедушка издал долгий вздох. — Говоря об отдыхе. Надеюсь, вы не будете против, доктор Меррик, но мне пора вздремнуть.

Дедушка начал подниматься, и Джейс встал, чтобы помочь ему.

— Рад был познакомиться, сэр.

Дед выпрямился, пожимая предложенную Джейсом руку.

— И я очень рад познакомиться, молодой человек. Пожалуйста, оставайтесь и наслаждайтесь чаем, — он подмигнул Мэдди, и она опустила глаза, надеясь, что Джейс не заметил.

— Пожалуйста, не обращайте внимания на моего деда, доктор Меррик. Давно у нас не было компании.

Джейс вернулся на свое место.

— Зови меня Джейс, — его взгляд проследил за тем, как мучительно тяжело дедушка выходит из комнаты. — Как долго он болен?

Его наблюдение не удивило её. Даже притом, что он был врачом, достаточно было бросить на дедушку один лишь взгляд, чтобы заметить его плохое здоровье. К чести Джейса, он воздержался от упоминания о здоровье при дедушке.

— Уже четыре года, — сказала она.

— Ревматическая лихорадка?

Она кивнула.

— Последствия становятся всё более очевидными с каждым днем.

— Сердечная слабость развивается с разной скоростью у каждого пациента. Мало что можно сделать.

— Да, я знаю, — она вздохнула. Даже чудесная сила Мэдди не смогла остановить эту болезнь.

— Я был бы рад обследовать его, если…

— Спасибо, но мало что можно сделать. Ты сам так сказал. Кроме того, он никогда не согласится, — она покачала головой. — После обследования специалистом в Олбани он смирился со своим состоянием, и теперь против того, чтобы его тыкали и щупали ещё какие-нибудь врачи.

— Его слова, я полагаю?

Мэдди улыбнулась.

— Если он передумает…

— Он не передумает, — она сделала глоток чая и попыталась расслабиться. — Я также должна поблагодарить тебя за то, что ты не упомянул про инцидент с оленем.

— Я не вижу необходимости беспокоить твоего дедушку безрассудством внучки, — его бровь изогнулась, он шутливо погрозил ей пальцем. — Если только ты не собираешься повторять этот трюк.

Она покачала головой, испытывая благодарность к Джейсу за его такт.

— Нет, конечно, нет.

— Кстати, оленя я не нашел.

— Нет? — спросила она, пытаясь изобразить правдоподобное удивления.

— Но я нашел кое-что другое, — он полез в карман и вытащил письмо Амелии.

Мэдди застыла в удивлении. Спеша сбежать от него в тот день, она даже не поняла, что потеряла его.

— Я предположил, что ты захочешь вернуть письмо, ведь оно личное.

Она наклонилась вперед, выхватывая сложенную страницу из его руки.

— Но не настолько личное, чтобы ты воздержался от его чтения?

— Я должен был прочитать его, чтобы узнать, для кого оно, — он наклонился вперёд. — Хотя, должен признать, я надеялся больше узнать о тебе.

На мгновение она почувствовала себя польщенной. А кто бы ни почувствовал? Красивый мужчина говорил ей о своем интересе. Желание поддаться розовым мечтам было таким сильным. И жалким. Она напряглась, проклиная свою слабость и то, прелюдией к чему она была — боль и разочарование. Их на её долю выпало уже достаточно.

— Тебе надо было просто порасспросить вокруг, тебя бы просветили.

— Я это тоже сделал.

Она уставилась на него, пораженная его честностью. Он мог бы быть так же добр к ней, как был к дедушке — избегая упоминаний о её порушенной репутации в надежде пощадить её чувства. Но он оказался таким же, как все.

Она опустила взгляд в пол, разочарование щипало кожу. Почему мнение этого незнакомца её волновало, Мэдди уверена не была. Она знала только, что это так, и открытие наполнило её злостью. Злостью на него за любопытство и на себя за то, что ей не было всё равно.

Она помахала письмом.

