Ледяная страна

Параграф 501

Октябрь прошёл, и температура всё чаще падала ниже нуля. Профессор Нёлль, вопреки моим ожиданиям, выбрал своей целью не только первокурсников. Нет, он с удовольствием и при любом удобном случае взваливал работу в качестве наказания студентам всех курсов.

После того, как Грегор Кёниг неоднократно пожаловался, сказав, что драконы не могут столько какать, чтобы каждый день обеспечивать работой сразу пятнадцать студентов, он запретил профессору Нёлль назначать уборку навоза в драконьих пещерах в качестве наказания. Профессор Нёлль был в ярости, когда плебей посмел дать ему указания. Но после того, как Грегор Кёниг объяснил профессору Эспендорм, что стоящие без дела студенты уже только своим присутствием сводят Аврору с ума и мешают высиживать ей яйцо, профессор Нёлль проиграл.

Потому что против «Святого яйца», как его между тем называли, у него не было ни малейшего шанса. Если бы репортёры «Мира драконов», которые были теперь постоянными гостями в Акканке прознали, что благополучие будущей матери в опасности, то это означал бы конец профессиональной карьере профессора Нёлль. Он в конце концов понял это и оставил Грегора Кёниг в покое. «Святое яйцо» находилось в центре внимания всего магического мира. Делали ставки, в какой день вылупится малыш в следующим году. «Хроника Короны» призывала к конкурсу в выборе имени, и почти все высокопоставленные патриции уже падали заявку, чтобы стать крёстным отцом или матерью нового дракончика.

После того, как он потерпел неудачу с Грегором Кёниг, у профессора Нёлль появилась идея раздавать наряды на уборку и дежурство по кухне. Но таким образом он только настроил против себя фавнов, которые гордились своей работой, а теперь боялись, что будут больше не нужны. Они всеми силами пытались избежать угрозы быть сосланными в Акканку. Из-за того, что они ненавидели драконов, они терпеть не могли это место, поэтому теперь все дружно испытывали неприязнь к профессору Нёлль. При каждом удобном случае они выполняли работы, которые выдавал профессор Нёлль ещё прежде, чем наказанные студенты могли взяться за тряпку или швабру. Об этом быстро разнеслась молва и как только профессор Нёлль наказывал кого-то штрафной работой, об этом самыми первыми узнавали фавны.

Так как все наказания профессора Нёлль были теперь впустую, большинство студентов даже больше не проявляли к нему должного уважения. В результате чего профессор Нёлль ходил по коридорам Тенннебоде, словно паровой котёл, который вот-вот взорвётся и только того и ждал, что кто-то нарушит правила хорошего поведения.

Когда он все-таки захотел вышвырнуть из университета Скару Энде, потому что та использовала ветер во время его лекций, чтобы привести в порядок свою причёску, он окончательно лишился расположения профессора Эспендорм, которой пришлось встречать и успокаивать разъярённого отца Скары.

С другой стороны, профессор Пошер, который всё ещё не преодолел разочарование по поводу неудовлетворительной успеваемости студентов Тенненбоде и преследовал честолюбивую цель снова поднять общий уровень успеваемости. В конце каждой лекции и каждого семинара он проводил с одним из студентов пятиминутное тестирование.

Если студент заваливал тест, то все должны были после ужина появится на повторной лекции. Так как, не считая Энакина, чаще всего все проваливались, у нас каждый понедельник и каждую среду занятия длились до девяти часов вечера, благодаря чему оценка популярности профессора Пошера среди студентов упала ниже нуля.

Так же он вызвал недовольство Грегора Кёниг, потому что жокеи теперь почти каждую среду пропускали тренировку. Но как будто этого было ещё недостаточно, профессор Пошер оказался настолько некомпетентным в качестве целителя, что скорее представлял для здоровья больных и раненных угрозу, чем помощь.

Энакин однако пользовался большим уважением среди студентов, потому что был гарантией свободного вечера. Также он показал своё мастерство, как наездник дракона. Он был первым и единственным жокеем в памяти Грегора Кёниг, который тридцать два дня подряд не был сброшен со спины Ариэля, и с каждым последующим днём, когда он летал на Ариэле, и тому не удавалось сбросить его с помощью своих крутых поворотов и безрассудных петель, его слава возрастала.

Репортёры «Мира драконов», которые устали постоянно наблюдать за «Святым яйцом», ревностно набросились на нового чудо-жокея. Меня это прекрасно устраивало, потому что теперь почти никто не обращал на меня внимания. Будучи плебеем, я всё равно не играла в команде слишком большой роли, пока Энакин фигурировал в качестве одарённого патриция. За это я действительно была ему благодарна, даже если он, при любой возможности, действовал мне на нервы своими неустанными лекциями об исторических кульминационных моментах. Но я сдержала обещание, и редко была грубой по отношению к Энакину, что он вознаградил своего рода простосердечной дружбой в мой адрес.

- Парень действительно попал на первую страницу «Мира драконов», - сказал Лоренц, когда в одно туманное утро мы сидели за завтраком, и он поднял вверх экземпляр газеты.

- Ничего удивительного, - ответила Лиана, рассматривая улыбающегося ей с обложки Энакина. - Он патриций и смог показать свой талант в управлении драконами. Меня скорее удивляет, что «Хроника Короны» до сих пор ещё ничего не сообщила об этом вундеркинде. Кстати, где он, обычно он сама пунктуальность?

