Лестница Аида

– Уже понял. Отмахнулся Роберт, узрев впереди пятнистую тушу "Страйкера" перегородившую дорогу и мешки с песком.

Вот так. Вашингтон просто наводнен солдатами, бригадный генерал Даррен Макловски, став комендантом по протекции Джонсона, рьяно взялся за дело, разделяя столицу на "цветные сектора" и вводя регистрацию на перемещения из одного сектора в другой. Жители и чиновники, понятное дело – возмущены но зато можно быть стопроцентно уверенным, что события подобные мятежу в Сан‑Диего, Фениксу или Детройту – здесь не произойдут.

Проехали чек‑пойнт, повернули строго на восток. Еще один блок – пост, снова бронетехника и настороженные морпехи, колющие недобрыми взглядами проезжающие машины. Натуральные "псы войны".. Вооют без перерыва уже десять лет, уже забыли, что такое мирная жизнь…

Еще поворот на север и вот он. "Сигарный клуб "Три секвойи"" Место для тайных встреч и грязных игр…

Бугаев в штатском и здесь сменили солдаты. Хорошо, что на стоянке нет танка. С них станется … Колонна подъехала впритык к калитке в старой, еще литой ограде в викторианском стиле. Оберон распахнул тяжелую дверь и Роберт Пирс выбрался на свежий воздух.

Ближний круг безопасности, вокруг особняка, состоял из хмурых людей в штатском с укороченными FN‑SCAR и HK UMP – любимым оружии наемников. Несмотря на просторные пиджаки, охранников наметанный глаз Роберта определил наспех переодетых служивых. Понятное дело. Старик Джонсон и компания доверяют только USMC. Можно их понять, в том мерзком, змеином клубке измен и заговоров, в который превратился американский истеблишмент – только Корпус морской пехоты был надежным бастионом государственности.

"Как там у русских в древности особо преданные вождю люди назывались? Кавалергарды? Нет, это позже…Опричники! Корпус морской пехоты сейчас – настоящие опричники…" Неожиданно вспомнил Пирс, проходя в гостиную.

Вся троица влиятельных стариков была в сборе. Вице‑президент Беннет, министр обороны Джонсон, глава Национальной разведки Хаузер. На этот раз, никто не курил, все сидели в напряженных позах, изо всех сил стараясь скрыть свое беспокойство.

"Черт, какие же они все старые…И крепкие".

– Слушаем вас, Роберт. Начал Беннет, посмотрев на Пирса усталыми и слезящимися глазами. Прошу вас, говорите четко, конкретно и по делу. Сами понимаете у нас время очень ограниченно.

– Да, господин вице‑президент. Роберт поставил портфель на небольшой журнальный столик и из влек толстую папку. Речь пойдет об истоках сегодняшнего конфликта. Должен предупредить, что информация собранная мной с помощью главы Национальной разведки, является предварительной и требует перепроверки в режиме абсолютной секретности.

– Продолжайте, Роберт, не тяните мула за уши…Открыл рот Джонсон..

– Как известно, существует закрытый канал связи между мной и руководителем русской Службы Национальной безопасности, господином Блиновым. Существует со времен моего руководства НР и является неофициальным каналом. Так сказать, на доверии, если можно говорить о каком то доверии в шпионаже…Так вот, господа, как вы знаете с первых же дней кризиса в Европе, этот канал работал. Мы отправили в Москву данные об обнаруженной диверсионной группе Крстанича и об иранских коммандос майора Занди. Наши источники в Тегеране подтвердили об нахождении майора Занди в Европе с группой отборных бойцов "Куат аль Кодс" именно в момент начала боевых действий. Есть косвенные свидетельства о ликвидации наемников Крстанича, именно людьми из "Куат аль Кодс".

– Причем здесь Крстанич? Вставил слово Хаузер

– Он по образованию артиллерист, сэр. Ветеран боевых действий на Балканах, командовал батареей реактивных систем залпового огня. После демобилизации в 1999 году, перешел на работу в Armor Inc ….

– К Уильяму Старку? Уточнил Джонсон.

– Да. Воевал в Африке, участвовал в кавказской авантюре Старка и остался жив.

Все присутствующие отлично знали, что имеет ввиду Пирс. Четыре года назад, Евросоюз захотел наложить на лапу на украинские газопроводы и обеспечит свою энергетическую независимость. Американцы тогда сказали "пас" и предпочли свергнуть венесуэльского Уго Гомеса вместо участия в "украинском походе". Помимо объединенных вооруженных сил ЕС, привлекли по совету ряда ближневосточных монархий "кондотьера XXI века" – отставного бригадного генерала Её Величества Уильяма Старка, который с несколькими сотнями наемников и тысячами местных повстанцев должен был отрыть "второй фронт" и дестабилизировать Кавказ, отвлекая основные силы русских от Украины. Но то, что получилось в Ираке и Ливии – не получилось на Кавказе. Русские пронюхали об операции заранее и нанесли сокрушительный удар химическим оружием по позициям "исламских бригад свободы". Едва те перешли к активным действиям. Разгром – был полный. Остатки наемников и повстанцев, спасаясь от карателей, ядовитых газов и воздушных ударов – бежали в соседние Азербайджан и Грузию…Но русских никакие границы не останавливали. Генерала Старка и часть его штабистов схватил русский спецназ на территории независимого Азербайджана (не без помощи местных, надо понимать)и вывез в Ростов, на суд.

Суд был открытый, и на головы обывателей вывалился такой ком конспирологического дерьма, что вся европейская аристократия и бизнес‑элита имела "бледный вид и холодные ноги". Заодно вонючим потоком неожиданной правды обдало и американцев. Они, как никак, верные союзники по блоку НАТО, незадачливых европейцев. Русский суд, приговорил Уильяма Старка в исключительной мере наказания за планирование и соучастие в военных преступлениях и организацию террора против мирного населения. Его окружение и пойманные живыми наемники получили солидные сроки. Официальный Лондон, долго кричал о "московском средневековом варварстве", но мало кто на это обратил внимание. В конце концов факт планирования и участия подданными Её Величества в захватах школ, детских садов вместе с бородатыми абреками – установлен и многократно подтвержден. Через три месяца после вынесения приговора – Уильям Старк задохнулся в петле на эшафоте и его тело было выдано представителям британского посольства… Визг англичан по этому поводу, все присутствующее тоже помнили хорошо.

– После Кавказа, следы Крстанича теряются и выплывают уже в Польше. В момент неожиданного обстрела из РСЗО территории Калининградского анклава. Тогда здорово досталось русскому приграничному городу. "Иваны" как и следовало ожидать ответили сразу… Вскоре Крстанича и его людей убили и в деле появился иранский след…

– Только не говорите, нам, что третью мировую затеял Иран…

– Нет, сэр. Все гораздо глубже и хуже. Это только первый слой заговора.

– Так продолжайте уже, Пирс.

– Спецгруппа отправленная на Ближний Восток, по иранскому следу во главе с агентом Розетти, разыскала одного раненного боевика "Куат – аль Кодс" в тюрьме Абу‑Грейб. Как выяснилось, этот боевик, приходится родственником высокопоставленному офицеру коммандос КСИР, входящего в отряд Занди. При попытке вывезти раненного боевика в США, колонна, где находились оперативники Розетти подверглась атаке с земли и воздуха.

– Да. По нашей колонне, попавшей в засаду‑ ударила авиация морской пехоты. Как выяснилось позже, в ходе следствия – ошибка авианаводчика не так понявшего координаты цели. Дружественный огонь, как принято говорить.

– Кто‑то наказан?

– Нет. Человек давший неверные координаты погиб в результате минометного обстрела Кэмп‑Виктори.

Все сидящие перед Пирсом, пожилые мужчины – переглянулись. Они слишком давно были наверху властной пирамиды и догадывались, что значат такие совпадения.

– Нам удалось доставить раненного боевика‑информатора в самолет, присланный мной в Ирак. Дальше вы наверно слышали. Самолет был сбит неизвестным противником над Саудовской Аравией, недалеко от иорданской границы. Самолет удалось посадить, но их уже ждали на земле. Вся спецгруппа Розетти, информатор и прочие люди – были убиты.

– А нападавшие, скрылись?

– Да сэр. Вероятно были на вертолетах.

– Это черт знает, что такое!!! Не выдержал Беннет, вставая с удобного кожаного кресла и проходясь по комнате. Может мне кто‑то здесь объяснит, что вообще происходит?

– Заговор, сэр. Подал голос шеф Национальной разведки, скосив глаза на Пирса.

"Молодец, старичок, вовремя вступил в беседу. Ему сейчас надо свой зад плотненько прикрыть" Подумал Роберт, при этом кивая головой с серьезным видом.

– К сожалению, один из сотрудников Агентства национальной безопасности, бригадный генерал Стивен Хоуп оказался в числе заговорщиков. Хаузер сделал горестную физиономию и чуть склонил голову.

– Хоуп? Этот же человек отвечал за связь со спецгруппой Розетти и вообще, за обеспечение всех видов связи и электронной разведки при расследовании истоков начала кризиса…Ошалело пробормотал Джонсон. Я его отца знаю по Вьетнаму да и с ним встречался неоднократно в Ираке еще во время "Бури в пустыне"..Достойный офицер…

– Но тем не менее он один из активных участников заговора как и отставной штабной офицер Объединенного командования специальных операций, полковник Доу… Добавил Роберт Пирс. Он тоже входил в секретную оперативную группу для координации действий с военным командованием.

– Это просто невозможно…

– К сожалению, так и есть. После утечки информации мы взяли под контроль генерала Хоупа и его контакты. Прямых улик нет, но есть четкий круг его знакомств и связей. Помимо уже известного вам полковника Доу, туда входит коммандер Фридель, контр‑адмирал Леннон и наконец сам Рональд Бургесс.

– Что? Рональд? Но они даже никогда не встречались с Хоупом по службе! Это же бред какой то…

– Действительно со Стивеном Хоупом, начальник нашей военной разведки, почти не встречался, до последнего времени. Но с Юджином Хоупом, младшим братом Стивена, генерал Бургесс служил вместе больше пяти лет. На базе Форт‑Клейтон, в зоне Панамского канала.

– Это же база "зеленых беретов" специализирующихся, на странах Латинской Америки!

– Угу. Еще с ними служили вместе Доу и бывал на этой базе Фридель старший….

– Стоп. Ты имеешь ввиду покойного вице‑адмирала Райана Фриделя?

– Конечно сэр. Отца коммандера Коби Фриделя, бывшего начальника Национального морского разведывательного центра.

Повисла тяжелая, словно грозовая туча, пауза.

– Вы уверены в своих подозрениях? Спросил вице‑президент Беннет, сидящих Хаузера и Пирса. Вы понимаете, о чем идет речь? Что ряд высокопоставленных офицеров армии и флота США, из очень известных семей, участвовали и участвуют в заговоре с целью начала третьей мировой войны…Вы понимаете, какие могут быть последствия?

– А главное, на кой черт им все это сдалось! Проворчал Джонсон, проводя ладонью по ёжику седых волос.

– Не знаю, сэр. Честно ответил Пирс. Но знаю, что щупальца заговора тянутся еще выше. В Объединенный комитет начальников штабов и Пентагон. Бургесс и DIA,сэр это не вершина заговора, хотя и один из его основных механизмов.

– Все таки хотелось доказательств. Прямых доказательств…Упрямо повторил вице‑президент.

– Увы их нет. Есть только прослушка, Хоупа, Доу и Фриделя. Да они достаточно откровенны в разговорах, но это весьма тяжело притянуть к делу о заговоре.

– Надо их отстранить от должности для начала!

– Нет! Мы этим ничего не добьемся и просто вспугнем заговорщиков. Есть один вариант. Но мне нужна ваша санкция..

– Давай, Роберт…Хочешь похитить Доу и выбить из него все заговорческое дерьмо…

– Нет сэр. Это сейчас не пройдет. В разгар войны арестовывать заслуженного офицера – без веских доказательств не стоит. Но есть вариант обратится к русским…

– Ага. Еще лучше. Если информация утечет, нас просто порвут на части! Вы в своем уме‑позволять русским похищать наших офицеров…

– Речь совсем не о Доу или Фриделе, сэр. А вот об этом человеке. Роберт выложил на стол несколько фотографий.

– Кто этот придурок? Наконец сказал Джонсон внимательно рассмотрев снимки.

– Это полковник Ямщиков, сэр. Русский офицер, один из участников недавнего мятежа против Стрельченко. Снимок сделал русскими агентами на нашей базе "Ас‑Салия" в Катаре. Ямщиков и еще один неизвестный мне тип, встречались с Доу и Коби Фриделем.

– Зашибись! Русские уже обнаглели настолько, что присылают нам фотографии сделанные их агентами на нашей же авиабазе!

– Им ничего не остается, позарез нужен этот Ямщиков. Он скорее всего, организатор мятежа и покушения на Стрельченко.

– А Ляхов, глава спецслужбы…

– Формальный лидер. Центр и душа заговора – Ямщиков.

– Так какое ваше предложение, Роберт?

– Мои люди и люди Хаузера, выследили Ямщикова. Он скрывается в Словакии. Недалеко от польской границы. Мое предложение – дать наколку на него, русским. Пусть берут его. И что они из него выбьют, пойдет нам на пользу.

– Нет, так не пойдет. Даже если Ямщиков заговорщик, его мятеж и покушение на Стрельченко – отвечает интересам нашей национальной безопасности. В конце концов – грохни он русского диктатора нам бы стало много легче и война прекратилась. Лучше взять его самим, Пирс и вытрясти из него правду.

– Я тоже об этом думал, сэр. Но высока вероятность того, что попади он в наши руки, случится ситуация подобная с группой Розетти. Его уберут. Слишком высоко тянутся нити заговора. Более того, возможно – что утечка произойдет сразу после того как мы отдадим приказ на его захват. Не забывайте про Хоупа. Еще неизвестно, сколько человек из АНБ – участвуют в заговоре.

– А что нам даст выдача Ямщикова – русским.

– Хотя бы, фактор внезапности. Его арест, заставит наших заговорщиков метаться и дергаться.

– Вы не боитесь, что информация попавшая в руки русских окажется мм…слишком уж конфиденциальной и взрывоопасной. Более того, они смогут получив такую информацию в руки, вертеть нами как хотеть?