— Ну, спасибо, что вернул, — она поднялась. — Думаю, ты всё ещё занят обустройством практики, так что я провожу тебя.

Игнорируя её резкое поведение, Джейс так остался сидеть на месте, не спуская с неё взгляда.

— Проглядывая картотеку доктора Филмора, я наткнулся на твою карту.

Она попыталась сдержать вспышку страха внутри.

— И?

— И я заинтригован. Выжившие после аварий часто борются с эмоциональными последствиями, а некоторые вынуждены даже обращаться к врачу с психическими проблемами. Иные же находят способы справиться со стрессом сами. Как врач, я хотел бы знать больше о твоей травме и о реабилитации после, — выражение его лица было спокойным. — Не могла бы ты ответить на несколько вопросов?

Так вот она. Причина его интереса. Это не физическое влечение к ней привело его сюда, это клиническое любопытство, ничего больше. Мэдди почувствовала себя идиоткой.

— Не могла бы. Совсем, — она фыркнула.

— Но…

— Я уверена, ты понимаешь, что я не хочу говорить об этом.

Джейс поднялся на ноги.

— Но твой случай просто поразителен.

— Мой случай? — она посмотрела на него. — Это моя жизнь, доктор Меррик. Пожалуйста, не уменьшайте значение случившегося из-за глупостей, которые вы узнали из картотеки этого старого дурака.

Он внимательно выслушал, выражение его лица смягчилось.

— Он совершил ошибку, Мэдэлайн.

— Он совершил больше, чем просто ошибку, — она сжала зубы, чтобы сдержать слезы. — Он позволил остальным поверить… — она сделала глубокий вдох. — Ты знаешь, что они думают обо мне. Что я какая-то странность природы.

— Я могу помочь изменить это.

Она покачала головой.

— Уже поздно. После того, как доктор Филмор…

— Филмор был трусом. Он объявил тебя мертвой, ради Бога. Затем, чтобы скрыть свою ошибку, он позволил людям думать, что какая-то тёмная и таинственная сила приняла в этом всем участие.

Мэдди с трудом сглотнула. Она так долго ждала, пока кто-то скажет это, что даже не осознавала, как сильно ей были нужны эти горькие слова, пока Джейс не произнес их. Отчаяние в её голосе стало сильнее, когда она настойчиво спросила:

— И ты в это не веришь?

Он нахмурился.

— Конечно, нет. Я врач. Всему есть разумное объяснение.

Ну, уж точно не всему. Но она не собиралась уточнять.

— Я могу тебе помочь. Я могу помочь жителям Мисти Лейк понять, что ты не какая-то дьявольская причуда. Твой случай редкий, не спорю. Но ты не проклята и не благословлена, и ничего подобного.

Чем больше он говорил и чем больше пытался убедить её, что может помочь, тем больше Мэдди злилась. Слишком поздно. Три года она переживала своё подавляющее горе в одиночку. Она несла в себе вину и злость. Никто не слушал, когда ей нужно было быть услышанной. Даже дедушка, и это обидело её больше всего. Мэдди в буквальном смысле говорила со стенами, чтобы избавить его от необходимости утешать её, и будь она проклята, если признается этому незнакомцу, что её выздоровление причинили не меньше страданий, чем авария.

Голос Джейса смягчился.

— Филмор был трусом, но ты не трусиха. Ты бы не выздоровела, если бы была, — он сделал шаг к ней. — Дай мне возможность изучить твое дело, Мэдэлайн.

Ей пришлось сражаться с плавящим её теплом его взгляда, звуком имени на его губах.

— И что от этого выиграешь ты?

— Знание. Знание, которое может помочь другим.

А кто был там, чтобы помочь мне?

— Простите, доктор Меррик. Мой ответ — нет.

