Ледяная страна

Свадьба

Если думаешь, что груз, который несёшь, больше почти невозможно держать, то ты ещё далеко не исчерпал все свои силы. Я раздражённо открыла глаза и посмотрела в белоснежный потолок, который выглядел как ледяная пещера. Это и была пещера, здесь меня держали пленницей вот уже ровно шестьдесят дней.

Время, проведённое в Антарктике, не было приключением, я кое-как выносила его и, словно парализованная отмечала, как дни превращаются в недели, и как время, каким бы невыносимым оно иногда не казалось, всё же шло вперёд.

Были хорошие дни, которые просто проносились мимо, и я почти их не замечала. И плохие, когда моя голова была полна сомнений и тоски, и я снова и снова задавалась вопросом, поступаю ли я правильно. Дело не в том, что я страдала от голода или мне приходилось выносить бесчестите. Замок, сад и вся страна Антарктика были необыкновенно красивыми, и всё же я никогда не забывала, что нахожусь здесь не по доброй воле.

В плохие дни я часто задумывалась о Теннебоде, моих друзьях, драконах и занятиях, которые пропускала. Экзамены третьего семестра уже прошли, да и зимний бал закончился. Страдая от тоски, я снова закрыла глаза.

Осмелились ли Лоренц, Лиана и Ширли предпринять попытку сорвать мероприятие без меня? Как бы мне хотелось знать, как у них дела. Я вздохнула, когда вспомнила, что пообещала Грегору Кёниг быть жокеем на зимнем балу и лететь на Ариэле, а теперь разочаровала его. Также шанс поговорить с Виллибальдом Вернером остался неиспользованным.

Думать об Адаме я себе запретила. Но иногда он без разрешения прокрадывался в мои сны, и тогда я говорила ему, что у меня не было выбора. Не было другого способа защитить его жизнь.

Даже если цена, которую придётся заплатить, была высокой. Для него мне пришлось отказаться от моей жизни, и всё же оно того стоило.

Мрачные мысли преследовали меня не каждую минуту бодрствования. Всё же мне казалось, что они лежат на мне, словно неизменная тень. Почти как будто внутри меня не хватало тепла, как будто моё сердце билось медленно, с трудом, скорее из чувства долга, а не потому, что радовалось жизни, так как жизнерадостность полностью меня покинула.

Как пустая оболочка, я молча проводила день. Только во сне я сбегала из моей тюрьмы. Но чем прекраснее были эти сны, тем сложнее получалось вернуться в реальность.

Тем не менее рутина моих новых будней не давала мне просто остаться лежать и забыть о том, что я вообще ещё существую, как мне того хотелось.

Я знала каждое движение персонала, что было не так уж и сложно, потому что здесь работали по заведённому порядку. По сути дела, здесь каждый день происходило почти одно и тоже. Конечно я надеялась, что смогу использовать эти закономерности, и внимательно за всем наблюдала. Я знала, что персонал любит часто проветривать обеденный салон. Но Энакин тоже это знал и никогда не выпускал меня из поля зрения, пока двери на террасы были открыты.

Также ритм уборки и работ в саду был мне знаком. Я знала, что Гвидо Арпади любит проводить время до обеда в своём тронном зале, где он осуществлял государственные дела. Я знала, когда убирали семейный музей и когда кормили драконов. Я скрупулёзно впитывала в себя всё это и запоминала, но Энакин делал тоже самое. В то время, пока я выискивала в буднях пробел, когда смогу сбежать или использовать какую-нибудь ситуацию, чтобы шантажировать Энакина, он наблюдал за мной каждую секунду и казалось, догадывался, когда у меня появлялась надежда, или я заметила необычную деталь.

Моя готовность встать и задушить Энакина за всё то, что он причинил мне, росла с каждым днём. Но даже здесь я не находила возможности, потому что куда бы мы не пошли, Морфий или один из его людей всегда был поблизости. Прежде чем моя рука окажется на горле Энакина, они свяжут меня, в этом я была абсолютно уверенна.

Поэтому я проживала будни и проявляла терпение. Где-то глубоко внутри меня ещё теплилась надежда, которая усердно нашёптывала, что моё время придёт, а пока что нужно изучать привычки моего нового дома.

В замке между тем я ориентировалась так же хорошо, как в Тенненбоде. Я знала, где находятся комнаты Энакина и апартаменты его родителей. Я заглянула в кухню, так же, как и в прачечную, но всё равно не нашла ничего ценного, никакого грааля или указание на то, где он может быть, только треск и хруст льда, которые сопровождали меня весь день.

Каждое утро меня рано будили, я вставала и завтракала с моей новой королевской семьёй. Атмосфера была такой ледяной, как сама страна, заморожена на минимум учтивости.

Родители Энакина с трудом простили меня за то, что я сорвала большой парад, и относились ко мне, хотя и вежливо, но с отчуждённостью, которая отступала медленно и которая, вероятно, была наказанием за мой проступок.

Я была не против того, чтобы родители вели себя так отстраненно, ведь в конце концов это они решали, когда наступит подходящее время, чтобы выбрать день свадьбы с Энакином. А я не стремилась стать его женой.

До тех пор мне нечем было заняться, кроме как ждать, когда пройдет время. Первую половину дня я проводила за чтением в библиотеке замка, у меня была хоть и маленькая, но надежда, найти где-нибудь что-то стоящее, что могло бы подсказать, где спрятан грааль патрициев.

Библиотека состояла в основном из исторических трудов о временах монархии. За последние два месяца я действительно перечитала всю скучную пятисотлетнюю историю, но у меня даже не возникло чувства, что я что-то пропустила в этом давно ушедшем времени.

В послеобеденное время Энакин настаивал на том, чтобы мы посещали захватывающие дух достопримечательности Антарктики или учувствовали в развлечениях королевской семьи. Не выражая никакого протеста, я ежедневно купалась с королевой в термальных источниках и посещала с Энакином и его отцом королевский музей и снежных драконов, которым я нравилась, так что они даже позволяли, чтобы я их кормила.

Морфей не отходил от меня ни на минуту и препятствовал тому, чтобы жители вступали со мной в контакт. Все мои яростные протесты ни к чему не привели, поэтому мне не удалось снова пообщаться с Анной.