– А я вообще не понимаю, в чем смысл этого заговора… Промямлил явно выбитый из колеи вице‑президент.

Пирс вздохнул.

"Говорить или не говорить? А черт с ними, скажу"

– Есть у меня мысли по этому поводу, господа. Цель заговора‑ Америка. Точнее её сохранение как державы Љ1. Это ведь был блестящий план. Организовать столкновение ЕС,Китая и русских между собой. Русские за последнее десятилетие, создали весьма боеспособную армию и определенно сильнее наших континентальных союзников по НАТО. Китайская армия, по любому, самая многочисленная в мире. Для провокаций и начала войны использовали ручных мартышек типа Крстанича и Занди. С этим будем позже уже разбираться.

– Чего то результаты этого блестящего плана – получились фатальные.

– Да сэр. Никто не ожидал внутреннего фактора. Мятеж на юге сломал заговорщикам всю игру. Его они никак не ожидали. Переброска 18 воздушно десантного‑корпуса в Европу была полностью сорвана, а третьего армейского задержана. Первая дивизия морской пехоты должна быть переброшена на Камчатку и Сахалин, а не штурмовать Сан‑Диего. К тому же надеялись на помощь Ляхова‑Ямщикова. В разгар боевых действий от них требовалось устранить Стрельченко и его соратников и мягко свернуть активность русских. Только здесь тоже что‑то не сработало. Скорее всего, по той же причине событий на Юге США.

– Это здесь причем?

– Видя, что их план летит в черту и они уже не успевают перебросить войска через океан и остановить накатывающихся на Европу русских, они стали активизировать так называемую "московскую группу" Ляхова‑Ямщикова. Во время этой активизации, русские и стали что‑то подозревать. Где то Ляхов‑Ямщиков ошиблись и русские приняли меры предосторожности. Покушение на Стрельченко провалилось а мятеж, преданные диктатору части – подавили быстро.

– Я даже знаю, где они ошиблись. Вдруг зло заметил Хаузер. Когда "иваны" впихнули Бургессу и Леннону дерьмо про ложный план прямого удара на Берлин. Вопреки данным агентурной, космической и электронной разведки…Именно с подачи Бургесса – Миллер сделал те выводы, которые привели к окончательной катастрофе наших войск в Европе.

– Похоже на то. Русские раскусили игру "московской группы" и стянув верные части подавили мятеж в зародыше. (165) Ляхов сбежал в Белоруссию‑ Ямщиков на Ближний Восток, под крылышко Доу и Фриделю…

– А мы оказались в дерьме, по уши….закончил фразу вице‑президент. Вот мать вашу, якобинцы хреновы…! Надо ведь принимать какое то решение. Согласованное.

Роберт Пирс, чуть помялся и сказал.

– Отдать Ямщикова, русским. Но сделать это под нашим контролем…

– Как вы это собираетесь сделать, Пирс? Переговоры о мире еще идут, наши войска в Германии и Исландии – пока еще дерутся с русскими.

– Я туда отправлюсь лично, господа.

Хаузер покачал головой.

– Смело, но глупо. А если это ловушка Москвы? Вообще, все это одна большая ловушка?

– Не согласен. Русским эта война нужна не больше чем нам. Сказал Джонсон. Вспомните, сколько крови и лжи пролилось прежде чем мы стали стрелять в друг друга.

– Может быть. Сказал вице‑президент. Но соваться в Восточную Европу целому министру внутренней безопасности ради какого то русского изменника – это уже слишком…Вы носитель государственных секретов такого уровня, что становится страшно…

– Мне, господин вице‑президент становится страшно от другого. Что пятьдесят тысяч наших парней во главе с генерал‑лейтенантом Коуном окружены на Эльбе. И живы пока, потому что с русскими перемирие. Еще столько же парней из флота и морской пехоты смотрят на "иванов" через прицел в Исландии. Переговоры, как вы знаете могут сорваться в любой момент и тогда – нас ждет бойня, господа. Спасти остатки корпуса Коуна из окружения мы можем‑ только применив ядерное оружие. Русские в долгу не останутся, удар по Диего‑Гарсии – тому пример. "Иваны" на Исландии, дорого продадут свои жизни – тоже факт. Это гвардейские десантные части, их для этого готовят, действовать в отрыве от баз снабжения. Если мы не договоримся с Москвой сейчас и не возьмем тех, кто эту кашу заварил, я не гарантирую, что этот мир будет существовать.

– То есть вы, генерал Джонсон, за поездку Пирса в Словению….

– В Словакию, сэр. Автоматически поправил вице‑президента, Пирс.

– Однозначно. Я бы и сам полетел, если бы общался напрямую с русским руководством…

Вице – президент, обошел обширный кабинет по кругу.

– Хорошо. Летите, Пирс. Но вы должны понимать всю опасность ваших действий. Кого вы оставите за себя?

– Мистера Пистоне, он мой первый заместитель….Тем более, я надеюсь обернуться за 24 часа. Но мне нужен частный самолет, господа. Учитывая связи заговорщиков, вы должны понять, о каком уровне секретности идет речь.

Все посмотрели на шефа Национальной разведки. Хаузер‑ коротко кивнул своей массивной и обритой как бильярдной шар головой.

– Самолет будет. Не из ЦРУ, не из военной разведки или АНБ. Привлечем одну небольшую канадскую компанию. Офис национальной разведки один раз пользовался их услугами. Десять лет назад.

– Вы уверены, Роберт, что глава русской разведывательной службы лично приедет на встречу?

– Да. В разведке, нет понятия "доверие",но предыдущие встречи с мистером Блиновым оставили впечатление о нем, как о человека слова. И тем более, мистер Джонсон, абсолютно прав. Мы как и русские, уже наделали столько ошибок и балансируем на гране всемирного апокалипсиса. Другого выхода, кроме личного контакта – я не вижу…

– Это если русские, согласятся. Проворчал Хаузер.

– А что им остается, сэр? У них положение не намного лучше нашего. А в стратегическом плане‑ гораздо хуже. Мира, не с нами, ни с китайцами – они пока не заключили. Любая затяжка времени означает слишком большой риск для Стрельченко.

– Осталось, пригласить этого Блинова…

– С этим проблем не будет, сэр. Среди множества пороков, главы службы национальной безопасности – глупость и трусость не значится…Он примет приглашение и приедет…

Вице‑президент Беннет, наконец, прекратил кружить по кабинету, словно муха у коровьего хвоста и протянул Пирсу руку.

– Действуйте Роберт, действуйте. Надеюсь ваша миссия, наконец, увенчается успехом!

"Не может не подъе…ть, козел старый!" Зло подумал Роберт, заученно и гордо улыбаясь и пожимая сухую и узкую ладонь вице‑президента США.

Окрестности Хорнбург. Германия. 29 августа

– Это чего у них, Серёг? Белый флаг, что ли?

Старший наблюдательного поста, сержант Лаврушин недоуменно посмотрел на своего напарника, меланхоличного ефрейтора Тюленева.

Ефрейтор присмотрелся сквозь небольшую пробоину от крупнокалиберной пули в кирпичной стене, с удовольствием сплюнул и бесшумно высморкался.

– Точно. Белой тряпкой машут.

– Точно. Передразнил подчиненного Лаврушин. Харэ плеваться и сморкаться, достал уже…Прямо как животное, мля…

– Человек, человеку – волк. Авторитетно ответил ефрейтор, демонстрируя несокрушимое спокойствие. Все мы в некотором роде, животные…

– Нет, Серега, срут там же, где спят и едят – только такие колхозные философы, типа тебя, или чурки..

– Ну тебе видней, насчет чурок то, Данила… Сам чурка наполовину. Так же лениво отозвался Тюлень.

Сержант вздохнул, давя в себе неимоверно сильное желание врезать ефрейтору в челюсть. Лупить собственных подчиненных в 96 отдельном разведывательном батальоне двадцатой танковой бригады, было не принято. Это плохо сказывалось на дисциплине. Да и меланхоличный москвич Тюлень, не тот человек который позволит себе в морду безнаказанно ударить. Мутный он был кекс…Среди контрактников – москвичей отродясь не было. Контракт‑ удел жителей маленьких городов и деревень или жителей новых территорий…Таких как Даниил Лаврушин, родившийся в советском еще Целинограде. А вот Тюлень… Парень грамотный, образованный, но для жителя мегаполиса – слишком молчаливый и спокойный. И опасный. Москвичи и питерцы, народ по сути раздолбайски‑беззаботный, Тюлень – наоборот. Всегда собранный и настороженный.

– Слушай, Серег…Ты как в армию то попал? Из Москвы? Ну ладно призыв, но ты же "контрабас" как и я…

– А я, Данила, Родину люблю. Очень сильно….аж скулы сводит. Как обычно невозмутимо Тюлень его "отбрил", не изменив выражение лица. Чего будем с белым флагом делать?

– Сейчас начальству хрюкнем, скажут чего делать.

– Хрюкни, хрюкни…Заодно обстрел накличешь.

Тем временем, белый флаг вывешенный американцами затрепетал от порыва ветра. В поле зоения появился приземистый, пятнистый "хаммер" с белой тряпкой на антенне. Машина проехал вдоль обрушенного артиллерийским огнем старинного здания и остановилась на перекрестке.

– Вон и "хаммер" нарисовался. Глянь, они уже не бояться. Знают, что мы белый флаг увидели. Давай, вызывай "Вампира",Тюлень.

"Вампир" – это позывной их командира, ротного, капитана Кудряшова. Оригинал блин. Готичный ротный…Не хватало черной крашеной челки. Наверно смотрелся бы весьма гламурно.

Командир двадцатой танковой бригады, узнал о вывешенных белых флагах даже раньше, чем их увидели наблюдатели на передовой. Американцы, вышли на частоту бригады и предложили не стрелять. Мол уже договорились с вашим начальством. Громов хмыкнул и связался с Бородулиным.

Командир корпуса, как выяснилось, тоже был слегка ошарашен американскими белыми флагами и приказал держать ухо востро.

– Москва в курсе, но призывает к повышенной бдительности. Американцы могут на прорыв пойти…Чего думаешь, Громов?

– Нет, не могут, господин генерал‑лейтенант…Силенок у них уже нет. Да и авиация активность резко снизила. Организованно прорваться к Рейну у них не получится.

– Уверен, Громов? Подумай хорошенько, перед тем как ответить.

– Так точно, уверен. Нет у них сил, на прорыв. Разве что рассыпаться и мелкими группами уходить. Тогда – да.

– Я тебя понял, генерал‑майор. Но все равно, держи ухо востро и своим обормотам скажи, что бы не спали.

Отключившись, Громов, достал серебрённый портсигар, подарок тестя к юбилею и взяв сигарету с удовольствием затянулся.

"А вдруг, действительно, пойдут на прорыв? С них станется. Американцы чего бы там не говорили, ребята резкие и борзые"

За месяц бесконечных боев в Европе, американцы уверенно заняли первое место в хит‑параде уважаемых врагов, вытеснив с него немцев и поляков. Германцев, уважали за организованность, тактическую грамотность и добротную техническую оснащенность. Поляков – за храбрость и свойственную только славянам, бесшабашность в атаках. Причем не взирая на устаревшую технику, поляки лезли в атаку надеясь на свой "шляхетский гонор". Американцы после первых боев, заслужили первое место, являя собой причудливый гибрид поляков и германцев. В плане тактики и техники, а так же их применения – "джи ай" германцев превосходили. Не уступали они и полякам в дерзости и упрямстве. Только пожалуй старались, в отличии от поляков бить только наверняка, опираясь на солидную материальную базу.

Громов мысленно поблагодарил Бога, за то как их гоняли на лекциях по тактике и полевых занятиях в академии, разбирая американские боевые операции и полевые уставы буквально по эпизодам и буквам. Еще он поблагодарил, те умные головы в Генштабе впервые применившие электромагнитное оружие в реальном бою и тот трюк с сокрытием танковых бригад в польских лесах и замены их на бутафорию из штрафных батальонов. Без этого, так же, без флота, временного перекрывшего Атлантику и сорвавшего переброску подкреплений и мексиканских мятежников, нагнуть американцев так быстро и качественно, как они сделали – хрен бы получилось. Кровушкой бы умылись сполна.

Глубоко затягиваясь, генерал‑майор Громов подумал во что может превратится некогда сильная и гордая нация под потоком пропагандистского дерьма. Вот те же немцы‑ в армии теперь у них служат лишь аристократы из старинных рыцарских родов и откровенные люмпены из восточных земель бывшего ГДР. Американцы поди кипятком от радости ссали, когда превращали воинственных германцев в дисциплинированную потребительскую массу. Мол прогресс и демократия, понимаешь, даже из германца может сделать нормального человека.

Вот и сделали …на свою голову. После того как мы кадровый бундесвер на гусеницы намотали у немцев мобилизация провалилась. Вообще. Вот и сейчас, занимая германские города, мы поражались огромному количеству здоровых мужиков, стоящих на улицах, словно суслики у норок и смотрящих открыв рот, на русские танковые и механизированные колонны. Если бы они все, взяли в руки автоматы и РПГ и устроили нам головомойку, как "чехи" в Грозном или "гитлерюгент" в сорок пятом. А здесь – прошли пол Германии, как нож сквозь масло. Остатки бундесвера совместно с американцами еще дергались, но потом немцы решили больше в "войнушку" не играть, подняли лапки. И заодно открыли нам фронт. Не иначе в благодарность за привнесенную извне американцами "толерантность" и "гуманизм".

Вот так, мы американцев на Брауншвейгской равнине и прихватили. Немцы в сторону отошли, мы в брешь и проскочили. Последний серьезный бой, был два дня назад. Тогда первая боевая тактическая группа Алтуфьева, въехала в тыл "Old Ironsides" (166) расколов остатки некогда мощной бронетанковой дивизии на две части. И началась агония …

Американская авиация, лихорадочно пыталась помочь окруженным, но без особого успеха. Войсковое ПВО, работало как обычно на отлично и от бомбежки бригада почти не пострадала. Американский командующий корпусом, генерал Коун, даже не пытался прорваться сразу, хотя шансы еще были. Как гласила последняя разведывательная сводка по нашему армейскому корпусу – "у американского командующего возможно серьезнейший психологический стресс". Сломался короче, дядя… Хотя, может он про перемирие, раньше всех был информирован и попросту людей гробить не желал?