Лиана огляделась вокруг. Энакин действительно еще не вышел к завтраку, что было для него необычно.

- В старой аудитории его не было, - устало зевнул Лоренц. - Точно так же, как и Парэльсуса.

- Он наверняка уже давно знает, что мы некоторое время следим за ним.

Я задумчиво помешивала мюсли. Несмотря на то, что меня отвлекали дела, появившиеся с наступлением семестра, я снова погрузилась в сковывающую темноту, которая особенно усиливалась в те моменты, когда Адама долго не было со мной.

Я снова подумала о Парэльсусе. Эта дверь, за которой он исчез, имеет какое-то отношение к его плану по свержению патрициев, либо через нее можно зайти в палату сенаторов. Но я никак не могла понять почему вдруг Парэльсус связался с палатой сенаторов, ведь он терпеть не может патрициев, которые не давали ему того, что, по его мнению, ему причиталось. Или его подкупили, и он не смог устоять перед щедрым вознаграждением?

Мысли крутились в голове, мне так хотелось пролить свет на эту темную историю. Но Парэльсус был очень осторожен и не раскрывал карт. Со мной он вообще не разговаривал и постоянно избегал, обращаясь со мной как с воздухом. Просто проходил мимо, когда я оказывалась на его пути. Ему давно было известно, что Лиана, Лоренц и Ширли были моими друзьями, поэтому с ними он поступал точно также. Тем не менее это дело не давало мне покоя, я буду и дальше преследовать его. Парэльсус уже доказал, что имеет свои способы добывать информацию.

- Возьму-ка я себе еще кофе в Вилла дель Мар, а то засну на лекции.

Лоренц снова зевнул. Я посмотрела на наручные часы.

- Энакину уже пора бы появиться. Когда он присутствует на семинаре водной теории, то профессор Пфафф просто душка, а чем лучше настроение профессор Пфафф, тем меньше домашнего задания он даёт на выходные.

- Может он действительно пытается уклониться от лётной школы? - ухмыльнулась Лиана.

Сегодня после обеда начинались теоретические занятия в автошколе господина Трудиг, а Энакин выглядел не слишком воодушевлённым, когда узнал, какая учебная программа его ожидает. Хотя, подумала я. На самом деле никто не выглядел воодушевлённым, когда мы узнали, что в пятницу после обеда нужно появиться в Шёнефельде, чтобы отсидеть там два часа на теоретических занятиях. Большинство студентов пересекали Шёнефельде только чтобы попасть в Тенненбоде или вернуться домой.

- По правде говоря я тоже не горю большим желанием, но это всего десять уроков, которые нужно будет выдержать, а потом, наконец, начнутся практические занятия. Я не могу дождаться, когда увижу мои крылья. А их можно будет перекрасить?

Он вопросительно посмотрел на меня.

- Понятия не имею, Лоренц. Крылья имеют тот же цвет, что и волосы, но я бы не стала пробовать. Риск разбиться слишком высок, если у тебя внезапно начнут выпадать перья.

- О! - Лоренц распахнул глаза и понимающе кивнул.

- Мы смогли бы потом пойти ещё в кино, - предложила Ширли.

В последние недели она стала немного мягче, как будто шок, который она пережила и последовательно от нас умалчивала, постепенно тускнел.

- Там сейчас показывают Ночь-убийца, новый фильм про зомби.

- Уже опять выходные и показывают кино? - спросила я удивлённо, пока размышляла, как дипломатично избежать резню зомби. Я посмотрела на кольцо в носу Ширли, снова гадая, что случилось в последнюю неделю каникул.

Между тем я уже навестила бабушку Лианы в магазине в Шёнефельде, но и она не смогла рассказать ничего нового о семьи Мадден. С родителями Ширли было всё в порядке, а день рождение Ширли будет только весной, так что о нём семья тоже не могла забыть.

- Да, уже опять конец недели. Невероятно, что действительно существует город, в котором кинотеатр открывают только одни раз в неделю. Если вы поедите в Берлин, надо будет сходить в кино по-настоящему, на 3D и купить попкорна. Здесь даже прохладительные напитки нужно приносить с собой.

- И всё же это работает, - ответила я нахмурившись. - А что с тобой, Лиана, тебе хочется провести вечер за просмотром фильма о зомби.

- Сожалею, - сказала Лиана и взяла горсть орехов, - но я уже кое с кем встречаюсь. Может в другой раз.

- Позволь угадать, Пауль уже ждёт тебя? - спросила я с усмешкой.

- Именно, - ответила Лиана и собрала свои вещи. - Я пойду вперёд, нужно ещё раз взглянуть на это треклятое заклинание, с помощью которого водяной столб поднимается до потолка. Почему-то у меня получается поднять его всего лишь на один метр.

- Используй обе руки и сосредоточься на потолке, тогда всё выйдет, - крикнула я ей вслед.

Лоренц тоже встал.

- Мне нужен ещё кофе, в противном случае я не продержусь.

- Я пойду с тобой, - решительно сказала Ширли и встала. - Эта чайная бурда действует на нервы.

- Хорошо, тогда увидимся скоро на лекции.

