Лето разноцветно-косолапое

В поход

— У-у-у… Куда мы всё время идём? — спросил Бхалу, лохматый медвежонок-губач.

Аксинья Потаповна только вздохнула, а Тедди и Панда в один голос сказали:

— МЫ ПРОСТО ГУЛЯЕМ! — и засмеялись.

Потому что Бхалу задавал этот свой вопрос уже не в первый раз, не в пятый и не в шестой, и Аксинья Потаповна устала отвечать, что они просто гуляют, что медведям обязательно надо много ходить и хорошо питаться, чтобы за лето нагулять достаточно жира для долгой зимней спячки.

(Но медведи-губачи живут на юге, в индийских странах. Там в джунглях сколько угодно муравейников и больших деревьев, на которых всегда много вкусных фруктов. Зимы и вовсе нет, спать по нескольку месяцев не приходится. Людям со стороны кажется, что у губача вообще нет забот, что он совершенный бездельник, потому будто бы и шерсть у него лохмата и нечёсана, потому и когтищи нестрижены. Вот и придумали ему обидное прозвище — «медведь-ленивец». Напрасно. Каждый зверь живёт по своим правилам, как ему лучше. У губачей — одни правила, у камчатских медведей — немного другие; а люди со своими понятиями лучше бы вовсе помолчали.)

— А давайте, правда, куда-нибудь пойдём, — предложил Тедди.

— Ну хорошо, — сдалась Аксинья Потаповна. — Давайте заберёмся вот на ту сопочку, оглядимся и вместе подумаем.

Сопка напоминала формой гигантского медведя, поджавшего под себя все четыре лапы и уткнувшего в землю нос. На «спине» её росли деревья, по «бокам» — кусты и стланики, «шея» круто опускалась скалистым обрывом. С самого верха, с каменного «загривка», открывался далёкий вид на окрестности. Дул холодный ветер, шумел в ушах и разъерошивал густую шерсть на пробор. Теплолюбивый Бхалу укрылся от ветра за большим камнем и даже не хотел любоваться окрестностями.

— Ну, глядите: вот вам четыре стороны света. Там — север, — медведица показала лапой.

— Пойдёмте на север! — обрадовался Умка. — Там прохладно! Там льдины! Тюлени! Там мама!

Аксинья Потаповна с сомнением покачала головой:

— Льдин сейчас нет. Там есть обрывистые скалы у самого моря, на скалах гнездятся птицы, несметное множество птиц — чайки, бакланы, кайры… Они там насиживают яйца, вкусные, но птицы больно клюются. Ещё на севере тундра…

— Хочу в тундру! — Умка даже встал на задние лапы, как бы желая заглянуть за горизонт.

— Мы обязательно пойдём в тундру, но позже, когда ягоды поспеют. Сейчас там только зря лапы промочишь. А вот повернёмся направо — это восток. Там солнце встаёт…

— Хочу на север, — упрямо повторил Умка и на восток поворачиваться не стал.

Зато Панда повернулась туда с надеждой. Ведь всем известно, что Китай — восточная страна. Но на востоке, сколько глаз хватало, расстилалось море, только поодаль от берега чернел голый остров, окружённый пеной волн. Не мог же весь Китай поместиться на этом острове?

— Нет, конечно, Китай где-то за морем, — согласилась вожатая. — А на этом островке только птицы живут. На восток нам, сами видите, идти некуда. Давайте на юг посмотрим.

Юг! При этом слове Бхалу выбрался из-за камня, и словно бы специально ради него ветер с моря затих и повеял с юга. Там, за змеистой рекой, высились грядами сопки, за сопками — ещё сопки… А за ними виднелась дымка не просто туманная, а какая-то сизо-грязная.

— Это дымит город, — пояснила вожатая. — Там нет леса, там живут люди. От них много шума, грязи и копоти.

Бхалу понюхал ветер — да, пахло не цветами и не фруктами, пахло грязью и копотью.

— А джунгли? — спросил он.

Аксинья Потаповна пожала плечами:

— Наверно, очень далеко, на жарком юге. Туда и птицам трудно долететь, а нам дойти — целого лета не хватит.

— А я пойду на север, — решительно пробурчал Умка.

— А запад, где запад? — тряс медведицу барибал Тедди.

— Запад — у тебя за спиной, во-он, смотри.

— Дикий Запад, йяхху! — обрадовался Тедди и запрыгал, исполняя дикий западный танец.

В той стороне, куда показывала медведица, сопки становились выше и превращались в настоящие горы, раскрашенные бело-голубыми прожилками.

Из-за гор, над горами, вздымался величественный туманно-белый вулкан.

— А что там виднеется такое белое? — без особой надежды спросил Умка. — Одуванчики?

— Это снег, — ответила медведица.

— Разве летом бывает снег? — усомнился Тедди.

— Да что же такое этот ваш снег? — спросил Бхалу.

Аксинья Потаповна задумалась.

— Так, говоришь, у вас в джунглях не бывает снега? Тогда тебе обязательно надо на него посмотреть. Решено!

Умка потрепал губача по спине:

— Тебе понравится!

— Ура, на запад! — скакал Тедди, и Аксинья Потаповна даже велела ему отойти от края скалы, а то ведь так и свалиться недолго.

И поход на запад начался прямо сразу. Долго ли медведю собраться? Чемоданов нет — встал и пошёл.

Коала ехала на запад на Умкиной спине и улыбалась про себя странностям мира. В Австралии всё иначе! Жаркое солнце светит с севера, идёт по небу справа налево. А чем дальше к югу, тем, наоборот, прохладнее. Из-за моря в Австралию на зимовку приплывают пингвины, они рассказывают, что на самом южном юге как раз и есть вечный холод — Антарктида.

(Но читателю я всё же посоветую самому поглядеть на географическую карту и разобраться, в какой стороне от Камчатки находится Китай, в какой — Америка, в какой — Австралия. Аксинья Потаповна хоть медведица и мудрая, а всё же никогда не держала в лапах географической карты.)