Лесные дни

СОРОКОПУТ

На сухую корявую березу, что одиноко торчит среди голых кустов боярышника, опустилась длиннохвостая птица. Воровато поворачивая голову, зорко осмотрелась вокруг, почистила клюв и вдруг запела. Странная эта песня: будто щелкает соловей, дрозд свистит нежной флейтой, щебечет чиж, кричат кулики, а поет все она, и никаких других птиц нет поблизости.

Светлая грудь, белые полосы на черных крыльях, красивая песня — все это показывает, что птица мирная, певчая. А поглядишь на загнутый клюв, на хищные глаза да крепкие лапы, и начинает казаться, что маленький ястребок сидит на березе.

Много мне случалось видеть птиц, но такую встретил впервые. Что за чудо? Ястреб не ястреб, сорока не сорока и на певчих птичек тоже смахивает.

Стоя за деревом, я разглядывал диковинку и перебирал в памяти всех известных птиц. Думал, думал и наконец вспомнил.

Давно еще рассказывал мне знакомый старик птицелов про птицу сорокопута. «Есть такая в наших лесах. Сорокопутом зовется, потому что сорок песен других птиц путает, — говорил он. — То соловьем свистит, то иволгой, то пеночкой звенит. Летят глупые пташки на его песню, тут и конец им».

Высоко над поляной проносилась стайка чижей.

«Пи-пи, тю-тю», — по-чижиному пискнул сорокопут. Птички разом нырнули книзу. Тогда хищник насторожился, подобрал крылья и, рванувшись с сучка, ударил в середину стаи. Чижата жалко чирикнули и кинулись в разные стороны, а разбойник уже вернулся на прежнее место, держа в клюве серое тельце чижонка. Несколько перьев, выбитых у мертвой птички, тихо кружились в воздухе.

Я поднял ружье, прицелился, но медлил нажать на спуск. Почему-то всегда жаль убивать красивую птицу или зверя, пусть даже хищника.

Сорокопут не ждал выстрела. Он перескочил на куст боярышника и старательно нацепил свою добычу на шип. У боярышника все ветви усеяны гладкими твердыми шипами, и разбойник насадил мертвого чижонка, как на булавку. Напоследок еще клювом подергал: крепко ли?

Я опустил ружье. Зачем сорокопут птичку на шипы накалывает? Может быть, он коллекцию собирать решил? Вышел я из-за укрытия, и хищник сразу меня заметил. Снялся с куста и неторопливо полетел прочь над самой землей.

На боярышнике действительно оказалась целая коллекция: полевые мыши, кузнечики, крупные жуки. Все аккуратно на шипы насажены.

Пока я все это разглядывал, сорокопут назад вернулся. Сел неподалеку, в клюве мышь держит. Догадался я, что ловкая птица на зиму запас делает. Мышей у него всего больше собрано, а птичку поймал одну. Теперь сами судите, надо ли было стрелять сорокопута.