Я смотрела вслед Лоренца и Ширли, как они проталкиваются мимо переполненных столов и в конце концов выходят из Восточного зала. Я вздохнула. Может с Ширли всё-таки всё наладится. Уже только мысль об этом, казалось, вдохнула мне в сердце тёплое чувство, как будто я внезапно услышала чарующую мелодию, которая полностью мной завладела.

Подожди, для одной только мысли здесь слишком много тепла. И это было особенное тепло, которое наполняло меня, проникая везде, так что прогоняло темноту из сердца. В этот момент в Восточный зал вошёл Энакин, а с ним был Адам. Внезапно я поняла, откуда так неожиданно появилось тёплое чувство. Я думала, что он вернётся только завтра, и его внезапное появление удивило меня. Щёки затопило жаром, когда я смотрела на то, как он приближается, на его широкие плечи, поэтому подчёркнуто спокойно вдохнула и выдохнула.

Чего бы я не отдала сейчас за то, чтобы броситься в объятья Адама. Он был рядом и в тоже время так далеко, что это причиняло боль. Но мне удалось сохранить спокойствие, даже если между тем мои щёки светились, вероятно, так же ярко, как волосы.

- Доброе утро! - сказал Энакин и сел.

- Доброе утро, - ответила я на приветствие, глядя на то, как Адам равнодушно садится за стол и берёт кусок хлеба из обрубочного жёлудя. Пока он ел, он неожиданно направил на меня свой горящий взгляд.

"Сегодня вечером исчезнем отсюда." Он моргнул, потом опустил взгляд на стол, в то время как Энакин тщательно перемешивал свой мюсли. "Нам нужно поговорить."

"Куда ты собрался?" - спросила я, и тревога, которая охватила меня, когда я услышала его тон, молниеносно вытеснила всё утешительное тепло из моих конечностей. Я ожидала ответа, в то время, как пустым взглядом наблюдала за Энакином, который положил себе салфетку на колени и принялся есть мюсли.

"Встретимся в девять часов вечера в Глиняном переулке под номером 13. Если на первом этаже будет гореть свет, то всё безопасно, и ты можешь зайти. Если свет будет выключен, тогда уходи так быстро, как сможешь. Возьми с собой только необходимое и проследи за тем, чтобы тебя никто не видел!"

- Я пойду уже на лекцию! - сказал Адам, как будто этот разговор никогда не состоялся в наших мыслях.

- Хорошо. - Эникин поднял взгляд. - Кстати говоря, как прошло ваше обучение?

- Очень хорошо, - сказал Адам. - Мы работали со стрелочным заклинанием и действительно достигли успехов.

- Стрелочное заклинание? Хорошо.

Энакин одобрительно кивнул, и я вопросительно посмотрела на Адама. Но не осмелилась спросить, что такого особенного в этом стрелочном заклинание. Нужно сдержать своё любопытство, сегодня вечером мы сможем обо всём поговорить.

Если Адам вообще собирался поговорить о чём-то настолько тривиальном, как стрелочное заклинание. "Нам нужно поговорить" - звучало так, будто между нами что-то совершенно не в порядке, и что на милость он собирается делать в Глиняном переулке?

Это был самый тёмный переулок в Шёнефельде, и насколько я знала, там стояли ещё только полуразвалившиеся дома, в которых уже давно никто не жил. Городской совет каждый год подавал заявление с просьбой наконец снести этот ряд домов, но мэр города Хельмут Нойфрид ещё не отказался от надежды, что найдётся щедрый благодетель, который оценит исторический потенциал этих построенных в 1750 году зданий. Эти дебаты каждый год печатались в «Шёнефельдовском курьере» и даже в школе нам пришлось ознакомиться с историческим значением этого переулка во всяких проектных работах.

Кто бы мог подумать, что эти знания мне ещё раз пригодятся.

После того, как Адам и Энакин ушли на лекцию, я закончила завтракать и последовала за ними к двери под номером 23, которая находилась в коридоре прямо рядом с входом в ветровой кабинет. Коридор был пустым, потому что я ещё какое-то время сидела за столом и размышляла над словами Адама. Я достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что всю оставшуюся часть дня он будет обращаться со мной, как с воздухом. В последний раз, когда он вёл себя так, он хотел держаться на расстояние, пытаясь таким образом предотвратить, чтобы мы стали парой.

Может с ним что-то случилось, что наглядно напомнило ему об опасности, угрожающей нам, если нас обнаружат. Но что бы это могло быть? В последние месяцы мы почти ежедневно обменивались сообщениями, и по нему ничего не было заметно. Вздыхая, я вытащила удостоверение личности из сумки. Хочу я того или нет, мне придётся подождать до вечера, пока узнаю причину, по которой Адам ведёт себя так.

Я уже протянула удостоверение личности и хотела подставить его к маленькому блоку контроля, на котором была наклеена наклейка с надписью: "калиброван в соответствии с предписанием 12, контрольный номер 455989", как вдруг услышала грохот и увидела, как Лоренц сбегает по широкой лестнице вниз и бегом пересекает вестибюль. Промчавшись мимо Восточного зала, он направился прямо ко мне.

- Сельма, - запыхтел он, когда оказался передо мной. Я опустила удостоверение личности. - Мне нужно с тобой поговорить. - Он хватал ртом воздух. - У меня есть новости.

Его взгляд говорил, что дело настолько важное, что будет лучше, если нас никто не услышит. Я потянула Лоренца в пустой вестибюль, а потом мы, как можно более неприметно, зашагали к коридору, ведущему к пустым лекционным залам.

