Леди маскарада

Глава 30

Элинор не понимала, почему у нее болела голова — то ли от заунывного пения трубадуров, то ли от дождливой погоды. Как бы то ни было, она рано покинула шумное застолье. Не забывая о своем долге охранять кузину, Уилл плелся за ней. Только что прибыл сэр Персиваль, который должен был предсказывать судьбу по руке всем желающим.

— Когда ты в последний раз видел моего мужа? — шепотом спросила Элинор кузена.

— Полчаса назад. Он выходил за ворота крепости. Элинор оглянулась на толпу одетых в маскарадные костюмы гостей, которые выстраивались в очередь, чтобы прорицатель погадал им по руке.

— Не обязательно провожать меня до дверей. Я поднимусь к себе и буду ждать Себастьяна. А вот сэру Персивалю, похоже, требуются телохранители. Вокруг него — целая толпа.

— Я дал твоему мужу слово заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось, — твердил Уилл. Он вошел в комнату и, убедившись, что там никого нет, посоветовал: — Как только я уйду, сразу же запри дверь.

— Спасибо, дорогой. Ты столько раз помогал мне весь последний год. Герцогиня собирается наградить тебя за отличную работу.

Уилл грустно кивнул:

— Жаль, что все скоро закончится. И знаешь, Элинор, извини, что из меня получился не очень хороший помощник в твоих делах. Иногда я слишком увлекался. Ты и без меня прекрасно могла бы обойтись. Спокойной ночи.

Элинор закрыла дверь на задвижку. Комната казалась такой пустой и холодной без Себастьяна. С моря дул пронизывающий ветер, который проникал даже через закрытые ставни.

Она зажгла лампу и надела теплое манто. Хорошо, что Мэри настояла, чтобы Элинор взяла его с собой в поездку. Пальто Себастьяна не было на месте. А плащ, в котором она гуляла по берегу моря с мужем, еще не просох. Элинор потирала озябшие руки и размышляла о том, почему так внезапно исчез ее супруг. И если загадочный незнакомец, искавший с ним встречи, снова заманил его на свидание, почему ее муж ничего ей не сказал?

Элинор свернулась калачиком в кресле и ждала Себастьяна, уверенная в том, что с ним ничего не случилось, потому что он умеет постоять за себя. Она рассеянно провела рукой по гладкому ворсу манто — и вдруг почувствовала под подкладкой какой-то предмет.

Сгорая от любопытства, Элинор распорола атласную подкладку. Что это? Письмо… Почерк показался ей знакомым.

Она повернулась к свету… Боже! Неужели? Она внезапно все поняла. Это была записка от ее обожаемой Мэри. Элинор узнала свою бумагу и почерк служанки. Наверное, заботливая женщина хотела еще раз напомнить Элинор не забывать принимать чудодейственное снадобье. Как можно сердиться на нее, если эта милая женщина всегда желала ей только добра?

В письме были сплошные кляксы. Может быть, горничная плакала, когда писала его?

«Мадам!

Я знаю, что вы никогда меня не простите. Но я надеюсь, что женщина, потерявшая ребенка, сможет понять мать, которая пошла на все, чтобы спасти свою плоть и кровь. Я предала вас и герцогиню. Я не знала, что ее прелестные дети будут подвергаться опасности, — просто хотела заработать несколько фунтов. Я продала личную информацию о вас и ее светлости людям, которые — теперь уже я это понимаю — хотят причинить вред герцогине и ее семье.

И возможно, сейчас вы и ваш супруг — в опасности».

Остальное было невозможно прочесть из-за сплошных клякс.

Элинор вздрогнула, когда в дверь постучали.

— Кто там? — хриплым от волнения голосом спросила она.

— Это снова я, Уилл.

— Что случилось? Почему ты вернулся?

— Мне не по себе от того, что я оставил тебя одну.

— Послушай меня, Уилл. Пожалуйста, найди Себастьяна. Сделай это как можно скорее.

— Почему?

— Мы в опасности. Приведи его, пожалуйста. А потом я тебе все объясню.

