Лестница Аида

– Куда едем, наконец спросил Харон, чувствуя сигналы тревоги в собственном мозгу.

– Увидишь. Недолго осталось.

Наконец,"Пилот" повернул в узкий переулок между двумя высотками и остановился перед обычным офисным зданием за симпатичной литой оградой и без всякой вывески.

– Пошли, летчик‑камикадзе. Весельчак, несмотря на комплекцию – легко выпрыгнул из машины и двинулся к дверям. Мучимый дурными предчувствиями Харон вышел на прохладный утренний воздух и пошел следом.

В кабинете с зашторенными окнами, его ждал один человек. Увидев его, у Харона сразу отлегло от сердца.

– Здравствуй, сынок. Навстречу ему, поднялся единственный человек, которому Харон доверял на сто процентов, генерал – майор ГРУ Корженевич, бывший боевик‑чистильщик по прозвищу Бульбаш.

– Здравствуй…те. Господин генерал‑майор, отчеканил Харон.

– Не пыли, Харон. Давай, что там у тебя…

Харон‑ многозначительно покосился на скромно стоящего у дверей Весельчака. Отношения между спецслужбами Руси, напоминали отношения голодных скорпионов, волею судеб запертых в банке. Информацией, делится, никто не спешил.

– Все нормально сынок. Это совместная операция. Я внимательно слушаю…и смотрю.

К Стрельченко, запись доставленная Хароном, попала часов через пять после того как Ан‑72 коснулся бетонки в Кубинке. Рабочий день Стрельца, уже приближался к восемнадцатичасовому рубежу, поэтому не удивительно, что Глава государства поддерживал работоспособность с помощью психостимуляторов и крепкого черного чая с сахаром, который потреблял литрами, несмотря, на предупреждения лейб‑медиков.

Просмотрев запись, Стрелец, еще раз пересмотрел интересующие его моменты. Отодвинул от себя пульт и вздохнув, поднял глаза к потомку. Подобную информацию следовало переварить лично, не советуясь ни с кем и не устраивая пустых скандалов и обвинений. Спецслужбы, даже самые эффективные‑ не могут знать всего.

"Бл. ть. Как же тяжело. Чем дальше в лес – тем толще партизаны. Вроде пашешь, пашешь – как трактор, но света в конце тоннеля не видно. Верно говорил товарищ Абакумов – государство вести, это не м…дями трясти"

– Что выяснили по этому "Братству волков"??

Сидящие за столом переглянулись. Отвечать пришлось Блинову – только его контора, сумела нарыть, хоть какую то информацию.

– Мои архивариусы нашли кое – что. Потом нашли одного ветерана ГБ, который даже их разрабатывал. Сейчас‑ ему восемьдесят три года, но мы старикана с кровати подняли и тоже допросили. Но говорю честно, информации – мизер. Какие‑ то обрезки немецких архивов, обрывки агентурных сообщений, домыслы…

– Давай что есть, Коготь. Не до сантиментов. Мизер‑ лучше чем ничего.

Руководитель СНБ, открыл черную пластиковую папку и смерив взглядом окружающих начал читать.

– Итак, первые упоминания о неком "Ордене Волка" относятся к осени 1929 года. Тогда, в Харькове был задержан некто Василий Засс, бывший штабс‑капитан. Участник мировой и гражданской войны. Прибыл Засс в Харьков с целью ликвидации начальника местного ОГПУ и совершения террористических актов. Именно Засс, на допросе и поведал про этот орден. Это организация молодых белоэмигрантов, отколовшихся от РОВС[164] в 1925 году и ставящая во главу угла интеграцию русской эмигрантской молодежи в западный истеблишмент. Борьбу с СССР, они планировали вести через инфильтрацию в политические и военные круги запада. Грубо говоря – парни хотели стать шеей на которой вертится западная глава. Странная позиция для нищих эмигрантов – чужаков. Василий Засс‑ с этим был не согласен, вернулся в РОВС, "ушел" в террористы и закончил свой путь в подвале харьковского ГПУ. Да. чуть не забыл, стать террористом‑ Вася захотел после того, как чудом пережил два покушения. Решил вернутся в СССР, надеялся, что выживет там.

Лубянка – взяла этот "Орден" в разработку, но работать было сложно. Во‑ первых, "Орден Волка" был создан в Бизерте. Это – Тунис, не Париж или Берлин и агентурных источников у ГПУ там не было. Во вторых – все участники "Ордена Волка" поменяли свои русские фамилии на французские или итальянские, многие приняли католичество…

– Умно. Хмыкнул шеф ССБ, генерал‑лейтенант Ляхов. В те времена, простая смена фамилии, могла серьезно осложнить поиски. А почему "Орден Волка"? Странное название…

– Меня этот вопрос тоже заинтересовал. Здесь нам помог старый чекист Игнатов, которого мы ночью допрашивали. Но давай те обо всем по порядку..

– Давайте, давайте…раздраженно кивнул головой Стрелец. Здесь все люди занятые‑ можно по активней рассказывать??

– Короче ГПУ потыкалось‑ потыкалось и отвалило. Других дел было невпроворот. Снова выплыл этот орден, аж в 1958 году. Тогда КГБ разоблачило предателя в собственных рядах, подполковника Парамонова. Парамонов – служил "особистом" штабе РВСН и обеспечивал контрразведывательное прикрытие. Каково было удивление оперативников, когда выяснилось, что Парамонов сливал данные на запад. Причем, не ЦРУ или "Интеллинжент сервис",а некому частному лицу. Причем "зацепили" Парамонова, в 1956 году в Венгрии, предоставив ему возможность встретится со своими родственниками, живущими за границей. Тогда такое было часто. Две мировые войны, гражданская – рассеяли русских по миру. Несмотря на сверхжесткий контроль со стороны ГБ и партийных органов – у многих находились за рубежом мнимые и настоящие родственники. Короче, по словам Парамонова один из его "связников" за чашкой кофе проговорился, что работает на некий "Орден Волка",частную организацию связанную с влиятельными политическими и военными кругами запада. Уровень завербованного агента в ТГУ КГБ[165] потряс руководство, за "Орден Волка" снова взялись. Уже основательно. Благо оперативная техника и агентурные возможности КГБ, за эти годы выросли на порядок. Однако‑ снова пусто. Единственное, что удалось узнать про "орден" – что он принимал участие в создании и деятельности ОАС[166]. К началу шестидесятых – ОАС была разгромлена французскими спецслужбами и обезглавлена. Соответственно пострадал и орден. Про него быстро забыли и вспомнили только в 1974 году…Тогда, завербованный КГБ, американский дипломат рассказал про сеть антикоммунистических тренировочных лагерей в странах Южной Америки. От Боливии до Чили и Аргентины. Финансирование этих лагерей шло через "Орден Волка". Именно из этих лагерей – вышли полевые командиры, основатели знаменитых "эскадронов смерти" наводящих ужас на левых партизан и активистов по всей Латинской Америке. Вот тогда в КГБ – создали специальный отдел который стал заниматься этой проблемой. Старик Игнатов, пришел в этот отдел в 1976 и работал до 1991…Отделом руководил генерал Мишарин..

– Это не тот Мишарин который в 1984 году на самолете расшибся в Афгане?

– Тот самый. Но главное не это. Все документы собранные отделом были переданы в особый архив в апреле 1992 года и внезапно были переданы Франции и Швейцарии под видом исторических документов, спустя полтора года. Сами помните, какой тогда бардак был…Дальше – ещё интересней. Большинство сотрудников отдела Мишарина к 1994 году были уже мертвы… Несчастные случаи, нападение неизвестных грабителей, Чечня…Игнатову‑ повезло. После распада СССР, тот ушел на пенсию и работал в службе безопасности "Газпрома" где ездил по всему миру, нигде особенно не задерживаясь. С 1995 – постоянно живет на даче. Поэтому видимо – жив до сих пор…

– Так чего он рассказал, Блинов не тяни жилы‑ то…

– Да не много. что "Орден Волка" был создан бывшим морским офицером Петром Забелиным в 1926 году в Тунисе. Тот принял католичество и считал, что так проще свалить СССР… Забелин – стал Пьетро Забелли, долго служил в Иностранном Легионе, после ранения подался в священники. Там же в Тунисе. Служил в католическом храме Вознесения Господня. В годы войны‑ участвовал в сопротивлении, был арестован и расстрелян гестапо в январе 1943…Именно он – Забелин, предложил название,"Орден Волков" или "Общество Сильных". Смысл названия – будучи волком – прикидываться овцой. Это пока все…сейчас сортируем архивы. Ещё Игнатов, вспомнил что у него есть некие записи, которые он вел за годы службы. Обещал посмотреть..

Стрелец‑ энергично кивнул. Это хоть что‑то…Уже лучше, полной неизвестности..

– Я только одного не понял…причем здесь мы, если СССР, нет больше двадцати лет? Хотели бороться с СССР‑ да нехай. Мы то здесь, каким боком? Начальник службы контрразведки министерства национальной обороны – Денис Поливанов изумленно пожал плечами..

– Такое бывает. Это как "Общество Лотоса"…Сначала взялись крестьян от феодалов защищать – потом стали игорный бизнес держать и дурь толкать. Рассудительно ответил Сальников – всемогущий министр внутренних дел Руси.

– Слушай, Блинов. Ты охрану к этому Игнатову‑ приставил? Спросил Ляхов, закуривая уже третью подряд сигарету.

– Да….нет..

– Лучше приставь. Дело какое‑то мутное…

Блинов покачал головой…В этой суматохе и потоке информации он действительно‑ забыл..

– Извини Стрелец, я выйду на секунду, надо звонок сделать срочный… называя главу государства по прозвищу известному ещё по криминальным делам "лихих девяностых"‑ руководитель СНБ, принимал тон заданный Стрельченко. Он‑ Коготь, Сальников‑ Сыч и так далее..

– Иди… Хотя нет…Тебе же Ляхов посоветовал…Так что конспирация – сейчас не уместна, звони отсюда..

Через пятнадцать минут, после звонка Блинова в Ясенево, дверь открылась и внутрь комнаты совещаний проник бессменный референт Стрельченко – Диана Сабирова, чрезвычайно умная ответственная и обаятельная женщина. Появление её здесь, на закрытом совещании, говорило о каком‑то чрезвычайном происшествии. Извинившись, она склонилась к уху президента и что‑то прошептала.

– Блинов, тебя снова из Ясенево разыскивают. По первой линии

У Блинова‑ все внутренности свернулись в ледяной комок. Первая линия правительственной связи – это прямой канал со всеми ведомствами. Пользуются им, только в чрезвычайных ситуациях. Например, в случае начале войны. Именно по этому каналу – Стрельченко отдал приказ открыть ответный огонь по польской территории из‑за обстрела Калининградской области, запустив маховик третьей мировой… Если сейчас, его, руководителя службы национальной безопасности срочно вызывают по первой линии, это значит полный абзац. Хотя – он уже догадывался о чем пойдет речь..

Стрельченко жестом остановил поднимающегося Блинова и сказал в селектор..

– Громкую связь…

Через секунду в зале загремел голос первого заместителя Службы – Лапникова.

– Господин Блинов…

– Это Стрельченко. Докладывайте, вас слушают..

– Понял, господин президент… Опергруппа выехавшая к Игнатову, обнаружена его – мертвым. Три огнестрельных ранения. Два в область сердца – одно в голову. Ввиду того, что приказ от руководителя Службы – был срочным, я принял решение воспользоваться первой линией..

– Правильно сделали, Лапников. Все, отбой..

Глава государства, взял лежащие перед ним гелиевую ручку и неторопливо постучал ей по лакированной поверхности дешевого офисного стола для совещаний…

– Поздравляю вас, господа. То что этого Игнатова – просто пристрелили, а не организовали несчастный случай типа инфаркта или пожара, говорит о том, что убийцы‑ очень торопились. А это‑ значит, что у нас есть крыса. Причем крыса на самом верху …Которая прогрызла нору‑ прямо здесь..

Заурбаэр. Исландия. 17 августа

– Какая б…ть, здесь придумывала названия? Капитан Войтенко, корча страшные рожицы пытался выговорить появляющиеся на экране тактического ноутбука названия исландских местечек и поселков.

– Вот это чё такое!?…Залив Хвалфьордур…Да что же за название, а? Продолжал бушевать ротный. Его возмущение, можно понять‑ тяжело командовать в бою ротой, ломая язык на каждой высотке.

Рота, как и весь батальон седьмой воздушно‑десантной бригады, оседлали дорогу Љ1, ведущую через крошечную деревушку Заурбаэр к Рейкьявику. На другой стороне Китового Фьорда, уже были американцы. Тактическая группа 2 полка морской пехоты США, заняла поселок Акранес на той стороне залива, выбив оттуда разведывательную роту бригады и теперь ждала подхода основных сил полка.

Валерий Максимов поежился от очередного порыва холодного атлантического ветра, яростно дующего с океана и снова взялся за лопату. Узкая щель, которую он тщательно рыл за серым валуном, стала углубляться и расширятся. Исландский грунт‑ каменистый, отвратительный, но зарываться в землю‑ необходимо, других естественных укрытий здесь нет и не предвидится. Сгонять всех в траншею‑ это глупость несусветная. Поэтому каждый десантник, обливаясь потом и матерясь долбил почву, рыл на ледяном ветру стрелковую ячейку.

– Чего за архаика, может ещё туры защитные устанавливать будем? Костя Постышев ухмыльнулся обветренными губами.

– Да если я тебе прикажу, ты будешь туннель до Нью‑Йорка копать и не звездеть…Сейчас американцы, сосредоточат достаточно сил и начнут нас здесь тонким слоем размазывать. Усек? Помощи не будет, Постышев. Зарывайся в землю и целься точнее.

Десант, заброшенный в Исландию для обеспечения безопасности ракетоносцев, перехватывающих конвои американцев идущие в Европу – понимал, что по большому счету, обречен. "Воздушный мост" через Арктику – рано или поздно перережут, комплексы ПВО – выбьют "Томагавками",затем высадят морпехов и задавят численным и техническим превосходством. Как не крути, ВДВ – это легкая пехота, в отличии от Marine Corps, оснащенных по общевойсковому стандарту и даже выше.