- Что случилось? - спросила я, когда закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Лекционный зал, как всегда, был пустым и пыльным, но между тем эта комната больше не страшила меня. Этот эффект уже поизносился после множества часов, которые я провела здесь по очереди с Лоренцем и Лианой, подстерегая Парэлсуса.

- Я был на вилле дель Мар и случайно подслушал разговор, пока ждал мой кофе.

Лоренц был бледным и таким серьёзным, каким я ещё его никогда не видела.

- Что произошло? - спросила я, не в силах подавить чувство страха, пробудившегося в животе, которое, казалось, превратило мой завтрак в кусок льда.

- Ты помнишь письмо из палаты сенаторов?

Лоренц спустился на несколько ступеней вниз.

- Конечно помню. Они выставили профессора Шёнхубер сумасшедшей преступницей, действовавшей в одиночку.

Я последовала за Лоренцом по лестнице.

- Да я не про это. Напоминание о сдерживании клятвы и о последствиях, в случае ее нарушения. - Лоренц остановился рядом со столом и посмотрел на меня.

- Да, конечно помню. И что дальше?

- Палата сенаторов снова вводит § 501.

У Лоренца был глухой голос.

- Что это означает? - хрипло спросила я.

- Перечитай еще раз!

Он указал на серый ящичек, стоящий на столе рядом с ним. Я положила на него руку и связалась с МУП. Аудитория поплыла у меня перед глазами, и я очутилась в виртуальной библиотеке, которую создал Парэльсус, снабдив ее всей доступной ему информацией. Сконцентрировавшись, я нашла параграф 501, и статья к нему тут же появилась перед моим мысленным взором.

§ 501 Правила и формы поведения для современных магов

После достижения восемнадцатилетнего возраста каждый маг Объединенного Магического Союза, дававший клятву для вхождения в магическое сообщество, обязуется подать заявление о намерении вступить в брак и в установленном порядке заключить его в последующие 5 лет.

(1) Патриции могут вступать в брак только с патрициями, плебеи с плебеями.

(2) Заявление о намерении вступить в брак подается обеими сторонами при обоюдном согласии. В случае если заявление подается только одной стороной, без встречного заявления предполагаемого партнера, то заявление о намерении вступить в брак все равно считается действительным.

(3) Брак только тогда считается законным, если его заключили по закону в загсе, признанном верховным судом Объединённого Магического Союза и подтвердили ритуалом в Виннле, ещё известной как Царство грёз.

(4) Заявление о намерении вступить в брак нужно сдать в течение восьми недель после достижения восемнадцатилетия, в противном случае подходящий партнер будет определён сенатором по делам молодёжи.

(5) Заявление о намерении вступить в брак обязывающее, и его нельзя отменить.

(6) Заявление о намерении вступить в брак не может исходить от однополых партнёров.

(7) Условие для вступления в законный брак, это сдача заявления о намерение вступить в брак.

Абзац 265 примечания к параграфу 501 и последующие страницы документа.

Закон был принят в нулевом году нашего летоисчисления, сразу, когда основали Объединённый Магический Союз, как управляемую монархией страну. Из-за многочисленных столкновений между враждующих регионов перед основанием Объединённого Магического Союза численность магов так сократилась, что угрожало их полное исчезновение. Благодаря заявлению о намерение вступить в брак в оригинальной версии магов, в возрасте четырнадцати лет, связывал с подходящим партнёром опекун, а в шестнадцать они женились.

У пары было обязательство в следующие пять лет зачать по меньшей мере двоих потомков. Магическое образование в эту эпоху не имело никакого значения в повседневной жизни магов.

Заявление о намерение вступить в брак было изменено королевой Людминдой Арпади в 104 году нашей эры настолько, что отныне, после подачи заявления о намерении вступить в брак патрициям было разрешено окончить магическое образование и только потом заключить брак и консумировать его. В 904 году это изменение вступило в силу и для плебеев.

Последний вариант закона из 1928 года. Основные изменения состоят в том, что отныне было разрешено выбирать партнёра самому, не выходя за рамки правил и законов, а обязательство зачать потомков отменено. В 1955 году закон был упразднён в процессе преобразования Объединённого Магического Союза из монархии в демократию.

Я с трудом оторвала руку от МУП. Оставаясь неподвижно сидеть, я уставилась на испещрённую прожилками деревянную панель передо мной. Это невозможно! Это был такой фатальный регресс всего сообщества, что я не могла поверить в то, что что-то подобное можно осуществить.

- От кого ты это узнал? - спросила я хрипло и наконец подняла взгляд.

- Несколько фавнов, которые принадлежат к бригаде уборщиков в палате сенаторов обсуждали это. Закон уже одобрен примусом, и все десять сенаторов поддержали его. Они беспокоятся, куда это приведёт. Ширли сказала, что останется весь день сидеть на вилле дель Мар и держать уши востро, возможно сможет узнать больше.

- Это невозможно, - прохрипела я. - Это фатальный регресс. Как будто кто-то хочет повернуть время вспять. Знаешь, насколько далеко это решение продвинулась через все инстанции? Может, осталась ещё какая-нибудь одна, которая сможет отклонить этот закон?

- Кажется, что всё уже решено. Чтобы принять закон требуется только, чтобы примус и сенаторы пришли к соглашению.

