Лето любви

Глава 11

Эннис и другие актеры вышли из вагона на вокзале в Оксфорде и стояли на платформе рядом со своим багажом.

– Не похоже на столицу графства, – насмешливо сказал Гордон, исполнитель роли полицейского.

– Дорогой, ты теперь в провинции, – проговорила Джерри, поправляя недавно окрашенные и подстриженные рыжие волосы.

– Ну а я рада побыть некоторое время вдали от Лондона, – как всегда жизнерадостно сказала Джулия. – Только подумать – Оксфорд! Интересно, где же знаменитые «грезящие шпили»?

Джон рассмеялся.

– Это ведь не заповедник, Джулия. Думаю, они рассеяны по всему городу.

Все засмеялись, разобрали багаж и пыхтя стали подниматься по лестнице. Эскалаторов в Оксфорде, очевидно, не существовало.

– Я уж совсем забыл… – едва переводя дух, произнес Норман, – эти радости… турне по провинции.

Эннис предложила поднести один из его чемоданов, на что Норман, как настоящий джентльмен, хоть и в летах, ответил отказом. Актеры решили сообща нанять две машины, чтобы доехать до снятого для них жилья. Болтая без умолку, они быстро погрузились в такси.

Эннис, вытянув шею, разглядывала университетский городок и колледжи с их зубчатыми стенами из светлого котсуолдского камня. Они прибыли в Оксфорд как раз в пору экзаменов, когда студенты, отправляясь в здание, где проходят публичные экзамены, должны надевать черные мантии и шапочки. На улицах можно было увидеть наставников и преподавателей, одетых в мантии самых разных цветов: ярко-красные, пурпурные, изумрудные, голубые, желтые и розовые. У некоторых мантии были на шелковой подкладке и оторочены соболем. В таких одеждах они шли на торжественную церемонию в бывший театр Шелдона, где теперь размещался совет Оксфордского университета.

Такси, в котором ехали артисты, чуть не задело седовласого преподавателя в великолепной мантии, ехавшего на допотопном велосипеде. Джулия сначала испуганно вскрикнула, а потом кокетливо помахала ему рукой. Преподаватель классических языков и литературы из Пембрук-колледжа приветливо улыбнулся очаровательной блондиночке.

– Изумительный город, – выразил общее мнение Гордон, когда они миновали гостиницу «Рэндолф» и Мемориал мучеников.

Справа появились фасады известных старинных колледжей – Св. Иоанна, основанного в 1555 году, и еще более древнего Баллиола, а слева – здание, где находится институт иностранных языков при Оксфордском университете, колледж Блэкфрайарз и новый, открывшийся только в 1965 году колледж Сент-Кросс. Затем они подъехали к Банбери-роуд, на которой среди старинных построек необычно смотрелось современное здание из стекла и бетона – департамент строительства, – и свернули к холмистым окрестностям Хедингтона. Сначала актеры увидели на горизонте высокое белое здание госпиталя имени Джона Радклиффа, потом въехали в городок и кружили по узким боковым улочкам, пока не подъехали к какому-то ничем не примечательному дому. Похоже, раньше это были два одноквартирных дома, которые потом объединили в один.

Скинувшись, актеры оплатили такси и остались стоять на тротуаре перед домом, в котором им предстояло жить. Разочарованно и мрачно смотрели они на дом. Никто не произнес ни слова. Лужайка перед домом заросла сорняками, входная дверь перекосилась, светло-голубая краска на ней облупилась.

– Добро пожаловать в этот облезлый дом, – мрачно пошутила Джерри.

Джон постучал в дверь. Через некоторое время раздался приглушенный шум, и в дверях во всем своем великолепии появилась хозяйка, миссис Клеменс.

С тонкой шеей и неприветливыми карими глазами, миссис Клеменс была похожа на тощего воробышка. На ней был грязный цветастый фартук, в зубах дымилась сигарета.

– Так это вы и есть те самые актеры? – резко спросила она, выпуская изо рта клубы отвратительно пахнущего дыма.

Эннис представила себе эту женщину склонившейся над кастрюлей, в которой она готовит им еду, и желудок у нее сжался от отвращения.

Норман Рикс улыбнулся.

– Да, это мы и есть, мадам, – дружелюбно сказал он. Миссис Клеменс бросила на него подозрительный взгляд.