Иллюзорную надежду на положительный исход исландской авантюры оставлял, неожиданный успех русских ВМС пару дней назад. Тогда, ударное соединение Северного флота, сцепилась с тремя авианосными‑ ударными группами Второго флота США[167]. Командование Северного флота стянуло в ударное соединение абсолютно все, что может держаться на воде и нанести противнику урон. Модернизированные ракетные крейсера проекта 1144.2 с установленными универсальными пусковыми шахтами, могли выпустить по противнику целый рой сверхзвуковых противокорабельных ракет П‑800"Оникс", вместо двух десятков мощных, но тяжелых и неповоротливых "Гранитов". Уступая массивным "гранитам" по дальности и массе боевой части, "ониксы" – были на порядок более легкими и точными. А главное – пусковых контейнеров "ониксов" умещалось в корпусе старого атомного крейсера ровно в три раза больше, чем "гранитов". Здесь, помимо точности, нужна еще массовость. Авианосец, это прежде всего огромная стальная туша, прикрытая со всех сторон кораблями боевого ордера. Три – четыре самых мощных, скоростных и сильно защищенных "гранита"‑все равно собьют. В отличии от нескольких десятков вертких, шустрых "ониксов", с их смертоносными боеголовками[168]. Отлично показал себя переделанный в нормальный авианосец, "Адмирал Кузнецов", с него убрали все противокорабельные ракеты, удлинили палубу, расширили авиагруппу, установили наконец, первые отечественные паровые катапульты и аэрофинишеры. Когда – то разработанные для первого и последнего советского авианосца "Ульяновск" проекта 1143.7. Адмиралов нового ВМС, страшно раздражало отсутствие хотя бы одного, "чистого" авианосца, заточенного на обеспечение безопасности ударного соединения или наоборот для нанесения противнику кинжального удара. Теперь "Кузя" – нес почти пятьдесят четыре летательных аппарата, включая сорок многоцелевых "Сухих". Пустячок, а приятно, черт возьми, когда в составе соединения есть своя авиация.

Еще одним, крайне неприятным сюрпризом для американцев, уже больше двадцати лет наслаждавшихся абсолютным господством на море было появление у русских первого корабля‑арсенала, сделанного на основе списанного тяжелого атомного подводного ракетного крейсера проекта 941. Огромного монстра, пугавшего своими колоссальными размерами всех обитателей Северной Атлантики, сначала списали, потом опомнившись, вернули обратно в состав флота – основательно переделав. Уж больно жалко было разделывать "на иголки" такой прекрасный, могучий корпус. На ТК‑20 "Северсталь",вместо двух десятков шахт для твердотопливных ракет РСМ‑52 установленных между двумя корпусами "Акулы" нарезали места для почти сотни пусковых контейнеров, крылатых ракет различного назначения. Поучился подводный ударный арсенал, способный "работать" как по земле так и по морским целям.

Адмирал Фрэнк Харви младший, отправляя к берегам Исландии второе экспедиционное объединение морской пехоты поддерживающий их, вторую и восьмую авианосные ударные группы. Еще одну АУГ, во главе с авианосцем "Гарри Трумэн" и крейсерами "Монтерей" и "Нормандия",Фрэнк, чувствуя недоброе – отправил восточнее, прикрыть фланг выдвигающийся на Исландию десантной армады невиданной в Атлантике, со времен "дня "Д"

Взлетевшие с "Дуэйта Эйзенхауэра" и "Джорджа Буша" самолеты седьмого и третьего ударного авиакрыла сделали попытку лихим кавалерийским налетом "решить вопрос" с торчащей занозой Кефлавика, но "Хорнеты"‑ встретили достойно. Многослойная противовоздушная и противоракетная оборона, созданная над этим кусочком Исландии за прошедшие четыре дня с момента высадки десанта была настолько труднопроходимой, что с ней не справлялись даже опытные пилоты прошедшие за последние десять лет множество локальных конфликтов. И ещё истребители…Множество мать их, русских "Фалкрумов" и "Фланкеров". Истребители не новые, но в сочетании с ЗРК SA‑12 и SA‑21, опытом и яростью русских пилотов – картина получилась безрадостная.

– Фрэнк, ещё пара таких атак, и от ударных авиакрыльев останутся одни номера! Надрывался командующий Naval Air Force U.S. Atlantic,контр‑адмирал Эдгар Гудвин. Надо выбивать ЗРК ракетами, Фрэнк..! Издалека выбивать, комплекс за комплексом, РЛС за РЛС… Не бросаться в штыковые атаки…

– Ты забываешь, про, что целое соединение русского Северного флота, прётся суда на всех парах. Цель русских – перекрыть Атлантику. Хотя бы на неделю. Вот ещё …Адмирал Харви на секунду замялся.

– Говорю это только тебе Эдгар…памятуя нашу с тобой дружбу в Аннаполисе. у нас есть некоторые проблемы.

– Фрэнк …у всей Америки проблемы с тех пор, как у власти этот лопоухий придурок из гетто…

Харви недовольно поежился, старина Гудвин всегда отличался презрением в основам толерантности и поэтому до сих пор обретался в контр‑адмиралах.

– Я не об этом, Эдгар…Арсеналы – пусты. Из‑за той херни, которая сейчас творится в Калифорнии и Техасе. Военная промышленность не справляется, половина заводов на юге – разбита и разграблена.

– Отлично, Фрэнк. Нам что, остается грызть этот стальной орешек? Мы так можем зубы обломать.

– Эдгар, мы носим погоны. Выполняйте приказ.

Первый ответ русских, напоминал о тактике, нападение шпаны – на примерного гражданина. Отвлекая "Хорнеты" маневрами своих истребителей сверхзвуковые Ту‑22М3 с Х‑65 на борту выпустили их по приближающимся АУГ. Как и в темном переулке, двое – пугают, третий кастетом по жбану "бобра" глушит.

Не повезло, "Джорджу Бушу"‑ две Х‑65 проскочили через стену огня, поставленного системой "Иджис" и врезались в его стальной корпус. Такие корабли – строят с солидным запасом плавучести и несмотря на тонну взрывчатки, находящихся в боевых частях ракет, пожар в одном из ангаров – удалось быстро локализовать. Хуже то, что были повреждены пусковые катапульты и взлетная полоса. Серьезные бои ещё не начались, один из новейших авианосцев уже вышел из строя и требовал срочного ремонта.

Планировалась операция по зачистке Исландии в предельно короткие сроки, и как обычно, при такой спешке не обошлось без ошибок планирования и откровенного словоблудия. Первый этап – снести "Томагавками" всю систему ПВО и нейтрализовать авиабазу в Кефлавике. "Хорнеты", F‑18 плотно контролировали небо над островом и надежно перекрывали "воздушный мост",блокируя русскую группировку от подвоза подкреплений и боеприпасов. Дальше – начиналась работа морской пехоты генерал‑майора Тулана по кличке "Ротвейлер" такого же черного и злобного. "Кожаные затылки" должны были окончательно зачистить Кефлавик и окрестности и принудить "иванов" к капитуляции. Именно к капитуляции – для нации требовался показательный триумф, как во времена римских консулов.

Русский Северный флот, всерьез никто не воспринимал, хотя…командующий Fleet Forces Command адмирал Харви, неприятностей ожидал. В Аннаполисе‑ он учился хорошо и знал, что даже численно слабый флот, может вволю попить кровушки из противника, если им командуют решительные адмиралы. Достаточно вспомнить Войну за Независимость..[169] Чего‑чего, решительности‑ русским было не занимать. Вот авианосцев – не было, крейсеров – мало, зато желания лезть в драку – хоть залейся…Новое поколение адмиралов. Вон на Черном море, два года назад – "иваны" европейцам таких плюх накидали, те до сих пор не опомнятся. Там, всего один ракетный крейсер был и полк ракетоносцев – здесь у русских сил неизмеримо больше…

Так и получилось. Вскоре стало ясно, что авиабаза Кефлавик, напоминает непреступную крепость, русский флот, вернее его ударное соединение проскользнуло в Атлантику и идет навстречу Второму флоту, все ранние планы можно использовать только вместо туалетной бумаги. Придется иметь дело с модернизированным атомным авианосцем, тремя ракетными крейсерами, шестью субмаринами с крылатыми ракетами и кучей эскортных кораблей. Не считая постоянной угрозы с Кефлавика.

– Нужна ещё авиация, Фрэнк…Наши авианосные крылья и "харриеры" морской пехоты – погоды не сделают, слишком плотное зенитное прикрытие. Свяжись с ОКНШ, пусть Миллер напряжет ВВС. или хотя бы канадцев с англичанами. А то эти, усталые, маленькие пердуны[170] – совсем не желают воевать.

Да, англичане, снова играли в свои странные, малопонятные игры. Вроде бы воевали, в то же время постоянно уклонялись от серьезных столкновений с русскими. Вот и сейчас, британский флот дежуривший на севере Атлантики без боя пропустил русскую эскадру ближе к Исландии. Выжидают – непонятно чего. Хотя – понятно. Ждут, пока мы с "иванами",выпустим друг‑ другу кишки. Хуже врага – только лживые и подлые союзники. Гудвина – такие вопросы не волнуют, ему подавай новые эскадрильи, что‑ бы взломать "небесный щит" над Исландией.

Пользуясь поддержкой ракетоносцев, прикрытых истребителями, ударное соединение КСФ шло навстречу двум американским АУГ, не собираясь уклонятся от боя а наоборот, оттягивая весь Второй флот на себя. Настоящее морское сражение, в будущем потрясший историков произошло на следующий день после того, как "Джордж Буш" словил ракету во взлетную палубу и на время вышел из игры. Силы отчасти уровнялись и адмиралу Константину Золотареву, командующему ударным соединением несущему флаг на "Адмирале Кузнецове" представился шанс, хорошенько потрепать US Navy.

– Отработаем "Ониксами",как приблизимся, Серега. Золотарев – ткнул пальцем на электронный планшет, начальнику штаба, контр‑адмиралу Меняйлову. Они давно служили бок о бок, как в Заполярье так и на Тихом океане, во всех холодных и мрачных дырах, где базировался русский флот и их отношения были далеки от формальных "командир‑подчиненный".

Меняйлов, согласно кивнул.

– Если "тушки" их отвлекут, то отработаем. Без проблем…

– А от нас другого штаб ВМС и не требует.

– Слушай, ты с семьей попрощался, Кость..?

– Конечно. Ты думаешь, Серег, я не знаю – чего от нас Москва хочет. Нам билет в один конец выписали. Вернутся отсюда, вряд ли удастся.

Адмиралы замолчали, затем Меняйлов закурил, глядя на перемещение цветных значков на экране планшета.

– Раз билет в один конец, то дверью надо хлопнуть громко..

– Надо. Только людей. Людей жалко, Серега..

– Брось. Это война. На ней иногда убивают…Все лучше чем на берегу гнить…Вспомни последние пятнадцать лет.

Им удалось. Удалось прорваться, на двести морских миль и выпустить по американцам весь свой ракетный арсенал. То и дело, мощный корпус, идущего рядом с флагманом "Адмирала Ушакова" вздрагивал от попаданий "Гарпунов". Истерично выли ревуны предупреждающие о ракетном нападении, верх вздымались белые столбы выпущенных ракет ЗРК "Форт".

Словно стая голодных акул, "Ониксы", "Калибры" и Х‑65 рыская зигзагами на низкой высоте, находили цели и вцеплялись в неё, выбрасывая бушующий холодный океан, брызги стали из расплавленной корабельной обшивки и горящего ракетного топлива.

Первым, изрыгая в небо клубы черного дыма, накренился и пошел ко дну, крейсер УРО "Лейте Гульф". Его добила детонация двух "Томагавков" в пусковых шахтах. Первым из русских крейсеров, не выдержав постоянного града "гарпунов" и "хармов",стал зарываться носом в волну "Петр Великий". На нем перебило центральную пожарную магистраль и теперь огонь бушевал в полную силу, раскаляя переборки и подбираясь к арсеналу.

– Еще один, еще один господин вице‑адмирал!!! Ещё один взорвался! Заорал оператор, отслеживающий обстановку.

Адмирал не успел даже повернуть голову в сторону эмоционального каплея, как стальная палуба ушла из под ног и свет в глазах померк. Очнулся Золотарев, спустя минут тридцать, от недостатка кислорода и страшной боли в ногах и жжения в груди.

– Б…ь, что это было? Просипел Золотарев, пытаясь сфокусировать глаза и разглядеть ещё что‑то кроме мельтешения желтых и белых пятен вокруг.

– Вы в медблоке, адмирал. Лежите спокойно, идет операция.

Помимо "Петра Великого", сильно пострадавшего в первый день и едва держащегося на воде, был потерян модернизированный лидер[171] "Адмирал Чабаненко". Его буквально расклевали "гарпунами" всадив не меньше двух десятков. Не будь базы в Кефлавике, так же, с моря и воздуха, расклевали бы – все ударное соединение. Сейчас же, американцы‑ сами истекали кровью. Помимо двух крейсеров "Лейте Гульф" и "Монтерей",было потеряно три эсминца и один фрегат. К вышедшему из строя "Джорджу Бушу",присоединился "Гарри Трумэн", которому тоже разворотили палубу и основательно разбили "остров". Авианосные ударные крылья – потеряли восемнадцать самолетов и ещё семь машин севших на исковерканные палубы, были основательно повреждены.

– Еще один такой удачный бой, Фрэнк и мы останемся без авианосцев…и без пилотов..

– Так перехватывай эти гребанные "Бэкфаеры", Эдгар. Не давай им поддерживать русские крейсера… Сорвался на крик Харви…

Но один успех у американцев эти дни, все таки был. Экспедиционные подразделения морской пехоты, пользуясь тем, что все русские морские и воздушные силы связаны боем с Вторым флотом, осуществили высадку в Исландии. Правда совсем не в том месте, где первоначально планировалось и где американцев ждали русские. На сто пятьдесят километров севернее Рейкьявика, в районе залива Брейда‑Фьорд.

Выслав вперед беспилотные разведчики Т‑20 "Арктурус", и мобильные наземные патрули генерал Тулан, неторопливо укреплялся на захваченном плацдарме. Спешить не следовало, "Ротвейлер",за почти тридцатилетнюю карьеру в USMC,усвоил одно правило – спешка в почти в половине случаев, приводит к провалу операции и излишним потерям, которых нужно избегать… Остин Тулан, несмотря на темный цвет кожи, не был "выдвиженцем" из числа афро‑американцев, как нынешний президент – он последовательно прошел все ступени военной службы и почти семь лет непрерывного боевого стажа, в горячих точках планеты. Мало кто, даже в Корпусе, мог похвастаться таким достижением.

– Какие новые данные по русским наземным силам, Дакоста? "Ротвейлер" обернулся к начальнику разведки 2 MEF[172]

– Ничего нового, сэр. Дакоста, слегка наклонил лысеющую голову. "Иваны" – окопались на южном берегу Хвалфьордур. На северном – только разведывательные дозоры. Зарываются в землю – как могут.