* * *

Мэдди проснулась на следующий день нездоровой и усталой после вчерашних полных переживаний часов. Её заботили две проблемы: её противостояние с Джейсом Мерриком и решение присутствовать на свадьбе Амелии. Помучившись раздумьями, она пришла к выводу, что сделает первый шаг к возвращению в общество, освежив свой давно устаревший гардероб. Она надеялась, что пара новых платьев укрепит её решимость перед испытаниями, и с этими мыслями она заявилась в салон одежды миссис Марч сразу же после его открытия.

Миссис Марч не особенно обрадовалась своей первой посетительнице, и Мэдди удалилась на шаткую скамейку в дальнем углу магазина. Она сидела в тусклом свете, листая книгу за книгой с эскизами одежды в решимости найти что-то ослепительное. Если ей придется присутствовать на свадьбе и предсвадебных вечеринках в одиночку, она хотя бы будет выглядеть стильно.

Мэдди перевернула страницу. Она пыталась сосредоточиться на узорах, но разум снова и снова возвращал её к разговору с доктором Мерриком и его поразительной просьбе — «изучить её дело», как он это назвал. Он хотел проанализировать её, как крысу в клетке, чтобы понять, как она справилась после катастрофы. Почему люди науки должны всё анализировать? Почему они не могут просто позволить вещам существовать? Он сказал ей, что хочет узнать о ней, потому что это может помочь другим. Мэдди верила, что это частично правда, но и подозревала, что это его эго и желание оказаться первооткрывателем, объяснившим природу необъяснимого, и привело доктора к решению углубиться в исследование. Какой бы ни была причина, одно было ясным как день. Джейс Меррик видел в ней то же, что и остальные — странность. Правда, у него было медицинское объяснение её выздоровлению после аварии, но это не мешало ему считать её образцом для изучения. Как глупо она надеялась на другое. В его присутствии она ощущала что-то этакое, как будто он разбудил её после многих лет спячки. Чувство было одновременно захватывающим и ужасающим. И безмерно раздражало.

Что касается мужчин, то Мэдди привыкла держать верх. Давным-давно она могла бы вскружить Джейсу Меррику голову. Прекрасная Пятерка была настоящим цветником, и большинство считали Мэдди украшением этого сада. Флиртовать она умела мастерски. Как легко было свести мужчину с ума улыбкой или взмахом ресниц. Было бы так легко соблазнить этого доброго доктора? Эта завлекательная мысль заставила её покраснеть.

— Что-нибудь выбрали? — спросила миссис Марч откуда-то из-за рулонов ткани и лент.

— Ещё нет, — сказала Мэдди.

Миссис Марч поспешила обратно, разочарование эхом отдавалось в резком звуке её шагов. Хоть Мэдди и не могла этого видеть, она знала, что губы миссис Марч плотно сжаты.

Мэдди продолжала просматривать следующую книгу, переворачивая страницу за страницей, пока не увидела его. Идеальное платье для предсвадебного ужина и танцев. Она улыбнулась, уставившись на рисунок. Облегающий лиф, каскадные слои шёлка и кружева.

— Доброе утро, мисс Саттер.

Позвоночник Мэдди заленедел в страхе, когда она услышала вежливый голос своего бывшего жениха. Отведя взгляд от книги на коленях, она стряхнула оцепенение и подняла глаза.

— Даниэль.

Он пялился на неё, его зеленые глаза впились в неё тем же жадным взглядом, что раньше заставлял пальцы её ног неметь. А сейчас Мэдди затошнило. Увидеть его так много времени спустя, здесь, в магазине платьев, было странно. Ей понадобилось несколько долгих минут, чтобы заставить себя обратить внимание на женщину рядом с ним.

— Позвольте представить мисс Люсинду Брюер. Мою невесту.

Новость была как пощечина. Но боль утихла, когда Мэдди приняла этот удар, заставив себя сохранить самообладание. У неё было три года, чтобы подготовиться к этому. Три долгих года, в течение которых она представляла себе момент, когда столкнется лицом к лицу со своей заменой. «Женщиной, которая больше подходит на роль моей жены», — сказал он в их последнюю встречу.