– Слепнев!

– Слушаю, командир.

– Ты как начштаба, сейчас за старшего остаешься. Вся бригада на тебе.

– А вы?

– К Алтуфьеву. На его участке парламентеры появились, надо самому глянуть, а то мало ли что..

– А не опасно? Давайте я съезжу…

– Не опасней войны, полковник. Ладно, где там мой водила!?

Полковник, помолчал и спросил выходящего генерал‑майора.

– Как думаешь, командир, неужели – все?

– Надеюсь, да. Только, думаю, с американцами разберемся, потом сразу на эшелоны и в Сибирь – матушку, китаёз гонять.

– Косоглазые, не дураки …В одиночку с нами точно воевать не будут. Им вон, Лисицын как зад наскипидарил. До сих пор поди не знают куда деваться. Сейчас весь западный фронт туда подтянется – все, до самого Пекина гнать желтомордых будем.

– Что, считаешь, что и на востоке скоро – все?

– Так точно, командир. Не вояки косые, не вояки.

– Может и не вояки, но Хабаровск у нас отжали и к Омску прорвались.

Слепнев улыбнулся.

– Да будь у тебя такое превосходство как у них, ты бы уже через месяц не Хабаровск – Рязань бы штурмовал. А они‑ все точатся на приграничной полосе.

– Ладно, начштаба, не говори "гоп". Будем надеяться, что с американцами, все срастется ровно. И на этом фронте, хотя бы, все закончится.

Громов нырнул в громоздкий трофейный КШМ "Динго" и аккуратно объезжая выбоины от снарядов в некогда идеальном немецком автобане, направился к позициям первой боевой тактической группы. Повернувшись к адъютанту, Громов спросил.

– Связывался с Алтуфьевым?

– Так точно. Он доложил, что все тихо, за исключением одного "хаммера" на нейтральной полосе. Машина с белым флагом…

– Тебе лейтенант, что, уже подполковники, докладывают? Неприязненно переспросил он адъютанта.

Лейтенант отвел глаза.

– Извините господин генерал. Я хотел сказать не доложил, а сообщил…

– В следующий раз думай, кому и чего говорить. Подполковник Алтуфьев – боевой офицер, орденоносец. А не портфеленосец… Понял, лейтенант?

Тот закивал головой, густо краснея.

Лейтенанта – звали Паша Сойкин, был переведен в адъютанты командира бригады из финчасти. Громов как и положено боевому офицеру, шаркунов паркетных, всяких адъютантов – порученцев, особо не любил и до последнего времени обходился обычным ординарцем, исполняющим в полевых условиях заодно роли штатного парикмахера, посыльного и даже повара. Ну гренки там замастырить, картошки комбригу быстренько нажарить или омлет. Как говорится помимо жены, у нормального командира есть еще два надежных человека – водитель и ординарец. Но здесь, слишком часто приходилось мотаться по подразделениям и нужен был человек, обладающий острым языком и в офицерском звании, для выполнения особых поручений в боевой обстановке. Вот здесь и пригодился Сойкин. Язык у него был хорошо подвешен и вид весьма представительный да и не глупый парень оказался. Правда теперь приходилось его с собой таскать, словно собачонку комнатную.

Другой бы, на "передок" просился, а этот Сойкин, наоборот готов был землю носом рыть, лишь бы в штабе отсидеться под рукой у Громова. Ну да и хрен с ним, с бздуном гороховым. Не всем же быть, как Алтуфьев, Слоёнов или тот же контуженный Топорков. Должен кто‑то лакированные портфели за генералами таскать и спину манерно выгибать. Хотя, противно конечно…

Командир первой боевой тактической группы, расположил свой штаб на территории заброшенной фабрики по переработке использованных автопокрышек на северо‑восточной окраине Хорнбурга. Фабрику давно закрыли, но из‑за плохой экологии, никто не брался её разрушить. Мол навредит природе…Поэтому здесь ютились какие – то эмигранты, сбежавшие при первых выстрелах.

Едва КШМ Громова в сопровождении "Тигра" комендантской роты повернул в сторону фабричных корпусов как на дорогу вышло двое гренадер‑ приказав маленькой колонне остановится. Сразу видно, что мы в хозяйстве Алтуфьева. Серьезный он малый….

Подполковник встретил командира на пороге фабрики, превращенной в штаб с неизменной нахальной улыбкой словно приклеенной к его лицу. Сначала Громова, как и предыдущего комбрига, Разумовского это сильно раздражало, но потом привыкли.

Как офицер, Алтуфьев был предельно требовательный и грамотный, косяков по службе не допускал и дрессировал вверенный ему личный состав на "отлично". Но даже это не главное…Таких требовательных и грамотных, сейчас пруд‑пруди. Алтуфьев – был какой то другой. Не зря, его подчиненные называли – атаманом. Был в нем что – то древнее, разбойничье‑лихое. Он любил воевать. Реально‑ любил. Для него война, риск, опасность – была той стихией, куда Алтуфьев бросался с головой и мелких мест не искал. Далеко пойдет подполковник, если не убьют, конечно.

– Слушай, Алтуфьев, ты чего лыбишься, все время?

– Так вы уже спрашивали, господин генерал! Весело отозвался подполковник. Мы на коне, америкосы – в дерьме. Вон, белый флаг вывесили. Значит припекло пиндосов хорошенько. Крепко мы их за яйца держим.

Громов усмехнулся.

– Ты им все кроссовки свои забыть не можешь?

– Так точно, как вспомню, так в глазах от бешенства темнеет.

– Ладно, давай ближе к делу.

Подполковник кивнул и сделал приглашающий жест рукой.

– Американцы гоняют по радиостанциям на всех частотах текст о прекращении огня. Просят разрешения встретится командованием. С вами то есть. У соседей такая же фигня.

– Уже знаю.

Громов задумчиво потер подбородок.

"Хреновая ситуация. Москва толком ничего сказать, не может, раз Бородулин, сам ни хрена не знает. Все боятся подставы. Понятно, что пальцы пляшут на курках"

То, что американцы будут простить перемирия – было понятно генералу еще пару дней назад. После того, как немцы отскочили в сторону и заключили сепаратный мир, генерал‑лейтенант Коун принял единственно верное решение – уходить как можно быстрее за Рейн. На территорию Нидерландов. Только кто сказал, что мы их собирались выпустить без боя?

Последний бой, Громов запомнил хорошо. Наверно в силу отчаянной обреченности американцев.

Во главе прорывающейся колонны первой бронетанковой дивизии, были брошены немногие уцелевшие М1А2 "Абрамс", за ними боевые машины пехоты и бронеавтомобили. Причем плюнув на дороги, американцы рванули прямо через поля и мелкие городки ломясь через изгороди и дренажные канавы. Перед прорывом, их артиллерия выпустила, по моему все остатки боеприпасов.

Разбив свою бригаду на три тактические группы, Громов устроил настоящую охоту на бегущих. Одна группа – загоняла, другая войдя в щель, оставленную немцами перекрыла участок прорыва, третья шла параллельным маршрутом уничтожая огнем бегущих. Это был не бой – это была натуральная бойня. Прорвавшуюся вперед – ударную группу американцев встретил Слепнев, обогнав их параллельным маршрутом.

Напоровшись, на наши "Барсы" и спешенных гренадеров, американцы из " Old Ironsides" вопреки ожиданиям Слоенова и самого Громова, назад не повернули. Мгновенно развернулись из походного в боевой порядок и пошли в атаку. Стараясь смести вставших на пути русских и пробить себе путь к свободе. Путь домой.

Атака американцев, быстро захлебнулась под прицельным огнем охвативших американцев Т‑80УМ. Затаив дыхание, Громов и Слоенов наблюдали с НП как смерть, прореживает ряды ползущих на них, американских бронированных машин. В довершение всего, четыре Ка‑52 оставшихся в наличие бригадной авиагруппы, прошлись над этим стальным месивом, не жалея НУРСов.

Прорыв не удался и собрав остатки своих разодранных в бою колонн, Коун отвел их обратно в "треугольник" Хорнбург‑ Хельмштедт‑Брауншвайг.

Уже после боя, чихая от дыма, пропахшего жженой резиной и горелым мясом Громов посетил наспех образованный сборный пункт для пленных американцев.

– Сколько их? Спросил подвернувшегося под руку капитана‑особиста.

– Больше трех сотен …Две трети раненные или обожженные…

Громов подозвал Слоенова.

– Распорядись, нормальную помощь оказать пленным и эвакуацию..

– Это как? У меня не людей свободных нет, ни медикаментов лишних…Всего в обрез. Сами же знаете.

Громов подумал и позвал адъютанта.

– Сойкин! Дуй ка ты к немцам, пусть они американцев эвакуируют. А для начала – пусть их бюргеры к себе в дома забирают и уход организуют пока раненных не эвакуируют.

Через полчаса, стонущих американских раненых распределили по домам перепуганных немцев. Помнится бургомистр Хельмштедта, что то блеял про какие то нарушения и ссылался на федерального канцлера, но Сойкин врезал пожилому фрицу в печень сразу приведя его к необходимому консенсусу.

– Чего он там блеял? Спросил Громов штабного переводчика, старшину Рузанова.

– Да говорил, что Германия уже не воюет на стороне американцев и они даже не союзники. Мол мир, дружба, жвачка.

– Вот твари! Искренне возмутился Слоенов и комбриг был с ним абсолютно согласен. По русским меркам, это было какое то запредельное скотство. Еще вчера эти люди встречали прибывших из‑за океана американцев, как защитников от "русских варваров" и махали им звездно‑полосатыми флажками, посылая воздушные поцелуи. Сегодня готовы смотреть как разбитые "защитники" будут умирать без медикаментов и не пошевелить для помощи, даже пальцем.

Громов долго, с недоверием осматривал окрестности. Самому начинать переговоры – совершенно не хотелось. Мало ли чего.

– Генерал! На связи "Волна"

"Вспомнишь начальство, оно и нарисуется. Не сотрешь!"

– Слушай, "Уран" … Было заметно, что Бородулин здорово волнуется. Москва договорилась. Я сейчас с генералом Коуном встречаться еду. Твои задачи такие – обсудить маршрут отхода американцев на твоем участке. Будь постоянно на связи, усек?

– Так точно.

Вздохнув, Громов сказал Алтуфьеву.

– Пусть твои орлы тоже белой тряпкой помашут. Мол, мы их услышали. Сойкин, ты по англицки разумеешь?

– Есть немного, господин генерал‑майор..

– Немного. И я вот немного…Ладно, у тебя "Тигр" на ходу?

– Да. Я все больше на танке передвигаюсь. Еще "Феннек" есть..

– Не. машина должна быть наша. Из патриотических так сказать, соображений.

– Принял! Лаврушин снял наушники, покосился на Тюленева и хлопнув его по плечу приказал.

Бери, Тюлень белую простыню и махай в сторону "хаммера". Потом подойдешь к ним и скажешь, что встреча будет вон на том перекрестке… Палец сержанта указал на ближайшие к ним пересечение дорог.

– Ты охренел, Лавруша? А по рации, чего с пендосами нельзя о встрече договорится?

– Не твоего ума дело, ефрейтор. Ты в Наполеоны, что ли записался? Может ты уже бригадой командуешь…? Тебе приказали – исполняй. Или ссышь, "москва"?

– Да пошел ты… Пробурчал Тюлень, заходя в соседнюю комнату и начал ковыряться в опрокинутом платяном шкафу.

– Только здесь махать не вздумай. НП не свети…

– Ага. Сейчас прямо здесь махать и начну. Желчно отозвал Тюлень.

– Тьфу. Язва ты, Тюлень, натуральная язва…Давай шевелись.

Увидев машущего с крыши соседнего здания Тюленя, американцы тут же вылезли из "хаммера" и тоже помахали белой тряпкой. Еще через десять минут высокие договаривающиеся стороны встретились.

– Американцы сейчас подъедут к оговоренному перекрестку. Пятнадцать минут. Доложил Алтуфьев.

– Это точно. Твои разведчики не напутали? А то я этих мудозвонов знаю…

– Вампир…Тьфу, капитан Кудрявцев головой за них ручается. Говорит москвича отправил. из наблюдателей.

– Еб…ть…Этот москвич то, по английски то шарит?

– Думаю, да…

Громов покачал головой.

– Вот отличный ты командир, Алтуфьев. Но все равно – распиздяй…Как и твои подчиненные. Чего нельзя было толкового парня отправить со знанием языка?

– Да вообще, можно было по рации договорится…

– Конечно. А вдруг ловушка? Засекут штабные радиостанции? Нет уж пусть как в каменном веке‑ так договариваются. Так надежнее.

Американцы, появились на перекрестке ровно через пятнадцать минут. Хотя часы сверяй.

– В машине трое. Один черный, двое белых. Доложил Алтуфьев, выслушав доклад с наблюдательного поста.

Громов встал, разминая ноги, допил крепчайший, искусно сваренный кофе(ординарец у Алтуфьева, как выяснилось, до войны, в кофейне работал) и повернувшись к Сойкину сказал.

– Все, лейтенант, выдвигаемся.

– Русские, сэр… Лейтенант резерва, Алекс Давидс, показал полковнику Букеру Линкольну на приближающийся "Тигр".

– Они опоздали специально, что бы нас унизить! Пробурчал высокий Линкольн, снимая каску и надевая форменное кепи.