– Что авиация? Кирхнер? Еще один офицер, командир четырнадцатой авиагруппы "Cherry point"[173], кивнул.

– Штурмовики, готовы, сэр. Но. очень сильная радиолокационная активность. в районе залива. Мы насчитали минимум четыре десятка дальнобойных ЗРК и столько же, для ближнего боя. Плюс истребители. Они хоть и связаны сейчас боем, но чистого неба – не ожидаем.

– Возможен обходной маневр?

– С тяжелой техникой‑ однозначно нет…Только по шоссе. Но тактический вертолетный десант – вполне.

– Я не стал бы этого делать. сэр… В разговор вступил командир 10 полка, полковник Дэмиан Шеридан. Противостоящая экспедиционным силам – седьмая русская воздушно‑штурмовая бригада, укомплектована ветеранами кавказской войны. Мастера малой, диверсионной войны. Тактическую десантную группу, могут запросто отрезать. Здесь местность горная…

– У нас тоже, не выпускники колледжа, полковник…Веско ответил Тулан, буравя Шеридана тяжелым взглядом.

– Рота "Альфа" один‑шесть…Готова? Капитан Сапата вытянулся в струнку.

– Всегда готова, сэр…

– Вы пойдете в авангарде …Второй полк и два батальона шестого полка – следом. Обеспечьте их переправу на южный берег Хвалфьордур. Пойдете на "Оспреях" после обработки русских позиций артиллерией. "Вайперы",подполковника Картера‑ прикроют вас в полете и в зоне высадки[174]. Удачи, капитан…

Тулану, категорически не нравился артиллерист Шеридан. Хоть и очень грамотный офицер, но привык все делать осторожно…Перестраховщик. Не хватает размаха и резкости, что ли…Ему бы бумаги в Кемп‑Леджун перебирать, не полком командовать. То ли дело – Сапата…молодой, но смелый, опыт тоже имеется, не малый…Три командировки в Афган, две – в Венесуэлу…

Максимов, едва успел обойти позиции взвода, проверить маскировку, как наушник, после серии непонятных шумов и скрипов выдал кодовое слово – " Метель".

– Внимание. Противник на подходе..! Заорал Максимов, прыгая в свою стрелковую ячейку на накидывая сверху серую маскировочную сеть.

Батареи РСЗО HIMARS и гаубиц М777, десятого артиллерийского полка морской пехоты США выпустили по обнаруженным с воздуха, русским позициям, несколько десятков тонн боеприпасов за считанные минуты. Несчастный хуторок или поселок Заурбаэр, был стерт с лица земли, за секунды, вместе с жителями, которые на свою голову остались сидеть по домам… Боялись русских мародеров и ждали прихода американцев.

Похожие на доисторических черепах, в серые волны Китового фьорда, вползли штурмовые амфибии AAV‑7, неся в своем чреве первую волну десанта. Им никто не мешал, берег напротив, занятый русскими, зловеще молчал, словно вымер. Ни одного минометного залпа в сторону американцев, ни снайперского выстрела.

Над позициями роты Войтенко, вились несколько маленьких БПЛА. Электронные соглядатае, готовы были навести огонь артиллерийских батарей, на любой очаг сопротивления который возникнет на пути рвущейся к Рейкьявику второй дивизии "кожаных затылков". Штурмовики и вертолеты огневой поддержки, боялись русских ЗРК, но артиллерия морской пехоты – работала как часы.

Снова ожил наушник. Войтенко, забив болт на кодирование, прошептал

– Ноги, Максимов…понял. ноги. Усек?

– Принял…

Цели появились минут через пятнадцать. Жиденькая цепь стрелков, облаченных в сероватый стандартный ACU,неторопливо выдвигались по узкой каменистой лощины, давя тяжелыми ботинками редкую сухую траву. За первой цепью, появилась – вторая. Штурмовые амфибии, как БМП LAV‑25 и тем более шестидесяти пятитонные "Абрамсы" TUSK, здесь на этих каменистых высотах и лощинах были абсолютно бесполезны. Только – на своих двоих, навстречу смерти…

Откинув маскировочную сетку, Валера, осторожно выставил "Абакан" разглядывая приближающихся американцев через оптику. Хорошо, солнца сейчас нет, не бликует…

Чуть приподнял руку, показывая два пальца и пошевелил ими…Бойцы с обоих сторон, увидавшие знак, синхронно кивнули.

– Ну, с Богом… про себя перекрестился Валера, нажимая на курок.

Через секунду, долина огласилась короткими очередями и воплями раненных. Огонь по конечностям, тяжелые ранения в ближнем бою, имеют даже больший эффект, чем убой на смерть. Раненных надо эвакуировать, это разрушает мобильность противника привязывая его к месту, вопли искалеченных – деморализуют уцелевших.

Американская артиллерия, вновь ожила, нащупывая замаскированные позиции парашютистов…В серую гранитную глыбу, с визгом врезался стальной осколок…

Максимов, чуть выглянул из‑за глыбы, разглядывая открывшуюся ему панораму. Красивое зрелище, ничего не скажешь. В лощине, держась за прострелянные ляжки, катались по жухлой траве и орали, десятка три морпехов. Передовой отряд выбит целиком, пусть у командира экспедиционного батальона – болит голова, как их вытащить.

Валерий поднял вверх руку с большим пальцем. Отлично мол, поработали. Местность здесь, тяжелая – значит "выковыривать" десантников, американцам придется долго и тщательно. Это же не талибы, с допотопными бурами и АК. Седьмая бригада, намертво перехватила единственное шоссе, годное для перемещения тяжелой техники, зарылась в землю и отступать не собиралась. Во первых, некуда, во – вторых, незачем.

Генерал Тулан, на своем КП, рвал и метал. Несмотря на подавляющее огневое и техническое превосходство, высаженные на южный берег батальоны, никак не могли расширить плацдарм прорваться ближе к Рейкьявику.

– Потери сэр. Слишком много раненых. Санитары пытаются их вытащить, сами попадают под огонь.

– Так подавите их огнем, черт возьми..!!! Что вы стоите истуканом, Шеридан!

– Позиции искусно замаскированы, сэр. Потребуется гораздо больше времени, что бы их вскрыть и уничтожить.

Вторая дивизия "кожаных затылков",вместо стремительного броска на "одном дыхании" к Кефлавику, была вынуждена тупо прогрызать позиции парашютистов обильно смачивая кровью каждый квадратный метр, скупой исландской земли. Авиация морской пехоты, столкнулась с многослойной ПВО, и теряла свою эффективность. За три дня позиционных боев за "арктический Верден" было сбито огнем с земли шесть "Вайперов" и четыре "Харрикейна". Несмотря на потери, подавить русское ПВО, пока не получалось.

Авиабаза Кефлавик, продолжала оставаться занозой на линии американского снабжения в Европе, отбивая пока все попытки её выдернуть. Из Вашингтона на имя Харви, Тулана, Гудвина – летели грозные шифрограммы с требованием немедленно решить эту проблемы и восстановить, наконец перерезанные трансатлантические коммуникации. В ответ, с борта "Дуэйта Эйзенхауэра" летели угрюмые сообщения с требованием обеспечить Второй флот и MEF достаточным количеством современных боеприпасов.

Генерал – майора Тулана, задремавшего в чреве КШМ, учтиво разбудил адъютант, первый лейтенант Кирби.

– Извините, сэр. Только что передали. Русские возобновили наступление в Европе. Вас срочно вызывает штаб MEF, генерал‑лейтенант Томас Костас…

– Слушаю, сэр… Отозвался Тулан, надев наушники…

– Да брось, Остин…Сейчас не время, субординацию выстраивать. Про Европу, уже надеюсь слышал..?

– Слышал..

– У тебя, двое суток Дэмиан…Двое и не секундой больше…Или, извини, тебе в Корпусе не место..

Тулан, до белизны, сжал огромные кулаки… Поглубже вздохнул и ответил..

– Это не возможно, Том. Невозможно, что бы мы здесь не делали…За двое суток‑ не успеем.

– Вы и за трое не успеете..! Раздраженно сказал Костас. Есть мнение, Остин, русских, примерно наказать. Здесь, в Исландии. Место там глухое, не Европа, больших потерь гражданских удастся избежать. Ты меня понял?

– Да сэр. Я понял…Только. не хватает комплектов ОЗК…Никто не рассчитывал.

– ОЗК – доставят сегодня ночью. Через Канаду. Да, кстати – крайний срок, двое суток, остается неизменным.

Исламабад. Пакистан. 18 августа

– Товарищ Юаньчао, подлетаем к Исламабаду… До посадки – двадцать минут… Голос стюардессы, вырвал Чэна из цепких объятий сна. Он открыл глаза и резко сел, отпугнув нагнувшуюся к нему миловидную девушку в аккуратной форме. Надо же, как его сморило… Да не сморило – скорее вырубило. Уже почти месяц‑ не минуты покоя, все на нервах. И все, почти все‑ напрасно.

Чэн, покосившись на стюардессу, отправился в туалет. Почистил зубы, умылся, помял впалые щеки. Мда. ещё месяц и он станет похож на скелет, обтянутый желтоватой кожей. Хотя месяца – у него нет. Генсек – не любит жалких неудачников, за провал операции "Три всадника",его не пощадят. Он и жив до сих пор только потому, что генсек пока не решил, как и когда его списать. Вместе с друзьями. Может сейчас, через минуту‑другую правительственный "Гольфстрим" взорвется над Гиндукушем, превратившись в раскаленное облако и официальные телеканалы поведают народу и партии печальную новость о смерти молодого и перспективного функционера Чэна Юаньчао в авиакатастрофе. Или в аэропорту имени Беназир Бхутто – его нашпигуют свинцом и сошлются на подлых исламских террористов.

Чэн, вздохнул и вышел обратно в салон, где стюардесса подала ему пиджак и чашку с крепким чаем. Эта командировка в Пакистан – последняя попытка хоть как‑ то исправить грандиозный провал "Трех всадников". Его друзья‑ выдвиженцы, генералы спецслужб Ван Цзян и Ян Чжи, так же ответственные за разработку той операции уже ощутили на себе гнев Лю Хайбиня. Из уютных пекинских кабинетов, отправились расхлебывать кровавую кашу которую сами заварили. Ван Цзян‑ убыл вместе с опергруппой "Гуаньбу",расследовать причины массовых беспорядков в Шанхае и других южных провинциях. Дело это опасное, местные партийные боссы повально повязаны с "триадами" и Цзян может случайно подавится рыбной костью…Ян Чжи – повезло ещё меньше. Его отправили в только что "присоединенную" Киргизию. Бороться с исламским подпольем. До Бишкека – Чжи не долетел. Остановился в Урумчи, где началось натуральное исламское восстание…

Даже сейчас, вспоминая желтые, словно тигриные, глаза генсека и его тихий, полный ненависти полушепот – Чэн Юаньчао покрылся от страха, мелкими, противными пупырышками..

– Как так получилось, товарищ Юаньчао, что план, который вы разрабатывали в абсолютной секретности, стал достоянием разведки противника? Причем в мельчайших подробностях. Как вы объясните, что в Средней Азии, прямо под носом у вашей бесчисленной агентуры, русские заранее создали целую подпольную сеть сопротивления? Которая сейчас подняла волну восстаний в нашем тылу до самого Тибета…Или как объяснить, что русские, вместо того, что‑ бы сидеть тихо за печкой – нанесли по нашим городам и авиабазам первый сокрушительный удар? Как успели, вопреки данным Генштаба, отмобилизовать резервные бригады и перебросить их не на запад, как ожидалось, а сюда, к нашей границе, причем за считанные дни? Значит, они знали? Готовились..? Что вы молчите, как нерадивый студент на первом экзамене?

Чэн судорожно вдохнул воздух…

– НАТО проявило себя плохо, русские сразу захватили инициативу в Европе и разгромили основные группировки союзников. Извините товарищ Председатель, кто мог об этом знать..? Никто не ожидал того, что американцы и европейцы, настолько деградировали, что русские их бьют даже без привлечения отмобилизованных резервов с востока России….

Оправдательный лепет Чэна окончательно вывел Председателя КНР из себя…

– Что вы там лепечите, Чэн!? Вы отчитываетесь перед первым лицом в партии и государстве!

Юаньчао, даже на секунду зажмурился от страха. Ожидал, что его арестуют прямо здесь, в кабинете генсека. Все, все полетело к черту – три года постоянной работы в режиме секретности, колоссальные затраты…

– Да не тряситесь вы, Чэн… Брезгливо заметил Лю Хайбинь… Смотреть противно, трясетесь как щенок на зимнем ветру. У меня к вам есть одно дело. Как раз в рамках так блестяще вами проваленной операции..

– Учтите, Чэн – это ваш последний шанс. Если вы сорвете переговоры в Исламабаде, вам лучше застрелится самому.

Дело было весьма щекотливым, иначе обошлось бы визитом министра иностранных дел КНР в дружественное государство. Но Лю Хайбинь – отправил именно его. Своего личного представителя с широкими полномочиями. Отправил негласно, без официоза и сообщений СМИ.

Чэн, выпил чай и неторопливо пристегнул ремень безопасности. "Гольфстрим" шел на посадку в аэропорту пакистанской столицы.

Пакистан …Конченная, никчемная, лишняя страна. Государство, где ядерные, ракетные и космические программы соседствуют со средневековой неграмотностью и ужасающей нищетой большинства населения.

Европеизированная, образованная элита – в основном сосредоточена в армии и спецслужбах, составляя менее пяти процентов от почти двухсот миллионного населения. Остальные – не живут… – выживают. Постепенно подчиняясь не официальным чиновникам – фанатичным муллам. Ещё чуть‑чуть, и Пакистан взорвется, словно перегретый паровой котел. Погрузившись в хаос кровавой гражданской войны и лишая Китай – перспективного союзника. Именно так. При всей своей никчемности – Пакистан был нужен Китаю. Особенно сейчас. В ожидаемом противостоянии с Вашингтоном, Дели и возможно Тегераном. Геополитические пасьянсы иногда складываются самым причудливым образом. Нет постоянных друзей – есть постоянные интересы…Тем более, что кроме Пакистана да Северной Кореи, союзников у Пекина – нет. Хотя, нет…союзников теперь нет вообще..