– Ладно. Ваши комнаты готовы. Каждая на двоих. В доме было полно жильцов. Эннис подумала, что, наверное, в этом городе не так просто найти жилье.

Настроение у нее совсем упало, когда она вошла в комнату, где должна была жить вместе с Джулией. Молодые женщины испуганно огляделись.

– Ах нет, – завопила Джулия. – Она, наверное, решила подшутить над нами!

Однако Эннис поняла, что миссис Клеменс и не думала шутить.

Комната была крошечная. Неровный потолок с двумя низкими выступами, а значит, им придется постоянно быть начеку, чтобы не стукнуться об них головой. Железные складные кровати, какие бывают в кемпингах. Нетрудно догадаться, что обычные односпальные кровати здесь просто не поместились бы. В комнате стоял шкаф, в котором места хватило бы только для шляпы и пальто детского размера. На широком подоконнике, закрывая свет, разместился небольшой комод. От сырости стены комнатушки были в потеках.

– Как ты думаешь, ребята поменяются с нами комнатами? – с надеждой спросила Джулия.

Эннис, лучше Джулии знавшая, что от современных мужчин галантности ждать не приходится, насмешливо фыркнула:

– Как же, размечталась.

Она направилась к одной из кроватей, по дороге стукнувшись головой о потолок, села и тут же вскочила с закачавшегося, готового рухнуть сооружения и снова ударилась о потолок головой. Согнувшись, Эннис вернулась к двери.

– Это просто невозможно, – фыркнула она, потом опустила свой чемодан на пол, задев при этом локтем Джулию.

Джулия вскрикнула от боли. Эннис извинилась.

– Слушай, давай сначала ты распакуешь вещи, а потом я, – предложила Эннис, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. – В этой комнате нам вдвоем не повернуться. Я спущусь вниз и выпью чашку чаю, а потом вернусь и распакую свои вещи.

Но никакого чаю ей получить не удалось. Миссис Клеменс ввела строгий запрет на посещение кухни ее жильцами. Эннис подозревала, что она просто не хотела, чтобы ее постояльцы увидели, в каком состоянии находится кухня. Несмотря на то, что дверь туда была закрыта, по всему дому распространялся мерзкий запах прогорклого жира.

Эннис уже собралась вернуться в свою комнату, когда появилась хозяйка и заявила, что горячей воды мало, ее постоянные жильцы об этом знают, и пусть Эннис скажет остальным актерам, чтобы они не принимали ванну слишком часто. Гостиная оказалась неуютной комнатой со стенами, выкрашенными в отвратительный нежно-розовый цвет. На полу лежал потертый темно-красный ковер. Из дивана и кресел торчала жесткая щетина, от одного ее вида все тело начинало чесаться.

Теперь Эннис окончательно убедилась в том, что все это не случайно. Очевидно, миссис Клеменс не желала, чтобы у нее под ногами постоянно путались люди. Конечно, ни один человек, будучи в здравом уме, не отважится присесть на такой диван или кресло. В отчаянии Эннис решила выйти на лужайку, вернее, на клочок земли, поросший сорняками и крапивой. Присесть здесь было негде, потому что не было даже пластмассового садового стула.

– Кошмар какой-то, – буркнула она и направилась к калитке.

Она знала, что Рив еще прошлым вечером уехал в Оксфорд. Эннис нечаянно подслушала, как он давал адрес своего друга Гордону и Норману. Черт возьми, как же называлась эта улица? Какое-то очень странное название. Мармеладная дорожка? Точно, именно так. Она нашла автобусную остановку в конце улицы, села в автобус и по совету водителя вышла на остановке, от которой пешком было недалеко до нужного ей дома.

Рив Морган, весело напевая, стоял в душе под сильными, колючими струями воды. Он вымыл темные кудрявые волосы, намылил все тело дорогим гелем для душа, сполоснулся и, обернув вокруг бедер большое пушистое полотенце, вышел из ванной комнаты. Рив спустился вниз по винтовой лестнице, прошел по мягкому ковру, в котором утопали ноги, и оказался на закрытой веранде. Он растянулся в шезлонге и взял приготовленный заранее бокал лимонада со льдом, задумчиво покачал его, так что кубики льда мелодично зазвенели, и отпил глоток.