– Да сэр. Автоматически ответил лейтенант, думая о своем. Да, говорила ему бабушка Эстер, что не следовало его родителям уезжать из России. Алекс Давидс – почти всю жизнь прожил в США, но никогда не забывавший, что он – Алексей Львович Давидович и в нем почти четверть русской крови. Бабушка Эстер, была замужем за русским офицером, дедом Женей и до самой смерти носила вполне себе славянскую фамилию – Панова. Эстер Израилевна Панова…и смех и грех… Его мама, Оксана Евгеньевна Панова, вышла замуж за молодого и перспективного химика Леву Давидовича и родила ему трех детей. Алекс – был самым младшим, родившимся уже тогда, когда родители приближались к сорокалетнему рубежу. Когда Алексу исполнилось пять, семья Давидовичей, перебралась в США. Отцу, предложили серьезную работу в крупном научно‑исследовательском центре известного фармакологического концерна, учитывая хорошее знание английского. А еще через пять лет, Лев Давидович бросил семью, уйдя к молодой практикантке, подруге его старшей дочери. У этой практикантки (тоже кстати еврейки из СССР) отец был серьезным адвокатом и отсудить его матери у сбежавшего мужа почти ничего не удалось. С тех пор, семья мыкалась по углам, пока обе старших сестры – Соня и Кэт, не вышли замуж. Но вышли, прямо скажем – неудачно. Короче, про нормальное образование, пришлось забыть и Алекс (уже Давидс, а не Давидович) пошел в армию, что бы заработать на колледж. Русский язык, не был после окончания "холодной войны" так популярен, как арабский, но все же, тепленькая штабная должность переводчика, Алексу нашлась. Правда пришлось почти десять лет прослужить в Европе, но это даже неплохо. Служба в армии Алексу понравилась, что он решил остаться и пошел на офицерские курсы резервистов, надеясь в будущем на службу в Chemical Corps US Army (167)

Кто же рассчитывал, что через полгода через после окончания курсов и получения звания, начнется Третья мировая и Алекса запихнут вместе с толпой резервистов в ревущий турбинами мобилизованный "Боинг" и отправят через океан, воевать с русскими?

Хотя, он опять попал на должность переводчика, но по сравнению с тихой службой на Балканах в составе американского миротворческого контингента – сейчас здесь шла натуральная война. То есть настоящая, почти такая как рассказывал дед Женя. Причем страшная тем, что ты сам в ней участвуешь. И ни хера ни генералом – а мелкой сошкой в штабе HBCT ….Трусом Алекс не был, но и ковбоем его не назовешь. Дважды за прошедший месяц, ему приходилось лично вступать в бой отражая атаки своих бывших соотечественников. Первый бой – был особенно страшен. Тогда русские жахнули электромагнитным импульсом, вырубили всю связь и ударили по флангам.

"Блин, лихо они нас тогда поймали" Не без внутренней гордости подумал Алекс. Услышь его рассуждения любой стопроцентный WASP или немец, то наверно покрутил пальцем у виска. Но Алексу было на это плевать. Русская четвертинка как не странно, перевешивал три четверти еврейской. Феномен, наверно…Или все таки, гены?

– Готовься переводить, лейтенант. Желчно процедил Линкольн, распахивая бронированную дверь "Хаммера"

– Да сэр. Всегда готов.

Русских, как и американцев, было трое. Увидев американского полковника, Сойкин скривился и прошептал.

– Нигру прислали, господин генерал …Издеваются.

Громов бросил быстрый взгляд на лейтенанта.

– Язык твой – враг твой, Сойкин. Мне хоть нигра, хоть китаец – лишь бы все это закончить побыстрее. Понял, расист штабной? Еще раз подобное вякнешь, язык отрежу.

Лейтенант кивнул головой. Инцидент исчерпан, но от этого Сойкина надо избавляться. Войну закончим добьюсь перевода в другую часть. Мне такие полудурки в бригаде не нужны.

Рослый чернокожий полковник, первым протянул руку подходящему русскому.

– Полковник Линкольн, сэр…

– Генерал – майор Громов. Какова широта ваших полномочий, мистер Линкольн? С трудом подбирая слова спросил генерал.

– Обсудить маршрут отхода через занятую вашими войсками территорию. И осуществить отход после получения сигнала. Американец ответил на английском но лейтенант – переводчик, быстро и четко перевел.

Громов щелкнул пальцами.

– У вас хороший переводчик, мистер полковник. Может будем общаться через него? А то мы так будем здесь неделю торчать.

Полковник оскалился отличной, голливудской улыбкой. Мол, все отлично, комрад…

"Скалься, скалься, образина черная. Если чего случится‑ во всем будет виноват твой переводчик. Неправильно перевел"

На обсуждение маршрута, ушло около часа, обе стороны договорились, что движение вперед американских колонн возможно только после получения прямого приказа из Москвы по каждому маршруту. Глупость конечно, но в Генштабе решили подстраховаться. Хотя если ошибка такой бардак может возникнуть, что мама не горюй! Один маршрут перепутать и все – кранты. Война затухшая было начнется с новой силой.

Было видно, что американец очень сильно волнуется. Его понять можно, один м. к что‑то перепутает и выходящая колонна пойдет другим маршрутом. А наши – не ждут. И война между прочим – не закончилось, только перемирие объявили. Какая будет реакция у наших, увидь они уходящих американцев в "неположенном месте"? Правильно – "огонь на поражение всеми штатными средствами".

– Сойкин, ну ка сгоняй ка и водки принеси. Я Алтуфьева знаю, он, гаденыш всегда с собой пузырек то возит.

Адъютант кивнул и чертыхаясь полез в "Тигр" пытаясь найти водку.

– Вот господин генерал! Только зачем!?

– Эх Сойкин, Сойкин…Видишь, как полковник то раскис, бедняга. Сейчас по пятьдесят грамм примем, он в норму придет. Тару у водителя возьми. У них всегда есть.

Алекс Давидс – не знал чего переводить. Особенно когда увидел в руках русского лейтенанта бутылку водки. Но полковник её тоже увидел и отшатнувшись обратился к Алексу.

– Это что такое лейтенант? Тут же спросил полковник.

– Водка сэр!

– Знаю что не кока‑кола! Какого черта они её достали!?

– Русские обычаи, сэр. Обмыть называется.

Тем временем русский генерал обратился к Давидсу.

– Ты переведи полковнику, что не надо так волноваться. Все будет ёлочкой. Ему надо успокоится.

Алекс долго думал, как это перевести, что бы не обидеть вспыльчивого полковника.

– Сэр. Генерал Громофф говорит, что сейчас очень сложный момент и вам надо быть спокойным как‑ ель.

– Как что? Выросший в душной Луизиане Линкольн, не мог понять, о чем говорит переводчик.

– Это значит крепким и спокойным. Как сибирский лес. Он состоит из елей, сэр.

– И для этого надо выпить с ними водки?

– Да сэр. Они тоже пьют водку и поэтому крепкий и спокойные как ели….

Пить водку без закуски, на капоте "хаммера"‑это надо уметь. Несчастный Букер Линкольн – этого делать не умел, закашлялся, но вскоре пришел в себя. И действительно – как то успокоился.

– Ваш план, мистер Громофф – хорош, но может вызвать много ошибок и путаницы. Это очень опасно.

Русский довольно усмехнулся.

– Переведите мистеру Линкольну, что разве у него есть сомнения в профессионализме наших штабов и командиров? Прошедший месяц не убедил его в обратном?

К удивлению Давидса, полковник в ответ не вспылил а довольно спокойно сказал.

– Ошибки могут быть, у всех и всегда. Но высокую квалификацию своих русских коллег, он сомнению не подвергает. Еще лично от себя и командования 1 бронетанковой дивизии армии США, он выражает благодарность за помощь в эвакуации раненных американцев и этичное к ним отношение.

Русский генерал внезапно сузил глаза.

– Мистер Линкольн. Мы солдаты и воюем по правилам. На настоящей войне – нет места зверству.

Американец кивнул, соглашаясь.

– Мистер Громофф. Благородство удел цивилизованных людей, как нас с вами – а не дикарей или варваров.

"Ишь как Линкольн то то запел. А час назад русских иначе как белыми дикарями не называл. Вон чего водка то с людьми делает. Сейчас еще вмажет и обниматься полезет"

Думал Алекс переводя генералу Громову мутный словесный поток разомлевшего полковника.

Где то, через час маршрут отхода был утвержден. Громов крепко пожал руку американцу и переводчику и связался со штабом корпуса.

На сей раз, Бородулин был спокойным и даже в приподнятом настроении, что для него – редкость.

– Все нормально, "Уран". Повторяю, все нормально. Вернешься в расположение сразу телевизор включай.

Громов пожал плечами и приказал водителю выдвигаться. Добравшись до штаба первой боевой тактической группы он пулей выскочил из "Тигра" и обратился к адъютанту.

– Телевизор работающий найди, быстро!

Через несколько минут телевизор нашелся. Плазму одолжили у одной немецкой семьи. Те не сопротивлялись а как не странно, были рады. Чуть позже выяснилось, почему.

Захлебывающийся от восторга диктор CNN рассказывал об начавшейся эвакуации русских с Исландии. Кадры показывали Ил‑76 с трудом отрывающийся от разбитой и наспех восстановленной ВПП. Улыбающиеся русские десантники, скалили зубы и показывали пальцами V – образный символ победы. "Виктория"

Еще показывали интервью с американским генералом, который тоже выглядел довольным и чего‑то говорил про победу, делая жесты руками.

Еще кадры – загрузка раненых на транспортный самолет. Все вооруженные включая санитаров и многих сверкающих свежими бинтами раненых. Воздушно‑десантный корпус эвакуируется из Исландии со своим оружием, подчеркивая то, что уходит непобежденным.

– Черт! Воскликнул Алтуфьев. Это что, все, что ли?! Блин до Ла‑Манша так и не доехали…А ведь немного оставалось.

Громов искренне засмеялся.

– Ничего Алтуфьев. В следующий раз‑ доедем. Хотя, не дай ты Бог, конечно.

Окрестности Канта. Киргизия. 30 августа

Яркий белый свет, столь не привычный после черной, зловещей и зловонной темноты, непривычно резанул Руслана Левченко по глазам.

Он попытался закрыться рукой от слепящей белизны, но его схватили сначала за одну руку, потом за другую и с воплями и руганью на непонятном языке поволокли по длинному коридору. Перед глазами постоянно торчали две пары десантных берцев и ноги затянутые в пятнистый мультикам и грязный, в бурых разводах ламинат покрывающий пол. Сопротивляться – Руслан не мог у него вообще не осталось сил.

Его заволокли в темный кабинет, где единственным светлым пятном была горящая над письменным столом настольная лампа с зеленым абажуром. В тени, был виден силуэт человека, сидящего за столом. Как раз напротив этого стола, Руслана и усадили на маленький табурет, без спинки.

"Как в дурном сериале про чекистов" Подумал Левченко, пытаясь поднять голову и рассмотреть сидящего перед ним человека. Одновременно пытаясь не потерять равновесия и свалится на пол с неудобного табурета. Конвоиры отошли назад и застыли у двери, заложив руки за спину.

– Здравствуйте, господин Левченко. Или может быть – самозваный эмир Ак Арслан? Спросил без акцента, хорошо поставленным голосом сидящий в тени человек. Недолго вы были неуловимым, майор.

– С кем имею честь общаться?

– Бросьте говорить про честь, майор. Вы обычный бандит, ведущий войну не по правилам.

Сказать Левченко было нечего. Да и не хотелось, голова страшно кружилась и болела.

– Да идите вы. Мне на вас плевать. Хотите расстрелять – стреляйте. Мне все равно. Собравшись с силами прошептал он.

Человек в тени хихикнул и пошевелился, наклоняясь вперед. Наконец то, Руслан увиделл его целиком.

Перед ним, сидел китаец в потрепанной "цифровой" форме (значит – с передовой) с погонами майора. Узкоглазый, желтокожий, с высокими скулами и пронзительными, хитрыми глазами.

– Ну если говорить на чистоту, господин Левченко‑ расстрел вам не грозит. Это очень быстрая смерть для вас. Умирать вы будите долго. Очень долго. У меня есть под рукой пара таких специалистов, что вы через полчаса начнете тонким голоском звать на помощь свою мамочку и молить о пуле как о спасении.

– Не сомневаюсь, майор. Но раз я еще не подвешен на дыбе – значит вы чего то хотите услышать.

Китаец усмехнулся.

– Вы курите, господин Левченко?

– Да.

Китаец встал и протянул Левченко пачку сигарет. Руслан взял одну из пачки и китаец протянул ему зажигалку.

– Меня зовут Яо Мин. Господин Левченко.

– Вы хорошо говорите по русски.

– Учился год в Хабаровске по обмену. Потом еще добавил в академии.

Руслан затянулся и спросил.

– Так что вы хотите узнать, майор Яо Мин.

Китаец сил на стол напротив него и спросил.

– Кто вам, господин Левченко, дал приказ ликвидировать отряд уйгуров под командованием Эркина Юсефа. Они ведь действовали вместе с вами, все это время. И по какой причине вы их ликвидировали?

"Ах вот в чем дело!? Ну ладно, попробуем сказать правду. Но для этого надо выяснить кое чего про своих людей"

– Как я к вам попал? И где мои люди?

– Вы что же, ничего не помните, Левченко? Вы пытались прорваться в Таджикистан. Напоролись на наш спецназ. Весь ваш отряд погиб а вы были взяты в плен в бессознательном состоянии. И так – повторю вопрос. Кто вам дал приказ, ликвидировать ваших союзников, уйгуров.

– Никто. Это мое решение – как командира.

Китаец рассмеялся.

– Не смешите меня Левченко. Я похож на наивного человека? Кто поверит, что вам не отдали приказ на ликвидацию уйгуров. Не заставляйте меня применять к вам специальные методы дознания.

Левченко вздохнул.

– Именно так. Моя группа – автономна. И приказ на ликвидацию Эркина Юсефа – отдал именно я. После того, как выяснил, что он двурушник и собирается нас сдать исламистам.

Мин, посмотрел на него, чуть наклонив голову.

– Как вы это выяснили?

– Элементарно. Пустил глаз за его сыном – который работал связным между Эркином и его новыми друзьями.

Китаец по птичьи дернул головой.

– С чего вы взяли, что вас хотят предать?

– Ни с чего. Простая проверка. Юсеф предложил сменить местоположение отряда и отдельно отправить имеющихся в отряде женщин и детей. Под охраной своих земляков. Меня это насторожило.

– Почему?

– Потому что женщины и дети из Бишкека – в основном, русские. А это на востоке, всегда очень выгодный товар. Поэтому решил подстраховаться и отправил человека за связным. Опасения подтвердились.

– Как вы это узнали?

– Та же. Перехватили связного и развязали ему язык. Понятно, что много он не знал, но то, что узнал – я, мне хватило для принятия решения на ликвидацию Юсефа. В тылу врага нельзя рисковать.