— О Господи Боже мой! Возникли угрозы? Хорошо, я его разыщу. Только никуда не выходи из комнаты.

Элинор не могла прийти в себя от потрясения. Она не ожидала такого от своей горничной. Ее предала Мэри, которой она всецело доверяла, с которой делилась всеми своими секретами. Мэри, которая заливалась слезами, когда Элинор потеряла ребенка. Которая, не сомкнув глаз, днем и ночью сидела у постели, выхаживая ее. Без единой жалобы, ни говоря ни слова упрека.

Элинор сложила письмо и встала с кресла. Она чувствовала легкий озноб. Это была нервная дрожь.

«Элинор! Крепись, девочка моя, — вспомнила она слова отца. — Это большой удар. — У нее в ушах до сих пор стоял его спокойный ровный голос. — Мы сделали все возможное, чтобы спасти твою мать. У нее было слабое здоровье. Возможно, она была слишком чиста для этого мира. Теперь мы должны стать опорой друг для друга».

Этот порочный мир… Игры в кошки-мышки, светские интриги. Стоит ли давать жизнь детям, которым придется существовать, испытывая столько потрясений, столько несправедливости? Зачем и ей самой надо было родиться на свет? Элинор подошла к чемодану и открыла потайное отделение, где лежали письма, найденные по приказу герцогини.

Письма, которые могли изменить судьбу Англии. Элинор придется нарушить слово, которое она дала герцогине. Неужели Уилл тоже участвовал в заговоре? Это просто немыслимо. Невозможно себе представить. Зачем это ему? Зачем завоевывать доверие герцогини, а потом шпионить за ней, узнавать местопребывание ее семьи? Ради почестей? Нет, это не похоже на ее кузена.

Но нельзя забывать о том, что Уилл — актер. И он поклялся оставить свой след в истории.

Элинор прочла письмо, которое только что похитил Себастьян. В нем говорилось кое-что о сведении старых счетов. Об обещании ждать подходящего момента, чтобы отомстить, когда для этого представится благоприятная возможность.

Отвернутая и презираемая всеми женщина, ищущая способ наказать герцогиню. Попавший в немилость рассерженный политик, затаивший злобу на герцога. Ущемленное тщеславие. Любовное желание, принявшее извращенную форму.

В конце концов оказалось, что все это не игра.

Веллингтон, как никто другой, понимал всю степень опасности этой ситуации. И его супруга тоже это сознавала, и ее пренебрежение светской жизнью объяснялось стремлением защитить своих сыновей.

Какая месть соперницы будет самой страшной для женщины? Избрать инструментом для своей ненависти детей, которых счастливая соперница родила от мужчины, которого они обе любили.

Элинор услышала грохот и сначала приняла его за раскаты грома. Нет, это не гроза. Это стучит в дверь Себастьян. Он вернулся. Наконец-то. Слава Богу. Играть в шпионские игры было увлекательно — до настоящего момента. Она быстро направилась к двери.

— Открой. Элинор, — тихо сказал Себастьян. — Уилл сказал мне, что-то случилось.

Она перевела дыхание и отодвинула тяжелую щеколду. Элинор была несказанно счастлива, что Себастьян вернулся.

— Где ты был?

— Встречался на разводном мосту с Гейбриелом, моим братом. — Он снял пальто и посмотрел на лежащий на полу чемодан. — Я возвращаюсь в Лондон. Обещай мне, пожалуйста, не…

— Ты оказался прав насчет заговора.

— Проклятый Беллисант, — сквозь зубы проговорил Себастьян, не глядя на Элинор. — Где мои ботинки? И куда пропал Уилл? Мы шли с ним сюда вместе, но он внезапно исчез. Мой брат едет со мной.

— Это не художник.

— Не желаю слышать, как ты защищаешь предателя! — гневно сверкнув глазами, воскликнул Себастьян. — Меня бесят эти смазливые живописцы и восторженные поклонницы их несуществующего таланта.

— Меня тоже. Но Беллисант и вправду талантлив.

