Лесные дни

ПОЛЗУНОК

Кто-то шуршал древесной корой, посвистывал, постукивал, но на глаза не показывался. Может быть, дятел? Я вгляделся попристальнее и наконец заметил сизую короткохвостую пичужку, которая лазала по стволу замшелой сосны. Цепляясь за шершавые выступы коры, она свободно поднималась вверх и так же легко опускалась книзу. Поползень!

Не поймать ли мне его? Поползня мне не доводилось держать, но от знающих людей я слыхал, что это занятная и умная птичка.

Я достал небольшую западню, которую всегда брал с собой в лес, и повесил на сучок. Поползень тотчас увидел незнакомый предмет и подлетел к ловушке. Он обошел ее кругом, повертелся на крышке, попробовал вытащить за крыло испуганную синицу-московку, сидевшую внутри, потом, привлеченный кормом, смело прыгнул на сторожок… Щелк — и незадачливый ползунок попался.

Вынутый из западни, он злобно шипел, клевал руки и старался вырваться. Я посадил его в мешок и принес домой.

Где же поместить нового жильца? Свободной клетки не нашлось, и на время я выпустил поползня в просторный садок к мелким синичкам. Ведь и на воле ползунок летает вместе с ними. Пусть поживет, привыкнет, а там будет видно, куда его устроить.

Мой расчет не оправдался. Маленький ползунок оказался настоящим разбойником. Он не метался по клетке, не бился о прутья, а сразу объявил себя властным хозяином.

Стоило насыпать синицам зерен, как поползень слетал к кормушке, садился на нее и, раскрыв острый клюв, кидался на каждую птичку, которая осмеливалась подлететь близко.

Сначала синички отступили и со страхом глядели на непрошеного гостя. Но голод не тетка, и вот один всегда нахальный и юркий пухляк попробовал сунуться к кормушке.

Через секунду с писком летел он в сторону, отброшенный ударом крепкого клюва. Такая же участь постигла и прочих смельчаков.

Разогнав всех синиц, поползень занял дуплянку, в углу садка, спокойно перетаскал в нее все орехи, зерна и семена из кормушки.

Когда же работа была закончена, он нашел узкую щель на краю дупла, вставил в нее орешек и начал долбить. Твердая скорлупа разлеталась под ударами, а масленую мякоть ядра птица с удовольствием глотала. За первым орехом последовал другой и третий. Голодным синицам ничего не оставалось, как подбирать крошки, которые сыпались на дно.

Вскоре я был вынужден перевести поползня в отдельную клетку. Поставил ему новую дуплянку, укрепил на стенке кусок коры, и ползунок зажил на новом месте, словно клетка была ему родным домом.

Спокойный и самостоятельный, он никогда не оставался без дела: то стучал носом, раскалывая орех, то осматривал трещины дупла и тащил в него семечки про запас, то забирался внутрь и, по-видимому, наводил порядок в своей кладовой. Всякая блестящая вещь привлекала его внимание. Ради шутки я клал на борт садка мелкие монеты, и ползунок сначала рассматривал их с серьезным видом, а затем, подхватив клювом, нес к дуплу и складывал, как в копилку.

Однажды на гвоздик у клетки повесили наручные часы. Спустя короткое время их не стало. Я обыскал всю комнату, но часов нигде не находилось. А на другой день заглянул в клетку и с изумлением обнаружил, что из отверстия дуплянки торчит коричневый ремешок. Хитрый воришка-поползень стянул часы с гвоздя и спрятал у себя.

К сожалению, скоро я расстался с ползунком. Вернулся с работы и нашел его клетку пустой: смышленая птица сама отогнула проволочную задвижку дверцы и улетела в открытую форточку.