- Я могу понять фавнов, - сказала я с горечью. - Они волнуются не зря. Если это действительно правда, тогда возможно всё. Это и впрямь невероятно. Виллибальда Вернера выбирали как либерального политика, который всегда ясно выступал против Бальтазара, а теперь это.

- Я не понимаю, что это значит, - задумчиво сказал Лоренц.

- Что это значит - это очевидно. Регресс вместо прогресса. Такое ощущение, будто примус хочет вернуться к монархии.

Я посмотрела на Лоренца. Таких как он официально не существует в Объединённом Магическом Союзе и по воле палаты сенаторов, так и должно остаться. Вернёмся к монархии! Каким-то образом мне показалось это очень знакомым.

Внезапно я поняла невообразимое.

- Этого не может быть, - прошептала я.

- Сельма, что случилось? Да ты бледная, как мел!

Лоренц схватил меня за руку. Но я не могла выразить словами то, о чём только что подумала.

- Бальтазар, - выдохнула я.

- Что? - Глаза Лоренца округлились. - У тебя видение или ты получила сообщение? - Он затряс мою руку.

- Это Бальтазар, разве ты не понимаешь?

Я посмотрела на Лоренца.

- Парэльсус был прав. Бальтазар не исчез, он дергает за ниточки где-то на заднем плане. Если снова введут это заявление о намерении вступить в брак, то это будет первым шагом к монархии, то есть к тому, чего всегда хотел Бальтазар. То, что он появится и найдет способ стать королем, лишь вопрос времени. Газета тоже находится под его контролем, очевидно, что «Хроника короны» поддерживает его ложь.

- Это... - Лоренц ахнул.

Но прежде чем я успела подумать, как нам справится с ситуацией, позади резервуара с водой вспыхнул яркий свет.

- Быстрее!

Я потянула Лоренца за руку, и мы бросились под стол. Раздался звук захлопнувшейся двери. Этот металлический звук еще долго звучал в помещении, я надеялась он заглушал мое учащенное дыхание. Затем свечение исчезло, и послышались быстрые шаги. Я затаила дыхание и прислушалась, когда мимо края стола прошли чьи-то ноги. Лоренц рядом со мной тоже перестал дышать, глядя неподвижным взглядом на коричневые туфли, проходившие мимо нас.

Мы одновременно облегченно вздохнули, когда дверь закрылась, а шаги удалились по коридору.

- Значит Парэльсус выбрал новое время, чтобы ходить через свою дверь, - сказал Лоренц.

- Очень умно, - вздохнула я.

Теперь мне придется прогулять лекцию, чтобы выяснить, как открывается эта дверь. Мое отсутствие быстро заметят. Я выползла из-под стола и вытянула ноги. Затем сбежала вниз по лестнице и снова обследовала пустую стену.

Положив обе руки на холодные камни, я закрыла глаза. Холод пробирался в руки, а под кожей ощущалось легкое жужжание. Здесь была магия, причем довольно много, но она была так далеко, что я не слышала и не чувствовала ничего конкретного. Никакого жужжания металла или воды, никаких звуков огня или ветра. Я открыла глаза. Без волшебных слов, с помощью которых можно было бы открыть дверь, мы не продвинемся дальше. Добровольно Парэльсус их нам не скажет. Я в последний раз погладила шершавую стену и бросила мрачный взгляд на Лоренца, стоявшего позади меня.

- Что нас ждет? - тихо спросил он, и я сразу поняла, что он имеет в виду.

- Думаю, теперь всё станет намного серьёзнее, - сказала я с мрачной ноткой в голосе, который испугал даже меня. Верить в то, что всё будет продолжаться так же гармонично, как до сих пор, было иллюзией. В палате сенаторов что-то происходит, и совершенно очевидно, что Бальтазар на заднем плане задаёт тон, чтобы подготовить Объединённый Магический Союз стать снова монархической страной.

- Бальтазар хотел тебя убить, после того, как ты перестала быть ему полезной, - напомнил мне Лорец, когда мы медленно поднимались по ступенькам. - Он способен на всё. Что, если речь идёт снова о тебе.

- Навряд ли. - Я отмахнулась. - С меня ему больше нет никакой пользы, а для его амбициозных целей я стала совсем неважной.

- Он даже приказал отравить студентов, чтобы подобраться к тебе.

Лоренц положил руку на ручку двери.

- Возможно, но тогда я ещё представляла для него ценность. Между тем я стала просто крошечным камешком на краю его пути. У него уже давно появился новый план. Он, как и прежде, преследует цель свергнуть Виллибальда Вернера, чтобы короновать самого себя, но каким способом он собирается этого достичь?

- Боюсь, скоро мы это выясним, - мрачно сказал Лоренц.

- Нужно возвращаться на лекцию, - вздыхая ответила я. - Продолжим разговор сегодня вечером, после того, как посмотрим фильм про зомби.

- Я скажу Ширли, что мы пойдём вместе с ней, - сказал Лоренц.

- Хорошо, иди вперёд, а я последую за тобой через десять минут.

Лоренц кивнул, и мы направились к лекции профессора Пфафф, разделившись.

Вечером без пяти четыре дрожа от холода, мы выстроились на небольшой рыночной площади Шёнефельде, ожидая, что господин Трудиг наконец откроет двери своей автошколы. В том, что ученики ждут перед дверью автошколы, не было ничего необычного, поэтому спешащие мимо жители Шёнефельде не обращали на нас внимания. Я переступала от холода с ноги на ногу.

