Летим в Лас-Вегас!

ГЛАВА 4

– Вот ты где! – передо мной внезапно вырастает Иззи – Мать честная! Ты что, ревела?

– Нет, то есть да!.. Не хочу об этом говорить!

– Ладно! – соглашается она, радуясь, что на этой теме можно не останавливаться. – Угадай, что случилось? Ни за что не догадаешься!

Сердце гулко ухает в груди.

– Сколько ты выиграла?

Мгновение она непонимающе смотрит на меня.

Затем выпаливает:

– Да нет, какой там выигрыш! Я познакомилась с классным мужиком! Точнее, даже с тремя!

– Всегда полезно иметь запасные варианты, – замечаю я скрывая разочарование. А я и не прозревала, что так мечтаю попрыгать на кровати, устланной стодолларовыми банкнотами.

– Спросила у крупье, где тут VIР-зона, а эти ребята услышали мой выговор и спрашивают: «Девушка, вы случайно не из «Спайс Герлс»?» – самодовольно сообщает Иззи. – Ну, в общем, они сказали, что погуляют тут немного и пойдут в «Дезерт Инн» слушать музыку. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, именно в «Дезерт Инн» тусуются миллионеры! Так что я напросилась с ними выпить. И тебя обещала привести.

– Сколько им лет? – спрашиваю я, охваченная внезапным подозрением.

– Ну… так по виду не скажешь…

Значит, не меньше сорока. Чуяло мое сердце.

– Зато они так сексуально растягивают слова по-южному, знаешь? Как в «Унесенных ветром»! – уговаривает меня Иззи.

– И чем они занимаются?

– Э-э…

– Не ври! – требую я.

– Приехали на конференцию потребителей какой-то там электроники, – кривится Иззи.

– Ясно. «Пиджаки», – вздыхаюя.

На мой взгляд, традиционный пиджак безнадежно вышел из моды. Я признаю этот вид одежды лишь в двух случаях: винно-красный пиджак на танцоре-свингере и пиджак от Версаче на ком-нибудь из «Бэкстрит Бойз» (лучше всего на Кевине). Иззи же просто обожает мужчин в костюмах – от Кларка Гейбла до почтового клерка.

И неудивительно: с детских, можно сказать, лет наши вкусы в отношении мужчин полярно противоположны. Пока я разбазариваю силы в погоне за ангелами нежного возраста, Иззи веселится в ресторанах с мужиками, которые ей в отцы годятся. И, оглядываясь назад, я понимаю, что она избрала правильную тактику. Представляете чувства коммерсанта средней руки и среднего возраста, когда к нему подруливает юная пышногрудая блондиночка и просит угостить ее коктейлем? На него просто смотреть жалко – так он пыжится и распускает хвост.

Не знаю, чем обусловлен такой выбор: изначально ли Иззи пылала страстью к седеющим Ромео, или рано поняла, какую власть имеет над беднягами, охваченными кризисом среднего возраста, и с тех пор не сворачивала с избранного пути? Так или иначе, в девяноста девяти случаях из ста она попадает в цель. И то, что мишень может быть несвободна, ее не останавливает. Напротив. Помню, как в день своего двадцатипятилетия мы заполняли анкеты в агентстве знакомств: дойдя до графы «Семейное положение», Иззи решила, что речь, идет о семье предполагаемого партнера, и нацарапала. «Предпочтительно женатый».

Боюсь, в моем рассказе Иззи предстает этакой роковой женщиной, губительницей домашних очагов. Но если вы узнаете ее поближе, поймете, что на бессердечную мерзавку она не похожа. Она славная, просто ни к чему не относится всерьез. Мне кажется, охота за женатиками подогревает ее самооценку: приятно знать, что мужчина предпочел тебя собственной жене.

Разумеется, я такого поведения не одобряю. И о любой другой девушке, гоняющейся за женатыми, скажу, что она поступает по-свински. Но Иззи – совсем иное дело. Не виновата же она, что природа обделила ее совестью.

– Считай, что это гимнастика, – ободряет меня Иззи. – Легкий флирт для поддержания формы.

Мы уже у себя в номере. Иззи извлекает из чемодана топики – один другого откровеннее. Она сидит в ворохе тряпья, а из чемодана появляются все новые и новые шмотки, и Иззи начинает смахивать на фокусника с бездонным цилиндром.

– А если эти электронщики-потребители окажутся занудами, мы их просто пошлем!