— Как дела? — прошептала Мэдди, вспоминая те убийственные слова.

— Спасибо, хорошо, — даже мрачное освещение не смогло затенить сияющий цвет лица мисс Брюер и её мерцающие светлые кудри. — Я так много слышала о вас.

Сочувствующее выражение лица подтвердило, что она действительно слышала, и много, и Мэдди усмехнулась под снисходительной улыбкой женщины. Глаза мисс Брюер не отражали ни негодования, ни ревности. Это был просто взгляд сочувствия, который лишил Мэдди дыхания. И совершенно унизил.

Даниэль заставил свою невесту замолчать, похлопав её по руке. Этот жест заставил мисс Брюер уткнуться взглядом в пол и разрушил уверенность, которую Мэдди начала обретать.

— Мы приехали в город на свадьбу кузена Лестера, — сказал он.

Мэдди ожидала, что Даниэль будет присутствовать, но свадьба была через три с лишним недели.

Она перевернула страницу книги.

— Ты рано, — ответила она.

— Мы хотели продлить поездку, чтобы дать Люсинде возможность познакомиться со всеми.

Мэдди подняла взгляд. Он улыбнулся, сияя улыбкой, полной совершенных зубов и высокомерия. Она язвительно улыбнулась в ответ.

— Как мило.

Даниэль перестал притворяться, его улыбка исчезла без следа. Он выглядел разочарованным тем, что она не упала в обморок у его ног, и Мэдди поздравила себя за то, что выдержала проверку. Но передышка была короткой, и почти сразу Даниэль возобновил своё высокомерное нападение.

— Амелии, несомненно, будет не хватать тебя на свадьбе, — сказал он.

Его притворного сожаления хватило ей с лихвой. Волосы на затылке поднялись, когда Мэдди охватил гнев. Как он посмел предположить, что она откажется от приглашения? Как он вообще посмел что-нибудь предположить?

— Я не стала бы разочаровывать своего друга.

Его глаза расширились.

— Ты планируешь прийти?

Даже мисс Брюер казалась ошеломленной.

— Конечно, — проворковала Мэдди. — Почему ты думаешь, что я не приду?

— Я думал, твой дедушка не сможет тебя сопровождать.

— Он не сможет.

Глаза Даниэля сузились, предупреждая.

— Посещать такое мероприятие без сопровождения неприлично. Люди будут судачить.

Кровь Мэдди закипела в жилах.

— Они всегда судачат, — она пожала плечами. — В отличие от тебя, я не позволяю сплетням указывать мне, что делать, — шпилька лишила его дара речи, и Мэдди почувствовала удовлетворение. — Но с чего ты взял, что я буду присутствовать без сопровождения?

— Я…

— Тебя давно не было.

Он изучал её, его радужки потемнели от эмоции, которую она не поняла.

— Судя по тому, что я слышал о твоей ситуации, мало что изменилось.

Мэдди сжала книгу в руках. Слезы стояли комом в горле. После того, как он разбил ей сердце и разорвал их помолвку, она ожидала его сочувствия, вины. Даже обычного снисхождения. Но не осуждения. В этот момент её бывший жених походил на своего дядю, пастора Хогла, с вечно кислым лицом, и вдруг торжествующее выражение лица Даниэля заставило её задаться вопросом, а как она могла любить его вообще.

— Так скажи мне, Мэдэлайн. Кто этот твой сопровождающий?

В вопросе звучал открытый вызов. Они оба смотрели на нее, ожидая ответа. Мэдди хотелось убежать. Вместо этого она тут же отреагировала. Гневом. Защищая свою гордость.

— Кто же еще, как не мой жених?

Даниэль заморгал, но быстро взял себя в руки.

— Твой жених? — его скептический взгляд впился в неё словно клещами. — И кто это мог бы быть?

Он пытался растоптать последние остатки её достоинства, но она не позволила. Последствия могли быть ужасными, но Мэдди просто не выдержала.

— Доктор Джейс Меррик.