- Энакину каким-то образом удалось увильнуть от уроков автошколы, - отметила я, скользнув взглядом по лицам собравшихся.

Лиана кивнула.

- Адам тоже отлынивает, но я не могу себе позволить что-то подобное. Благородные патриции всегда получают специальное разрешение, когда просят.

- Ну, для разнообразия должен сказать, что я рад, что ни Энакина, ни Адама здесь нет, - сказал Лорец. - Это вызвало бы у меня только депрессию. Эти оба могут отлично летать, и, наверное, уже давно получили свои лётные права. В отличие от тебя, моя дорогая. Ты ведь даже не можешь устало запорхать крылышками, - напомнил ей Лоренц.

- Я рада, что вы все пойдёте на войну зомби, - сказала Ширли, которая очевидно не хотела углубляться в тему о лётной школе.

- С удовольствием, - сказала я.

В девять часов вечера фильм заканчивался, и тогда у нас будет ещё один час времени, чтобы поговорить, прежде чем я встречусь с Адамом.

После кино будет в любом случае легче исчезнуть в темноте, чем сейчас, когда ещё много жителей Шёнефельде ходили по магазинам и делали покупки на выходные. Я посмотрела в сторону магазина бабушки Лианы. Госпожа Гольдманн, с достойным подражанию терпением, обслуживала одного клиента за другим из длинной очереди, которая выстроилась перед её кассой. На другой стороне возле мэрии уже стоял рекламный щит перед дверью, возвещая о кинематографическом гвозде программы сегодняшнего вечера.

- А потом пойдём ещё что-нибудь выпить? - спросила я, чтобы ещё раз утвердить решение, которое мы обговаривали в течение дня на переменах.

- А разве ваш маленький ресторан не закрывается, как только наступает темнота? - Лоренц бросил подозрительный взгляд через рыночную площадь. На первом этаже уютного фахверкового дома находилась «Гостиная Шёнефельде», единственный ресторан в городке.

- Пойду предупрежу хозяина, что мы ещё придём, - предложила я.

- Так будет лучше, не то точно окажемся перед закрытыми дверями, - кивнул Лоренц.

- Я сказала Паулю, что приду поздно, - сказала Лиана. Я посмотрела на неё. В прошлом году она ещё упорно отказывалась принимать участие в опасных встречах. Но сегодня восторженно согласилась, когда я рассказала ей на перемене, что выяснил Лоренц.

Она серьёзно кивнула, когда я направилась к «Гостиной Шёнефельде». Посередине рыночной площади у меня внезапно появилось чувство, что за мной наблюдают. Но это были не случайные взгляды прохожих.

Мой взгляд непроизвольно остановился на маленьком книжном магазине господина Лилиенштайна. Я не была там с самого лета. Ступеньки, ведущие к входной двери в сумерках, казались серыми. Внутри горел слабый свет, едва пробивавшийся сквозь влажный, осенний воздух и не дававший заглянуть внутрь. Даже большие витрины были заставлены книжными полками, а позади едва вырисовывался чей-то силуэт. Я в деталях знала, как и с какой любовью оборудован этот магазинчик; гладко отполированные паркетные полы из дуба, старомодные люстры и тяжелые кожаные кресла, окончательно придававшие помещению вид и шарм старинной библиотеки. Я даже знала, что, сделав четыре шага, я ступлю на то место, где скрипят полы. Высокие книжные полки из темного дерева были украшены искусными орнаментами и вероятно стоили целое состояние.

Господин Лилиенштайн со вкусом отбирал литературу и всегда точно знал, где стоит та или иная книга. Был период, когда я часто заглядывала сюда после школы в поисках новых, книжных сокровищ, которые затем с гордостью несла домой и чаще всего прочитывала за ночь. Я до сих пор точно знала, где какую книгу найти. Отдел с детскими книгами находился рядом со входом с правой стороны, книги для школы стояли слева, а на задней стенке располагалась классика, которую я всегда с удовольствием читала. А между ними, плотно прижимаясь друг к другу, стояли полки с современной литературой.

За прилавком господина Лилиенштайна находилась крутая лестница, ведущая на верхний этаж, куда он время от времени приглашал мою бабушку. Она и некоторые другие шенефельдовцы раз в месяц устраивали там литературный кружок. Бабушкин литературный кружок вдруг приобрел совершенно иное значение, когда я поняла, что там наверху в том числе располагается и отдел магической литературы.

Я бы охотно завернула в книжный магазин и посетила верхний этаж. Но так как с минуты на минуту должна была открыться лётная школа, мне придётся перенести свой визит на другой день. Сегодня у меня были куда более важные дела, которые предстояло уладить.

Я зашла в "Гостиную Шенефельде" и заказала столик. Снова перейдя торговую площадь, я заметила, что тень в книжном магазине куда-то исчезла. Как раз, когда я снова стояла рядом с Лоренцом, наконец со скрипом открылась дверь автошколы.

- Надо бы смазать, - захихикал маленький, худой мужчина, который, по-моему, совсем не подходил пышной госпоже Трдуиг. Она, что касается размера тела, могла бы конкурировать даже с Сибиллами. - Заходите, заходите! - выкрикнул он и отошёл в сторону, прежде чем его собьют с ног повалившие в дверь студенты.