Это казалось мне словно насмешкой, я находилась здесь, возможно рядом с моими родителями, но мне не позволяли найти их. С каждым днём моё отчаяние росло, пока я искала какую-нибудь лазейку. По крайней мере пару часов я хотела пробродить по улицам, отправившись на их поиски.

Но это было невозможно, за мной постоянно следили, не выпуская из виду даже на секунду.

Эникан точно знал, что заставил меня согласиться на свадьбу, но на удивление, он, кажется, также надеялся, что мой гнев когда-нибудь остынет, превратившись в симпатию. Как же сильно он ошибался! Всё было совсем наоборот. Мой гнев рос с каждым днём, пока я была заперта здесь.

Я откинула одеяло в сторону и встала. Как раз вовремя одела платье, расчесала волосы и заколола их наверх, когда в дверь постучали.

Я не любила, когда персонал захватывал меня врасплох, пока я спала. А потом они одевали меня и сопровождали к завтраку, как маленького ребёнка. Я всегда пыталась проснуться ещё до того, как они придут, чтобы избежать унизительного ритуала одевания.

Дверь сразу же открылась, но вместо женщин, чьи лица менялись почти каждый день, в дверях я увидела Энакина.

Не ожидая моего приглашения войти, Энакин ступил в помпезную комнату, в которой я жила с Рождества, и перед дверью которой круглосуточно дежурили либо сам Морфей, либо один из его людей, следя за тем, чтобы я не исчезла, вновь отказавшись от угрожающей свадьбы.

Я ненавидела эту тюрьму, полную ненужных вещей, письменный стол, заваленный бумагой и ручками, чаши для огненных шаров, которые согревали, в то время, как внутри меня всё замёрзло.

- Решающий момент наступит сегодня вечером, - сказал он, когда зашёл и прошёл к окну, где я сидела на поддоннике и выглядывала на улицу через зарешеченное стекло, которое не смогла разрушить даже с помощью моих новых, усовершенствованных сил.

Учёные Антарктиды были настоящими специалистами. Это я знала так хорошо, потому что каждый вечер повторяла упражнения из книги из Мантао, которые ещё остались в памяти, и каждый вечер безуспешно пыталась уничтожить оконную решётку.

- Что будет сегодня? - спросила я, не отрывая мрачного взгляда от зарешеченной панорамы, где снежные драконы вылетели на свою утреннюю прогулку. Они восторженно издавали высокие тона, гонялись и боролись друг с другом в воздухе, так же, как делали Ариэль, Аврора и другие драконы, по которым я так скучала.

- Сегодня вечером мы поженимся, - сказал Энакин с надеждой и так мягко, что я удивлённо оглянулась. - Время пришло, когда мы станем парой.

- Действительно, - лаконично констатировала я. Но моё сердце пустилось вскачь, как паровоз при попытке поднять на 5000-метровую гору.

- Это действительно настолько ужасно быть за мной замужем? - внезапно рассерженно спросил Энакин.

Я растерянно подняла взгляд.

- В Объединённом Магическом Союзе тебе ведь в любом случае пришлось бы сейчас выйти замуж за какого-нибудь плебея сомнительно происхождения или ты думаешь, что палата сенаторов сделала бы для тебя исключение?

- Конечно нет, - спокойно ответила я.

Мне уже были знакомы беспомощные обвинения, но он просто не понимал, что любви и уважения нельзя добиться силой.

- Отпусти меня и освободи от проклятия, - ответила я безразличным голосом.

Это требование я формулировала всегда в тот момент, когда мне казалось, что он забывает, почему я нахожусь здесь.

- Ах!

Энакин сердито фыркнул, развернулся и вышел из комнаты. Он хлопнул дверью, так что раздался грохот, а я, сознавая своё бессилие подумала, как часто ему ещё придётся повторить эту процедуру, пока он наконец не поймёт, что я никогда его не полюблю.

Пока слушала, как затихают его шаги в коридоре, я вновь повернулась, продолжая смотреть из окна, где стало немного светлее и драконы носились теперь по небу, как белые стрелы.

Странный, скребущий звук внезапно заставил меня развернуться. Что это такое? Тон был ритмичным и звучал так, будто в стене сидит мышь, собираясь её проесть. Но здесь не может быть никаких мышей. Это окружение было для любых вредителей слишком неуютное.

Я встала и начала искать причину шорохов. Осторожно прокравшись вдоль стены, я в конце концов остановилась напротив кровати, где звук раздавался громче всего.

В тот момент, когда я опустилась на колени и хотела приложить ухо к стене, от стены отделился крошечный кусочек льда и упал со звоном на пол.

С любопытством я заглянула в отверстие, которое было не больше монетки в десять центов.

За стеной оказался красный глаз. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не закричать во всё горло. Всё же у меня из глотки вырвался страдальческий звук, и от испуга я осталась неподвижно сидеть.

Только бы Морфий ничего не услышал. На всякий случай я ещё раз прокашлялась, но снаружи оставалось всё спокойно.

Потом я снова заглянула в отверстие в стене. Красный глаз всё ещё был там и в этот момент я вспомнила, где уже видела такой глаз.

- Ты снежный гном, которого я освободила изо льда, - тихо и ничего не понимая прошептала я.

Как этот парень оказался за моей стеной?

- Ты Сельма Каспари, - ответил мне голос, который я точно уже один раз слышала.

Это действительно было он.

Прежде чем я успела пожаловаться, что он сбежал от меня летом и оставил на волю снежных волков, он уже перешёл к делу.

- Арпади держат тебя в плену, - сказал снежный гном. – Я пришёл, чтобы освободить тебя. Я всё ещё у тебя в долгу.

Что же, по крайней мере он понимает, что за мой милосердный поступок полагалось немного благодарности. И к моему удивлению слух о том, что я нахожусь здесь не по доброй воли, видимо дошёл уже даже до снежных гномов.

- Я не могу бежать, - сказала я, и глубокая печаль, охватившая меня, была слышна в голосе. – Как только я исчезну, Арпади убьют моих друзей.