Тупоголовые северные корейцы, не умирающие от голода, только благодаря помощи земляков с юга и международному сообществу, решили воспользоваться моментом и покончить с "метастазами капитализма" – одним ударом. Не получилось. Уже пятые сутки вдоль 38‑параллели идут кровопролитные позиционные бои, но прорваться к Сеулу, дивизиям северян – так и не удается. Более того, по данным разведки северяне, уже начинают "просаживаться". У южан – явное техническое превосходство, которое дезавуирует численность северян и их фанатизм…Тем более Южная Корея, пользуясь заминкой агрессора в пограничных боях, успела организованно начать мобилизацию – значит исход войны, уже решен. Совсем не в пользу Пхеньяна.

Пакистанская элита – тоже не спешила присягать на верность Пекину, несмотря " на тридцатилетнюю дружбу" и миллиардные инвестиции КНР в свою чахлую экономику. Слишком уж пакистанцы, хитры. Постоянная борьба за выживание во плотном кольце, как внешних так и внутренних врагов – превратил хозяев Исламабада, в настоящих асов тайной дипломатии и многоходовых оперативных комбинаций. Вот и сейчас, Исламабад искусно начал маневрировать в бушующем море Третьей мировой.

Ещё до войны, Пакистан крупно рассорился с американцами из‑за талибов и все большего дрейфа Госдепа США в сторону Дели. Место США в роли главного союзника – быстро занял Китай, наводнив пакистанскую армию своими специалистами. Открыто шли переговоры о размещении на территории Пакистана китайских военно‑морских и военно‑воздушных баз. Но был у Исламабада, ещё один союзник. Можно даже сказать‑ друг и единоверец. Королевство Саудовская Аравия. Китай давал технологии и специалистов‑ Саудовская Аравия деньги и проповедников…Много, очень много денег..

Вот так, балансируя между Пекином и Эр‑Риядом, Пакистан подошел к началу Третьей мировой. После её начала, отличные отношения с Пекином – быстро сошли на нет. Более того, наметились совсем уж тревожные признаки.

Перед тем, как лететь сюда, Чэн Юаньчао – ознакомился с потрясшим его документом. В ходе уничтожения банды кашгарских сепаратистов – на месте боя были обнаружены трупы людей, явно не местной породы… Выяснилось, пакистанские исламисты. Все в розыске. В этом не было‑ бы ничего тревожного – как известно "исламский интернационал" покрепче пролетарского будет. но было ещё обнаружено специальное оружие китайского производства. Ранее поставленное для Исламабада. Теперь из этого оружия – убивали китайских солдат.

Пакистанцы, свалили все на вездесущих талибов и проклятую коррупцию, но в Пекине‑ этому мало кто поверил. Лю Хайбинь – не поверил точно. Эти данные удивительным образом совпадали с неожиданно сильным сопротивлением китайским войскам в Киргизии и Таджикистане. Помимо официальных, "опереточных" армий – разбитых в первые часы, сопротивления оказывали так называемые "исламские комитеты сопротивления". Которые появились как грибы после дождя – организованные и хорошо вооруженные. Словно кто‑то подготовил и вооружил их, заранее зная о начале Третьей мировой. Неужели Исламабад, прикрываясь своей немощью‑ вел свою игру? В одиночку?

Это и следовало выяснить Чэну..

– Не подведите меня, Юаньчао… Очень тихо и внятно сказал генсек, не отводя своего взгляда от бледного подчиненного. Идите и работайте.

"Гольфстрим" приземлился на отдаленной полосе аэродрома имени Беназир Бхутто, где его встречало два микроавтобуса "Форд" с тонированными и возможно пуленепробиваемыми стеклами. Возле автомобилей, помимо охраны в американской антитеррористической униформе стоял плечистый, крепкий мужчина в отлично пошитом костюме. Мужчина курил сигару и невозмутимо смотрел на приближающего китайского функционера.

Шеф бюро "X" Межведомственной разведывательной службы Пакистана, генерал‑майор Асад Шафик, был уполномочен начальством вести переговоры с китайцами. О переговорах в классическом виде, разговора не шло, речь шла о невидимой глазу жесточайшей подковерной грызне. В этом, скользком и грязном виде спорта генералу Шафику, не было равных до всей межведомственной разведке.

– Приветствую вас, мистер Юаньчао на земле Пакистана. Дружелюбно сказал Асад, протягивая крепкую ладонь подходящему китайцу.

– Да‑да, мистер Шафик. Нервно ответил Чэн. Давайте сразу к делу…

Шафик снова широко улыбнулся, демонстрирую отличные, здоровые зубы.

"Как узкоглазого проняло! Ещё немного и истерика начнется"

Именно генерал Асад Шафик, вел три недели назад, секретные переговоры с русскими. Никто, даже директора ISI, Ахмад Шуджа – такого шага от русских не ожидали. Отношения с русскими колебались в секторе "плохие" и "очень плохие",частенько опускаясь до полного замерзания как было в восьмидесятые.

Поэтому, получив сообщение от агентуры, что русские ищут контакты с руководством ISI, генерал Шафик, сделал квадратные глаза и едва не захлебнулся горячим кофе в кабинете начальства..

С русским, Асад встретился на одном из отелей Момбасы. За чаем и утренней газетой.

– У вас проблемы? Вальяжно спросил пакистанец, разглядывая сидящего напротив русского.

– На Руси, принято сначала здороваться, мистер Шафик. Ухмыльнувшись, ответил шатен, сидящий напротив.

– Интересно. А как мне вас называть? Иван? Или Федор?…

– Это не важно, генерал. Важно то, что ваши лучшие друзья, хотят вас немножко использовать. Вопреки вашим интересам.

– С какой стати – это должно волновать вас, мой анонимный собеседник. Мы со своим союзниками сами договоримся.

– Да без сомнения. Только думаю будет поздно. Если Китай, скушает Центральную Азию, то рано или поздно он скушает вас. Ислам и красный Китай – вещи не совместимые…Не так ли, мистер Шафик?

Асад пожал плечами. Какая‑ то ерунда. Ожидал серьезного разговора, здесь какой то детский сад…

Русский снова усмехнулся, и выложил на стол обычную черную папку. Затем допил чай и подмигнул пакистанцу.

– Увидимся в обед, мистер Шафик. Почитайте на досуге.

Асад открыл папку, сразу после того, как русский вышел из ресторана. Открыл, пробежал глазами и тут же захлопнул.

В папке, на обычных листках были сводки русской разведки. Или настоящие или искусная, очень искусная бутафория. С этим надо будет разбираться.

В обед, они увиделись снова. Шафик в отличии от русского, пришел в дурном настроении. Как не крути, документы были серьёзные. Нынешняя активность китайцев у русской границы и у берегов Тайваня‑ это похоже на дезинформацию. Если китайцы, ударят по Центральной Азии – Пакистан теряет свое влияние в этом регионе. И более того, резко усилится Иран, подмяв под себя междуречье. С одной стороны будет – шиитский Иран, с другой бурлящий Афганистан с сильным китайским влиянием, ещё дальше – Индия… Понятно, что Пекин будет мастерски играть между противоречиями шиитов и суннитов, стравливая своих нынешних союзников. США‑ сейчас не до внешнеполитической игры, сохранить бы то, что есть.

– Как понял, у вас есть какое то предложение для руководства нашей страны?

– Нас интересует ваша разведывательно‑агентурная сеть в Средней Азии.

Шафику, потребовалась вся выдержка и опыт разведчика что‑ бы не выдать бушующих внутри эмоций. Генерал надеялся, что русский не заметил его секундного замешательства. То что ему сейчас предложили – это немыслимо! По двум причинам. Во первых‑ даже очень близкие союзники, не имеют доступа к агентурным сетям своих партнеров. Это вещь, предельно интимная. Во – вторых, Исламабад вооружал, обучал и вскармливал исламское подполье только с одной целью‑ дестабилизации обстановки в центральной Азии. Борьба с исламским влиянием в некогда советских республиках, один из краеугольных камней безопасности как и прежней России так и нынешней Руси. Любое усиление исламистов в Средней Азии, это прямая угроза для русских.

– Чьи интересы вы представляете? Спросил Шафик, рассматривая сидящего напротив него человека.

– Правительства Руси. Генерал Шафик‑ вы умный человек и понимаете, что вряд ли такие предложения могут поступать от частных лиц.

Генерал понял, что ему врут. Но документы, похожи на настоящие. Значит, где‑ то на самом верху властного Олимпа Руси – идет яростная борьба. Ладно, придется с этим разбираться подробно, предложение интересное.

– У нас очень мало времени, генерал. Сказал незнакомец, пожимая руку пакистанцу.

В Исламабаде – размышляли недолго. Совсем недавно, русские выходили с подобным предложением к турецким спецслужбам. Иначе, никак не объяснить, то, что за весьма короткий срок – службе национальной безопасности Руси удалось практически уничтожить разветвленное и агрессивное ваххабитское подполье на Кавказе. Нет, даже не уничтожить‑ прыснуть яд в кровеносную систему подполья. Большинство тайных финансистов и главарей террористов были убиты либо похищены, за каких‑ то три – четыре года. Аналогичная ситуация произошла с курдским подпольем в Турции. За предельно короткий срок, мощная террористическая организация обладающая солидным финансированием и поддержкой из‑за рубежа была обезглавлена и обескровлена по "кавказскому сценарию".

Аналитики основных разведок, подозревали тайный сговор между СНБ и MIT. Влияние турецких спецслужб на народы Кавказа и русских – на курдов, известно практически всем. Сотрудничество получилось взаимовыгодным.

– Что нам могут предложить русские? С турками – понятно, там были взаимные интересы. Но что предлагают сейчас..?

– Север Афганистана. Таджики…

Генералы ISI переглянулись. Интересное предложение. Сейчас, север Афганистана – это заноза в заднице Пакистана. Форпост чужого, русского влияния.

– Русские, готовы его сдать? Вместе с прикормленными салом, местными царьками?

– По предварительной договоренности – готовы. Но…. Генерал Шафик на секунду замолчал…Если информация про вторжение в Центральную Азию китайцев подтвердится, не думаю, что нам стоит в это дело влезать. Русским‑ нечем прикрыть свое азиатское подбрюшье. Если начнется большая война‑ северный Афганистан и так будет нашим…

– Это, напрасные надежды. Иран, сожрав Междуречье станет на порядок сильней. Наши временные союзники из Поднебесной, надеются что мы будем противостоять Тегерану. Неожиданно в разговор вступил сам директор ISI,генерал‑лейтенант Ахмад Шуджа

– Надо принимать предложение русских. Не официально, максимально осторожно. Лучше контролировать Афганистан, чем оказаться в клетке с тремя голодными тиграми. Если русские – помогут нам по пуштунскому (25) вопросу и договорятся с индусами‑ будет еще лучше. Шафик‑ возьмите это на себя.

– Если об этом узнают в Пекине?

– А если нет? Свой шанс‑ надо использовать. Нельзя вечно оглядываться на Поднебесную. Тем более, если они решили нас использовать вслепую, не посветив в свои грандиозные планы.

Директор пакистанской разведки – словно в воду смотрел. Вот что значит, аналитические способности и опыт.

Едва китайцы вторглись в Киргизию и рванулись к Бишкеку, Душанбе и Алма‑Ате, как весь мусульманский запад КНР от Кашгара до Урумчи вспыхнул огнем кровавого мятежа. Затем, пламя сопротивления, перекинулось в тыл действующей армии. На узких, горных серпантинах горели колонны снабжения и топливозаправщики, китайский спецназ при поддержке авиации и вертолетов пытался выкурить исламистов из их горных укрытий.

Киргизскую армию, НОАК – даже не заметила, разметав её в клочья за какие – то часы. Русская авиабаза, в Канте, прямому удару не подвергалась, но на второй день войны по ней внезапно "отработала" китайская артиллерия. Русские‑ намек поняли правильно и уничтожив инфраструктуру, прорвались в горы на соединение с остатками киргизской армии и отрядами исламистов.

Восток‑ дело тонкое…Нет, скорее дело подлое. Сейчас плечом к плечу против китайцев сражались две, ненавидевшие друг друга силы – русские и исламисты. Что будет потом, мало кого интересовало. Русский Генштаб четко понимал, что прорыв бронетанковых колонн НОАК вглубь территории Казахстана, к Семиречью, будет значить быстрое поражение. Или ядерную войну. Понимали это и в Пекине. Поэтому и прислали Чэн Юаньчао.

Переговоры Чэна с пакистанской стороной – быстро зашли в тупик. Генерал Шафик – лучезарно улыбался, клятвенно прижимал руки к груди и постоянно намекал на трудности у НОАК.

– Мистер Юаньчао! Ваша доблестная армия – ведет тяжелые бои на с русскими на Дальнем востоке. Насколько мы знаем, перевес в боях‑ на стороне ваших врагов…Пакистан‑ всегда готов помочь своим друзьям.

Из этой, по‑ восточному витиеватой абракадабры Чэн – понял лишь одно. Над ним, откровенно издевались. Спецпредставителя главы КНР – послали в изящной форме.

– Послушайте мистер Шафик и передайте своим хозяевам. Китай‑ существует уже тысячи лет и просуществует ещё столько же, несмотря на поражения и неудачи. Мы, щедры и приветливы с друзьями, но никогда, запомните, генерал – не прощали предателей.

Генерал перестал улыбаться и недобро сощурился.

– На все воля Аллаха, мистер Юаньчао. На все…

Визит, продлился ещё сутки, и состоял из абсолютно бестолковых переговоров с различными гражданскими и дипломатическими чинами и тяжелых раздумий Чэна.

Что‑то здесь не складывалось. В картине явно не хватало какой – то малозаметной детали. Откуда такая наглость у пакистанцев? Исламабад – ведет собственную игру? Не имея стратегических союзников? Это невозможно. Игра Вашингтона? Эр‑Рияда? Может – Москва?

Нет, это уже паранойя. Русские для Исламабада – хуже дьявола. Может третья сила? Тогда‑ кто?

Вопросы множились, ответов на них не было.

"Почему замолчал Аист?" пронеслось в голове Чэна холодным ветром. Его супер‑агент, молчал уже почти две недели. В суматохе начавшейся войны, куратор спецслужб непростительно про него забыл.

"Мерседес" Чэна, несущийся сейчас к зданию китайского посольства сопровождали два микроавтобуса с сотрудниками "Гуаньбу",числящимися в дипломатической службе безопасности и почетный эскорт из двух десятком мотоциклистов. Джип "Лэндровер" с вооруженными полицейскими притулившийся на обочине, неожиданно взорвался с такой силой, что взрывная волна разбросала мотоциклистов с опрокинула один из микроавтобусов с охраной.