К моему удивлению интерьер комнаты выглядел не так, как я полагала. В моих воспоминаниях автошкола была большим помещением, наполовину офисом, наполовину классной комнатой, в которой господин Трудиг проводил свои уроки вождения.

Но передо собой я увидела два стула и скамейки, а позади примыкала отделённая стеклом комната, в величину со спортивный зал. Размеры высокой комнаты, которая была ярко освещена и современно оборудована, не подходили к размерам фахверкового дома, в который мы вошли.

Господин Трудиг казалось заметил удивлённые взгляды того или иного и торжествующе улыбнулся, так, будто точно знал, что ему удалось устроить колоссальный сюрприз.

- Новейшая техника из палаты сенаторов. Моя жена достала для меня эту дверь.

Он указал на входную дверь и теперь я увидела небольшой ящичек, с расположенным рядом номером регистрации.

- Я принимаю участите в пилотном проекте научного отдела. Это параллельная рама, потрясающая вещь, правда. С помощью только одной рамы можно объединить любое количество пунктов назначения, действительно феноменально. Если всё поучится, моя жена сможет наконец расширить свой магазин, и ей больше не нужно будет освобождать стены для дверей с новыми пунктами назначения.

- И это действительно работает? - скептично спросил Фалько Гёрнер, внимательно разглядывая ящик, в то время как я с удивлением поняла, что палата сенаторов вкладывает удивительные усилия в свои научные проекты.

- Конечно! - ответил господин Трудиг с полной уверенностью. - Почему она не должна работать? Техника палаты сенаторов ещё никогда не создавала нам с женой проблем. Обычно студентам, которые учатся летать, всегда приходилось предпринимать утомительные поездки. Сначала в палату сенаторов, а оттуда в комнаты лётной школы. Теперь будет всё намного быстрее. Я установил раму, сразу совместив её с входной дверью. Её легко программировать, и за четыре недели, в течение которых я уже работаю с ней, не было никаких сбоев.

- Почему они не установят раму наверху в Теннебоде, тогда нам не придётся каждую неделю спускаться сюда вниз? - спросила Скара без всякой мотивации.

- Я попрошу вас, юная леди. Лётная школа — это моё дело и таковым останется, Теннебоде не имеет с ним ничего общего. Профессор Эспендорм уже и так получила более, чем достаточно льгот от палаты сенаторов. В конце концов в её доме даже находится вход в Акканку, а также под её руководством гоночная команда драконов. И как я слышал, её библиотекарь получил новую лабораторию. Этого действительно должно быть достаточно. Палата сенаторов не осмелится отдать под её руководство ещё и лётную школу. Раньше всё было по-другому. Я помню мою молодость, когда Шёнефельде был ещё действительно столицей Объединённого Магического Союза, а не просто так назывался. Тогда даже не встал бы вопрос о том, чтобы отдать столько ведомств под ответственность одного человека.

- Но политики уже много лет назад переехали в Берлин, - вставил Фалько Гёрнер.

Господин Трудиг сосредоточенно уставился на Фалько Гёрнера, как будто хотел убедить его только своим пронизывающим взглядом.

- Всё же здесь ещё находились известные учреждения, такие отделения, как исследование и развитие. Но и они переехали десять лет назад в Берлин. Ещё немного и нам всем придётся переселится в большой город, но я не поеду туда добровольно. Почему бы не оставить их значимость и малонаселённым регионам?

Господин Трудиг всё больше распылялся.

- Видимо вы друг децентрализации?

Пока Фалько Гёрнер вовлекал господина Трудиг в теоретическо-политический разговор, мы с Лоренцем, Лианой и Ширли заняли места в последнем ряду.

- Кажется профессор Эспендорм не везде так популярна, как в Теннебоде, - сказал Лоренц и опустился на стул.

- Что под её руководством много важных учреждений мы уже давно знаем. Такое всегда кому-то не нравится, - сказала Лиана, пожимая плечами, и села справа от меня.

- Над завистью нужно тяжело трудиться, - сказала Ширли, не моргнув глазом.

- Если заявление о намерение вступить в брак действительно вступи в силу, господин Трудиг определённо одобрит его, - прошептала я ей, в то время, как господин Трудиг особенно громко жаловался на расшатавшуюся мораль, царящую в настоящее время в Тенненбоде.

В то время как Фалько Гёрнер вежливо пытался закончить разговор, ряды стали заполняться. Шушукаясь и болтая, все заняли свои места. Я обвела взглядом примыкающий зал. Он был полностью оборудован пенопластом, и мне сразу вспомнились мои первые попытки летать, хотелось бы и тогда иметь такую роскошь. Болезненные раны, полученные во время полета, запомнились мне надолго.

- Добро пожаловать в летную школу Трудига.

Тонкого голоса господина Трудига было недостаточно, чтобы в помещении воцарилась тишина. Он два раза кашлянул и возмущенно сощурился, пока наконец Фалько Гёрнер не заметил его беспомощные попытки навести порядок и громко не крикнул -"Тишина", после чего все разговоры умолкли.

- Спасибо.

Господин Трудиг расправил плечи и кивнул Фалько Гёрнеру.