Стояли самые жаркие майские дни, и в доме были открыты не только все окна, но даже большие стеклянные двери. Приятный легкий ветерок доносил до него аромат цветущих апельсиновых деревьев, растущих вдоль стеклянных стен веранды. Дом был скромных размеров, но его другу Винсу удалось превратить свое жилище в рай для холостяка. Постель в спальне хозяина была поистине королевских размеров, круглая, с черными шелковыми простынями. В прилегающей к спальне ванной комнате с зеркальными стенами – утопленная в полу ванна с золотыми кранами. Полы в комнатах устланы дорогими белыми аксминстерскими коврами, тут и там стояли удобные диваны из светло-коричневой настоящей кожи и маленькие столики со столешницами из дымчатого стекла. Все комнаты были оснащены кондиционерами. Встроенная стереосистема была самого высокого качества. В общем Рив надеялся прожить здесь неделю-другую.

Вся труппа приехала в Оксфорд немного раньше срока. Рей хотел, чтобы актеры получше узнали город, прониклись его духом. Всем членам труппы раздали короткие проспекты об издательских фирмах для ознакомления с их деятельностью. Это нужно было для того, чтобы делегаты конференции не сразу смогли отличить актеров от настоящих участников конференции. Рив сидел в шезлонге на веранде и не спеша пил лимонад. Он приоткрыл глаза, услышав, как в саду что-то хрустнуло. Эннис, нечаянно наступившая на сухую ветку, застыла на месте.

Девушка без труда нашла нужную улицу, а соседи указали ей дом Винса Маргетти. Дом стоял на участке, где буйно цвели рододендроны и азалии, в маленьком пруду резвились карпы, на лужайках ярко зеленела шелковистая трава. Эннис вошла в сад, посмотрела на дом со смешанным чувством злости, зависти и нерешительности и заметила за окном обнаженную мужскую фигуру. По крайней мере выше пояса он был голый. Вьющиеся темные волосы были еще влажными после душа, а его грудь служила доказательством того, что он уже не первый раз в этом году загорает. Незаметно пробираясь от одного рододендрона к другому, Эннис следила за передвижением Рива по дому. Вот он вышел на застекленную веранду: белое полотенце обернуто вокруг бедер, на голых ногах блестят капли воды.

У Эннис дыхание перехватило, когда Рив раскинулся на ярком шезлонге, полотенце соскользнуло с его бедер. Она мельком увидела крепкое мускулистое бедро, островок темных волос и… Тут он перевернулся и лег на живот. Он выглядел как римский император, когда лежал вот так в шезлонге, попивая что-то из запотевшего высокого бокала. Казалось, он сейчас прикажет слуге почистить для него апельсин, – а ей даже доступ на кухню миссис Клеменс был закрыт! Так думала Эннис, неподвижно стоя на сухой ветке.

Рив поднялся с шезлонга и, неслышно подойдя к входной двери, выглянул наружу. Вине оборудовал весь дом самой современной системой охранной сигнализации, но сейчас она была отключена. Определенно в саду раздался какой-то шум. Рив пожал плечами. Может быть, это была кошка. Он хотел было вернуться в дом, но краем глаза заметил за кустом какое-то движение.

Рив внимательно посмотрел на куст рододендрона, покрытый ярко-розовыми цветами. И заметил обтянутые синей тканью ягодицы. Женщина в синих джинсах. Он знал только одну женщину, у которой была такая очаровательная круглая попка.

Эннис застыла на месте, опустив голову. Будет просто ужасно, если он обнаружит ее здесь, прячущуюся в кустах. Теперь, увидев этот великолепный дом, Эннис поняла, что не сможет напомнить Риву о его предложении пожить вместе с ним. Да она лучше умрет, чем попросит его об одолжении. Эннис попыталась убедить себя в том, что комната в доме миссис Клеменс не такая уж и плохая.

Она затаила дыхание. «Интересно, он уже ушел в дом?»

Рив, стоя в дверях, ухмыльнулся. Потом повернулся и направился к своему шезлонгу и ледяному напитку.

Было половина седьмого вечера, все актеры сидели в садике – Джон с Гордоном днем расчистили от крапивы небольшой участок.

– Смотрите-ка, кто к нам пришел! – нараспев произнесла Джерри.

Все подняли глаза, когда скрипнула калитка – в доме скрипело абсолютно все, – и зааплодировали Риву, который шел к ним по дорожке, спотыкаясь о неровные плитки.