– Как вам удалось их уничтожить всех сразу?

– Они собрались на молитву в западной части бункера. Лучшего момента было не предумать.

– Дальше, господин Левченко.

– А что дальше? Вы знаете какой эффект производит свето‑шумовая граната в замкнутом пространстве забитом людьми? А четыре гранаты? После этого надо просто нажимать курок. Они даже не сопротивлялись.

– Почему прорывались в Таджикистан?

– А куда еще? Северное направление, было наглухо перекрыто вашим спецназом, но никто же не подумал, что мы станем прорываться на юг…

– Но не прорвались! Злорадно добавил Мин…

– Бабы с детишками помешали. Это здорово снизило нашу скорость. Тем более, у вас был ганшип. В нужное время, в нужном месте. Скажите, неужели – все погибли?

Бесстрастное лицо даже не дрогнуло

– Все, господин Левченко. Вам повезло, взрывом выбросило в расщелину в самом начале боя.

Руслан усмехнулся.

– Не сказал бы, что мне повезло. Предпочел бы погибнуть вместе со своими бойцами.

– Стать покойником – вы всегда успеете. Ладно, смотрю вы пришли в себя, господин Левченко. Отправляйтесь пока в камеру, я решу чего с вами делать.

Обратно, Руслан шел уже сам. Плохо шел, спотыкался, его заносило на поворотах как автомобиль управляемый блондинкой. Конвоиры периодически поддерживали его и одновременно очень болезненно тыкали по бокам, метя в печень.

Уже в камере, осмотрелся как следует. Помещение – узкое как пенал, единственное окошко‑ заделано стальным листом с просверленными крошечными отверстиями. В углу на правой стороне гудит встроенный вентилятор, гоняя по камере горячий воздух. Понятно. Быстро возводимая тюрьма. Американское ноу – хау, но мы тоже такое используем. Значит и косые тоже.

"Блин, надо сосредоточится и подумать" Решил Левченко, приваливать к стене.

Что настырный китаец не поверил ни одному его слову – это понятно. Интересно просто, чего будет дальше? Наверняка, кто‑то из отряда уцелел и беднягу сейчас допрашивают с пристрастием. Сверяя данные полученные от Левченко. Понятно, что командование НОАК, хочет использовать Левченко в своих, пропагандистских целях.

Предъявят его по телевидению со словами "пойман знаменитый террорист Ак – Арслан" и будут давить на то, что он, Руслан – уничтожил целый клан уйгуров‑ раскалывая сопротивление изнутри. Хотя косых понять естественно можно, дела у них не очень хорошо. Но это все домыслы…

От размышлений Руслана отвлек дикий, наполненный болью и ужасом – человеческий крик. Крик звучал совсем рядом, меньше чем в десятке метров от камеры‑пенала Левченко. Руслан едва не вскочил от неожиданности, несмотря на боль в суставах и общую слабость. Вопль был такой громкий и истеричный, что казалось, с человека заживо снимают кожу, предварительно посолив.

Может кстати и снимают. Китайцы на это мастера. Да и мы – тоже, надо сказать, без лишней скромности. Вот помнится год назад, попался им в руки один узбек, который джелалабадский "хмурый" на север таскал. Вот тот узбек, сука был чрезвычайно упрямый.

К ним в тот момент, на базу Љ200 целый десант из центрального аппарата Департамента по борьбе с оргпреступностью и коррупцией высадился. Так вот, был с ними один подполковник, фамилия у него такая смешная была…Краснуха…только это не фамилия наверно – а погоняла. У очень многих в главке – фамилии были липовые. Из‑ за конспирации….

Так вот, этот Краснуха, за узбека взялся так, что тот через полчаса языком молол как пулемет. Правда через сутки Богу душу отдал. Живого места не было. Откуда такие как Краснуха берутся? Слухи ходили, что Краснуха – то ли из "братков" то ли из "скинхэдов", вовремя перековавшихся, мутная личность – одним словом.

"Мда, никогда не думаешь, что сам на пыточный конвейер попадешь"

Вопль за стеной, захлебнулся, но через минуту начался опять, уже на более тихой но мучительной ноте. Руслан, не выдержал и стал прохаживаться по узкой камере. Вот б. ди, чего они там делают с ним.

Левченко напрягая слух пытался услышать в мучительном вопле, знакомые нотки. Нет, все тщетно…

За ним снова пришли через два часа. Снова длинный коридор и кабинет Мина. На сей раз помимо самого майора, в кабинете было еще двое. В форме, но без знаков различия.

"Понятно, большие птицы пожаловали. Поди пропагандоны из ГлавПУра НОАК или еще кто"

Майор Мин, не собирался их представлять. Кому интересно мнение пленного русского?

– Господин Левченко, у меня к вам интересное предложение. Есть предложение записать ваше обращение к руководству Руси. Что бы они прекратили поддерживать исламистов и перестали убивать собственных военнопленных.

Руслану показалось, что он ослышался.

– Что? Какие исламисты, какое убийство военнопленных?

– Вы видимо не в курсе об уничтожении лагеря военнопленных в Аягузе? Расскажу вам, Левченко. Когда русское командование не смогло вытащить из лагеря военнопленных знаменитого полковника‑пилота, Дерюгина, оно не моргнув глазом ударило по лагерю ядерной боеголовкой.

Руслан вздохнул.

– Да идите вы. Неужели вы думали, что вам кто‑то поверит?

Китаец в ответ лишь хищно улыбнулся.

– Вот и славно. Давно хотел услышать, как вы будите визжать от боли и плакать, моля о пощаде.

Руслан дернулся вперед пытаясь достать Мина, своим коронным ударом в корпус. Но не успел. Один из стоящих сзади горилл, успел сделать ему подсечку а другой заломил руку. Да так мастерски заломил, что у Руслана потемнело от боли в глазах. Он попытался вырваться но китаец резко дернул руку на себя и Руслан выключился на несколько секунд.

Пришел в себя уже на полу рассматривая сапоги стоящего перед ним, точнее над ним, Яо Мина.

– Жаль, майор, что у нас не так много времени, что бы применить весь арсенал наказания. А то вам бы, пришлось по вкусу "стояние в бочке" (168). Но это не важно.

Китаец хлопнул в ладоши и что то приказал конвоирам. Потом нагнулся к самому уху Руслану и прошептал.

– Надеюсь, господин Левченко‑ вам понравится наши спа‑процедуры…

Здесь, китаец оказался прав. Палачи действительно оказались на высоте. Это вам не наши сиволапые любители. Через десять минут после начала "чистки баклажана"(169) Руслан уже извивался как раздавливал червяк, прокусив от мучительной невыносимой боли нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу жалобный вой.

Он дважды или трижды терял сознание, но его приводили в себя с помощью нашатыря и снова отправляли на живодерню.

Предел его измученного организма, был уже близок, когда не него одели "пальмовый плащ". Тут он уже отключился окончательно и никакая сила не могла удержать его в сознании.

Сколько времени он провалялся в своем тюремном пенале – Левченко не знал. Очнулся от сильнейшего сотрясения почвы сбросившего его с койки на металлический пол.

Через пелену слабости он слышал отвратительный визг, переходящий в грохот. Тут на него дохнуло жаром, подбросило словно пушинку и понесло.

"Вот и смерть. И избавление" Подумал Руслан, перед тем как его сознание поглотила тьма.

Когда он в очередной раз вынырнул из черной пучины беспамятства, первой мыслью Руслана было то, что он уже умер и попал в ад. Именно так и должен был выглядеть ад, если верить богословам..

Вокруг него было пламя, что‑то взрывалось и грохотало, метались черные тени, издавая дикие вопли на непонятном, похожем на птичий языке. Прошло больше пяти минут, прежде чем Руслан вспомнил. Кто он и где находится…

Вспомнил пытки, бесстрастные узкоглазые хари дознавателей, хитрую змеиную ухмылку Яо Мина и его черные, словно звериные, глаза горящие торжеством. Видимо потрясение было настолько сильным, что мозг снял блокировку на предыдущие события, казалось стертые контузией из памяти. Те которые были до того, как он попал в лапы к китайцам.

– Ну что, командир? Пора валить уйгуров. У них намаз начинается. Харитон – был как всегда способен, невозмутимо забивая рожок АК патронами.

Левченко кивнул.

– Много народа не надо, Харитон. Там проход узкий, можем друг другу помешать.

– Правильно командир. Пойдем вчетвером. Ты, я Ким и еще один боец – Шило.

Шило‑ был тощий пожилой мужик, отставной майор Советской Армии, оставшийся после распада СССР служить в киргизской армии. Он был детдомовский и почти всю жизнь прослужил в Средней Азии – в России его никто не ждал, возвращаться было некуда. Киргизия, для него была единственным родным домом. Шило – хороший боец, не подведет.

– Глушим "Зарей".Бросаем сразу четыре штуки и валим всех…

– Они все таки союзники, хоть и временные…Мрачно сказал Шило …

– По хрену! Они бы наших не пожалели, случись чего.

Из западной части бункера раздалось заунывное, однообразное завывание.

– Пошли! Приказал Левченко. Или сейчас или никогда. Или мы их – или они нас…

Брошенные в помещение с низким потолком четыре светошумовых гранаты типа "Заря" взорвались с оглушительным грохотом и ярчайшими вспышками света. Жахнуло так, что наверно в Пекине слышно было. Перед тем как бросить их в молящихся уйгуров, Руслан приказал заткнуть всем уши ватой и крепко зажмурится.

Через пару секунд, после вспышек и взрывов, Левченко с Харитоном ворвались в помещения расстреливая ползающих по полу оглушенных и шокированных людей. Сзади загрохотали автоматы Шило и Кима – они взяли на себя другой сектор обстрела.

Сколько нужно времени четырем вооруженных автоматами мужчинам, что бы расстрелять почти полсотни человек находящихся благодаря светошумовым гранатам во временно беспомощном состоянии? Ответ‑ почти три минуты…если успеть поменять по одному разу магазины…Это в кино перестрелка идет полчаса игрового времени – в реальности, это считанные секунды. Каждый из них отстрелял по два рожка‑ это двести сорок выстрелов в сумме. На каждого из уйгуров – больше чем по пять пуль. С гарантией…Да плюс рикошет, от стен бункера…Люди на намаз пришли, набились в импровизированную мечеть, как сельди в банке…

Даже несгибаемого Харитона долго и мучительно рвало после того как они осмотрели место бойни. Вот уж где действительно – крови было по колено в буквальном смысле. Каждая пуля 7.62 X 39 выпущенная ими, пробивала по несколько стоявших на коленях людей.

– Черт…Вентиляция хреновая. Через час весь бункер кровью и требухой провоняет. Зажав нос процедил Ким.

А через двое суток, как они выбрались из этого недостроенного, пропахшего смертью и кровью бункера – они напоролись на китайский спецназ. И вчерашние охотники – превратились в дичь….

Сопротивления толком не получилось, несмотря на весь опыт Левченко. С парящими в небе беспилотниками – он ничего сделать не мог при всем желании. Их отряд, двигающийся медленно, засекли и вели видимо не меньше суток. Потом выбросили вперед с вертолетов – блокирующую группу и вызвали огромный ганшип на базе Y‑8… Он их и раздолбал с воздуха несколькими выстрелами. Руслан – шел во главе походной колонны и его отбросило взрывной волной. Смерть немногих уцелевших после обстрела с воздуха, он видел сквозь розовый туман. Как поднявшийся на одно колено Шило тряся головой, словно конь, был добит вышедшими из‑за камней китайцами… Косые неторопливо обходили тела, деловито делая контрольные выстрелы в голову…

Внезапное озарение и возращенные памяти пошло Руслану на пользу. Только сейчас он понял, что ползет по бетонным плитам, оставляя за собой кровавый след, причем совершенно голый, а вокруг него, не обращая внимания носятся китайцы пытаясь потушить пылающие кругом пожары. Не собираясь еще раз искушать судьбу он забился под какую то машину и оттуда наблюдал за суматохой. Оглянулся назад, на свою тюрьму.

Трехэтажный составленный из контейнеров полевой тюремный комплекс был наполовину разрушен и пылал как пионерский костер. К этому добавлялся истошный визг сирен воздушной тревоги. Похоже на то, что по китайцам врезала наша авиация.

Тут взгляд Руслана упал на собственно правое бедро. Оно было измазано чем то бурым, похожим то ли дерьмо, то ли на кровь с этим же дерьмом смешанную. Внизу спины, что то тупо болело, так же тупо ныла спина, на ощупь покрытая какой то коркой. При каждом прикосновении‑ спина начинала саднить сильнее. Надо было сваливать, пока он пришел в сознание и у косых здесь такой звездец творится.

Выглянув из под машины, он увидел знакомую башню КДП(170) и понял, где находится. Это же Кант…Авиабаза Кант, с которой началась его среднеазиатская эпопея. Все вернулось на круги своя.

Тут в поле зрения ему попал рослый китаец, в наспех одетом защитном пожарном снаряжении с рацией, отдающий какие то приказы, на редкость тонким и визгливым голосом. Китаец стоял к нему спиной и визжал в рацию периодически махая руками, командуя мечущимися словно бестолковые куры – подчиненным.

Здоровья в этом положении у Руслана хватило только на один короткий бросок. Он схватил китайца сзади за ноги обутые в резиновые сапоги и что есть сил дернул на себя. Тот с хеканьем и клацнув зубами приложился лицом о бетонную плиту, мгновенно обмякнув. Затащив грузное тело под машину, Руслан разжился рацией и комплектом пожарной одежды со светоотражающими вставками. Под ней оказался китайский пятнистый мультикам и погоны капитана ВВС НОАК. Лицо китайца превратилось в маску из‑за сплошной гематомы. Не давая косому придти в себя, Руслан схватил его одной рукой за подбородок, другой за затылок и резко дернул голову вверх и от себя. Раздался хруст и тело китайца неестественно выгнулось.

"Все, готов. Обоср. ся перед смертью, поди? Это хорошо, что я с него штаны и куртку успел снять…"

Выбраться ха пределы разгромленной и горящей авиабазы, было не сложно. Проблемы начались потом. Спустя полчаса, от все возрастающей боли в разорванной ножом заднице и обожженной спине он уже не мог идти а семенил, стараясь не стонать.