Взбежав по лестнице (лифты здесь, оказывается, останавливаются только на четных этажах), мы обнаруживаем, что вожделенная обитель не так уж плоха. Правда, стены, разрисованные воздушными шариками, вызывают ассоциации с детской площадкой в «Макдоналдсе» – зато кровати широченные, мягкие, упругие и застланы покрывалами цвета кетчупа. Меблировка симпатичная и функциональная: за столиком у окна я буду писать, в шкафчике, где стоит ведерко со льдом, устроим бар, а Сверкающая белизной ванная в ближайшие дни увидит немало подвигов и чудес.

Пока Иззи занимается гардеробом, я расставляю на полочке в ванной пугающее количество тюбиков и флакончиков, а карандаши для губ и для бровей сгружаю в пластиковый стакан. Покончив с этим делом, открываю водку, купленную в беспошлинном магазине, и подкрашиваю ее клюквенным соком. Давненько я не пробовала фирменных напитков: от первого же глотка накатывает скорбь по утраченной любви, смешанная с досадой оттого, что на предстоящей вечеринке я обречена сидеть с мрачной физиономией и портить всем настроение.

– Как ты думаешь, – говорю я, – Аманда без нас скучает?

Аманда работает в художественном отделе журнала «Экспресс и Эхо». Это она, благодетельница, пробила мои первые робкие опусы в печать. По пятницам мы с Амандой ходим на танцы: порой – если ничего получше не подворачивается к нам присоединяется и Иззи.

– Кто-то теперь защитит ее от зануды Алана? – продолжаю я.

Иззи пожимает плечами. Кажется, она не хочет вспоминать о доме.

– Водочки хочешь? – меняю я тему. Тут ее будто подменяют: – Двойную порцию – до краев!

Я наливаю и ей. Мы чокаемся и провозглашаем хором:

– За Проект Пресли!

Я вздрагиваю – как-то странно слышать, как эти слова произносятся вслух. Вдруг меня охватывает лихорадочный подъем: уже не терпится натянуть парадную униформу и ринуться на завоевание города.

– Ты первая в ванную? – спрашиваю я. – Иди ты, а я сперва позвоню Дейву. Скажу, что добрались благополучно, и все такое.

Не хочет вспоминать о доме, как же! После четырех лет волынки Иззи совсем было решила порвать с Дейвом, но в последний момент передумала. Причина? «Не хочу омрачать свой имидж предсмертными записками от брошенного жениха».

Дейв – симпатичный малый, но, честно говоря, безнадежный рохля. Стоит спросить о чем-нибудь его мнение – и он начинает заикаться от ужаса. Некоторые и молчать умеют многозначительно: но Дейв, сидя в компании, так тушуется, что о его присутствии легко забыть. Не раз я подскакивала от неожиданности, когда за плечом раздавался его вежливый голос со словами: «Никто не хочет чашечку чая?» – или иной, столь же оригинальной репликой.

Глядя, как он бегает за Иззи, я не могу отделаться от мысли, что наблюдаю не за влюбленными, а за капризной монархиней и почтительным придворным. «Что их связывает?» – спрашиваю я себя. Дейв совсем не в ее вкусе: на два года моложе, тощий, долговязый и без единой седой пряди в волосах. (Впрочем, Иззи делает все, чтобы он поседел раньше срока.)

Мало того – они и в интимном плане друг другу не подходят! Иззи в постели – настоящая тигрица, Дейв – флегматичный и непритязательный кролик. Иззи усердно трудится над его половым воспитанием и уверена, что рано или поздно сумеет «выдрессировать» Дейва по своему вкусу: но по-моему, скорей уж студия Диснея выпустит анимационную версию «Камасутры».

Прошлым летом, когда они поехали на неделю в Испанию, Иззи дошла до точки. Проведя без секса три ночи, она решила, что Дейва нужно взбодрить. Поселились они, надо сказать, в идиллическом «колониальном» отеле – решетчатые ставни и разлапистые вентиляторы, свисающие с потолка. Иззи зажгла все свечи, какие смогла найти, вручила Дейву бокал апельсинового ликера, а сама скрылась в ванной с бритвой и тюбиком ароматического масла.

Минут через десять выходит она в одном халатике, намереваясь устроить стриптиз в мерцающем свете свечей. Делает два шага к дивану, где расположился Дейв, плавным движением сбрасывает с себя пеньюар, жестом опытной обольстительницы закидывает назад копну волос… и вдруг испускает душераздирающий вопль. Оказывается, одна прядь зацепилась за лопасть, и вентилятор, вращаясь, медленно, но верно тянет Иззи кверху. Перепуганный Дейв вскакивает, хватается рукой за лопасть, а босой ногой умудряется дотянуться до выключателя. Затем без единого слова заворачивает Иззи в халат, достает маникюрные ножницы и принимается освобождать свою принцессу из когтей чудовища.

