Лев Иудеи

Глава 15

Халим отвез Елену и Назира в аэропорт Хеллиникон. Назир настоял, чтобы они поехали на взятой напрокат машине, а не на такси. Халим не понимал, какими со ображениями руководствуется Назир, но не стал спорить.

Назир, как обещал, вручил ему деньги и отдал очень четкие распоряжения о том, как должна будет действовать группа, когда все ее члены соберутся в Греции. Припарковав машину, Халим пошел помочь Назиру и Елене нести их багаж. До этого дня Халим только слышал об этой женщине, но, когда увидел ее, понял, почему Назир говорит о ней с таким восхищением. Она была просто красотка.

До отлета оставалось меньше тридцати минут. Большинство пассажиров летели транзитом из Хельсинки, это была туристическая группа, направлявшаяся на остров. Когда они подошли к сотрудникам безопасности, Назир повернулся к Халиму.

— Мой друг, — сказал он по-английски, хорошо понимая, что арабский язык мог бы насторожить всех не арабов, — тебе незачем ждать. Уезжай и проследи, чтобы все было в порядке. На всякий случай я позвоню тебе сегодня вечером из отеля.

При этих словах Елена скорчила гримаску.

— Я не уверена, мой сладкий, что у тебя будет время звонить сегодня вечером. Ты же обещал показать мне, на что ты… способен… ты знаешь. — И она нежно улыбнулась ему.

— Хорошо, моя любовь. — Он взял ее за руку и по вернулся к Халиму. — Если я позвоню тебе не сразу, — он подмигнул, не беспокойся.

Пройдя проверку, Назир направился прямо к выходу. Он не хотел стоять у всех на виду, зная, что о нем осведомлены некоторые разведывательные службы. Пока они стояли у выхода, ожидая начала посадки, он старался выглядеть как можно спокойнее. В пятнадцать тридцать дверь отворилась и была объявлена посадка. Стюард провел к трапу женщину в кресле-каталке и ее мужа, за ними двинулись остальные пассажиры. Вскоре они уже застегивали привязные ремни.

— Не люблю летать, — тихо сказал Назир Елене.

— Но у тебя такой вид, будто ты вообще ничего не боишься, — сказала она.

— А я и не говорю, что боюсь. Просто не люблю.

Как только самолет набрал высоту и погас знак, запрещающий курить, Назир достал сигарету. Через несколько минут он встал и пошел в туалет, помещавшийся в хвосте небольшого турбовинтового самолета. Большинство других пассажиров любовались через иллюминаторы чудесными видами Эгейского моря. Его внимание привлекли три небритых, говоривших поарабски человека в джинсах и теннисках с арабскими лозунгами. Они очевидно, сели в самолет еще до Афин. Их присутствие ему не понравилось. От них можно было ждать всяких неприятностей. Пройдя бочком через узкий проход, он вернулся на свое место и хотел закурить вторую сигарету, когда вдруг поднялся невообразимый шум. Впереди и сзади громко закричали пассажиры. Увидев страх в глазах Елены, Назир вначале предположил какие-то механические неполадки. Неужели их самолет нырнет в море?

Он приподнялся, глядя поверх голов пассажиров, за полнивших узкий проход. В самой середине прохода он увидел одного из трех арабов: он высоко, так, чтобы все его видели, поднимал большой пистолет. Араб что-то кричал, но в общем шуме Назир не мог расслышать, что именно. Затем послышался громкий голос из переговорного устройства: голос требовал, чтобы все сели на свои места. Это был третий араб. Он, должно быть, прошел вперед, когда Назир ходил в туалет.

— Все сесть, — приказывал голос на ломаном английском языке. — Не выкидывать никакой фокус. Если вы не слушайся, мы вас будем застрелить. Все сесть. Сейчас же!

Пассажиры стали покорно расса живаться по местам. В их голосах звучал неприкрытый ужас.

— Мы есть братья революция, — продолжал араб. — И мы не хотим вам никакой вред. Мы хотим свобода для наших братьев, и мы хотим деньги, чтобы бросать топливо в топка наш палестинский революция.

В самолете наступило полное молчание, все поняли, что имеют дело с воздушными пиратами.

— Что нам делать? — дрожащим голосом шепнула Елена.

— Ничего, — прошипел Назир. — Мы можем только ждать и молиться.

Двое других медленно шли по проходу, беря на мушку то одного, то другого пассажира.

— Все дать паспорт моим людям, — вновь заговорил третий араб.

Все беспрекословно повиновались этому приказу, двое сообщников принялись собирать паспорта. Когда все паспорта были собраны, предводитель засунул пистолет за пояс.

— Тут есть израильтяне? — спросил он.

Ответа не было.