"Мерседес" не пострадал, но его здорово занесло и выкинуло на встречную полосу. Едва водитель сумел справится с тяжелой машиной и затормозить как одно из боковых стекол треснуло и в нем образовалась внушительная дыра. Затем, ещё одна.

Когда микроавтобус с охраной прикрыл своим бортом, расстрелянный "Мерседес"‑ спасать, было уже некого. Глава организационного отдела Секретариата ЦК КПК и куратор специальных служб Поднебесной, лежал на заднем сиденье автомобиля изломанной куклой. Которой, оторвали голову, забрызгав кровью весь салон.

На расстоянии почти восьмисот метров от стоящего "Мерседеса" лежащий на плоской крыше офисного здания человек оторвал усталые глаза от прицела снайперской винтовки "Немезис"

Работа сделана, осталось‑ позаботится об эвакуации.

Окрестности Ополе. Польша. 18 августа

Логан, осторожно выглянул из – за кустов, внимательно рассматривая русский чек‑пойнт, установленный на перекрестке шоссе и сельской грунтовки. "Иваны"‑ укреплялись основательно, с размахом. Помимо бетонных блоков, пост был укреплен мешками с песком и листами брони снятыми со сгоревшей бронетехники. И мин с растяжками, небось, вокруг напихали. Хорошо ещё, что в лесу секретов не поставили. Уже больше недели, вынужденно путешествуя по оперативному тылу русских, Логан поразился, насколько четко и хорошо была организована система полевой безопасности. Помимо густой сети чек‑пойнтов, имелись моторизованные, пешие и даже воздушные патрули, постоянно прочесывающие прифронтовую полосу и примыкающие к ней тыловые районы. Причем, в отличии от американцев или тех же европейцев – "чисткой" в тылах занимались специально обученные и натасканные на борьбу с возможными повстанцами и диверсантами подразделения. Не армейские, какие – то другие. Что‑то вроде жандармерии. Были ещё‑ "оборотни". Роджер столкнулся с ними всего один раз, но этого вполне хватило, что‑ бы прятаться от любой вооруженной группы, вне зависимости от национальной принадлежности, появлявшихся на его пути.

"Оборотни" – здорово напоминали ему контрактников ЦРУ, с которыми Логану частенько приходилось сталкиваться в Афганистане. Угрюмые, бородатые мужики в полувоенном обмундировании, выполняющие грязную работенку. Настолько грязную, что армия за нее не бралась.

Когда их AH‑64D сбили, Роджеру чудом удалось "уронить" крутящуюся машину в маленькую но быструю и глубокую речку. Вода – смягчила удар и залила поврежденный двигатель. Слава Богу‑ протока был достаточно глубокий, Логан отделался легкий сотрясением. Бедному Гарсиа – повезло меньше. Он явно повредил позвоночник и получил тяжелый перелом ноги. Вытаскивая стонущего толстяка на берег и отплевываясь от воды смешанной с топливом, Роджер постоянно оглядывался по сторонам, ожидая появления между деревьями русских солдат. Но ему сегодня отчаянно везло, русские – не торопились появляться, занятые видимо, другим делами.

– Помощь. помощь…скоро..?Прошептал Гарсия, когда Роджер наклонился к нему.

– Да. Уже скоро. Сейчас дотащу до тех деревьев и будем спокойно ждать эвакуации. Логан – врал, но эта ложь, была во спасение. Спасательный HH‑60G из состава 5 батальона[175], сюда не летит. Это точно. Зона, буквально кишит "иванами" и надеяться, что спасатели полезут в самую пасть к дьяволу – было наивным. Их просто собьют. Нужно быстрее уходить отсюда, и потом уже – активировать спасательный маяк.

– Господи, Марс, какой же ты тяжелый…. Роджер волок упитанную тушу Гарсиа на срубленных ветках. Каждый шаг давался ему с трудом, и приносил страдания стрелку. Марсель, часто и громко стонал, облизывая пересохшие губы. Вколотые обезболивающие – помогали слабо.

– Босс, ты меня угробишь… Наконец застонал он, не выдержав мучений.

Роджер остановился, часто и тяжело дыша. Что же делать? Они отошли от места падения "Апача" меньше мили – уже выдохся. Это хорошо, что русских пока невидно…

И тут Логан их увидел… "Иваны" вышли из пущи напротив, редкой цепью, словно охотничьи псы учуявшие желанную добычу. Три десятка мужчин в лохматом камуфляже неторопливо спускались к затонувшему вертолету, охватывая его в полукольцо.

– Черт, Марс – это "иваны"…Твою мать, Гарсиа – мы пропали …

Гарсия, как то судорожно, по детски, всхлипнул.

– Бросай меня, Роджер. Бросай, черт тебя возьми!!! У тебя есть шанс – так уходи. Неожиданно громко и твердо сказал он. Русские – соблюдают конвенцию, это не талибы. Беги, босс!

Логан, коротко кивнул и повернувшись, со всех ног бросился в чащу. С каждым шагом он с ужасом ждал выстрелов за спиной, но не слышал….Если бы он знал…что Марсель Гарсиа, благополучно попал в плен и выжил. В отличии от его шумной и многочисленной семьи проживавшей в пригороде Атланты‑ Норд Декатур. В ночь с пятого на шестое августа‑ Джорджия взорвалась. Мятеж, подняли негры и первым объектом нападения стали именно латиноамериканцы. Семья Гарсиа‑ была вырезана в числе трех сотен других латиноамериканских семей той безумной ночью..

Роджеру, то же повезло. Ему удалось уйти довольно далеко от преследователей и задействовать спасательный маяк. Логан‑ устало привалился к сосне и закрыл глаза. Требовалось отдохнуть, хотя бы несколько минут, забег по польской пуще, основательно вымотал его.

Движение где‑ то сзади, он не услышал, скорее почувствовал. Резко обернулся выхватывая "Кольт" из набедренной кобуры. Метрах в десяти от него застыл рослый темнокожий парень в рваном и грязном камуфляже. С М4, крепко сжатым в руках и испуганными глазами.

– Ты кто? Задал предельно идиотский в этой ситуации, вопрос ошарашенный Логан. Но визави, услышав английскую речь, радостно, как то по собачьи оскалился и ответил.

– Капрал Пратт. Джордж Пратт, сэр. Шестьсот пятнадцатый батальон обеспечения 1 CAB[176].

– Батальон обеспечения? Спасательная команда?

– Так точно, сэр…Только наш Пейв Хоук упал в семи милях отсюда.

– Сбили?

– Нет, сэр. Сбой электроники. Хорошо – шли на малой высоте, мне одному удалось спастись.

– Понятно. Роджер‑ одернул измазанный летный комбинезон и официально представился.

– Капитан Роджер Логан, 2 батальон пятьсот девятнадцатого полка, 12 авиационная бригада. Сбит вчера. Присоединяйтесь, капрал, пойдем на запад. Судя по канонаде – линия фронта совсем рядом.

– Так точно, сэр. Только что‑то произошло. Вся электроника почему‑ то вырубилась, сэр. Смотрите, капитан, ваш аварийный маяк не работает.

Логан, тупо опустил голову и посмотрел на ставший мертвым кусок пластика маяк и мертвые же электронные часы. Что за чертовщина?

– Это давно началось, капрал?

– Часа три – точно сэр. Все отключилось в минуту. Наш командир, майор Дуглас, даже не успел сманеврировать как мы упали.

– Русских видел?

– Так точно, сэр. Издалека. Много. Танки и бронемашины. Милях в трех от меня выползали из леса.

– Танки?

– Очень много. Не меньше батальона, сэр.

Логан, нервно потер подбородок. Странно‑ электроника отключилась, но русские танки, спокойно шастают. Значит помощи – точно не будет. Нет связи – нет помощи. Надо отсюда выбираться. Раз началось большое наступление на "иванов", то скоро они по любому встретятся со своими.

– Двигаем за запад, капрал Пратт. Скоро увидим наших.

Действительно, вскоре они увидели своих. По лесной просеке неторопливо шла длинная колонна американцев. Человек сто пятьдесят не меньше, держа руки за головой. С черно‑желтыми шевронами 1 кавалерийской дивизии.

– Пленные!? Неожиданно для самого себя выдохнул Логан

Пратт, промолчал, но его шоколадная кожа приобрела сероватый оттенок. Его снова начало трясти от страха. Колонну охраняла всего шестеро русских. Один, видимо главный шел во главе, по двое сторожили колонну по бокам и еще один, с ручным пулеметом шел чуть в отдалении, замыкая её.

– Шестеро их всего шестеро…на сто пятьдесят человек. Сокрушенно прошептал Логан. Но никто из американцев даже не пытался вращать головой в надежде улизнуть в чащу. У пленных, был совершенно потерянный вид.

– Пратт, снимай того, замыкающего, с пулеметом. Потом двух с ближайшего к нам фланга. По сигналу. Тихо сказал Роджер, расстегивая кобуру и вытаскивая тяжелый пистолет.

Капрал, не говоря ни слова вцепился черной лапой в запястье Логана а другой рукой схватил его за горло, опрокидывая на спину.

– Тихо капитан, тихо…Мне домой надо, понимаешь, домой…Не надо стрелять..

Пратт вцепился в руку Роджера словно клещ, не давая вытащить пистолет и тем более снять его с предохранителя. Толстые мерзкие, губы едва ли не касались его ушной раковины и потная ладонь давила на кадык. В голове Логана будто взорвалась бомба. Лютая волна ярости затопила его, не оставив даже островка для выдержки характерной для пилота.

Перехватив руку вцепившуюся ему в горло, Логан с размаху ткнул Пратта, лбом в переносицу. Как в детстве, когда дрался с отпетым хулиганом Питером Гуликом, державшим в страхе всех малолеток его городка. Раздался треск и на лицо Роджера, стало что‑то капать. Пратт, мгновенно разжал захват и получил ребром ладони в горло. Беззвучно скорчившись, он упал в еловые иголки, ковром покрывавшие землю и засучил ногами.

– Ты что, тварь? Аааа? Яростно прошипел Роджер, выхватив наконец пистолет из кобуры и приставив ствол к толстой, черной, лоснящейся от пота шее Пратта.

Капрал‑ поднял перемазанное кровью лицо, с прилипшими к коже еловыми иголками и какой то дрянью и тихонько заскулил. Именно заскулил, не заговорил. В потоке тихого стона с трудом можно было различить слова.

– Не надо, сэр…Не стреляйте. Мне надо домой. Я из Луизианы, сэр. Из Батон‑ Руж…Там сейчас – война. У меня жена и двое детей, сэр…Не надо, пожалуйста, не убивайте..

Логан убрал ствол "Кольта" от шеи капрала и сплюнул. Затем хорошенько пнул его по заднице заставив еще раз скорчится и запричитать.

– Встать капрал. Тихо, но внятно приказал Роджер. Хватит ныть, Пратт. Приведите себя в порядок и прекратите трястись.

Когда капрал встал, пряча глаза и пытаясь отряхнуться. Автомат так и валялся в стороне, Пратт даже не собирался его поднимать.

– Отойди. Логан махнул стволом, отгоняя капрала в сторону. Поднял М‑4, перекинул его через плечо.

– Теперь напряги свои куриные мозги, Пратт. Ты хочешь домой – это нормально. Я‑ тоже хочу. Но мы, если ты заметил‑ находимся в русском тылу. Дойти до своих и отправится домой‑ мы можем только вместе. Ты меня понял?

– Да сэр. Только я – никуда с вами не пойду. Извините, капитан. Останусь здесь.

Логан понял, что этот лживый, трусливый и трясущийся кусок дерьма, действительно никуда не пойдет. Он уже мертв от собственного страха. Ходячий мертвец, мечтающий поднять руки и отправится в ближайший лагерь военнопленных. В надежде, отсидеться в плену и отправится в свою поганую Луизиану.

– Ну и подыхай здесь, слизняк. Логан развернулся и отправился дальше – Пратт так и остался стоять у дороги, опустив голову.

Ноги исправно несли Роджера вперед, в голову же лезли всякие отвратительные мысли. Воспитанный в культе американского патриотизма и превосходства над всем окружающим миром, он никак не мог понять, что случилось с его армией и страной.

Здесь, в Польше, они дерутся уже почти месяц – ни одного, даже тактического успеха. Сплошные поражения и неудачи. "Иваны" – читают наши планы, словно открытую книгу. Либо в штабе сидят вражеские агенты, либо сами русские – настолько хорошо нас изучили, что всегда знают наш следующий шаг. Скорее всего второе. Если русские, так хорошо подготовились, то куда смотрела вся эта орава спецслужб с высокооплачиваемыми аналитиками?

Куда интересно смотрели все эти ФБР, Бюро по оружию и алкоголю, администрация по борьбе с наркотиками, министерство внутренней безопасности – если допустили настоящую гражданскую войну, внутри самих США? Теперь, стала понятна цена коротких и размытых сообщений СМИ о ситуации на Родине. Пока мы, воевали здесь, защищая тупых и ленивых европейцев у нас загорелся собственный дом. От Калифорнии до Вирджинии протянулась кроваво‑красная линия мятежа. И ещё интервенция нарко‑бандитов из Мексики. Просто отлично. Теперь понятно, почему подкрепления сюда, в Европу не доходят.

Пять раз, за последующие сутки, Логану приходилось пересекать проселочные и шоссейные дороги, по которым безостановочно, потоком, двигались русские войска. Чувствовался некий чудовищный ритм этого движения, словно паровой каток собирается сделать еще один оборот, подминая под себя окружающий ландшафт.

Несколько раз, прогоняли колонны военнопленных. Глядя на своих сослуживцев, Логан видел, что они сломлены морально и утомлены физически. Черт, да что же такое происходит? Неужели это конец?

Стрельба, прямо по курсу началась совершенно внезапно. Треск "Кольтов" М4, перемешивался с грохотом русских АК. Роджер инстинктивно пригнулся и бросился по направлению к стрельбе.

К моменту, когда стрельба была уже совсем близко в "разговор" вступил тяжелый пулемет который долбил, словно клюшкой по железной бочке.

На просеке, метрах в двухстах от него стоял русский джип или как он там называется? Из него, куда‑ то в лес долбил пулемет. В кузове джипа было двое русских, третий, присев на одно колено смотрел в бинокль и изредка что‑то выкрикивал. Видимо корректировал огонь.

В зарослях напротив, мелькали крепкие, затянутые в камуфляж спины. Не меньше десятка. Ясно, кого‑то из наших "обложили" и добивают. Надо действовать.