- Я хочу оплатить мой долг и спасти твою жизнь, так как ты спасла мою, - повторил снежный гном, видимо не понимая, что я не могу оставить моих любимых людей, чтобы Арпади выместили на них свой гнев, если сорву и эту свадьбу.

- Если хочешь мне помочь, найди грааль патрициев! - прошипела я, злясь на его тупость.

Какое-то время за стеной было тихо. Затем снежный гном кашлянул.

- Откуда ты о нём знаешь? - осторожно спросил он.

Я немного подумала, могу ли довериться ему и рассказать то, что знаю. Потом пожала плечами. Мне больше нечего терять. Поэтому я тихо поведала ему о хронике Акаши, о моей семье и плане, лишить власти патрициев, чтобы я могла когда-нибудь вновь встретиться с мужчиной, которого действительно люблю, и не бояться проклятия, запрещающее мне говорить с ним открыто.

Пока я, тихо шепча, изливала моё сердце стене изо льда, я не слышала ни слова с другой стороны. Либо моя история уморила Снежного гнома от скуки, либо ему действительно было интересно то, что я рассказывала.

- Вот почему я ищу грааль патрициев, - закончила я мой рассказ. – Я должна уничтожить его.

- Уничтожить? – спросил хриплый голос за стеной. – Ты глупый маг! – добавил он шипя.

- Я знаю, - ответила я, скорее себе, чем ему - я и правда ожидаю от Снежного гнома чуткие и сочувствующие слова? – Совершенное безумие уничтожать атрибуты власти, но я думаю, они не принесли магам счастья, - задумчиво размышляла я.

- Это не безумие, - внезапно сказал снежный гном. – Уничтожить грааль, это единственно верное, что нужно сделать. Но не в твоих силах найти его или уничтожить.

- Значит ты знаешь, где он? – спросила я слишком громко.

- Конечно, знаю, - прошипел снежный гном. – Только тебе это ничего не даст. Грааль защищён сложным заклинанием. Его хорошо видно, он лежит на дне озера, глубоко подо льдом, но как только прикоснёшься к нему, он несёт смерть. Пытаясь заполучить его, умерло не мало снежных гномов. Только по вине этого грааля наш народ попал в рабство. Мы стали для магов половой тряпкой. Тебе тоже не удастся захватить его, - он зашипел, и казалось, из его красных глаз посыпались искры. – Доступ к озеру находится в пещере, в которой ты нашла меня. Мне даже не удалось добраться до озера. Я заслужил попасть в одну из ловушек магов. За моё спасения я перед тобой в долгу, и хочу быстрее рассчитаться. Мне противно, что мы не квиты.

- Я с удовольствием помогла бы тебе, - сказала я, сползая вниз по стене. – Но ты не можешь спасти меня, и очевидно достать грааль патрициев ты тоже не можешь.

Я, покорившись судьбе, вздохнула.

- Я никогда не принесу грааль тебе, - возмущённо ответил он. – Он принадлежит снежным гномам, и мы не сдадимся. Когда-нибудь нам удастся заполучить его, и тогда мы с радостью его уничтожим, и разрушим союз, приковавший нас к магам. Даже если сотням из нас придётся умереть, - прошипел снежный гном зловеще. – Мы были гордым народом и добывали ископаемые в самых неприветливых местах. Мы обладали искусством и волшебством очищать металлы, придавая им особую чистоту и величие. Мы могли изменить судьбу с помощью драгоценных камней, которые наделяли силой, а что теперь? Посмотри, какая жалкая судьба нас постигла. Грааль заставляет нас следовать приказам Арпади, хотим мы того или нет. Грааль никогда не должен был покидать мир снежных гномов, его даже нельзя было изготавливать. Его нужно уничтожить.

- Я согласна с тобой, но прямо сейчас мы топчемся на месте, - обобщила я. - Только когда Арпади лишаться власти, и народ станет свободен, твой народ и люди Антарктики, я смогу уйти, и ты тоже сможешь уйти. Итак, если хочешь меня спасти, тогда добудь грааль патрициев, но ты в любом случае собирался так сделать. Так что это не будет считаться спасением, освободившим тебя от твоего долга.

- Наивный маг! - прошипел снежный гном, что я приняла за согласие с моими доводами.

- Ты мог бы передать для меня сообщение, - предложила я, подошла к письменному столу и записала всё самое необходимое. Потом сложила записку и вернулась к стене. - Скажи Адаму Торрел, что Энакин Арпади держит меня в плену в Антарктике.

Я была ужасно рада, что наконец могла снова сказать эти слова, но этот факт делу не поможет, потому что любому, кому я говорила их, это было совсем неинтересно. Я поднесла записку к отверстию.

Но снежный гном презрительно фыркнул, и я снова опустила руку.

Конечно он не станет для меня посыльным, уж слишком для этого гордый. Я спрятала записку в лифчике, чтобы её не нашла одна из женщин, которые ежедневно убирали мою комнату.

- Ты случайно не знаешь мою маму? - продолжила я расспрашивать, в поисках способа, избавиться от его благодарности. - Она похожа на меня, исчезла пятнадцать лет назад, и предположительно, находится здесь в Антарктике.

Раздражённый снежный гном, сидящей за ледяной стеной в виде тёмной тени, и ожидающий, каким бы способом спасти тебе жизнь, не та ситуация, которую я хотела бы иметь долгое время. Не тогда, когда я уже и без него почти отчаялась.

- Глупый маг! – снова зашипел он, что видимо означало, что он ничего о ней не знает. Я услышала, как за стеной зашуршало, а затем звук удалился. снежный гном, вероятно, пока что отказался от надежды освободиться от своего долга.

В этот момент в дверь постучали, и почти сразу же в мою комнату зашли две женщины. Я лишь коротко посмотрела на них. Я уже давно перестала запоминать почти каждый день меняющиеся лица и имена.

Энакин, вероятно, не доверял мне даже на секунду, и часто менял персонал, чтобы я не могла построить дружеские отношения ни с одним из моих сторожей.

Так как я уже оделась, для женщин не осталось работы, кроме как проводить меня к завтраку. Я следовала за ними через белоснежные коридоры, которые благодаря красивым фрескам были такими чарующими, что при виде изобилующей роскоши, меня затошнило. Я затосковала о моей простой комнате в Теннебоде и дому в Каменном переулке, где всё было таким приятно нормальным. Я не смогу больше ни дня выдерживать это фиаско.