— Элинор, должен тебя предупредить… Она обняла мужа.

— В тебе говорит ревность. А где же твой разум?

— А когда ты его защищаешь, в тебе говорит влюбленность! Где твой холодный рассудок?

— Послушай меня. Я кое-что узнала. — Элинор покачала головой. — Никто, кроме сэра Персиваля, не мог предвидеть такой поворот событий.

— Ты не понимаешь. Беллисант специально задержал герцогиню в Лондоне.

— Он далек от политики. Он человек творчества. Элинор протянула разгневанному Себастьяну письмо.

— Это не Беллисант, — дрогнувшим голосом повторила она. — Предала нас моя горничная Мэри. Ах, Себастьян, я так в ней ошиблась!

— Как ты это узнала?

Элинор с трудом проглотила комок в горле.

— Она сама во всем призналась в этом письме. Мэри сделала это, чтобы добыть денег для спасения сына. Я всегда ей доверяла, а она снабжала информацией людей, которые…

—…собираются совершить покушение на герцога или попытаются похитить герцогиню, — медленно проговорил потрясенный Себастьян.

Элинор кивнула. Их глаза встретились.

— Нет, ты не прав. Они хотят что-то сделать с детьми — сыновьями герцога Артуром и Чарлзом. Не знаю, идет ли речь о похищении с целью получения выкупа или о чем-то еще более страшном.

Себастьян взял письмо Мэри и быстро пробежал его глазами. А затем горестно покачал головой.

— А ты уверена, что Беллисант в этом тоже не замешан? — не унимался он. — Сама подумай. Он часто приходит к герцогине, а также вхож в наш дом.

— Беллисант в душе остался ребенком. Если я в нем ошиблась — значит, я совсем не разбираюсь в людях.

Себастьян взял жену за руку.

— Но ты понимаешь, почему я его подозреваю? — спросил он тихим голосом.

— Конечно.

— И если окажется, что Беллисант в этом замешан, пусть он не ждет от меня пощады.

— Ты должен сделать все, чтобы защитить детей герцогини.

Себастьян кивнул:

— Мы с братом едем в Лондон. Не проси меня взять тебя с собой.

— Хорошо. Только возвращайся, пожалуйста, поскорее. — Элинор порывисто обняла мужа.

Он кивнул и решительно направился к двери, тайком заткнув за пояс пистолеты: он не простой житель Лондона, а офицер разведки, тайный агент, и ничто не остановит его при исполнении долга. Элинор проводила Себастьяна до двери.

— Дорогая, веди себя осмотрительно и ни во что не ввязывайся.

— Обещаю. А ты будь осторожнее.

Себастьян нахмурился, надевая перчатки.

— В доме нет ни одного человека, на которого можно было бы положиться, — задумчиво проговорил он. — Может быть, мне попросить Хита отправить в замок Итон кого-нибудь из моих кузенов, чтобы забрать тебя отсюда?

— Если нужно, Уилл отвезет меня в дом своей матери в Дувре, — сказала Элинор. — Я буду там, пока ты не приедешь за мной. Это поместье недалеко отсюда, и дорога хорошая.

Поцеловав жену, Себастьян уехал.

Элинор стояла посреди пустой комнаты. Ждать возвращения мужа так тяжело. Хорошо, что вскоре она сможет окунуться в праздничную атмосферу маскарада. Это позволит ей на время отвлечься от мрачных мыслей.

Куда же пропал Уилл? Он знает, что обстановка серьезная. Неужели ее кузен во всем этом замешан? А может быть, он уединился с какой-нибудь дамой в одной из комнат замка? Элинор искала его взглядом среди гостей, когда заметила, как сэр Персиваль машет ей рукой. Она поднялась из-за стола и, пройдя через весь зал, вышла в коридор, где ее ждал взволнованный прорицатель.

— Что случилось? — шепотом спросила Элинор, решив, что кто-то преследует знаменитого мага за ошибку в предсказании.

— Я не могу найти вашего кузена, — с беспокойством в голосе сказал он.