Арабы открыли наружную дверь кабины. Предводитель держал бечевку, один ее конец вел к пилоту. Он поднял руку и показал всем бечевку. Если кто-нибудь притрагиваться ко мне, я падать на пол. Этот веревка привязан к кольцо гранаты. Весь кабина разлетится дребезги. Кто-нибудь хочеть попробовать?

От его улыбки веяло леденящим холодом. Затем он подошел с микрофоном в руках к открытой двери.

— По этот канал нас может слышать израильтяне? — Из кабины что-то, что именно Назир не расслышал ответили. — Вшивый израильтяне, вы слышит меня? — продолжал предводитель. — Это братья революция. Отвечайте.

Ответа, видимо, не было.

Он повторил вызов, и после нескольких бесплодных попыток перешел на арабский.

— Мы захватили самолет. Мы будем убивать пассажиров, если вы не освободите наших братьев. — И он за читал список примерно в двадцать имен.

— Кто вы? — спросили с земли.

— Вы можете видеть меня на радаре. Через одну минуту я поверну самолет на юг, и вы сможете определить мое местонахождение. — Он что-то крикнул пилоту, и через несколько секунд самолет лег на крыло. Все с замиранием сердца увидели, как предводитель сильно покачнулся.

— Идите ко всем чертям! — последовал ответ. — Мы не желаем иметь дело с террористическим отребьем.

Предводитель был, очевидно, взбешен, он повернул ся к пассажирам и вновь заговорил поанглийски:

— Фамилий, который я читаю, иди назад. Он прочитал шесть имен, каждый раз швыряя паспорта на пол. Назир оказался пятым в этом списке.

— Не ходи. Сиди спокойно, — сказала Елена, хватая его за руку.

— Они все равно придут за мной. Лучше уж я сам пойду, — ответил он.

Пройдя в хвост самолета, он встал по одну сторону туалета, тогда как уже вызванные четыре человека стояли с другой стороны, вместе с двумя воздушными пиратами. Он не мог их видеть, но пытался угадать, что у них на уме. Предводитель вновь заговорил по-арабски с землей.

— Каждые три минуты я буду сбрасывать подарок с небес, — сказал он. — По одному пассажиру. Если за хотите, чтобы я прекратил это, вызовите меня сами. — Затем он обратился по мегафону к своим людям, сказав по-арабски:

— Скидывайте их.

Назир почувствовал, как кровь хлынула в голову, колени подогнулись. Он был, вероятно, единственным среди пассажиров, кто понимал арабский язык и знал, что затевают пираты.

Без всякого предупреждения один из пиратов распахнул дверь салона, самолет начал вибрировать, несколько пассажиров вновь закричали. На этот раз предводителю было труднее их успокоить. Затем все огни в салоне погасли, на испуганных пассажиров сверху посыпался их ручной багаж. Кто-то в хвосте самолета закричал, раздался ужасающий вопль, Назир оглянулся как раз в тот момент, когда один из пиратов выталкивал через заднюю дверь первого пассажира. Пассажир пытался схватиться за фюзеляж, но пират ударил его в голень, и он исчез. Затем террорист приставил пистолет к голове второго пассажира.

— Будешь вести себя спокойно, не стану тебя бить, — мрачно крикнул он, стараясь перекричать завывающий ветер. И посмотрел на часы. — Следующий через две минуты, сказал он.

Назир понял, что его время истекает. Он весь дрожал и потел, его подташнивало, он с трудом удерживался от того, чтобы не измарать штаны. Он попытался открыть дверь туалета, надеясь там спрятаться, но дверь оказалась заперта. В отчаянии он стал стучать по ней кулаком. Один из пиратов услышал его. Подойдя к Назиру, он приставил дуло своего небольшого автоматического пистолета к его виску.

— Что ты делаешь? — прокричал он. — Ты пойдешь туда. — И он, смеясь, показал на открытую дверь.

— Я палестинец, как и ты, — завопил Назир по-арабски. — Я, как и ты, борец за свободу нашей земли.

— Заткнись, свинья, — прокричал пират, — через минуту ты будешь частью этой земли.

— Давай! — крикнул пират с часами тому, кто стоял у открытой двери.

Следующий пассажир лежал на полу, оглушенный ударом по голове.

— Послушайте, — завопил Назир во всю силу своих легких. — Послушайте, пожалуйста. Мы ведь среди… — Он упал на колени, схватившись за брюки пирата. Пассажир около открытой двери плакал, умоляя о пощаде.

Террористы выстраивали новых пассажиров вслед за Назиром. Назир плакал. Не в силах больше сдерживаться, он обмарался, в ужасе глядя, как выбрасывают следующего пассажира.

Внезапно он вскочил на ноги и кинулся бежать к кабине пилота. Пассажиры громко закричали. Он почти добежал до предводителя, когда второй террорист, следовавший за ним по пятам, схватил его за шиворот и повалил на пол у ног предводителя. Переведя дух, глядя на него, Назир принялся молить о пощаде.