В этот момент меня внезапно осенило. Встреча со снежным гномом отвлекла меня от того, что сказал Энакин.

- Свадьба, - хрипло прошептала я.

Это мысль, словно накалённая игла, впилась мне в голову, заставляя немедленно остановиться.

Моё дыхание становилось всё быстрее и быстрее, когда я поняла, что должна буду выйти сегодня замуж. Что скажет Адам, когда узнает о том, что Энакин стал моим мужем.

Я не могла избавиться от удушья в горле. Он подумает, что его ревность была с самого начала обоснованной.

Женщины заметили, что я остановилась, и растерянно оглянулись.

- Меня тошнит, - слабо сказала я, прислонившись к стене, в то время, как моё дыхание становилось всё не спокойнее. Ещё немного, и у меня закружилась голова.

Я почувствовала, как женщины поддерживают меня. Но вместо того, чтобы вежливо отвести назад в мою комнату, преданные королю предательницы затолкали меня в салон, где семья уже сидела за завтраком.

- Доброе утро, - поприветствовал меня Гвидо Арпади, когда я зашла в комнату, где семья имела обыкновение завтракать. На нём была одета красная, стандартная униформа королевской семьи, а рядом с ним сидела его жена Моник Арпади в аккуратном, коричневом с фиолетовым оттенком, атласном платье и выглядела такой потрясающе красивой, как и каждое утро. Она казалась мне живой, но всё же скучной картиной, когда доброжелательно улыбнулась, в то время, как Энакин даже не поднял взгляда со своего завтрака, когда я садилась рядом с ним.

Он снова исчезнет на всё утро и будет дуться, и самое позднее сегодня вечером предпримет новую попытку убедить меня в том, что мне досталось самая невероятная удача в мире, когда я столкнулась с ним.

- Энакин сказал мне, что вы выбрали новую дату для свадьбы, - я положила салфетку на колени и попросила, чтобы мне подали немного фруктов.

- Так и есть, - ответил Гвидо Арпади. - Мы надеемся, что на это раз всё пройдёт гладко.

- Так и будет, - обречённо сказала я.

Кончено в этот раз Арпади с самого начала исключили все потенциальные угрозы безопасности, а Энакин и без того знал, что я у него в руках, пока он угрожает убийством Адама. Скорее всего меня информировали только сегодня утром, чтобы я не смогла составить какой-нибудь запутанный план бегства.

- Что ты запланировал на сегодня? - спросила я.

- Я полностью посвящу себя подготовке нашего праздника, - сказал он, не поднимая взгляда.

Потом обратился к своим родителям.

- Кстати, вчера я был на зимнем балу и представьте себе, какой-то сумасшедший саботировал бал.

- Правда?

Я удивлённо подняла взгляд. Возможно я наконец что-то узнаю о моих друзьях и родине... об Адаме.

- Он назвал себя Красным мстителем, пронёсся в красном костюме через зал, раздавая листовки, в которых обвинил палату сенаторов в том, что они губят либеральное общество. Ему видите ли хочется свободы слова! Представь такое, да ещё в красном костюме. Он сделал себя посмешищем, - Энакин самодовольно рассмеялся. - К сожалению, ему удалось скрыться от Чёрной гвардии, прежде чем они смогли его схватить. Меня правда интересует, кто скрывается за этим идиотским одеянием. Надо же, Красный мститель!

Энакин снова рассмеялся, на этот раз вместе с отцом. Мне стало дурно от их выставленной напоказ надменности.

- Без грааля патрициев вам пришлось бы задаваться тем же вопросом, а так вам никто не сможет возразить, если вы отдадите какое-то распоряжение, - злобно прошипела я.

У Гвидо Арпади смех застрял в глотке, превратившись в хрип и кашлянье. Его жена обеспокоенно смотрела на него и хлопала по спине, в то время как я с довольным видом отметила, какой эффект произвели мои слова.

Он посмотрел на меня покрасневшими глазами. Затем перевел взгляд на Энакина.

- Ты рассказал ей о нём? - прошипел он в ярости.

- Конечно нет! - грубо ответил Энакин, расправив плечи, оба больше не обращали на меня внимание, повернувшись друг к другу. - Я умею хранить тайны. Даже не знаю, откуда ей известно.

- Мне известно многое, - ответила я не менее яростно и снова попыталась вмешаться в разговор.

Может быть кто-то в пылу ссоры обмолвится, как можно обойти защитное заклинание грааля.

- По крайней мере достаточно, чтобы знать, что я не особо стремлюсь стать частью этого общества. Отпустите меня наконец!

- Я тебе сразу сказал, что это безумная идея жениться на этой девушке.

Гвидо сверкал глазами на Энакина, соскочившего и нервно ходящего туда-сюда по комнате. Они совсем не обращали на меня внимание. Так же, как и на ходящее и говорящее полотно, коим была его жена. Видимо Гвидо уже не помнил, что в Объединенном Магическом Союзе когда-то правили женщины.

- Что если кто-то начнет задавать глупые вопросы?

- Никто не будет задавать глупых вопросов. На зимнем балу я ясно дал понять, что Сельма добровольно уехала со мной.

- Что? - шокировано спросила я. - Что ты сделал?

Теперь Энакин посмотрел на меня, и я увидела, как в его глазах светится решимость.

- Ты правильно расслышала. Адам Торрел поверил, что ты здесь со мной счастлива и выйдешь за меня замуж. Никто по тебе не скучает. Он был на балу вместе со Скарой Энде, и из них обоих получилась очаровательная парочка.

- Нет, - беззвучно выдохнула я.

Это не может быть правдой. Адам отвернулся от меня? Поверил в ложь, которую наплёл ему Энакин?

- Я женюсь на Сельме, - решительно сказал Энакин, повернувшись к родителям. - Это моя ясно выраженная воля. Я пообещал, что она больше не доставит неприятностей, и она не доставила.

Энакин смотрел на своего отца с такой решительностью, что тот и в самом деле постепенно успокоился.