- На следующих десяти занятиях я познакомлю вас с основами летного искусства. На первом двойном уроке мы займемся расправлением крыльев, на следующей неделе стартом, а затем последуют два урока по приземлению. Ну и не забываем об изучении правил полета, чтобы вы знали, как вести себя в воздухе. В последующие недели мы будем заниматься, во-первых, различным лётными манёврами, которые вы должны будете освоить к экзаменам и во-вторых всеми юридическими вопросами, которые касаются полётов. В конце этого семестра у вас будет теоретический экзамен. Если вы его успешно сдадите, то на летнем семестре начнём здесь практические занятия. - Господин Трудиг указал на обложенный пенопластом спортивный зал. - Вопросы по этому поводу есть?

Скара Энде грациозно подняла руку.

- Не могли бы мы всё ускорить? Я думала, что смогу летать уже на каникулах.

- Если вы действительно талантливы, то вполне сможете уже во время каникул пролетать длинные дистанции.

Он пристально посмотрел на Скару, как будто хотел оценить насколько она способна.

- Но, чтобы вам официально разрешили перемещаться в утверждённых воздушных коридорах Объединённого Магического Союза, вам нужны лётные права, а их вы получите у меня только в том случае, если посетите все уроки и успешно сдадите все экзамены.

- Официально? - спросила я слишком громко. Я и до сих пор летала, но ещё ничего не слышала об официальном воздушном пространстве.

- Да, официально. Хотя экскурс о правовых параметрах полёта мы будем обсуждать только на пятой лекции, но кажется вас это очень интересует, поэтому я с удовольствием забегу немного вперёд и расскажу некоторые вещи.

Я кивнула, хотя уже догадывалась, что то, что сейчас услышу, ничего общего не будет иметь с необыкновенной свободой в полёте.

- У Объединённого Магического Союза есть официальные лётные коридоры, которые могут использовать маги, имеющие лётные права. Лётные коридоры — это маршруты, которые так оборудованы палатой сенаторов, чтобы немагическое население не могло их просматривать. Есть официально утверждённые взлётные и посадочные места, которые нужно использовать. Вы регистрируетесь с помощью удостоверения личности на взлётном месте, а также на посадочном, когда покидаете лётный коридор. Это служит безопасности полётов, если по дороге возникают турбулентности.

Таким образом палата сенаторов может быстро понять, где вы, по всей вероятности, упали. Лётные коридоры вы можете использовать только в определённые часы. О них вы узнаете прямо на взлётном месте, также актуальное на день расписание можно найти в МУП или в «Хронике Короны». Запрещено летать вне официального времени и по не официальным маршрутам, хочу ещё раз это подчеркнуть, потому что здесь постоянно происходят недопонимания. То, что вы можете летать, не означает автоматически, что вам разрешено.

Если только ваша жизнь не находится в опасности, и вам нужно спасаться от вражеских нападений. Это исключение из правил лётного порядка, которое, к счастью, больше не приходилось использовать в последние месяцы. А опоздания на какие-нибудь встречи или свидания не входят в это исключение из правил.

Я своевременно обращаю ваше внимание на то, что палата сенаторов интерпретирует эти правила очень строго и уже при одном нарушение забирает лётные права. Чтобы получить их снова, вам придётся после годового срока запрета, ещё раз пройти весь процесс лётного обучения. А если потеряете лётные права три раза, то получите пожизненный запрет.

- Пожизненный запрет летать? - удивлённо прохрипела я, на самом деле больше всего меня сбило с толку не это. Запрет был лишь вершиной айсберга в чрезмерно урегулированном контроле.

- Да пожизненный.

Господин Трудиг усердно закивал, так будто был рад, ещё раз подтвердить им сказанное.

- Вам конечно знаком 1 параграф из руководства, где обговаривается как нужно обращаться с немагическими гражданами, а если нет, то вы в любом случае здесь не к месту.

Господин Трудиг выжидательно смотрел на меня, и я почувствовала себя вынужденной процитировать указанный параграф.

- Маги Объединённого Магического Союза должны по отношению к немагических лицам хранить в абсолютном секрете все детали, касающиеся магии и Объединённого Магического Союза. Нарушение этого закона наказывается как минимум пятидесятилетним пребыванием в Хаебраме.

- Правильно. Таким образом вы совершенно верно процитировали законодательные основы всех правил в воздушном движении Объединённого Магического Союза, - похвалил меня господин Трудиг с убедительной искренностью.

- Но тогда и удовольствия-то никакого не останется, - сухо заметила я.

- А речь вовсе не об удовольствии. Речь о безопасности Объединённого Магического Союза, а это, безусловно, важнее. Так как я на данный момент ответил на ваши вопросы, то перейдём к первому уроку, расправлению крыльев. Сейчас я раздам рабочий бланк, который описывает это процесс в пяти простых шагах, и мы проработаем его вместе.

Господин Трудиг вытащил стопку бумаги и начал раздавать рабочие бланки. И всё было так, как они и пообещал, удовольствия от полёта совсем не осталось, он сократил это волнующее и захватывающее приключение до теоретической конструкции, которая была далека от физической реальности, ожидающей студентов.

О боли, которая чуть не сводит с ума, когда в первый раз расправляешь крылья, тоже ничего не упоминалось, так же, как и об остром ощущении от адреналина, когда летишь. Остальную часть урока я провела, пытаясь не думать о том, что ожидает меня сегодня вечером с Адамом. Его утреннее настроение не обещало ничего хорошего, а беспокойство, которое вызвали его слова, уже весь день сопровождало меня.