– Ну, как вы тут поживаете? – спросил Рив, приветствуя всех широкой улыбкой. Его ярко-синие глаза весело блестели. Эннис, которая уже видела, как он поживает, ответила Риву свирепым взглядом.

– Ну, что ты думаешь о жилище нашей уважаемой хозяйки? – спросил Норман.

Рив посмотрел на продолговатое железобетонное строение, напоминавшее тюрьму, и скорчил гримасу:

– О, очень даже мило.

– Надеюсь, никто не собирается принимать душ, – весело крикнула Джулия, появляясь в дверях. – Горячей воды нет. Зато полно пауков. Они прячутся в сливном отверстии и только и ждут, когда вы повернете кран, чтобы наброситься на вас, так что поосторожнее!

Эннис, которая терпеть не могла пауков, вздрогнула от отвращения.

– Прелестно! – пробурчала Джерри, закуривая очередную сигарету.

Эннис отодвинулась от нее, чтобы не дышать дымом. Эти десять дней в Оксфорде, которые должны были стать приятным сочетанием работы и отдыха, теперь превращались в суровое испытание для всех.

Рив подтолкнул Джона, чтобы тот подвинулся, сел на простыню, на которой сидели все актеры, и поморщился, почувствовав под собой острый камень.

– Может быть, в доме будет лучше? – спросил Рив.

– Нет! – дружным хором ответили все.

Рив усмехнулся. Он ничем не мог им помочь. Ничего удивительного, что Эннис наведалась к нему сегодня днем. Одного взгляда на это жилище было достаточно, чтобы любой нормальный человек не захотел оставаться в нем. Конечно, если у него был выбор.

– Ну, у кого была возможность почитать проспекты об издательских фирмах? – спросил он, осмотрительно избегая упоминания о своем жилище – мечте холостяка.

– Ах, заткнись, – буркнул Гордон. – Завтра почитаем.

– Мы завтра пойдем смотреть колледж? – поинтересовалась Джулия. – Я имею в виду колледж Беды Достопочтенного. Знаете, мне хочется его увидеть.

– А может, нам сейчас пойти и посмотреть? – спросил Джон.

– Согласен, – откликнулся Рив. – Конечно, туда должны всех пускать. Слышал, что в колледже Беды Достопочтенного прекрасный парк. Он славится своими серебристыми березами, еще хотелось бы посмотреть на оленей в Крайст-Черч и на озеро и ручных белок в колледже Вустер.

– Кто был хорошим мальчиком и сделал уроки? – протянула Эннис, желая одновременно уколоть и поцеловать Рива. Ее раздражало, что он разлегся на простыне, как… как султан, окруженный наложницами.

Неожиданно все решили отправиться в пивную, и там Джулия, которую Рив ловко навел на эту тему, подробно описала свою жуткую комнату с шаткой кроватью, убийственным потолком, а также рассказала, в каком кошмарном состоянии находится кухня в доме миссис Клеменс. Потом они отправились на автобусе к красивому зеленому парку и, когда совсем стемнело, разбились на группы. Джерри с Норманом беседовали о «былых днях», Джулия, Джон и Гордон обсуждали, каким образом можно заставить миссис Клеменс отменить запрет на посещение кухни.

Эннис позволила Риву показать ей красивый мост через реку Черуэл. Там она облокотилась на белые перила под ветвями плакучей ивы и стала смотреть на спокойную воду. Эннис чувствовала исходящую от Рива мощную энергию. Когда он, опершись на перила моста, встал рядом с ней, Эннис увидела, как теплый легкий ветерок играет шелковистыми волосками на его руках. Она ощущала прекрасный аромат его теплой кожи – дорогая туалетная вода и чистый возбуждающий запах мужчины. От этого сочетания у нее коленки подкосились.

– Значит, комнаты у вас похожи на ночной кошмар? – невинным тоном спросил Рив, глядя на реку, и подавил улыбку, вспомнив, как она пряталась в кустах.

– Рив, – ласково сказала Эннис, – хочешь, чтобы я столкнула тебя в воду?

– Эннис, – так же ласково спросил он, – хочешь жить в свободной комнате в моем доме?

Эннис хотелось бы сказать «нет». Она просто жаждала отвергнуть его предложение. Но воспоминание о миссис Клеменс было слишком сильным. А воспоминание о нем, разгуливающем в одном полотенце, было еще сильнее.

– Рив, – мягко сказала она. – Я уж думала, ты никогда мне этого не предложишь!