Убивать самому, своими руками Роджеру еще не приходилось. Хотя стрелял он, как и большинство простых деревенских парней, выросших в глухомани – весьма неплохо. Вскинув автомат, Логан поймал в красную точку оптического прицела, бритый затылок пулеметчика и нажал на курок. Голова "ивана" взорвалась, он тряпичной куклой повалился на землю следом за ним – второй номер расчета. Не успел Роджер оторваться от прицела как рядом с головой просвистело несколько пуль, сбивая ветки. Он как то и забыл про корректировщика с биноклем – тот оказался прытким и опытным малым. Спрятавшись за машину он пытался нащупать Логана, короткими, злыми очередями, одновременно что‑ то выкрикивая.

Услышав перестрелку в своем тылу, из леса, стали выскакивать русские. Пули стали ложится гуще, и Роджер понимал, что если не случится чудо, то жить ему осталось совсем не долго. На кой хрен он решил в Джона Уэйна поиграть..???

Чудом, оказалась группа из трех, вооруженных до зубов американцев, которые появились чуть левее от Логана и увлеченно стреляя по русским.

Увидев, что бой складывается не в их пользу, "иваны"‑ не стали упрямится, быстро отступая на север и унося с собой раненных. Джип с пулеметом и двоих убитых, они бросили на поле боя. Слабаки..

Через пару минут, Роджер активно пожимал тянущиеся к нему многочисленные руки…

– Если б не вы, сэр…И не вы ребята – нас бы здесь просто перестреляли. С чувством говорил пожилой штаб‑сержант по фамилии Итон. Нас всего семеро, штабной батальон первой кавалерийской, рота "Чарли"…Итон кивнул головой в сторону стоящих в небольшой лощине солдат. Роджер собирался подойти, представится, но его отвлек MSG[177]. Тот самый, который со своими парнями появился из неоткуда, переломил исход боя и спас задницу Логану.

– Вы пилот, сэр? Спроси он, буравя Роджера неприятными серыми глазами

– Да мастер‑сержант…Капитан Логан.

– Трескотт сэр. Мастер‑ сержант Рональд Трескотт. Третий специальный батальон "Гладиаторы" – BCT "Grey Wolf" сэр. У меня вопрос к вам, сэр …

– Спрашивайте, Трескотт.

– Вы первый офицер, который мне попался за последние сутки. Живым и относительно невредимым, сэр. Что происходит? Где наша авиация?

Логану, очень не понравился тон вопроса и сам вопрос, но одергивать Трескотта он не стал. По двум причинам. Во первых‑ MGS излучал буквально волны агрессии, во вторых – он производил впечатление смелого и жесткого человека. Это не хныкающий слизняк Пратт…Лучше поддерживать в людях злость, чем отчаяние.

– Не знаю, Трескотт. Я уже третьи сутки здесь по лесам лазаю. Меня еще до наступления "Хокумы" перехватили у этой….Бляховни. Ничего не знаю.

– Понятно…Извините, сэр, просто накипело. Никогда такого не видел..

– Да что произошло, Трескотт, черт вас возьми..!

– Что произошло?! За всю дивизию, говорить не буду, отвечу за своих "серых волков". Нас разорвали, сэр. Бригада‑ уперлась в минные поля, потом русские, выключили нам весь свет.

– Это как?

– Не знаю, сэр. В науках не силен, но как говорил наш босс, первый лейтенант Бродяга Ларссон – что это электромагнитный импульс. Короче, вся электроника, вернее почти вся – накрылась. Пока в штабе дивизии и корпуса, решали чего делать‑ русские ударили нам во фланг. Навалились танками при поддержке вертолетов и РСЗО..Откуда эти твари взялись в таком количестве‑ не знаю. Перед наступлением нам говорили, что русские наиболее боеспособные танковые бригады отправляют на китайскую границу. А как мы перешли в наступление, так они сразу появились…

– Что сделали вы? Спросил Логан уже зная ответ заранее..

– Ничего, сэр. Мы ничего не смогли сделать. Их танки, тяжело подбить, а артиллерия бьет очень точно…Голос Трескотта сорвался и он замолчал…

– Бригадная группа "Grey Wolf" разбита, сэр. Вдребезги. Меньше чем за пять часов…

– Где ваш командир, Рональд?

– Ларссон, убит, сэр. В самом начале, когда мы отбивали атаку русской мотопехоты. Чертова мина…

– Принимайте командование у Итона, Трескотт. Задача следующая – пробиваться к своим.

– Понял, сэр!

Логан подошел к брошенному автомобилю и осмотрел трупы русских. Ничего интересного, головы разбиты, кругом кровь и сгустки мозга… Затем обшарил автомобиль, в надеже найти чего‑ то полезное. Ему снова повезло. На переднем сиденье, шелестя, лежала свежеотпечатанная, спутниковая карта местности с многочисленными пометками…Карта размещения постов. Теперь их можно обойти..

Его отвлек, какой то посторонний но назойливый звук. В ту же секунду, один из солдат Итона, маленький и щуплый мексиканец Пинеда прыгнул на Роджера, сбивая на землю.

– Ложись, ложись…!!! Обстрел!

Мины сыпались на пролесок густо, вздымая бурые взрывы и выбрасывая вверх кубометры земли, сразу видно, корректировщик у русских – толковый. Несмотря на то, что стреляли не больше пяти минут, Роджеру показалось, что прошла – вечность, заполненная грохотом, пылью, страхом и дрожью земли.

Повезло практически всем, кроме двух рядовых из многострадальной роты "Чарли"‑ Моррисона и Глэбба. Первого, ярко выраженного WASP,убило наповал – второго, здоровенного чернокожего здорово посекло осколками.

Положение спас Трескотт – зычно заорав, что пора выдвигаться. Подхватив стонущего Глэбба – маленький отряд кинулся в пущу. День за днем, ночь за ночью они пробивались на запад, обходя расставленные ловушки русских и избегая серьезных боев. В мелких стычках, которые случались каждый день, гибли и американцы и русские, но к отряду ежедневно присоединялись все новые отставшие от своих частей. Русские‑ постоянно весели на хвосте, взвинчивая темп преследования. Четверо из отряда, не выдержав гонки, специально отстали, желая сдаться в плен.

Были и дезертиры. Два дня назад, их отряд потерял только что присоединившегося к ним сержанта Фрэдди Галузо, схлестнувшись с шайкой дезертиров, человек в восемь. С ручным пулеметом М249 и очень серьезно настроенных. Потеряв в ходе перестрелки двоих, дезертиры отвалили, осыпая нас проклятиями. На испанском.

– Поганые латиносы, твари, хуже хаджей. Выругался Трескотт.

Чем ближе к Одре, тем реже попадались русские патрули, но чаще – брошенная и разбитая техника, выжженные леса, изрытая воронками и перепаханная гусеницами земля. Каждый день к нашему маленькому отряду, присоединялись новые бойцы, принося свежие новости. Одну, хуже другой. Танковые колонны "иванов",не задерживаясь, рвутся вперед, в Германию, гоня перед собой остатки третьего армейского корпуса армии США. Поляки, блокированные в Кракове, уже, сдались на милость победителям, а наш пятый корпус, сидящий в Варшаве и не дождавшись помощи – тоже готов капитулировать. Там – тысячи раненных и иссякли боеприпасы.

Логан и его люди, сдаваться не собирались. Заросшие, грязные, вонючие и одуревшие от бесконечной гонки по польским лесам, они хотели дойти, наконец до своих и влиться в ряды отступающей армии.

– Последний рывок остался, капитан. Еще рывок и все…Как думаешь, наши ещё Ополе удерживают?

– Не знаю, не знаю. Судя по канонаде – еще удерживают.

Осталось, выдвинутся по ближе к передовой и постараться прорваться к своим. Здесь мы на "оборотней" и напоролись. Передовой дозор, в составе сержанта Итона, рядового Пинеды и капрала Самуэльссона, встретил неизвестных англоязычных бойцов.

– Сэр, похожи на SAS. Только акцент какой‑то дерьмовый. То ли кенгуру, то ли киви[178]. Вероятно‑ частники, сэр.

– Какого черта им здесь надо? Спросил Трескотт, недоуменно вращая головой. Еще англов или наемников, здесь не хва…

Шквальный огонь, за секунды срезал передовой дозор и обрушился на остальной отряд, прижимая его к земле. Где то на верху, в прихожей у Бога, решилось, что Роджер должен выжить и сегодня. Трескотт‑ принял на себя очередь, которая предназначалась ему. Дернувшись и захлебнувшись кровью, мастер – сержант рухнул навзничь, опрокинув Логана. Прежде чем, Роджер понял, что произошло, стрельба утихла. Небольшую, узкую поляну, окружили люди, говорящие на незнакомом языке, но похожем на польский. Еще через минуту, до него дошло – что это, "иваны". Твою ж мать, дойти почти до Одры и так попасться на переодетых русских. Как последние лохи…

Придавленный остывающим телом Трескотта, истекающего кровью, Роджер наблюдал, как "оборотни" неторопливо обходили лежащие тела американцев, о чем‑то переговариваясь между собой. Пролежав под мертвым телом больше двух часов и вымокнув от крови мертвого сержанта, Логан наконец увидел похоронную команду. Её составляли штатские, видимо из местных жителей в сопровождении двух русских. Оружие, в том числе и М4 Логана, было тщательно собрано "оборотнями", у него остался лишь один кольт, не замеченный русскими при беглом осмотре трупов.

Поляки с лопатами столпились у края, глядя на заваленную трупами поляну, а русские, пошли вперед, снимая с тел идентификационные жетоны и складывая их в обычную картонную коробку. Как в супермаркете.

Роджер ждал, ему больше ничего не оставалось. Надо было подпустить врага поближе и использовать свой шанс. Наконец, тяжелое, мертвое тело Трескотта отвалили в сторону и лучи скупого, закатного солнца ударили Логану в лицо.

Перед ним стояло двое поляков в штатском и один русский. В каске и бронежилете, но без оружия. С картонной коробкой в руках и испуганными глазами.

Роджер, вскинул кольт и выстрелил прямо в эти глаза, из положения лежа. Затем перевернулся на живот и выстрелил четыре раза по стоящему и хлопающему глазами, второму русскому и побежал. Бежал на запад, отклоняясь от хлещущих по лицу веток, бежал в направлении к канонаде. Сзади, раздавались истошные крики и выстрелы.

Требовалось обойти, чек‑пойнт, лавируя среди русских колонн спешащих на запад и пробраться к своим. Ещё раз, осмотрев импровизированную крепость "иванов", Логан решил заложить крюк справа. Там постоянно шло движение и возможность проскочить, была выше. Глаза у наблюдателей быстро устают, особенно в сумерках.

Ополе‑ горел. Горел ярко, смрадно, выпуская в небо клубы черного дыма. Стрельба вокруг города, затихла, теперь раскаты артиллерийского огня и рев РСЗО – отдалился. За Одру.

Вокруг города, все было забито брошенной и разбитой техникой. В основном, брошенной. Такие следы оставляет не сражающаяся армия – бегущая. Русские, видимо утомились уже её собирать. Им было не до этого, они держали высокий темп преследования.

Но у Одры‑ споткнулись. Теперь понятно, что здесь русские возьмут паузу, для рывка на немецкую территорию. Рождер видел, что перед ним, самые настоящие боевые части, уставшие и потрепанные, прошедшие не одну сотню километров. При этом – победоносно прошедшие. Этим – абсолютно по хрену на одинокого, человека бредущего вдоль дороги. В ближайшем доме, Роджер нашел чистую одежду, избавился от неимоверно грязного летного комбинезона и армейских ботинок, выкинул пахнущий порохом пистолет и снова отправился к Одре, даже особо не скрываясь. Его пару раз окликали, но Роджер, вжав голову в плечи, делал лихорадочные движения. Типа от страха. Русские патрульные, довольно ржали, видя его страх. Для них, он был обычным поляком, беженцем, бредущим по своим делам. Или мелким воришкой, шарящим в брошенных домах.

Надо было торопится. Пока русские патрули не перекрыли берег Одры. Пока здесь, в прифронтовой полосе – у "иванов" полный бардак и не организована комендантская служба. Осталось, дождаться ночи, спустится к воде и постараться не утонуть. Это было бы совсем глупо.

Вода, даже по запаху‑ была грязной. Мазут, бензин, машинное масло, какие то бревна, трупы дохлых животных, все это неспешно проплывало мимо Роджера, когда он, держась за пустую пластиковую канистру плыл к противоположному берегу. Вдали, корявой громадиной виделся взорванный железнодорожный мост.

То и дело с обоих берегов, взлетали, осветительные ракеты, но по нему – никто не стрелял. Его голова, на фоне тонн проплывающего мимо мусора, явно не выделялась. Наконец после долгого плаванья, так казавшегося бесконечным, ноги заскользили по глинистому дну.

Осталось выбраться на сухое место.

– Стоять! Стреляем!

Окликнули его, едва он выбрался на крутой, западный берег, окончательно выбившись из сил. На него в упор смотрело три ствола М4 и три морды с приборами ночного видения, закрепленных на касках. И родной, южный акцент…

Роджер хотел что‑то сказать, но вместо этого, застонал и рухнул на истоптанную траву. Он – дома. Он‑ дошел…Свои…

Окрестности Канта. Киргизия.16 августа

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Словно луч света в старом чулане, пробивал темноту. Руслан Левченко, глухо застонал и попытался открыть глаза. Один глаз, правый – открылся с трудом, левый же, открываться упорно не хотел, словно его залили клеем.

Руслан осмотрелся одним глазом и то что он увидел, оптимизма не внушало. Их "Форд‑Транзит" валяется на обочине, буквально разорванный в клочья. Сиденья и обшивка залиты кровью, даже отсюда видно, с асфальта. Только сейчас Левченко понял, что лежит поперек шоссе, ведущего от авиабазы Кант к столице Киргизии, Бишкеку.

Черт, надо отползти в сторону. Попытка пошевелится вызвала новый приступ боли, сопровождаемый тошнотой и головокружением. Как тогда, на Кавказе, когда его здорово контузило. Кое как, встав на четыре кости, Руслан отполз за исковерканный "форд". Снова огляделся. Внутри микроавтобуса – месиво. Вьются мухи, тошнотворный запах. Левченко все таки вывернуло наизнанку. Желчью на пыльную обочину. Ему, вдруг полегчало. И он – вспомнил.

В армию ушел в нулевом, поздней осенью. Загребли во внутренние войска, в знаменитую "сотку"[179]. Войска МВД – это не десант конечно и не флот, но зато после них, в ментовку легче служить попасть. А где после дембеля служить, как не в милиции? И зарплата и власть и уважение…Знал бы он тогда, куда его мечты заведут – тысячу раз бы перекрестился. К тому времени – вторая чеченская уже вовсю шла и после "учебки",где с них драли три шкуры на плацу и стрельбище – отправился в первую "командировку". Повоевать пришлось, но звезд с неба не хватал, тянул солдатскую лямку исправно, как вол‑ телегу.