Руслан, всхлипывая и постанывая брел по заброшенным полям, стараясь удалиться от разгромленной базы как можно дальше. Если и подохнуть от потери крови или сумасшедшей боли, нарастающей с каждой минутой, то умереть свободным, а не комнатной собачкой на потеху китайским хозяевам.

С каждой секундой даже семенить становилось тяжело и он остановился а затем и опустился на колени. Все, терпеть больше не было сил…

Сколько прошло времени он не помнил и не знал, но очнулся от прикосновения мокрой марли к своим ссохшимся губам. И тут же вцепился во влажную ткань зубами.

– Тихо, солдатик, пальцы не откуси. Раздался насмешливый голос с мягким восточным акцентом.

Это было последние, что он услышал на родном языке, дальше началась какая то восточная тарабарщина и резкий запах лекарств и немытых человеческих тел….

Окрестности Зволена. Словакия.31 августа

Когда – то давно, здесь стояли русские. Целая мотострелковая дивизия, введенная сюда после "пражской весны" и остававшийся до самого развала Варшавского Договора. Потом, дивизию, как и всю Центральную группу советских войск, в тогда еще единой Чехословакии – вывели на историческую Родину. Следом исчезла и сама Чехословакия. Маленькому независимому словацкому государству, образовавшемуся в 1992 году былое наследие военной мощи СССР – было явно излишним. Военные городки, расположенные вокруг Зволена постепенно перешли на баланс муниципалитетов, там пытались создавать жилье для малоимущих или молодых семей. Часть городков, уступили коммерческим структурам по бросовым ценам, лишь бы забрали.

Словакия никогда не была инвестиционным раем, деньги сюда, на крайний восток Европы, вкладывали мало и неохотно. Бывшие казармы и городок зенитно‑ракетного полка, проданные местным коммерсантам в середине девяностых постепенно приходили в негодность, ветшая и напоминая своим запустелым видом картины из постапокалиптических фантастических фильмов.

Все изменилось с началом Глобальной войны с международным терроризмом. Накануне нового, две тысячи третьего года опустевший и разграбленный советский военный городок с солидным куском земли выкупила на пятьдесят тысяч долларов некая фирма зарегистрированная на Багамских островах. Городок быстро восстановили, поверх старого бетонного забора натянули спиралевидную колючую проволоку и установили видеокамеры. Потом восстановили склады и даже стрельбище. Вскоре, в самом Зволене и окрестностях, стали появляться молодые, загорелые мужчины, говорящие на английском языке. По официальным документам, за высоким забором находился логистический центр международной транспортной компании занимающейся обслуживанием контингента ООН в Афганистане. Однако злые языки упорно утверждали, что на территории бывшего военного городка находится одна из секретных тюрем ЦРУ. Тем более рядом находился небольшой аэродром Слиач, способный принимать бизнес‑джеты, столь любимые американской разведкой.

Все прояснилось спустя пару лет, когда при въезде на закрытую территорию появился рекламный баннер с логотипом крупнейшей частной военной корпорации DarkStar. Как выяснилось, теперь на трех гектарах огороженной земли раскинулся учебно‑тренировочный центр корпорации набирающий волонтеров из Восточной Европы на работу в Афганистане или Ираке. В отличии от разложившегося запада Европы, на востоке – уважение к человеку в форме и с оружием, сохранилось и даже приумножилось после падения коммунизма. Отбоя в желающих стать "солдатом удачи ХХI века" не было и тренировочный центр – процветал. До определенного времени.

Сейчас, в разгар Третьей Мировой, в которой Словакия, слава Богу не участвовала, вовремя соскочив с несущегося в пропасть натовского поезда, центр был закрыт. Всех потенциальных рекрутов мобилизовали воюющие государства, поставив под ружьё. На всякий случай.

За самим зволенским центром DS постоянно приглядывали агенты словацкой информационной службы и секретного отдела МВД. Все таки, у DarkStar весьма неоднозначная репутация, да и война идет. А здесь, в Зволене, почти две сотни вооруженных мужиков с немалым боевым опытом. Инструкторы и собственно рекруты застрявшие в Словакии, после того, как началась Третья мировая и Братислава закрыла свое воздушное пространство. Была еще одна причина, такой бдительности словацкой службы безопасности и разведки к этому объекту.

Мало кому известно, но спецслужбы новорожденной Словакии, несмотря на прозападную ориентацию государственной власти – давно и взаимовыгодно работали с русской разведкой. Пожалуй единственные, из бывших соратников по "социалистическому лагерю". В последние семь‑восемь лет, эти контакты стали более частыми и полезными. Отношения не испортила даже "украинская авантюра",даже наоборот, улучшила. Словацкий контингент ОВС Евросоюза, в боях себя никак не проявил, потом и вовсе ретировался обратно на радость русским и украинцам, открыв им тылы союзной группировки.

С началом Третьей мировой на территорию Словакии хлынул поток польских беженцев, следом‑ остатки разбитых польских воинских подразделений. Пограничная полиция их, понятное дело, разоружала – но существовала опасность, что под видом беженцев на территорию государства проникнет знаменитый польский спецназ и начнет совершать набеги на русские коммуникации, возвращаясь на территорию не воюющей Словакии.

Вот этого, Братиславе хотелось меньше всего, и Slovenska Informacni Sluzba,совместно с армейской разведкой и безопасностью, была ориентирована на контроль за польскими беженцами появившимися в районе Баньска‑Быстрица и Зволена. Заодно, под плотный колпак спецслужб попал и центр DS.

Заместитель директора Slovenska Informacni Sluzba – Вацлав Габорик внимательно выслушал доклад полевых агентов, контролирующих въезды и выезды с DS Camp и еще раз изучил фотографии.

– Что‑то подозрительная тишина, Иржи…Обратился он к начальнику краевого управления SIS,Иржи Бондре. Вообще что ли никакого движения?

– Никакого. Подтвердил Иржи. Никто из польских беженцев не крутится у ворот, ничего за прошедшие восемь дней, шеф…

– Восемь дней…Это с тех пор, как последний бизнес‑джет прибыл из Швейцарии в Слиач. Тогда прилетевших встретили четыре минивэна и перевезли на DS Camp. По документам, там все чисто, типа раненные в Ираке контрактники …..Были на лечении в Швейцарии, реабилитация здесь, на территории базы..

– Что за четверка прибывших, напомни, Иржи…?

– Двое американцев, австралиец и канадец… Сотрудники DarkStar,работали инструкторами в Ираке.

– Странно, что если им требуется уход, их не переправили в США или оставили в Швейцарии?

– Это очень дорого, шеф. Здесь – в пять раз дешевле. Тем более в самих штатах, кхе‑кхе….не очень спокойно, мягко скажем. Можно здесь отлежаться…

Вацлав пожал плечами. Эти четверо "инструкторов" прибыли за несколько часов до того, как Словакия вообще закрыла свое воздушное пространство. Прибыли из Берна, Швейцария прямо из госпиталя. По свидетельству наружного наблюдения, у двух из четырех были основательно перебинтованы лица и их перевозили на креслах‑каталках. Что‑то здесь не так. Особенно учитывая то, что Швейцария, сущая Мекка, для людей готовых сменить внешность за хорошие деньги, без лишних вопросов и с комфортным уходом. Какого черта тогда, они сорвались сюда, в Словакию?

– Сильно болит? Поинтересовался Колин Грант у своего товарища по несчастью сидящего напротив телевизора с бутылкой пива в одной руке и зажженной сигаретой, в другой. Вы первый раз делаете себе операцию, мистер Ямщиков?

– Да. Отрезал тот и сделал глоток пива. Русский, за прошедшую неделю умудрился достать абсолютно всех, включая самого Гранта и обычно невозмутимого Доу. Ямщиков‑ был крайне не доволен, что его вытащили из швейцарской клиники доктора Штаундорфа и переправили сюда, в Зволен. Колину казалось, что любое приближение к границам Руси, вызывает у Ямщикова помимо приступа страха и паники, еще фактически физическую боль. Да, тяжело быть предателем своей страны.

"Долбоё…бы. Истинные долбоё. бы, прости Господи" Подумал Ямщиков и сделал очередной глоток, добив уже третью с утра пивную бутылку. Врачи категорически запрещали ему пить, это мешало заживлению тканей, но ему было плевать на эти запреты, как и на самих докторов и сраных америкашек….Кретины, какие же они кретины…

Он преподнес им победу на блюдечке с каемочкой, а они, не смогли даже уничтожить кортеж Стрельца. Его, именно его люди, проделали "дыру" в непробиваемой московской зоне ПВО, куда должен был проскочить Spirit B‑2 и разнести в клочья бронированный лимузин Стрельченко. Именно его верные люди, сделали так, что бы Стрельченко поехал на похороны своего родственника именно тем маршрутом, которым предполагали заговорщики…И все в пустую. Стрелец, это долбанный дьявол, опять выкрутился.

Василий Егорович Ямщиков, стал предателем по собственному желанию. По личным, так сказать причинам. Он ненавидел Стрельченко, все его окружение и все, что было с ним связано. И дело здесь не в деньгах или даже званиях. Дело в утерянном статусе. Ямщиков‑ был чекистом в третьем колене. Даже в глубоком детстве, ему нравилось, какой страх и уважение испытывали простые обыватели к волшебной аббревиатуре "КГБ СССР" оттесненной золотом на красных книжицах деда и отца. Это все закончилось с приходом Стрельца.

Своими реформами и чистками он низвел "силовое дворянство" и "сверхлюдей" коим себя считали чекисты до уровня обычных военнослужащих. Теперь их штрафовали за езду с превышением в нерабочее время, нещадно сажали за крышевание бизнеса и выгоняли за профессиональные промахи. Так же как и всех остальных. Вот это – было особенно невыносимо.

В довершении всего было продано с молотка монументальное здание на Лубянке, символизирующие нерушимость традиций советской и российской госбезопасности. В отличии от части коллег с радостью окунувшихся в заговорщическую деятельность против Стрельченко – Ямщиков это делать не стал. Наоборот, участвовал в показательных арестах и допросах неудачливых "революционеров в штатском". Тут судьба дала ему редкий шанс, которым ему грех было не воспользоваться.

Он встретил Ляхова, своего бывшего сослуживца по Казахстану. За прошедшие два десятка лет, Ляхов завязал со службой в ФАПСИ, перешел на службу в корпорацию Стрельца, где постепенно поднялся до начальника его личной охраны. Стрелец, к тому времени уже стал министром обороны, затем быстренько совершил в условиях вакуума власти, военный переворот и отчаянно нуждался в надежных людях. Ляхов, был одним из таких и получил под управление солидный кусок реформированных российских спецслужб. Так называемую Службу специальной безопасности – отвечавшую за личную безопасность высших чиновников, правительственную связь, криптографию и радиоэлектронную разведку. Естественно, Ляхову тоже пришлось набирать людей из своего круга, что бы хоть на кого то опираться. Тут ему и подвернулся Ямщиков.

Вскоре Василий, стал офицером по особым поручениям при главе ССБ и медленно, год за годом наращивал свое влияние на Ляхова, пока полностью, не подмял его под себя. Благо женившись на молоденькой фотомодели, которую он любил больше жизни, Ляхов, все меньше и меньше интересовался государственными делами, сваливая их на ближний круг, постепенно превратившийся в гнездо заговорщиков.

На контакт с "Орденом Волков" Ямщиков вышел сам, когда совершенно случайно прочитал доклад аналитиков о возможном наличии внутри армии и госаппарата США чрезвычайно влиятельной и закрытой группировки. Дальше как говориться, было делом техники. У обоих сторон были взаимные интересы. У "Ордена" удержать мировое господство США, у Ямщикова – устранение Стрельченко и его камарильи от власти. Сотрудничать с ЦРУ или военной разведкой США в качестве шпиона у Ямщикова не было никого желания, но было желание стать партнером у влиятельных заокеанских друзей.

Несмотря на два года взаимовыгодного сотрудничества с "Орденом Волков" Ямщиков ни на йоту не приблизился к основной цели – свержения Стрельченко. Его шеф, Ляхов, считал себя обойденным вниманием‑ те же Блинов или Сальников были главе государства, гораздо ближе и Ямщиков, этим умело пользовался разжигая в душе честолюбивого Ляхова черный огонь зависти и неудовлетворения. Окончательно, под влияние своего порученца, глава ССБ попал восемь месяцев назад, когда Ямщиков открыто признался, что работает на американцев.

По началу, Ляхов схватился за именной пистолет и орал про то, что Вася Ямщиков "бл. ть и предатель" и он его сгноит или вообще, пристрелит на месте. На это Ямщиков заметил, что даже если Ляхов его пристрелит, то свою карьеру ему уже не спасти.

"Шеф, Стрелец‑ пощады не ведает. Меня к стенке поставят – вас отправят в Якутию. Вместе с молодой женой и маленькой дочерью. Навсегда…."

Напоминание о жене и дочери, заставило Ляхова задуматься. Вася был абсолютно прав. За то, что порученец и доверенное лицо главы одной из основных спецслужб Руси – оказался банальным предателем, Ляхова минимум бы вышвырнули со службы без генеральских погон и пенсии. Это означало крах всего. Карьеры, а главное – семейной жизни. Когда человек, разменявший пятый десяток, бросает ради девушки, годящейся ему в дочери свою прежнюю жену с которой прожил всю жизнь, значит человек уже морально готов на все для своей новой семьи.

На это и давил Ямщиков. Постепенно, Ляхов все больше и больше соглашался со своим порученцем, все больше и больше. Мол Стрельченко‑ опасный псих, дорвавшийся до абсолютной власти и его дальнейшее нахождение у власти смертельно для семьи Ляхова. За неполный год, внутри руководства ССБ образовалось ядро антиправительственного заговора, требовался только подходящий момент.

Катализатором для активных действий заговорщиков послужило начало третьей мировой. Ляхов реально запаниковал, когда понял, что ядерный апокалипсис может начаться в любой момент и его красавица жена и крошка‑дочка, могут провести остаток дней в зловонном бункере. Стало ясно, что впавшего в милитаристский угар Стрельченко и всё его шайку приближенных надо убирать, причем убирать, как можно быстрее. Пока не разразилась катастрофа. Заговорщики заторопились, и совершили ошибку, которая стоила им карьеры а многим и жизни.