- Это вздор, и совершенно излишне, - сказал Гвидо Арпади, но по голосу было слышно, что его сопротивление слабеет.

- Это не так, и я настаиваю, - прорычал Энакин.

- Как пожелаешь, - в конце концов уступил Гвидо. - Но она останется под замком, пока не начнётся церемония. И после того, как представим её народу, она снова исчезнет в своей комнате. Ты гарантируешь, что она больше не создаст проблем.

- Да гарантирую, отец.

Энакин склонил голову, и видимо таким образом дело порешили. Я чувствовала себя куском мяса на базаре. Гвидо Арпади встал и вышел из комнаты, а с ним ушла и его жена.

Только Энакин и я ещё остались сидеть.

- Даже если ты ещё не можешь свыкнуться с мыслью, что станешь моей женой, всё же я советую тебе это сделать, потому что у тебя нет выбора. Если сегодня, во время церемонии, ты снова станешь источником проблем, тогда я начну действовать серьёзно и прикажу убить одного из твоих друзей. Ты поняла? - он холодно смотрел на меня, сверкая глазами.

Мои глаза горели, когда я взирала на его ненавистное лицо, заставив себя кивнуть. Однако сделала это, ничего не чувствуя, потому то мои мысли обгоняли одна другую, ходили по кругу, опускаясь всё ниже. Скара и Адам стали парой? Адам так быстро забыл меня? Я не могла в это поверить, после всего, что мы пережили.

Но разве я не сама прогнала его прочь моим поведением? Значит Торин ничего не достиг, ни с Адамом, ни с моей бабушкой.

Вечером женщины принесли мне сногсшибательное, белое платье из шифона и шёлка, которое вызвало бы у Лоренца по меньшей мере пятиминутный восторженный крик.

В то время, как женщины расправляли платье на кровати, у меня на глаза навернулись слёзы, когда я подумала о Лоренце и об Адаме, и о Лиане, просто обо всех, кого мне так не хватало.

Я быстро сморгнула слёзы, потому что если действительно снова собрался весь город, то я не хотела выглядеть заплаканной. Я хотела встретить судьбу с поднятой головой, даже если внутренне сломаюсь от этого бремени.

В то время, как женщины одевали меня, я пыталась не о чём не думать, чтобы паника не стала ещё сильнее. Но это не сработало, потому что перед глазами снова и снова всплывало лицо Энакина и бесило меня. Мысленно я начала перечислять имена драконов из Теннебоде, чтобы снова успокоиться.

Если бы только этот проклятый снежный гном не был таким упрямым.

Я выругалась вслух, когда поняла, насколько безнадёжной была ситуация, а женщины, которые как раз закалывали мне волосы, вздрогнули от неожиданности.

- Принеси другие заколки, - сказала одна, почему-то её голос показался мне знакомым. - Ты же видишь, что эти причиняют ей боль. Господин сказал, что она должна чувствовать себя комфортно.

Я удивлённо оглянулась, после того, как одна из женщин вышла из комнаты.

Эти зелёные глаза, рыжие волосы и бледное, узкое лицо, похожее на моё и всё же не похожее, если приглядеться.

- Анна, - удивилась я.

- У меня мало времени, - ответила она и приподняла длинную, тёмно-красную юбку до колен.

- Тебя послал совет? - спросила я. - Вы чего-нибудь добились?

- Не совет, - загнано сказала Анна и посмотрела на дверь, за которой я уже слышала голоса. Женщина, что пошла за заколками, уже вернулась и только что попросила Морфия впустить её.

Анна вытащила лист бумаги из-под ленты, привязанной к бедру.

- Убери его! - прошипела она, когда ручка двери уже опускалась вниз.

Я быстро взяла бумагу и бросила на пол, задвинув её ногой под туалетный столик.

- Карта, - прошептала Анна мне в ухо. - Там ты найдёшь женщину во льду, возможно она твоя мать.

Другая женщина, бряцая, положила на стол горсть новых заколок, в то время как Анна делала вид, будто сдула с моего плеча несколько ворсинок.

Пока Анна и другая женщина укладывали мне волосы и красили, я сидела, будто застыла в лёд.

Возможно моя мама всё-таки где-то рядом. Но что это значит, почему её назвали женщиной во льду? Она живёт одиноко на окраине этого сообщества?

Несомненно, я должна это выяснить. Но сначала я хотела прочитать, что написала Анна. Мне хотелось ещё раз расспросить её. Смогла ли она обнаружить свои магические силы, или нашёл ли совет какую-нибудь зацепку о граале патрициев. Но возможности, оказаться с ней ещё раз наедине, больше не представилось. По крайней мере я смогу поднять бумагу под туалетным столиком и прочитать. Как минимум, я должна убрать её в безопасное место, прежде чем её обнаружат во время утренней уборки.

Как раз, когда обе женщины закончили свою работу, и я учуяла мой шанс опуститься на колени и подобрать бумагу, в комнату вошёл Энакин. На нём была одета одна из его парадных униформ, сегодня это была белая. Ах да, мы же хотим пожениться.

Я страдальчески вздохнула, когда он подошёл и фамильярно положил свои руки мне на плечи.

- Ты выглядишь потрясающе, - сказал он, на полной серьёзности выражая свой восторг.

Я встала и вырвалась из его хватки.

- Я чувствую себя очень плохо. Позволь мне наконец уйти и освободи меня от проклятья, - повторила я мою вечную мантру, надеялась, что она скоро сведёт его с ума.

- Может быть, - сказал он к моему удивлению.

- Правда? - удивлённо спросила я и сделала шаг в его сторону.

- Почему бы и нет, - сказал он дружелюбно и снова положил мне руки на плечи. - Когда мы поженимся, я подумаю об этом, - он примирительно улыбнулся, в то время как я чуть не взорвалась от ярости.

Он снова лгал, чтобы заставить меня принять участие в его трагедии.

Но прежде чем я успела дать выход чувствам и что-то ответить, он сказал:

- И не забудь, никаких необдуманных действий сегодня вечером. Морфий и его команда готовы и сразу вмешаются, если ты вновь решишь исчезнуть. Если что-то пойдёт не так, то ещё сегодня ночью закончиться жизнь Адама или Лианы, или возможно жизнь обоих, поняла?

