Ленин (американский вариант)

Предисловие автора

Данная книга преследует две цели.

Во-первых, она описывает чрезвычайно сильную и очень интересную личность. Ни один человек, даже Пётр Великий, не оказал такого влияния на судьбу России. Ни один человек, даже Николай II, не причинил России столько горя. Рассуждая о деспоте, я естественным образом вынужден сравнивать его с деятелями того же толка.

Россия подарила миру великих гениев и глубоких мыслителей. Никто из них однако, не имел такого влияния на западный мир, которое приобрёл этот, по всей видимости, не слишком умный, доктринёр. Печальный факт, оказавшийся возможным по стечению двух трагических обстоятельств: войны и социальной революции. Два мировых бедствия проложили путь великим разрушителям – Людендорфу и Ленину.

Во-вторых, данная книга представляет собой исследование в области социальной философии, главная тема которого – идея коммунистической революции. В попытке проследить зарождение большевистской доктрины мы обращаемся в прошлое к воззрениям Карла Маркса, Михаила Бакунина и Жоржа Сореля. После суровых испытаний 1914-1919 годов их теории предстают в новом свете.

С самых первых строк я хотел бы определённо заявить позицию, которой придерживался при написании книги, чтобы читатель, исходя из своих политических убеждений, мог решить, следует ли ему знакомиться с содержанием или лучше сразу отложить книгу в сторону.

Автор данной книги по своим убеждениям социалист[1], однако при этом контр-революционер и анти-милитарист. Оба этих понятия автор использует не в том приблизительном и отвлечённом смысле, который им придают салонные ораторы, а в точном и строгом буквальном значении. Можно быть анти-милитаристом и не требовать сожжения государственных знамён. Можно быть контр-революционером, не разделяя убеждений Столыпина. Автор использует два этих обозначения в следующем смысле:

Мы против войн и революций, как в настоящем, так и в будущем. Мы были свидетелями войны и революции, и не желаем их повторения. Война и революция почти неразличимы с точки зрения морали и с позиции человеческого прогресса. Война и революция имеют все черты родственного сходства. Война и революция – худшее, что может случиться со свободными народами.

Все европейские страны, кроме России, имеют в своём распоряжении механизмы разрешения политических противоречий без необходимости воздвигать баррикады и расстреливать оппонентов. Поэтому мы надеемся, что революция, которая низвергнет тиранию большевиков, окажется последней. Если мы ошибаемся в своих надеждах, тем хуже для России!

В своей предыдущей книге «Армагеддон», написанной по-русски в 1914-1917 гг., я пытался показать, что Мировая война означает ужасное потрясение (а возможно и гибель) принципов, которыми руководствовались и охранители, и потрясатели старой цивилизации. С определённым удовольствием я встретил ту же мысль в недавней статье Гильельмо Фереро[2]. Известный историк проводит параллель между современными событиями и кризисом III века н. э. Тогда в результате гражданских войн после смерти Александра Севера Римский Сенат утратил власть, и окончательно сформировалась диктатура. Тот кризис погубил античную цивилизацию. Выживет ли наша? Существуют ли у нас принципы, на которых можно основать устойчивый социальный порядок? Если нет, то сможем ли мы найти эти принципы? Вот неотступные проблемы нашего времени. Следует помнить, что поиском спасительных принципов мы заняты в обществе деятелей, развязавших мировую войну и теперь подталкивающих нас к пропасти мирового большевизма.

Кошмар, начавшийся в 1914 году, ещё не закончился. Грустно сознавать, что нам предстоит погашать неоплатные долги наших безрассудных предшественников. На этот раз без возможности отсрочки или прощения долга.