Сначала, Ляхов и Ямщиков, купились на дезинформацию распространяемую Генштабом и службой военной контрразведки по поводу мифического захвата Берлина и передали её американцам.

Когда выяснилось, что это обычное фуфло, пришлось срочно запускать операцию по ликвидации Стрельченко и захвату власти. Не начни они действовать немедленно, их бы арестовали уже через несколько дней. Но американцы ударили по пустому кортежу, Стрелец остался жив и вооруженный мятеж в столице, основанный на ложной информации, что лидер страны убит заговорщиками из числа своих соратников – быстро провалился. Сразу после того, как выяснилось, что Верховный Главнокомандующий жив и здоров – введенная в город вторая гвардейская механизированная бригада и спецназ мятежников, прекратили сопротивление и арестовали зачинщиков. Ямщикову и Ляхову – едва удалось сбежать вместе с парой десятков особо преданных людей. Вася скрылся на Украине, проскочив на Ми‑8 в одну из "дыр" ПВО, Ляхов ничего лучшего не нашел, как скрыться у хитрожопого Лукошко. Ну туда ему и дорога.

Жену с дочкой своего патрона Ляхова – Ямщиков предварительно отправил по чужим документам в Европу. Следом перебрался туда и сам но уже с помощью своих старых еще с советских времен, чекистких связях.

В Швейцарии, его уже ждали и сделали пластическую операцию. Вместе с ним, оперировали еще одного человека, похожего на азиата, которого все называли "Аист". Оставалось достать свой австралийский паспорт и всё, прощай Европа …Но у "Ордена Волков" были на него другие планы.

Сразу после операции, к нему в палату пришел Доу и сам Стивен Хоуп. Бригадный генерал и правая рука Ферзя.

– Мистер Ящикофф. Вас надо срочно эвакуировать из Швейцарии. Спецслужбы Руси, очень активны здесь, в Швейцарии. За вашу голову обещали пятнадцать миллионов долларов. И я, не уверен, что никто из персонала не соблазнится такими деньгами.

– Вы хотите меня переправить на американскую военную базу?

– Не совсем на американскую. Это частная военная база.

– Где она находится, эта ваша база

– В Словакии…

– Вы охренели, Доу…? Вы бы еще меня сразу в Москву отправили.

– У вас нет выбора. База надежно защищена, Ямщикофф..

– Какого черта в Словакии??

– Потому что, Польша рядом. Это нас последний шанс сдержать агрессивные намерения Стрельченко и предательство немцев. Может удастся хотя бы свести партию в ничью.

Ямщиков неприятно засмеялся, несмотря что смех сразу после пластической операции, причинял ему страдания.

– О какой ничьей вы говорите, Хоуп? Восстание в Польше подавят за неделю. Вы понимаете, что вы полностью проигрались, имея козыри на руках? А сейчас, пытаетесь с помощью шестерки пик – взять реванш!

– Это не ваше дело, Ямщиков. Вы с нами в одной лодке. Погорим мы‑ за вашу жизнь не дадут и одного цента.

– Или не мое дело или мы с вами в одной лодке…Вы уж определитесь, Хоуп.

– Я уже давно определился, Ямщиков. Вы не сделали свою работу и на десятую часть того, о чем мы договаривались. Вы пичкали нас откровенной дезинформацией, и в завершении всего провалили вооруженный мятеж. Это нарушает наши прежние договоренности.

Было видно, что только общая слабость и уязвимость своего положения, сдерживает русского от того, что бы с кулаками не бросится на Хоупа.

– Да пошел ты, Хоуп. Тоже мне, заговорщики б…ть… Начали свою игру не учитывая мексиканский фактор, идиоты. Рветесь к мировому господству, не удосужившись навести порядок на своих южных границах. Игрочишки…Клоуны, а все туда же…Где ваши войска в Европе? Почему вы и половины от плана не смогли перебросить?

Хоуп махнул рукой.

Прекратите истерику, Ямщиков. Либо вы отправляетесь на реабилитацию на наш спецобъект в Словакию и сидите там тихо, либо валите отсюда прямо сейчас. Ваше нахождение в этой клинике создает угрозу нескольким нашим агентам. Хоуп показал глазами в сторону перебинтованного Аиста.

Ямщиков выдал длинную и заковыристую матерную фразу, но кивнул головой, соглашаясь на эвакуацию.

На DS – camp Ямщиков, с первого дня стал бухать как свинья и придираться к персоналу. Только с огромным трудом удавалось его угомонить. Старший на базе от "ордена"‑ Доу, всерьез рассматривал вопрос о ликвидации буйного русского и утилизации тела где то в окрестностях Зволена.

Директор Службы национальной безопасности Николай Блинов прибыл в Братиславу не один, а с целым штатом оперативников и бойцов спецподразделения "вымпел" – подготовленных для "острых акций" за границей. Причем прибыл открыто, особо не скрываясь. Прилет был согласован на самом высшем политическом уровне. С американской стороны, словацкому премьеру лично позвонил вице‑президент Бенетт, с русской – сам Стрельченко. Будущая спецоперация на словацкой территории планировалась как совместная и абсолютно секретная. О ней, знали только пять человек в мире. Трое американцев, двое русских и теперь – один словак.

В случае провала операции или еще хуже – утечки информации, скандал мог похоронить весь американский и возможно русский истеблишмент. Еще бы – в разгар третьей мировой, главы русской и американской спецслужб проводят совместную операцию по захвату американских граждан, включая действующих военнослужащих армии и флота США, на территории иностранного государства. Попади это в прессу – костей не соберет никто. Ни Беннет, ни Джонсон, ни Пирс …..Президент Обайя тут же от всего откажется, свалив все на нерадивых помощников, наломавших дров.

Русским – понятное дело, проще но все равно, вряд ли кто из воюющих на фронте или родственники погибших и искалеченных спокойно отнесутся с закулисным шашням Кремля с американцами. Народ начнет роптать – а это тоже весьма опасно в военное время.

Американцы сразу оговорили условия – всю грязную работу делают люди Блинова, но пойманные американцы, после совместного допроса, отправляются домой, на суд. Со своими перебежчиками, русские могут делать, что угодно, это никого не волнует. Они же, русские – берут на себя расходы по операции.

Москва на такие условия согласилась, но потребовала присутствия одного из высокопоставленных чиновников администрации Обайи‑ для страховки. Этот выбор, пал на Роберта Пирса, хорошо знакомого Блинова еще по "украинским делам"

Роберт Пирс, встретил директора СНБ, в пустом Vip – зале опустевшего из‑за закрытия воздушного пространства международного аэропорта имени Ростислава Штефанека. За прошедшие четыре года, Николай похудел, стал более нервным и замотанным. Сам Роберт – выглядел приблизительно так же.

Они пожали друг другу руки как старые знакомые и сели напротив друг‑друга.

– Уверен, Ник, что утечки не будет?

– От нас – точно не будет. Сам знаешь, что у нас за длинный язык в военное время положено. Блинов многозначительно чиркнул пальцем по кадыку.

Пирс кивнул. Суровость русских законов в военное время, была поистине драконовской – это касалось всего, от свободы слова и собраний, до уголовной преступности и дезертирства. Демократия, как считали русские, хороша в мирное время, в военное действуют другие законы. За большинство преступлений в военное время предусматривался трибунал с упрощенной системой рассмотрения уголовных дел. С максимально строгими наказаниями. Которые заменялись обычно немедленной отправкой на передовую в составе так называемых – штрафных батальонов. Особых подразделений, используемых на самых опасных участках фронта. Выжить шансов там было немного, но те кто выживали, обычно считались уже добропорядочными гражданами искупившими свою вину кровью. Такое вот варварское правосудие.

"Но эффективное, надо признать" Подумал Пирс. В США и сейчас сотни тысяч заключенных жили на полном пансионе с полном соблюдением своих прав, когда американские солдаты истекали кровью на огненной дуге на фронтах от Рейна до Кандагара. Примени они такую систему правосудия – как у русских, можно было и тюрьмы разгрузить и обстановку на фронтах переломит в свою пользу…

– Ваши действия, Ник…?Пожалуйста, не забывайте про то, что мы на территории чужого государства.

– А какие могут быть действия, Роб? У меня здесь семь десятков отборных штурмовиков. А там, за забором минимум в два раза больше наемников. Выбьем ворота и возьмем их за яйца. Здесь главное – неожиданность. Прямого штурма, никто не ожидает.

Пирс вздохнул. Другого выхода действительно не было. Авиация и артиллерия, по настоянию словацкого премьер‑ министра использоваться не должны.

– А что, словаки информацию не сольют?

– Уверен, что нет. Им это крайне не выгодно. Сейчас их премьер, ставит задачи местной разведке. Главный тезис, не вмешиваться и на все закрыть глаза.

– Вы хоть дождетесь темноты?

– И не подумаю. Любая задержка по времени, может привести к срыву операции. Начнем, через полтора часа.

– Охренеть! Ник, вы лезете на укрепленную базу, среди бела дня, без поддержки авиации и тяжелого вооружения? Да вы на голову больные!!!

Русский, запрокинув голову, довольно заржал и слегка хлопнул Пирса по плечу.

– Роб, дружище, а ты этого до сих пор так и не понял? Еще Бисмарк, говорил, что на каждую военную хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью. И победят. А он, собака прусская – знал, что говорил….

Русские и прям, сошли с ума. На глазах у ошалевших словаков, появившийся на шоссе колонна из нескольких автобусов и пары тяжелых трейлеров стали притормаживать не доезжая до DS‑ camp пару миль. Из машин, посыпались спортивные мужики в масках, которые совершенно спокойно стали переодеваться, вытаскивая из автобусов свои баулы. Появились сферические защитные шлемы, бронежилеты, форма цвета хаки. Затем, так же организованно, незнакомцы, развернули мобильный командный пункт и спутниковую антенну терминала связи.

Когда Вацлаву Габрику донесли про это нашествие, он едва не подавился пончиком, который собирался отправит в рот. Все произошло настолько быстро и внезапно, что он не успел отдать никаких приказов, тупо слушая доклад группы наружного наблюдения.

Еще через пару секунд, к нему в офис вломился бледный Бондра, сжимая трубку телефона спутниковой связи.

– Премьер – министр! Прошипел он, пихая в руки Габорика трубку, словно это была гремучая змея.

Вскочив с места, Вацлав, взял черный, горячий кусок пластика с торчащей антенной и приложил его к уху.

Выслушав начальственный рык, Вацлав рухнул обратно в кресло.

– Это спецоперация русских и американцев, Иржи…Нам дали приказ – наблюдать, не вмешиваться и обеспечить безопасность местных жителей.

– Как обеспечить?

– Как стрелять начнут, так и обеспечить …Я ни черта не понимаю, Иржи. Жалобно закончил фразу Габорик.

– Да уж. То ядерными ракетами друг в друга швыряются, то совместные операции у нас дома проводят…Бред..

Малкольма Доу, отставного полковника армии США, всю карьеру прослужившего в Форт‑Брэгге в составе сил специальных операций, с утра мучили дурные предчувствия. Вот уже семь лет, как он работал на Darkstar,оставаясь при этом высокопоставленным участником "Ордена Волков". Семь лет, он участвовал в заговоре против собственной страны. Страны, ради которой убивал и воевал, которой давал присягу и принадлежал целиком. Но иного пути ни у него ни у его соратников – уже не было. Или они спасут Америку или Америка – умрет. Раньше или позже, но умрет. Третья мировая – должна была стать тем Чистилищем, пройдя сквозь которое, его Родина должна была вернуть себе силу и могущество, как завещали её отцы‑основатели.

Ради этой великой цели, он был готов на все. Но все, пошло прахом. Где‑то они ошиблись, что – то не учли. Последний месяц, Малкольм только и делал, что мотался между США, Европой и Ближним востоком, пытаясь держать руку на пульсе событий и подчищая огрехи исполнителей. На его глазах, разработанный в мельчайших подробностях грандиозный план, рассыпался в прах, грозя похоронить их под своим весом.

От мрачных мыслей его оторвал тихий звонок телефона. Посмотрев на номер абонента, Доу вздрогнул.

Ферзь! Он просто так, сам не звонит, значит – что – то случилось.

– Слушаю, сэр. Отчеканил Малкольм.

Голос Ферзя был далеким и каким то вялым.

– Только что, задержали Хоупа …Буднично произнес Ферзь.

У Доу едва не покосились ноги, и он вцепился рукой, в край стола.

– Как задержали? Когда?

– Полчаса назад. По дороге в штаб‑квартиру АНБ. Морская полиция, совместно с отделом безопасности АНБ. Его уже доставили в Норфолк под усиленным конвоем. В его кабинете и дома‑ идут обыски.

– Черт! Выдохнул Доу.

– Это еще не все. Они знали, что он прилетел от тебя. В центральном офисе DarkStar – тоже обыски, здание блокировано морской пехотой, там сейчас работают следователи генерального атторнея. Так же окружен войсками Moyock‑Camp в Северной Каролине, где основная тренировочная база Darkstar. Эрик Кинг – в бегах и объявлен в розыск. Ты понимаешь, что это значит, Малкольм?

– Да сэр. Это конец.

– Это пока не конец. Про нас, они еще не знают, иначе я бы не сидел в своем роскошном кабинете в Вашингтоне. Но времени‑ мало. Надо срочно убрать и Аиста и этого русского. Сделаешь дело, уходи в Польшу. Там есть надежные люди, они тебя встретят. Отлежишься на дне‑ эвакуируем на Родину. Исполняй!

– Понял сэр!

Положив трубку, Малкольм еще с минуту смотрел на неё абсолютно пустыми глазами. То, что Ферзь не поддался панике – это хорошо. Значит у него есть шансы, заткнуть арестованного Хоупа навсегда. У военной разведки, гораздо более длинные руки, чем многие себе представляют. Стивена жалко, но это игра, где ставка за ошибку – собственная жизнь.

"Надо действовать!" Приказал себе Доу выходя из своего кабинета и сталкиваясь нос к носу с комендантам базы, коммандором Чаком Левелом.

– Сэр, у нас проблемы! Ошарашил Доу – Левел, едва они увидели друг‑друга.

– В чем дело?