Что мне ещё оставалось, кроме как кивнуть и поклясться себе, что Энакин когда-нибудь заплатит за это.

Прежде чем я смогла спасти записку Анны, Энакин взял меня за руку и хотел вывести из комнаты.

- Подожди! - сказала я в панике, я должна подобрать эту записку, прежде, чем она попадёт кому-то в руки. Я не могла пропустить этот шанс.

- Мне ещё нужно в уборную.

- Это обязательно? - застонал Энакин.

- Ты хочешь прервать парад, потому что невесте приспичит в туалет?

Энакин проворчал что-то непонятное и вышел за дверь.

Я нырнула под туалетный столик и взяла сложенный лист бумаги в руку. Потом исчезла в ванной комнате и встала за дверь. Быстро и нетерпеливо я развернула записку.

Она нарисовала мне карту Антарктики. Я узнала большую площадь и замок. Далеко за пределами поселения Анна нарисовала пещеру и написала рядом женщина во льду.

Я знала дорогу, нужно было только дойти до горячих источников, а потом тропинка вела круто вверх в стену изо льда. Я уже часто сидела в горячей воде и рассматривала крутые стены, где заканчивалась Антарктика. Где-то там должен находиться вход в пещеру.

- Нам пора, - услышала я голос Энакина за дверью.

- Сейчас выйду, - крикнула я и быстро сложила бумагу. Потом засунула её в лифчик, где уже хранила записку, которую когда-нибудь заставлю взять с собой Снежного гнома.

Нужно будет позаботиться об этом позже, позже, когда я уже буду замужем. Мне стало плохо, когда я выходила из ванной.

Я бросила последний взгляд на комнату, в которой жила теперь уже два месяца, потом поспешила в коридор. Будет ли Эникан настаивать на том, чтобы мы жили вместе, когда поженимся?

Я понятия не имела, но лучше пока не размышлять над этим, в противном случае меня, наверное, стошнит, и я неизбежно испорчу чудесное платье, которое было на мне одето.

Уже в вестибюле я услышала бормотание тысячи глоток, которые пришли, чтобы увидит, как кронпринц получит желаемое и всё-таки женится на сбежавшей невесте.

Как загипнотизированная, я следовала за Энакином, который сопровождал меня из моей комнаты в вестибюль. Мне всё казалось таким нереальным. Я ничего не хотела настолько сильно, как наконец проснуться из этого бесконечного кошмара.

Но жестокий фильм, в котором я застряла, не прерываясь шёл дальше. Моё сердце было пустым и холодным, я даже не могла больше испытывать грусть из-за того, что Адама нет рядом. Потому что в таком случае нужно было надеяться на то, что в моей ситуации ещё может что-то измениться. Но надежда сегодня полностью оставила меня.

Энакин взял меня за ледяную руку, но не так, как держат за руку, когда ищут близость человека. Он держал мою руку так судорожно крепко, как будто боялся, что я вырвусь и убегу, как только представиться случай.

Когда я садилась в сани, в которые был запряжён снежный дракон, было такое ощущение, что вместо желудка у меня в животе кусок льда. Дракон узнал меня и издал успокаивающее шипение. Но он не мог утешить, потому что я чувствовала себя так, будто направляюсь на свои собственные похороны.

Сани резко тронулись, и я отметила, что нас сопровождают несколько охранников. Видимо Энакин считал, что я представляю огромный риск или хотел изо всех сил доказать отцу, что он в состояние охранять женщину.

Когда мы медленно спускались вниз, отъезжая от замка, люди выстроились вдоль аллеи, как это уже было на Рождество. Но улицы и площади не украсили, также Арпади отказались сегодня от длинной поездки через город. Обоз направился прямо на большую площадь, где народ уже ждал знатных особ. Я сразу же увидела, что побег сегодня невозможен.

Вокруг трибуны соорудили ограду из ледяных блоков, отделяющую дворянство от народа. Намеренно или нет, она символически подчёркивала, как функционирует это общество. Я неохотно вышла, когда сани остановились перед трибуной. Сразу же команда Морфия заняла место недалеко от моего стула.

С застывшим лицом, я позволила Энакину провести меня наверх по лестнице. Тишина на огромной площади была жуткой. Никто не говорил и не смеялся, над головами даже не дул ледяной ветер.

Словно марионетка, я села на стул, скользя взглядом по лицам людей, стоящим далеко от меня, так что я едва могла различить детали в толпе. Сегодня никто не сможет позвать меня спуститься с трибуны, никто не спасёт от того, что меня ждёт.

Высокий тон скрипки резал воздух, а звуки легко поднимались вверх. Мелодия была прекрасна, но она больше не достигала моего сердца. Оно было холодным, потеряло всякую надежду. В моей душе больше ничего не осталось, что могло бы звучать и вибрировать.

Последний тон замер, и Гвидо Арпади встал. Он подошёл к небольшому подиуму и начал говорить о красоте и уникальности Антарктики. О прекрасных людях, живущих в этой стране и счастье, что ему и его семье так повезло быть здесь.

- И чтобы это прекрасная история нашей страны не закончилась, - продолжил он радостно, - мой сын Энакин Арпади возьмёт в жёны Сельму фон Норденах. Таким образом королевские линии соединятся и ещё больше укрепят нашу страну.

Он кивнул нам, и Энакин заставил меня подняться. Ноги казались какими-то странно онемевшими, как будто вовсе не принадлежали мне. Я почувствовала, как зашаталась, холод всё продолжал распространяться во мне. Холод, из которого казалось состоит вся эта страна.

Только благодаря тому, что Энакин всё ещё крепко держал меня за руку, я смогла пройти вперёд, пока не оказалась рядом с Гвидо Арпади. То, что я здесь делала, было так неправильно, так ужасно неправильно.

Мой взгляд затуманили слёзы, когда отец Энакина произносил брачную речь и в ожидании спросил Энакина, хочет ли тот взять меня в жёны.

Его «Да» прозвучало как раскат грома в моих ушах. Было неизбежно то, что должно произойти, и мой разум стал внезапно совершенно пустым.

- Хочешь ли ты Сельма фон Норденах взять в мужья Энакина Арпади?