Вернулся домой‑ а делать нечего. Работы нет, перспектив‑ ещё меньше. Подался в Москву, за столичной деньгой. Отдельный полк ППС, комнатка в общаге и‑ мрак…Тупая, грязная работа, подлый грабеж подвыпивших работяг, "обувание" гастарбайтеров, вечное призрение со стороны москвичей и вечное хамство начальства. Три года Левченко это терпел, надеялся, что тяга к красивой, столичной жизни пересилит отвращение к работе и самому себе‑ но нет. Крепко выпив, Руслан написал заявление "по собственному" и затем со вкусом набил рыло вечно злобному, как цепной пес командиру роты ППС, майору Злотнику.

Вернулся на родину – несолоно хлебавши. Не зная чего делать, зашел в военкомат, навестить одноклассницу работавшую там и напаролся на объявление о контрактной службе.

Снова Кавказ, теперь уже по контракту, за хорошие, по курским меркам – деньги… Сорок шестая ОБРОН, три года, от звонка до звонка. Служил в Урус‑Мартане, ходил на боевые, затем в комендатуре два года просидел. Если первый год, было интересно, то последние два – сидели в части почти не вылезая, встречая высокие комиссии из Москвы и Ростова. Местные силовики, милиция и так называемый Антитеррористический Центр имени Ахмадова крепко держали ситуацию в руках и все меньше нуждались в "федеральных" войсках на своей территории. Участились стычки с местными, доходило до перестрелок.

Потом, жахнуло в Москве и понеслось. Джигиты – словно озверели, каждый день нападая на наши колонны. Вскоре‑ все завертелось в каком то кровавом хороводе[180]. Их, отдельный батальон оперативного назначения – едва не вырезали под чистую, когда "царь зверей" Заур Ахмадов поднял вверх зеленое знамя мятежа.

Здесь Руслану – повезло. Ротный, капитан Пискунов, несмотря на фамилию, был мужик матерый и горцам не верил никогда. В отличии от комбата, подполковника Ганина. Тот, с местными бородачами, чуть ли не в десна целовался, придурок слабоумный. Его первым на фарш и пустили, вместе с начштаба, майором Пузановым, таким же, вечно поддатым "отцом‑командиром". Обезглавив батальон, абреки подтянули минометы и стали методично нас долбить. Среди солдат – было много их контрактников из соседних, кавказских республик, которые "умирать за русню"‑ не торопились.

Из всей роты в восемьдесят пять человек, к станице Ассиновской, в соседней Ингушетии пробилось семнадцать, включая Левченко, где соединились со сводным полком МВД, там же под Ассиновской – Руслана контузило. Бронированный "Урал" налетел на фугас, замаскированный под дорожный отбойник. Кто же знал, что жизнь после этого, развернется на сто восемьдесят градусов.

В ростовском госпитале, Руслан столкнулся со своим земляком, Юрой Евсеевым, учившимся в школе на год старше.?

Теперь Юра Евсеев – большой человек. Глава районной администрации и даже – кандидат в губернаторы области. Возмужал, заматерел, отъелся, обзавелся короткой стрижкой и модными ботинками. Прибыл в Ростов – поддержать раненных земляков и сделать себе имя перед предстоящими выборами.

Евсеев, сразу узнал Руслана… Пожал руку, предложил работу. В муниципальном ОВД. Не рядовым милиционером, естественно. Начальником патрульной службы.

Через полгода, Евсеев, был назначен на должность вице‑губернатора области а Левченко перешел в региональный департамент полиции. Там он и познакомился с самим Сальниковым. Целым министром внутренних дел Руси и "особой, приближенной к …."

Министру, его представил Евсеев, описав его в самых радужных тонах.

Сальников, крепко пожал ему руку и спросил.

– Нет желания перебраться в столицу, Левченко?

Руслан покосился на Евсеева. Тот ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

– Давай Рус, делай карьеру. Судьба дает тебе второй шанс…

Вот так Руслан и отказался в одном из самых засекреченных подразделений МВД‑ Специальном Оперативном Центре, известном так же как "База Љ200" или "Сольпуга". Особенностью центра – помимо дислокации его за границей в афганском городе Мазари‑ Шариф, были и задачи. Перехват конвоев с наркотиками, разведка, выявление и уничтожение подпольных лабораторий с наркотиками и главное‑ликвидация главарей синдикатов. Любыми способами. Наркотики на Руси – наряду с терроризмом и педофилией, были объявлены вне закона. Со всеми вытекающими последствиями для "злодеев". Руководству страны и МВД, было понятно, что тактика поимки мелких наркодилеров и систематическое перекрытие ответвлений глобального трафика афганского героина – ситуации не улучшает. А скорее наоборот. Тогда решили действовать с размахом и зачистить всю цепочку распространителей и клиентов "хмурого". От потребителей – которых принудительно лечили до звена распространитель‑ перевозчик‑производитель. Причем последних, было решено – устранять физически. По возможности – показательно и жестоко. Что‑ бы каждый бабай, торгующий зельем знал‑ что килограмм героина, ушедший на север, может вернутся килограммом тротила в собственной немытой заднице. Все это великолепие, "База Љ200" официально называлась – "Русская гуманитарная миссия в Афганистане"

Помимо передовой базы для обеспечения действий разведки и спецназа, была развернута программа работы с племенными вождями на севере Афганистана. Таджиками, узбеками и туркменами. Американцы, сокрушив "Талибан" руками Северного Альянса, быстро забросили своих союзников, переключившись на поддержку пуштунов. Основных производителей героина и по совместительству этнического большинства Афганистана, составляющего государственную элиту. Меньшинствам, понятное дело, такой подход, понравится не мог. Чем решили воспользоваться в Москве. Глупо было упускать такой шанс в борьбе с потоками наркотиков, хлещущих через прозрачную границу. Следовало работать на упреждение.

В Мазари‑ Шарифе был развернут учебный центр, где за небольшие деньги набирали войска из лояльных местных жителей. Была развернута мощная агентурная сеть, отслеживающая движение караванов с зельем в сторону реки Пяндж. Сформированные батальоны "сипаев" отправлялись на блок‑посты, занимались отстрелом шаек талибов и охотились на поля опиумного мака. Развернутый здесь,209 территориальный корпус правительственной армии существовал только на бумаге, но исправно "осваивал" выделяемые коалицией деньги. Так что русским, никто особо не мешал. Точечными ударами, по лидерам наркоторговцев занимался отряд спецназа из сотрудников МВД. Такая активность русских‑ не могла понравится командованию сил НАТО в Афганистане, официальным властям Кабула и конечно, талибам. Особенно обострились отношения с Кабулом, после того, как четыре вертолета, непонятного происхождения, пройдя на сверхмалой высоте, высадили ударную группу на окраине Кандагара, расстреляв губернатора провинции, известного своим участием в одноименном, синдикате. Помимо всего прочего, покойник, был родней президенту, Гамиду Урзаю. Скандал получился жуткий, дело дошло до карательной экспедиции афганской армии и спецназа на север и двухнедельными боями у Баглана и Пули‑Хумри с отрядами "сипаев". Ситуацию удалось кое‑как разрядить лишь после вмешательства главкома НАТО. Генерал Джеральд Корнелиус, отозвал правительственные войска с севера, из‑за очередного наступления талибов на Джелалабад и тот же Кандагар.

К моменту убытия Руслана Левченко в очередной отпуск, начальник базы, полковник ДБОПиК Селезнев, собрал всех офицеров в тактическом центре.

– У нас приказ из Москвы. Сворачивать деятельность, немедленно. Дорогостоящую технику и архивы‑ эвакуировать, остальное‑ раздать местным. Срок‑ десять дней.

В зале стало так тихо, что слышно как работает кондиционер, гоняющий воздух. Первым не выдержал заместитель Селезнева по разведке, подполковник Дунаев.

– Это связано с сосредоточением войск на западе?

– Да. Случись конфликт‑ нас просто вырежут. Всех. Здесь группировка НАТО в пятьдесят тысяч штыков, плюс АНА[181] сто пятьдесят тысяч. Не считая талибов и прочих барбосов…

– Мы уйдем, так пуштуны всех наших сипаев под нож пустят. Вместе с семьями…Вся работа за два года – псу под хвост.

– Это приказ, Дунаев. У нас пока государственная структура – не частная лавочка. Принимайтесь за работу. Левченко, останьтесь, остальные свободны.

– Майор. Начал Селезнев, крутя карандаш в руках.

– Вы летите домой, завтра. Не через Душанбе, как обычно – через Кант. Командование базы в курсе, нашу эвакуацию обеспечивает министерство обороны. Понятно?

– Так точно.

Но на завтра, улететь не удалось…Как и на послезавтра. События, накатывались подобно селевому потоку. В Кундузе, вспыхнул мятеж исламистов, были разграблены склады ООН и убито несколько полицейских. Потом началось крупное наступление талибов на Кандагар и Кабул. Все более менее боеспособные части АНА, были переброшены обратно, на юг. Не успели собрать вещи‑ началось в Европе. По крупному… Руслан до последнего мгновения, надеялся, что все обойдется. Не обошлось. А эвакуироваться, они не успели. Не до них, было военно‑транспортной авиации. Видимо, Москва про свою передовую базу в Афганистане – просто забыла в суматохе. Но командование ISAF в северном регионе, помнило о нас очень хорошо. Помнили наркоторговцы и талибы.

– Начнись буча, нам не продержатся и десять минут. Просто с воздуха с говном смешают, потом зачистят пехотой. Полковник Селезнев, пристально посмотрел на подчиненных.

– А двести первая база и Кант? Что не помогут?

– Не думаю. Нас уже неделю как, вывезти отсюда должны. И что‑ где самолеты, где наземный транспорт?

Все хорошо в полковнике Селезневе, организатор он блестящий и опер опытный, фарси и узбекский знает, родился в Ташкенте, был советником в МВД ДРА больше года, но…Нет реального боевого опыта. Не был он, общевойсковым офицером, мышление у него‑ не военное. Поэтому и растерялся, наверное.

– У Москвы, сейчас, о другом голова болит. Растягивая слова выговорил полковник Соломин, по прозвищу‑ Черкес. Черкес, был заместителем Селезнева по специальным операциям – и в отличие от шефа, последние двадцать лет, только и занимался тем, что воевал. Исключительно на Кавказе, оттуда привез кучу наград, шрамов и грозное прозвище.

– Зароемся, здесь в землю, все что надо у группы реконструкции[182] купим. Не будут натовцы нас сейчас давить. Им ещё один очаг напряженности‑ не нужен. Более того, думаю‑ не трогают нас из‑за Манаса.

Левченко согласился. Про себя конечно. Лезть ему, майору в спор двух полковников‑ не хотелось. Но позиция Черкеса, ему была ближе. Раз не можем эвакуироваться‑ значит нечего паниковать, будем сидеть здесь. До Душанбе, далеко‑ по дороге колонну раздербанят на раз.

– Мы когда Комсомольское штурмовали, там духи, в бетонных подвалах сидели две недели[183]. Две недели. Чем только мы их не долбили, от гаубиц до огнеметов "Буратино",пока всех не перебили. Так что если с умом зарыться, то у американов нервов не хватит, нас отсюда выбивать. Скорее всего махнут не глядя, на персонал из Манаса.

Так и получилось. Главком ISAF, Корнелиус, конечно знал, что "русская гуманитарная миссия" на севере – есть натуральный опорный пункт, существование которого идет вразрез с политикой НАТО и США в этом регионе. Знал генерал и о рейдах спецназа против наркоторговцев и о подготовке тысяч боевиков из местных жителей, за русские деньги. О формировании, параллельных официальному Кабулу – органов власти и вооруженных сил, здесь, в Мазари‑Шарифе. Знал, но ничего не предпринимал.

Слишком глубокой, оказалась "кроличья нора" Афганистана для Америки. Начавшись блестящими успехами, через три года "антитеррористическая операция"‑ превратилась в грязную и кровавую войну, которой, не видно ни конца, ни края. Союзники по НАТО, после первых тяжелых потерь, стали откровенно манкировать своими обязанностями, сваливая ведение боевых действий, исключительно на американцев. Взять тот же северный Афганистан, где сейчас окопались русские. Это германский сектор ответственности, куда помимо немцев, входят ещё шведский, норвежский и венгерский контингенты. Немцев тысячи две и остальных – еще полторы. Сектор есть‑ ответственности, нет. После украинской компании – континентальные европейцы вообще как пришибленные стали. Русские, под носом у германского командующего, генерал‑майора Бергфреде, целую дивизию из местных развернули и вооружили, а ему – хоть бы хрен. Вертолеты какие то непонятные летают, транспортники..

Когда Джереми, в упор спросил немца, что там происходит‑ тот откровенно ответил. Предельно откровенно.

– Я не хочу третьей мировой, генерал. Мне хватило, того, что брюссельские мудаки, захотели украинские газопроводы. Никто не ожидал от "иванов"‑такой прыти. Так что пусть русские, делают, здесь, что хотят‑ лишь бы не страдали военнослужащие ISAF.Извините, командующий, но это моя позиция.

У Корнелиуса, тогда отвисла челюсть…Но это были только цветочки. Немцы были предельно честны – уже хорошо. Ягодки появились позже, когда выяснилось, что французы и итальянцы – платили талибам, что‑ бы те их не трогали. Большинство денег талибы тут же тратили покупая‑ оружие и боеприпасы. Скандал едва удалось замять после личной встречи, президента Обайи с Салази и Балотелли, но два генерала, француз и итальянец – вылетели в отставку. Что хуже‑ окончательно было подорвано доверие между союзниками.

Теперь вот‑ события в Европе. Началась настоящая война. Вот так вот, сразу. Как в фильме про "холодную войну". Джереми – уже отдал приказ на уничтожение русской миссии, в первый же день, но потом его отменил. Мешал центр логистики ISAF в Киргизии…

Там оказалось заперто, почти две тысячи военнослужащих НАТО, из них почти полторы – американцев. "Воздушный мост"‑прекратил действовать уже почти декаду, но Вашингтон не торопился эвакуировать персонал и вывозить колоссальные запасы имущества. Сыграла роль большая политика. Американцы‑ не убегают и все такое.