– Три поста наружного наблюдения на вышках‑ не отвечают. И вот еще… Левел протянул Малкольму коробочку рации.

– Помехи сэр. Нас глушат…

Не успел Доу, открыть рот для ответа, как что то громко треснуло на улице, потом еще и еще. Стекла по всему зданию, вылетели в одну секунду и до Доу докатилась взрывная волна. Сквозь звон и грохот, он отчетливо услышал еще один звук, настойчиво пробивающийся через какофонию разрушения. Это был звук частой автоматной стрельбы. Совсем рядом, уже на территории базы…

Большинство находящихся на базе контрактников были уроженцами Болгарии, Венгрии и Румынии и умирать практически у себя дома, в их планы не входило. Тем более Европа – это не Ирак и не Афганистан, здесь психология важна. Попав из адского пекла свирепой восточной войны в умиротворенную обстановку тихой Словакии, многие контрактники – откровенно расслабились. На это и был расчет нападавших.

Восемь снайперских пар расположившись вдоль периметра DS – camp с дальнобойными винтовками ВССК "Выхлоп" быстро "сняли" часовых стоящих на трех вышках и вывели из строя все камеры наблюдения, обеспечив быстрое и скрытное выдвижение штурмовых групп "Вымпела" к объекту.

Дальше в ход пошли "Шмели" – переносные реактивные огнеметы, "ручная артиллерия" атакующего спецназа. Эффект от применения РПО, даже на открытой местности, был потрясающим. Железобетонные плиты периметра, рассыпались, словно были сделаны из картона, открыв штурмовикам проходы в заграждении.

Оглушенный Доу вскочил на ноги, и прикрывшись стеной осторожно выглянул в окно. Напротив главного офиса DS – camp, в ранее несокрушимом, как казалось, бетонном ограждении зияла брешь, через которую на территорию базы уже лезли бойцы в темной форме. Одного взгляда на их экипировку и тактику, Малколму хватило, что бы понять – шансов на благополучный исход дела, равны нулю или около того. Это вам не бородатые хаджи в грязных чалмах. Четко работают – издалека подавили внешние посты, проломили периметр, теперь, прикрываясь тяжелыми тактическими щитами зачищают базу, квадрат за квадратом.

"Это русские. Точно, они, больше некому. И ведь как нагло лезут, как у себя дома" Подумал Доу, лихорадочно размышляя, что ему сейчас делать. Выполнять приказ Ферзя или бежать немедленно. В конце концов с его связями и опытом оперативной работы, он всегда может скрыться.

"А,плевать, на Ферзя. Надо уходить самому пока есть возможность"

Когда Роберт Пирс, вместе с Блиновым прибыли на арендованном вертолете к окрестностям Зволена, город уже был оцеплен словацкими военными. Над базой Darkstar‑ поднимались в небо клубы черного и серого дыма от горящих складов и жилых блоков.

– Хорошо поработали! Радостно оскалился Блинов, жестом показывая пилоту, что надо садится. Тот кивнул головой и направил винтокрылую машину вниз, по пологой дуге.

– Какие потери? Обратился Блинов к рослому полковнику в черной форме и заломленном берете с серебристыми крыльями вокруг буквы "В"

– Шесть убито, четверо ранено тяжело, двенадцать‑легко. Потери противника – уточняются, но не менее тридцати убитых и около сотни взято в плен.

– Б..ть! Блинов выругался. Откуда такие потери?

– Третья группа подполковника Мишурина, попала под фланкирующий огонь вон из того здания. Там было два пулемета типа М249, группу выбили за несколько секунд. Пришлось нарушить ваш приказ и снова применить "шмели".

Блинов‑ посмотрел на пылающие руины одного из жилых блоков.

– Там кто‑то уцелел?

– Да, несколько человек успели выпрыгнуть. Но обгорели здорово.

Пирс сделал шаг вперед.

– Надо их срочно осмотреть. Где они? Его русский язык был весьма хорош, раз полковник тут же покосился на своего шефа.

– Что стойку сделал, Роберт? Усмехнулся Блинов. Думаешь, это они?

– Ставлю сотню баксов, Ник. Считай это чутьем оперативника…

Четверо человек, укрытые одеялами лежали отдельно от остальных, под охраной одного штурмовика.

Пирс бегло осмотрел обожженных и остановился возле одного.

– Это ваши люди, ему перебинтовали лицо?

– Да нет, таким из блока выпрыгнул. Морда в бинтах, спина и задница в огне…

Пирс повернулся к Блинову.

– Ну вот, перед нами один из наших друзей. Только вот вопрос – кто? Колин Грант или Ямщиков?

Блинов покачал головой.

– Продул сто баксов… Сейчас узнаем Робби, кто есть кто в нашем скворечнике.

Больше не говоря не слова, Блинов приблизился к лежащему и со всей силы пнул его ногой в бок. Обожженный человек не взвыл, а как то взвизгнул на высокой ноте и разразился отборными русскими ругательствами.

Блинов хлопнул в ладоши и сказал.

– Ну что, здравствуй Васенька, шкура ты дешевая. Думал в Катаре отсидеться или в Швейцарии, дурачина? Добро пожаловать домой, сученок! Берите вот этого. Приказал он своим адъютантам.

– Ты не забыл наши условия сделки, Ник?

– Про сотню баксов? Конечно не забыл…

Теперь настала пора, ухмыльнутся Пирсу.

– Да нет, Ник, про мое обязательное присутствие и участие в допросе любого из задержанных по этому делу.

Русский притворно вздохнул.

– Вот про это, я чуть не забыл. Прошу как говорится – в нашу пыточную …Сейчас эта мразь исповедоваться начнет.

Блинов прикрикнул на подчиненных, тащивших носилки.

– И давайте осторожнее, не расплескайте. Сейчас по быстрому допросим – и в Москву. Его уже ждут… Эх, Ямщиков – популярная ты нынче личность. Все тебя ждут …От Москвы до Вашингтона…

Через пару минут, один из штурмовиков, закопченный и уставший сжимая в руках необычный АК с барабанным магазином и продвинутым обвесом козырнул Блинову, протягивая какую‑ то бумажку.

Блинов посмотрел на неё и подозвал Пирса.

– Глянь, Роб по твоей ориентировке, товарищ….И показал фотографию Малкольма Доу присланную американцами перед началом операции.

– Где он?

– Да вон, майор говорит, у запасных ворот лежит. Снайперская пуля в спину, его чуть напополам не разорвало. Майор! Обратился Блинов к штурмовику. Проводите господина Пирса к обнаруженному телу и зафиксируйте факт опознания….

Пирс резко махнул рукой.

– Успеем, Ник. Мне интересно, чего ваш русский петь будет, чем пялится на труп отставного полковника американской армии.

Русский пожал плечами..

– Жук ты, Роберт Пирс. Натуральный, хитрожопый – жук. Тебе надо было у нас, где то родится…Нашел бы родственные души.

Окрестности Хабаровска. 1 сентября

Взаимные артиллерийские дуэли, у так называемого "хабаровского анклава" не прекращались ни на минуту с того момента, как началась война на Дальнем Востоке.

Батареи и дивизионы длинноствольных гаубиц и РСЗО, обменивались сокрушительными ударами с закрытых позиций, пытаясь раз и навсегда утопить в стали и тротиле своих противников. Если первая неделя обстрелов прошла под знаком ощутимого преимущества русских канониров, то потом, китайцы медленно, но верно повышали точность и эффективность стрельбы.

Если бы не захваченное в первый же день войны превосходство в воздухе, и наличия в артиллерийской группировке, бригады оперативно – тактических комплексов "Искандер" сводившее на нет число стволов китайской артиллерии, то русским пришлось бы очень туго.

Китайцы укреплялись в Хабаровске основательно, на века. Помимо глубокого прорыва к Омску, уже закончившегося ничем, взятие Хабаровска было единственным успехом, НОАК на фронтах Третьей мировой. Высшее партийное и военное руководство Китая, требовало удерживать город во что бы это не стало, в качестве козыря в будущих мирных переговорах с Москвой. Тем более, других козырей в колоде Пекина – уже не было, проигрались вдрызг.

Огонь жестокого исламского мятежа охватил все пространство, от Каспия до Кашгарии‑ искры ненависти летели до Ирана, русского Поволжья и Индии, грозя разжечь там новые очаги пожара. Китайские аналитики, четко указывали на то, что сам Пакистан, на откровенную поддержку радикальных исламистов – не пошел никогда. Значит, кто – то стоит за Исламабадом. Американцев и русских‑ отмели сразу, те никогда бы не стали гадить себе в карман, особенно в нынешней ситуации. Значит за Исламабадом стояли другие силы. Не исключено, что монархии стран Персидского залива. Небольшие (по сравнению с соседями и ведущими мировыми державами) но лопающиеся от денег и природных ресурсов страны во главе с Саудовской Аравией, с каждым годом играли все более самостоятельную роль в мировой политике. Теперь, когда все покупается и продается а политики, особенно на Западе стали откровенно продажными, покладистыми и недалекими ублюдками, для монархий настала "золотая эра". Волна "арабской весны" один за другим смыла умеренные авторитарные режимы в Сирии, Египте, Тунисе, Ливии – погрузив эти страны в хаос и открыв дорогу во власть – радикальным исламистам. Не многие в мире догадывались, что за "народными волнениями против коррупции"‑ стояли спецслужбы маленьких, сытых монархий. Светские режимы, опирающиеся на армию – были единственной альтернативой абсолютистским монархиям, густо замешанным на исламском радикализме. Пока шла "холодная война" – эти режимы были дееспособны, ведь за ними стояли великие державы. За Ливией и Сирией – СССР, за Египтом – США, за Тунисом – Франция. С окончанием "холодной войны" – прикрыть Каддафи или Мубарака, было уже некому. И тогда, монархии перешли в контрнаступление, стремясь уничтожить любую альтернативу своему образу жизни.

На сегодняшний день, кроме Ирана и Турции, противостоять Саудовской Аравии и партнерам по исламистской коалиции было некому. Сирию – уже третий год раздирала кровавая междоусобная война и правительство не контролировало и трети страны, удерживая в руках столицу и два – три крупных города, на остальной территории властвовали анархия, бандитизм и самозваные исламские комитеты, судившие уже по законами шариата.

Да и в самой Турции, честно говоря, тоже шла гражданская война. Причем трехсторонняя. С одной стороны – армия и европеизированное население крупных городов, с другой – опирающиеся на сельскую глубинку, исламисты. И наконец, курдские сепаратисты, за спиной которых теперь стоял фактически независимый иракский Курдистан – регулярно помогающий соплеменникам оружием, боеприпасами и главное‑ инструкторами, обученными американцами и англичанами. Там шла вялотекущая партизанская война, периодически взрывающаяся крупномасштабными боями. Так что, Анкару – смело можно было сбрасывать со счетов геополитики минимум лет на пять, если не больше.

Тегеран – вляпавшись в открытый конфликт с американцами и саудитами из‑за Ирака, в любой момент мог быть атакован исламистами из того же Афганистана и Туркестана.

При любом раскладе, Пекину было выгодно сейчас плюнуть на Среднюю Азию и немедленно выводить оттуда войска. После этого, по планам Генштаба НОАК, Москву ждала тяжелейшая и затяжная война со всем исламским миром. В конце концов, от Амударьи – до Казани и Уфы гораздо ближе чем до Пекина и Шанхая. За это время, Поднебесная залижет раны, наведет порядок у себя в доме и снова расправит плечи.

Председатель КНР, товарищ Лю Хайбинь, посмотрел на сидящих за длинным столом генералов и адмиралов. Надо было что‑то решать.

– Итак, товарищи, решения ЦК принято. Надо отвести войска из Центральной Азии и надежно прикрыть западную границу. Высвободившиеся силы, перебросить на север. Будем разговаривать с русскими по серьезному. Если мы их не запугаем как следует, у них сложится впечатление, что они нас – победили. С испуганными говорить всегда проще…

Военные важно закивали. Армия, должна воевать иначе‑ зачем она нужна? Да, в Средней Азии не получилось, но у НОАК до сих пор явный численный перевес над русскими. Даже если они перебросят сюда, на восток основную массу войск с западного направления – война будет продолжена с особой яростью и жесткость. Китайский дракон, здорово потреплет русского медведя даже без современной техники. Одной пехотой, которой в НОАК бессчетное количество. Главное навязать Москве свои условия для мирных переговоров, а там посмотрим.

– Вот данные космической и воздушной разведки. Начальник разведывательного управления Объединенного стратегического командования "Восток", генерал‑лейтенант Крючков направил лазерную указку в центр огромного экрана развернутого в штабе командования.

Острова Кабельный, Красный и Большой Уссурийский, превращены в запасные укрепленные районы. Там развернуто не менее шестисот тяжелых орудий и полторы сотни установок РЗСО. Не считая ЗРК, зенитной артиллерии и окопанных танков, поставленных на прямую наводку. Если мы начнем прямой штурм Хабаровска, господин генерал армии, то быстро захлебнемся в крови. Артиллерия с острова, простреливает все окрестности Хабаровска. Не подавив огонь с Большого Уссурийского, нам нечего думать о взятии города.

Главнокомандующий восточным направлением, генерал‑полковник Лисицин, вздохнул и выдал длинную матерную тираду. Немного успокоившись и глотнув кофе, он обратился к присутствующим.

– Москва давит. Требуют не снижать активности до прибытия основной массы подкреплений с западного фронта. По плану Генштаба мы должны намозолить косым глаза и скрыть от их разведки переброску на Хабаровское направление стратегических резервов Ставки.

– У нас, и так силы на исходе. Какая активность? Они в Москве нас с начала войны на голодном пайке держат. До сих пор непонятно, как мы от косых отбились.

Командир 15 армейского корпуса, возмущённо развел большими и широкими, словно лопаты, крестьянскими ладонями. Его мнение, тут же поддержало большинство собравшихся офицеров.

Здесь, на Дальнем Востоке, в отличии от западного ТВД, основная масса войск была развернута из частей кадра, из местных жителей или резервистов переброшенных из центральных областей Руси. За исключением бригад постоянной готовности, укомплектованных и вооруженных по современному стандарту, разворачиваемые из резерва соединения оснащались уже с баз хранения. Из закромов Родины, тем что не успели списать или продать в Африку.