Вопрос громко завис между нами. Гвидо Арпади строго на меня смотрел. В этом взгляде было столько гнева, столько ожиданий и в то же время обещание, что, если я сейчас скажу нет, он не проявит милосердия. Но «Нет» вертелось у меня на языке и не собиралось исчезать. Я не хотела выходить за Энакина. Существовал только один мужчина, за которого я желала выйти замуж. Но шанс, быть счастливой с Адмом, я упустила. Он отвёл меня в таинственный сад и предложил остаться там. Но я отказалась, а теперь глубоко сожалела о своём решение.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, когда подняла взгляд и посмотрела на людей, стоящих передо мной.

В тот момент, когда я хотела повернуться и вынужденно сказать «Да», я увидела вдалеке какую-то оранжевую вспышку.

Я удивленно присмотрелась.

Действительно! Посреди толпы сверкала оранжевая точка. Маленькое, едва заметное сияние, которого там не должно было быть. Теперь вдруг появились две точки, потом три, четыре, пять, потом их стало столько много, что я сбилась со счета.

Энакин и Гвидо тоже заметили и испуганно повернулись.

Свечение усиливалось, и я увидела, что каждый человек зажег над головой огненный шар. Там стояли не люди. Это были маги, обнаружившие, что скрывается у них внутри. Это был потрясающий момент, даже Энакин в ужасе отпустил мою руку и отшатнулся назад, как будто боялся, что эти шары превратятся в орудия.

В толпе раздался голос, тоненький голосок, снова и снова кричавший что-то. Теперь к нему присоединились остальные голоса, и я начала понимать, что кричали стоявшие передо мной маги.

- Свобода! - хором орали они, их голоса становились все громче и громче.

У меня по спине пробежали мурашки, когда я поняла, что только что стала свидетельницей революции.

В этот момент я увидела, как первый ряд начал притеснять Морфея и его охранников. Морфей не знал, что делать. Он в полном недоумении смотрел то на магов, то на Гвидо Арпади, как будто ожидая приказа или какого-то решения.

Дворяне позади меня испуганно перешёптывались и в недоумение смотрели на непривычно решительную толпу.

Гвидо и Энакин тоже всё ещё безмолвно стояли, словно окаменев, в то время как море из огней покачивалось и становилось всё беспокойнее. Они хотели услышать точку зрения своего короля.

- Подавите восстание! - хрипло прошептал Гвидо Арпади.

- Вы ведь это не серьёзно! - крикнула я. - Эти люди хотят перемен. Дайте им то, чего они требуют без кровопролития!

- Никогда! - крикнул Гвидо Арпади, - Морфий подави восстание!

Энакин схватил меня за руку, чтобы я не смогла убежать.

Морфий в ужасе посмотрел сначала на Энакина, потом на Гвидо Арпади. Перед ним стояло несколько тысяч магов, которые между тем вполне хорошо знали, что у них есть магические способности. Я почувствовала, что успокаиваюсь. Эти люди больше не беспомощны. Совет очень хорошо проинформировал, на что способен каждый из них. Я восхищалась, насколько хорошо организованны маги Антарктики. Если бы в Объединённом Магическом Союзе тоже имелся такой совет, было бы намного проще сформировать сопротивление.

Беспокойство становилось всё громче, в то время как Морфий колебался и не мог решиться вступить в борьбу с собственными людьми. Я не могла его в этом винить.

Морфий и его команда насчитывала не более тридцати человек. И даже если они сражаются лучше, всё равно даже близко не смогут противостоять решительно настроенной толпе.

Внезапно Энакин поднял руку и издал решительный вой. Видимо он стремился всеми силами обеспечить тишину, чтобы закончить свадебную церемонию.

В тоже момент, когда я поняла, что он собирается сделать, я уже отреагировала. Я вырвалась из его хватки быстро повернувшись, вращаясь дальше, я сделала глубокий вдох, рёбра моих ладоней ударили по направлению Энакина, и ветер, который я произвела, подействовал как оружие, так сильно он ударил в грудь Энакина, а также сбил с ног Гвидо Арпади.

Оба полетели назад, врезавшись в ряд стульев и сорвали с мест нескольких кричащих патрициев. Одно мгновение я даже подумывала убить его, чтобы избавиться от проклятия. Но прежде чем смогла принять решение, на трибуну прыгнул невысокий человек, обе его руки были подняты над головой.

Я сразу узнала Анну, когда она подбежала ко мне, взяла за руку и резко подняла её вверх. Раздавшееся ликование, когда я стояла с ней перед толпой, было оглушительным.

- Свобода для Антарктики! - скандировала теперь Анна, и толпа ответила тысячью голосов.

- Теперь тебе нужно идти, - прошептала она, и я увидела беспокойство в её глазах. - Сегодняшняя ночь наша! Мы позаботимся об Арпади. Найди свою мать, а потом для будет безопаснее, если ты покинешь Антарктику.

Я испуганно взглянула на неё, в то время как началась суматоха, и первые огненные шары полетели в трибуну, где Энакин и Гвидо Арпади выбирались из стульев. Полный ненависти взгляд Гвидо Арпади потряс меня. Конечно он во всём винил меня, и кажется в этом была доля правды.

- Я хочу вам помочь, - сказала я.

- Совет решил, что тебе лучше уйти, и в этом ничего не изменилось. Если не хочешь оказаться вместе с Арпади в одинокой темнице, тебе стоит воспользоваться случаем. Сегодня ночью мы собственными силами хотим добиться нашей свободы.

Анна отодвинула меня в сторону и подняв руки, снова закричала:

- Свобода для Антарктики.

Народ больше невозможно было удерживать. В ярости маги с поднятыми вверх огненными шарами бросились на трибуну, а я решила последовать совету Анны и обезопасить себя.

Я закрыла глаза, и мои крылья прорвались через свадебное платье на спине. Прыгнув вверх, я поднялась в воздух и полетела, так быстро, как могла. Как раз вовремя, прежде чем первые маги штурмовали трибуну и набросились на Гвидо Арпади. Наблюдая за тем, как люди хватают аристократов, во мне прорвалась дамба.