— Представьте, я тоже, — призналась Элинор, все больше и больше тревожась. Уилл не из тех, кто исчезает, не сказав ни слова. — Где вы видели его в последний раз?

— В камере пыток, миледи. На экскурсии.

— Зачем он туда пошел? — удивилась Элинор. Бросив взгляд в освещенный факелами коридор, она увидела, как в темноте мелькнула чья-то тень.

Чей-то знакомый силуэт.

Элинор внимательно смотрела на человека, который стоял в нише рядом с лестницей, ведущей в подземелье. Он незаметно сделал ей приглашающий знак рукой.

У Элинор по спине пробежал холодок. Ее охватило дурное предчувствие.

— Может быть, он ушел, чтобы получше подготовиться к празднику? — предположил сэр Персиваль.

— Неправда. Я вам не верю! — вскричала Элинор, глядя прорицателю в глаза.

Он покачал головой.

— Леди Боскасл, — снисходительно проговорил сэр Персиваль, вынимая пистолет из складок своих синих одежд. — Я польщен тем, что вы и глупая герцогиня поверили в мою игру. Попрошу вас спуститься по лестнице и присоединиться к вашему кузену.

Элинор охватил гнев.

— Если хоть один волосок упадет с головы Уилла, я разрежу вас на кусочки и скормлю воронам.

Сэр Персиваль побледнел и в страхе попятился. Но не угроза Элинор повергла его в шок.

— Уважаемый маг, не стоит недооценивать способности этой женщины, — раздался рядом голос Себастьяна. — Я видел своими собственными глазами, как ловко она орудует скальпелем, когда помогала своему отцу, военному врачу. У этой дамы железные нервы.

— Ах, Себастьян, — вне себя от радости пробормотала Элинор. — Какое счастье, что ты здесь! — Вздохнув с облегчением, она смотрела, как ее муж, угрожая кинжалом, оттеснил сэра Персиваля к стене, а затем ловким движением выбил у него из рук пистолет.

— А где Уилл? — спросила Элинор.

— У него легкое сотрясение мозга, и он в комнате лорда Итона, — не глядя на жену, ответил Себастьян. — Можешь его навестить, пока я разбираюсь с этим предателем.

Элинор не стала спорить.

— Кого мне послать тебе на подмогу?

— У меня уже есть помощник. — Себастьян кивнул в сторону лестницы.

Элинор посмотрела на красивого незнакомца с волосами цвета воронова крыла, с таким же точеным профилем, как у Себастьяна.

Молодой человек вышел вперед и поклонился, глядя на нее такими же голубыми, как у ее мужа, глазами.

— Это мой брат Гейбриел, — представил его Себастьян, ведя сэра Персиваля по коридору. — Он проводит тебя.

— Как вы с ним похожи…

Гейбриел улыбнулся, отчего стал еще привлекательнее.

— После того как я с вами познакомился, мне стало понятно, почему Себастьяну так не хотелось оставлять вас и ехать со мной в Лондон.

Элинор рассмеялась, радуясь счастливой развязке и глядя с благодарностью на своих ангелов-спасителей.

Сэр Персиваль пытался что-то объяснить, когда Себастьян повел его в подземную тюрьму. Вскоре стало слышно, как заскрипела тяжелая железная дверь камеры.

На радостях Элинор была готова простить мужа за то, что он вмешивался в ее работу. Разумеется, она рассчитывала, что он извинится, потому что назвал задания, которые давала ей герцогиня, «посиделками с чаем». Однако она не будет ворошить прошлое и не станет ни в чем его упрекать. Следует воздать должное профессиональным навыкам Себастьяна. Ведь ее мужу удалось распутать клубок интриг, которые плели у нее за спиной люди, которым она всецело доверяла.

Ну что же, они с Себастьяном хорошо сработались. Но теперь настало время целиком посвятить себя семье.

Все именно так, как и должно быть.

Элинор мысленно перевернула эту страницу своей жизни и, опершись на руку Гейбриела Боскасла, позволила Себастьяну выполнить то, что велит ему долг.