Власть в бедной и небольшой Киргизии, раздираемой на части криминальными и этническими кланами принадлежала только тем, у кого есть деньги и сила. Деньги были у русских, американцев, китайцев и исламистов. Силы‑ только у китайцев и исламистов. Русским и американцам‑ было не до того. Ограничились двумя базами. Начнется серьезная заваруха‑ сил на базах едва хватит для самообороны. Но Вашингтон, упорно настаивал на присутствии американцев в Манасе. Вот сейчас туда бы‑ этих теоретиков…

Русским легче. У них вся Центральная Азия – край сателлитов. Местные правители сидят в креслах только благодаря поддержке Москвы. Так что если чего – помогут. Не из‑за любви к русским‑ из‑за собственной безопасности[184].

Получилось именно так, как и думал Черкес. Когда война шла в Европе уже вовсю, за нами прилетел древний Ан‑12. С эмблемами ВВС Узбекистана и представителем нашего, родного МВД.

– Договорились наконец‑ то. Американцы – своих забирают, мы – забираем вас. Всю эвакуацию проводят ВВС Узбекистана, как нейтральной стороны под присмотром ООН. Собирайтесь, господа борцуны с наркотиками.

Руслан представил, как американцы полетят на архаичных узбекских Ан‑12,и хихикнул. Небось памперсы в полете пару раз поменяют. Не привыкли они к таким экстремальным полетам.

Спецназ, точнее группа, Левченко – улетала последней, вместе с Дунаевым, до последней минуты работавшим с местной агентурой и тыловиками подполковника Бахметьева – передававшего афганцам наше барахло. Может раньше‑ афганцы нас посчитали предателями, которые их бросили – но не сейчас. Командир сформированного нами из таджиков – 26 "горно‑штурмового" полка, Акбар, сказал на прощание.

– Я вас понимаю, шурави. Когда в своем доме пожар‑ трудно помогать соседу копать арык. Тушите пожар и возвращайтесь.

У нас дома не пожар – у нас дома война. Третья мировая, мать её так…Подумал Руслан, пожимая таджику в залихватски заломленном каштановом берете, крепкую руку.

Историю авиабазы Кант, куда сейчас прибыла группа Левченко, можно было разделить на два периода‑ до событий в Казахстане и после. После того, как президент Турсунбаев – почил в бозе под обломками резиденции, а северные области Казахстана, стали южными областями Уральского и Сибирского федеральных округов, авиабаза Кант‑ обрела второе дыхание. Были удлиненны ВПП, построены ангары и жилые комплексы. Теперь при желании, здесь, можно было разместить целый авиационный полк да еще технические и тыловые подразделения. Но перебазировать сюда целый полк, в планы руководства Руси не входило. На Канте, стал базироваться отдельный парашютно‑десантный батальон, так же эскадрилья ударных вертолетов Ка‑52 и эскадрилья бомбардировщиков Су‑24М2. Эскадрильи были готовы в любую минуту к нанесению удара по столице любой из республик Средней Азии. Еще на Канте базировалась, так называемая авиагруппа "Анчар" из восьми вертолетов Ка‑6 °C и двух самолетов‑заправщиков Ан‑32З входящая в состав 440 отдельного авиационного полка специального назначения ВВС[185]. Про эту группу и весь полк – было известно крайне мало, но Левченко знал, что именно эти черные, без номеров и опознавательных знаков Ка‑6 °C несли его ночью под Кандагар. Той ночью, когда они, как снег на голову обрушились на виллу губернатора, являющегося по совместительству одним из крупнейших в мире, торговцев героином. Тогда ребята Левченко – отработали на сто процентов, убив всех, кого приказывали и почти не понеся потерь.

Теперь на авиабазе‑ было пусто. Самолетов, не считая двух узбекских Ан‑12 – на ВВП не было вообще, а из вертолетов присутствовали четыре Ми‑8, явно не первой свежести. Десантники, тоже были здесь‑ настороженные, напряженные. Прямо на ВВП стояли БМД‑3, укрытые мешками с песком. Суть дальше, так же с брустверами из мешков с песком‑ траншеи полного профиля.

Едва открылась рампа, как к транспорту подъехал "Тигр" с красной полоской на боку и надписью "Комендатура". Из внедорожника вывалился упитанный прапор, с красной, шелушащейся от солнца мордой. Значит свеженький ещё, шкура от ветра и солнца‑ не задубела.

– Позывные "Оса"? Спецотряд МВД?! Заорал прапор на всю округу пытаясь перекричать Еще работающие двигатели Ан‑12.

Ну не придурок?

Руслан нахмурился и сделал шаг вперед, подойдя к прапору на расстояние вытянутой руки.

– Тебя, когда мать родила‑ уронила раз пять, о бетонный пол? Ты чего позывные орешь в открытую, мудило? Совсем сбрендил от жары, муфлон?

Прапорщик по рачьи выпучил глаза и стушевался (не воевал значит, с удовлетворением подумал Левченко), затем начал мямлить стараясь смотреть куда‑ то вбок.

– Извините господин..

– Майор. Сообщил прапору Руслан, продолжая изучать его лицо с видом энтомолога, поймавшего редкую букашку.

Прапорщику такое внимание, не нравилось совсем и он отступил на шаг назад. Ближе к бронированному кузову внедорожника.

– Вы извините господин майор… Сделав ещё шаг, прапор приосанился и отдал честь

– Прапорщик Вятских. Приказано вашу группу, господин майор встретить как положено, баня там, ужин и утром сопроводить в Бишкек.

– Чье распоряжение? Грозно спросил Левченко.

– Генерал‑майора Кобзева… Командира авиабазы и одновременно главного военного советника здесь, в Киргизии.

"Интересно девки пляшут… А где же чиновники моего родного ведомства?"

– Где нам разместится?

– Пожалуйста. Рука прапорщика указала на серо‑желтые строения слева от ВВП. Жилой блок Љ4,к вашим услугам. Там душ, комната отдыха, интернет. Сейчас оформлю документы и прошу на ужин..

Через час, приняв душ и вкусно поужинав, Руслан уже смотрел телевизор, где потоком шла информация русских телеканалов о боевых действиях в Европе и беспорядках в США. Врали небось половину, но и того, чего сказали, ему было достаточно.

– Ура, мы ломим, гнутся шведы… Процитировал он Пушкина и встал, собираясь прилечь на аккуратно заправленную койку. Но прилечь не успел.

В блок стремительно вошло трое мужчин, гуськом – один за другим… Одного, Руслан узнал сразу‑ его непосредственный командир – Черкес. Уже отдохнувший, в новеньком боевом комбинезоне "Сумрак" с ВСС "Винторез" на плече. Еще один мужчина – с холодными рыбьими глазами и тонкими, словно черточки губами, был Левченко – не знаком…А третий. Третьим был господин Иван Данилов. Некогда глава Южного Федерального округа, ныне ушедший в МИД на должность главы департамента "ближнего зарубежья". Мужик жесткий, но справедливый. Все "силовики" бывавшие в кавказских командировках, знали Данилова – отлично. Он постоянно посещал расквартированные на Кавказе части, помогая в обустройстве. Теперь встретились здесь, в Киргизии.

– Приветствую, бойцы! Громогласно рявкнул Данилов, выводя расслабленных спецназовцев из послеобеденной дремы.

Пока все вскочили и пытались привести себя в порядок, Черкес обратился к Руслану.

– Отправь людей погулять…разговор будет.

Когда незваные гости расселись вокруг длинного стола, Левченко отключил звук у орущего "Самсунга" и сам присел на краешек заправленной койки.

– Слушай сюда, майор. Без всякого перехода начал разговор Данилов. У меня приказ с самого верха‑ лично информировать командиров групп вашего спецотряда. Лично! С раздражением повторил замминистра.

– Так точно, понял. Кивнул головой Руслан..

– Со дня, на день, сюда в Киргизию – ожидается вторжение китайцев. Настоящее вторжение, по взрослому.

Левченко, пришлось собрать всю силу воли, что бы не задохнутся…

– Сил у Руси здесь, практически нет, майор. Ваш отряд, батальон десантников в Канте и ещё ребята полковника Рябова. Данилов кивнул в сторону рыбоглазого.

– Они посольство стерегут и киргизов на антитеррор натаскивают…

"Понятно, чекисты…Сразу видно, морда хитрая, глаза пустые. Небось из "бывших" пронеслось в голове у Руслана. Здесь, в Киргизии на берегу озера Иссык‑Куль, на базе бывшего пансионата, был развернут так называемый Учебный Антитеррористический Центр стран Ташкентского договора, где силовиков со всей Средней Азии – натаскивали спецы из нашей СНБ[186]

– А в Бишкеке – почти двести тысяч русских…точнее славян. Так что задача, вашего отряда обеспечить их эвакуацию. Любой ценой. Понятно?

Руслан кивнул головой. Автоматически, плохо соображая.

– Но для вашей группы, майор Левченко, будет отдельная задача…Люди у вас опытные, с горами знакомы..

– Вас, майор, господин Рябов, познакомит кое с кем из местных авторитетов… Продолжил Данилов.

"Какие авторитеты? На кой хрен?"

– Ваша группа, Левченко, останется здесь…Для развертывания разведывательно‑диверсионной деятельности против сил вторжения. Опираясь на местные ресурсы и диаспоры…

Руслан открыл было рот, но Черкес тут же осадил его окриком..

– Это приказ, майор! Он не обсуждается – он выполняется. Служба национальной безопасности, окажет вам всю возможную поддержку.

Тем временем, рыбоглазый Рябов, молчавший до сего момента, открыл свой маленький, тонкогубый рот.

– Поймите, Руслан, мы страшно опаздываем. Вторжение – случится на днях, для развертывания партизанской войны, нужно время, средства и специалисты. Средства есть, но со специалистами и временем – плохо. "Вымпел"‑ занят как вы понимаете, совсем в других местах и не может сюда выделить должного количества …сотрудников.

Наконец, язык Левченко оторвался от пересохшего неба и он спросил.

– А местные?

– Хороший вопрос, господин майор. Тонкогубый кивнул лысой головой. Местные – обучены хорошо. Только без присутствия "белых братьев" рядом‑ они воевать не будут. Слишком уж китайцев – боятся..

Руслану оставалось только согласно кивнуть головой. Деваться уже не куда. Только‑ они все равно не успели. Китайцы, ударили утром пятнадцатого.

Тогда же, находящуюся в Канте группу Левченко – перебросили в Бишкек. Точнее – хотели перебросить, но не успели.

Три белых "Форда Транзит" где сидели спецназовцы, сопровождал "Водник" киргизской милиции с крупнокалиберным пулеметом. Сейчас, когда "Водники" стремительно снимались с вооружения русской армии‑ их переделывали в боевые тактические машины и передавали союзникам. Видимо наличие в колонне, вооруженного бронеавтомобиля их и сгубило. Парящий высоко в небе, китайский дрон, никто, естественно, не заметил. Да если бы и заметили, то какой от этого толк?

Батарея дальнобойных РСЗО WS‑2 смела авиабазу Кант, вместе с ротой аэродромного обеспечения. Микроавтобус, настигло взрывной волной, через несколько секунд и едва не перевернуло. Водитель ударил по тормозам, и их здорово занесло. Колонна, ушедшая было вперед, остановилась и бойцы выпрыгнули на машин, смотря на пылающее на востоке зарево.

– Воздух! Неожиданно заорал кто‑то впереди и Левченко, задрав голову, увидел пару черных точек, стремительно приближающихся.

Яркая вспышка ослепила Руслана и его закрутил горячий воздух..

Из разбитого "Транзита" сильно тянуло кровью. Кровь была везде. Чуть дальше, кострами горели ещё три машины. Все, его группы больше не существует.

Руслан сжав зубы, сел на пыльную обочину и прислонился к борту искореженного микроавтобуса.

Очнулся от прикосновения к плечу. Резко, на автомате отбросил руку и попытался встать. Рядом с ним, стояло несколько человек. Узкоглазые, по виду крестьяне.

– Ти ранен, камандыр? Спросил один из них с сильным акцентом.

Левченко помахал головой.

– Нет, в норме. Слабость..

Крестьяне, резко пахнущие прогорклым бараньим салом подхватили его за руки и понесли. Руслан снова "вырубился",очнулся только утром следующего дня. В обширном и богатом, по киргизским меркам – доме. Рядом, висела его одежда, тщательно выстиранная. Едва встал, как в комнату, вошел упитанный, восточный мужчина с короткой бородой. Не похожий на худых и жилистых киргизов..

– Здравствуйте, господин майор. Хозяин дома слегка, с достоинством поклонился. Простите моих людей, саяди[187], за их бесцеремонность. Но оставаться вам на дороге, было опасно.

– Благодарю. Руслан прижал ладонь к груди и тоже слегка поклонился. Вас и ваших людей, за заботу..

– Не стоит благодарности. К сожалению, все ваши друзья, которые были в машинах‑ погибли..

– Кто это сделал? На всякий случай спросил Левченко, уже заранее зная ответ.

Глаза сидящего напротив человека, вспыхнули, словно в них сунули угольки из дьявольской печки. Лицо заострилось, а губы выплюнули слово, словно яд…

– Китайцы. Шакалье отродье. Дети шлюх и грязных варваров..

Неожиданно человек успокоился и протянул, Левченко свою руку. Рукопожатие было неожиданно сильным.

– Меня зовут, Эркин Юсеф. Я,глава местной общины турфанцев[188]. Мы рады видеть в гостях, человека великого народа, в столь тревожное для нас время.

– Что, все настолько плохо?

– Да, саяди… Китайцы, желтомордые обезьяны‑ уже в Бишкеке. Два часа назад, прекратило вещание местное радио – вместо него транслируют китайские новости на киргизском языке. Насколько я знаю, большинство ваших земляков, успело бежать в соседний Казахстан …Нам же – бежать некуда. Нас и так выгнали с родины – два века назад..

В подтверждение слов Эркина, что‑то громыхнуло и стекла, задрожали вместе с рамами..

– Черт, как быстро..

– Да, майор…Слишком вас мало было…Но есть и одна, положительная новость. Ваши самолеты сегодня ночью, атаковали китайские авиабазы, плотины и электростанции. Наши братья сообщают‑ очень успешно атаковали. На той стороне, всю ночь горел китайский военный аэродром. Эркин – махнул рукой в сторону китайской границы.

– Так что, Русь, вас не бросила. саяди. Надеюсь‑ поможет и вам..

Левченко, помолчал …

– Скажите, господин Юсеф, что вы хотите от меня. Не зря же я сижу здесь, когда в десяти километрах идут уличные бои..

Эркин снова перестал улыбаться, качнул тяжелой круглой головой и щелкнул пальцами..