Это был шанс вернуть мою собственную жизнь. Шанс, от которого я уже давно отказалась.

Но я также была достаточно свободна, чтобы найти маму, и лишь потом исчезнуть. Это, скорее всего, был мой последний шанс добиться здесь чего-нибудь. Я полетела не в сторону дверей, а описав дугу, направилась к горячим источникам. Пока я летела, я вытащила набросок, который дала меня Анна и проверила, правильное ли я выбрала направление.

Внезапно я почувствовала жалящую боль в ноге. Я повернула голову и увидела позади Энакина. Он тоже поднялся в воздух и следовал за мной с огромной скоростью, обстреливая острыми ледяными стрелами. Внизу я увидела, как маги одержали полную победу над аристократами, они все восторженно кричали. Казалось никто не заметил, что Энакин ускользнул и был полон решимости помешать мне покинуть страну.

Еще одно острие попало мне в спину, и от испуга я выронила записку Анны. Я почувствовала, как по спине заструилась теплая кровь. Нет! Наконец-то я нашла след, ведущий к матери и была так близко к цели, я не могу позволить, чтобы мне помешали пойти по этому следу.

Но когда в меня попала еще одна стрела и я закричала от боли, я потеряла надежду, что смогу сбежать от Энакина без боя и что смогу в этот момент найти свою мать.

Я должна спасти свою жизнь, если хочу ещё раз увидеть Шёнефельде. Я быстро посмотрела назад и увидела, что Энакин следует за мной на большом расстояние. Ещё есть шанс добраться до спасительного выхода. Я изменила направление и направилась к двери в Шёнефельде. Энакин следовал за мной по пятам. Меня отделяли от двери ещё только сто метров, когда мне в бок попала ещё одна болезненная стрела, и я почувствовала, что она впилась глубоко в плоть.

В этот момент я поняла, что нужно сражаться. Под огнём Энакина я не смогу пройти живой через дверь. Я обернулась с искажённым от боли лицом.

Теперь были только он и я. Всё зависело от того, насколько хорошо я смогу сосредоточиться.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, потом дала волю мыслям, представляя себе огонь. Вокруг меня распространилось тепло, становясь всё сильнее. Когда я снова открыла глаза, я увидела пламя, окружающее меня. Кольцо из огня защищало меня от ледяных стрел Энакина.

На одно мгновение у Энакина отвисла челюсть. Он никогда не догадывался на что я способна, и я наслаждалась этим выражением на его лице.

Но Энакин на удивление быстро пришёл в себя. Он поднял руки, вызывав шторм, из-за которого моё пламя на короткий момент беспорядочно закружилось.

Мои силы постепенно ослабевали. Я чувствовала, как сложно сохранять защитное кольцо. Раны непрерывно кровоточили, а потеря крови лишала медленно, но верно сил.

Я ещё раз сосредоточилась на дыхательных упражнениях, я много раз тренировалась выполнять их, и в последний раз мобилизовала силы. Прежде чем Энакин собьёт меня с искусственного неба, был ещё крошечный шанс, который я могла использовать. Заклинание крови.

Я подняла руки и сосредоточилась на жидкости в теле Энакина. С моим умением мне было ещё далеко до этого заклинания, но ведь нужно только на пару секунд отвлечь Энакина, чтобы сбежать через выход.

Я хотела заморозить воду в его теле и правда, по его испуганному выражению лица я увидела, что чего-то добилась. Недостаточно, чтобы причинить ему серьёзный вред, но достаточно, чтобы выиграть немного время.

Его лицо застыло, а взмах крыльев замедлился. Он опустила на землю, а я использовала шанс, который мне представился и помчалась прочь, хотя у меня кружилась голова, а из-за прикладываемых усилий кровь из тела вытекала ещё быстрее.

Но у меня не было времени позаботиться о ранах. Я перелетела через незащищённую стену и понеслась к спасающей двери. Ещё когда я врезалась в дверь, я начала говорить вербальное заклинание. Вокруг меня ударяли огненные шары. Из-за паники я запуталась, и мне пришлось повторять заклинание ещё раз.

Огненных шаров становилось всё больше. Я повернулась и увидела, как Энакин снова набирает высоту. Но между тем маги заметили, что он сбежал и последовали за ним. Это были их огненные шары, наполнившие воздух. Всё больше магов стекалось к выходам и стреляло в Энакина оранжевыми шарами, и всё чаще шары попадали в него. Я повторила вербальное заклинание и наконец дверь открылась. Последнее, что я увидела, это искажённое от ярости и боли лицо Энакина, когда я отвернулась и прошла через дверь.

Но даже когда дверь захлопнулась за моей спиной, и я стояла в темноте руины, я всё ещё не чувствовала себя в безопасности. Возможно Энакину удастся освободиться, и он последует за мной. В Шёнефельде была ночь. Это означает, что свидетелей рядом не будет, если он захватит меня в лесу врасплох и потащит обратно в Антарктику.

Я, спотыкаясь, принялась выбираться из руины, длинное платье цеплялось за каменные выступы, было такое ощущение, как будто меня хватают руки и хотят удержать в этом тёмном подземелье.

Я в панике неслась дальше, и теперь в полную силу почувствовала болезненные раны.

Меня бросало то в холод, то в жар, когда я спотыкаясь, шла в тонком, белом платье по мокрому снегу. Но не смотря на панику, которая полностью завладела мной, я всё же замечала деревья вокруг, раскачивающиеся на холодном ветру. Ветви сосен так мягко шелестели, как будто проводишь рукой по ткани, таким нежным был звук и так ясно звучал в моих ушах. После того, как я привыкла слышать только треск и хруст мороза, таинственное шелест ночного леса звучал как божественное обещание.

Но постепенно чудесный звук ускользал, и я чувствовала, как теряю сознание. Я хотела сосредоточится на дыхание. Где-то в книге из Мантао, много недель назад, я читала в абзаце о самоисцелении. Теперь я проклинала себя за то, что в пользу какой-то техники боя, я только быстро пробежала его глазами.

Мне было плохо, когда я добралась до тропы, перед глазами всё расплывалось. Казалось, будто ко мне направляется тёмная фигура. Потом силы меня покинули, и я упала в ледяной снег.