Иззи была так благодарна Дейву за спасение, а еще сильнее – за то, что он не свалился под кровать от смеха, увидев, как вентилятор снимает с нее скальп, что приняла обручальное кольцо с сапфиром, которое он днем раньше купил у ювелира в Старом городе.

Дейв сказал, что сапфир как нельзя лучше подходит к ее чудесным синим глазам. А Иззи сказала, что бросит его немедленно, если он когда-нибудь хоть словом напомнит ей об истории с вентилятором.

Услышав о помолвке, мамочка Иззи пришла в восторг. Дейв воплощает собою главное, в ее глазах, достоинство мужчины: платежеспособность. (Этой особенности ее мировоззрения отец Иззи вынести не смог: они развелись, когда дочери было двенадцать.) Дейв знает цену деньгам: когда Иззи станет его женой, о поездках на море по четыре раза в год придется забыть. Работает он в солидной компьютерной фирме и неуклонно продвигается по службе. Словом, это молодой человек с блестящими видами на будущее – если только к Дейву применимо слово «блестящий».

К несчастью, Иззи одних видов недостаточно. Текущий годовой доход Дейва составляет тридцать тысяч фунтов – вполне респектабельно, особенно для Западных графств, однако стоит учесть, что работать после замужества Иззи не намерена, а без плавательного бассейна и «БМВ» с откидным верхом она и года не протянет. Перед отъездом Аманда спрашивала меня, с чего Иззи вздумалось тащиться в Лас-Вегас, когда и дома богачей пруд пруди – достаточно взглянуть, сколько яхт стоит на якоре в Сэлкоме. Я ответила на это, что, по моему мнению, Иззи прежде всего хочет улизнуть из-под бдительного материнского ока. Айрис без конца вбивает Иззи в голову свой катехизис стабильности и безопасности. «Раз уж заполучила Дейва, – твердит она, – держись за него!» Ей не понять, что Иззи не из тех девушек, которые цепляются за «надежных мужчин».

Оставшись одна после развода, Айрис всех поклонников распугала своим неуемным стремлением к стабильности. А теперь пытается воплотить несбывшиеся надежды в Иззи. Доходит до смешного: она бегает к Дейву с обедами домашнего приготовления, носит в стирку его рубашки – словом всячески старается возместить недостаток хозяйственных талантов у своей дочери.

Иззи и Дейв много раз разбегались, но до окончательного разрыва дело так и не дошло – Иззи, понимаете ли, не хочет огорчать мать. (В искусстве эмоционального шантажа Айрис достигла головокружительных высот!) Но все-таки Иззи – папина дочка, а отец учил ее, что мечты сбываются, а счастье обязательно приходит к тому, кто умеет желать. Иззи чувствует, что, цепляясь за Дейва, предает принципы отца. Видятся они нечасто – он по-прежнему управляет отелем в Греции – но отцово стремление к «киношной жизни» въелось в нее накрепко.

Иззи и хотела бы быть просто счастлива с Дейвом – но беда в том, что «просто Дейва» ей мало. Да, она его любит – как любят кузена или приятеля. С другой стороны, пока не подвернулось что-нибудь получше, почему бы не остановиться на Дейве? Идеальным – да, пожалуй, и единственным – выходом из положения для Иззи стала неверность. Поиски родственной души (желательно с толстым бумажником) продолжаются, а Дейв обеспечивает тихую пристань, где можно отдохнуть и зализать раны после очередной неудачи. Оправдывая свое поведение, Иззи уверяет, что мимолетные интрижки никак не влияют на ее чувства к Дейву. Как ни странно, я ей верю. Иззи – из тех людей, в которых жизнь бурлит и переливается через край: ее чувств и желаний хватило бы на троих.

Иногда мне жаль Дейва. Отпустила бы она его с миром, думаю я. Пусть найдет себе какую-нибудь домашнюю девочку, богобоязненную и благонравную, которая не любит секс, а любит стирку и готовку. Но Иззи я никогда этого не говорила. И не скажу. Она не терпит, когда критикуют ее поведение. Слушать не станет, наговорит мне гадостей, мы поссоримся – может быть, всерьез… А я не хочу терять лучшую подругу. И вообще, ее жизнь – ей и решать.

– Ух ты! Мама родная! – восклицаю я, когда Иззи появляется из ванной. Выглядит она еще грудастее и шлюхастее обыкновенного. – Встряхнем Лас-Вегас!

– Так держать! – отвечает Иззи, в последний раз проведя щеткой по волосам и тряхнув головой. – Берегитесь, богатеи: идет охота на женихов!