— Почему я должен тебе верить? — мягким голосом спросил тот, меж тем как Назир лихорадочно соображал, как убедить предводителя. Относительная тишина в этой части салона только увеличивала его смятение. — Откуда мне знать, что ты не один из тех… предателей, которые ведут переговоры о мире, стараясь продать нас этим сионистским свиньям.

Назир знал, что это единственный шанс спасти свою жизнь. Этот человек, очевидно, готов поверить ему, но хочет доказательств. На его месте он поступил бы точно так же.

— Я как раз начинаю боевую операцию, — пробормотал Назир. — Я расскажу вам все, все, вы можете проверить. Пожалуйста, пожалуйста.

Предводитель кивнул, и Назир начал говорить. Говорил он по меньшей мере пятнадцать минут, изложив весь план операции и рассказав обо всем уже сделанном. Операция направлена как раз против изменников, о которых только что упомянул предводитель, против тех умеренных палестинцев, которые ведут мирные переговоры, вступившие в новую критическую фазу.

В конце своего рассказа Назир вгляделся, в лицо предводителя, надеясь, что тот ему поверил. Он знал, что его принадлежность к борцам за свободу Палести ны может не найти сочувственный отклик у членов другой фракции.

Внезапно заговорило радио, их, очевидно, вызывали из радиобашни аэропорта Бен Гуриона в Израиле.

— Перестаньте убивать пассажиров. Мы можем договориться. Повторите ваши требования. Мы можем договориться.

Предводитель жестом приказал своим людям прекратить расправу над пассажирами и закрыть дверь. Он склонился над Назиром.

— А ты, мой друг, — сказал он, помогая ему встать, — иди в туалет и хорошенько вымойся. Я не могу выносить такую вонь.

Когда Назир заперся в туалете, третий пират махнул рукой предводителю, который пошел в кабину пилота. Обращаясь к человеку, сидевшему на месте второго пилота, он сказал:

— Я говорил тебе, Натан, что если он обделается, то во всем признается. Ты удовлетворен? — Йегал вопросительно поднял брови.

— Из того, что мне перевел твой человек, я узнал даже больше, чем мог надеяться, — сказал Натан.

— Могу тебе повторить еще раз, — сказал Йегал, — что ничто не действует так сильно, как настоящий страх.

— Где он сейчас?

— В туалете. Через минуту он выйдет, и мы наденем на него смирительную рубаху, чтобы он не мог причинить себе вреда.

— Скажи, пожалуйста, — сказал Натан. — Как вам удалось подготовить этот самолет, да еще так быстро?

— Это сделал не я, а твой друг Муса. Он нанял этот самолет у компании «Олимпик», так я думаю. Мы едва не завалили операцию, когда сделали посадку. Мой друг из греческой безопасности поздно пришел на дежурство, нам самим едва не пришлось отворять ворота.

Натан кивнул, закурил сигарету.

— Сообщите мне, когда наденете рубаху на Назира. Я хочу выйти и поблагодарить всех, кто принял участие в этой первой и, вероятно, последней подобной операции Моссад.

— Кто они? — спросил Йегал.

— Секретари и мелкие служащие из нескольких европейских посольств. За невероятно короткий срок они добровольно вызвались участвовать в этой операции. Кто бы они ни были, они вели себя замечательно.

— А кто были эти люди, которых ты выбросил?

— Красивая была сцена, не правда ли? — сказал Йегал. — Это мои закадычные дружки-парашютисты. У них были особые, незаметные под одеждой парашюты, как у тех дублеров, которых выбрасывают в кино. Жаль, что ты их не видел. Они проявили себя настоящими героями.

— Кстати сказать, Йегал, не упоминал ли он о девушке, которая должна приехать из Ливана, чтобы помогать ему координировать действия группы и действовать в качестве связной?

— Но что ты хочешь знать?

— Я хочу знать пароль, который будет использоваться для ее встречи.

— Посмотрим, что я могу сделать, — сказал Йегал, направляясь к туалету. Посадив ошеломленного Назира всмирительной рубахе в фургон, они выехали с территории военной базы рядом с аэропортом Бен Гуриона на военную базу, где помещался «Кидон». Войдя в фургон, Натан впервые увидел Назира. Не будучи психологом, он понял, что этот человек совершенно сломлен.

От него сильно воняло, ибо он снова обмарался, когда узнал, что произошло на самом деле. Глаза его остекленели, выражение лица было, как у человека, так зачарованного какой— то чудовищной сценой, что он не может даже моргать. Не было никакого смысла допрашивать его. Чем скорее они отправят его на остров, тем лучше. Один из разведчиков, он загримировался под Назира, зарегистрировался под его именем. Он прилетел обычным рейсом, который его греческий друг направил в другие ворота афинского аэропорта.

Как только Назир будет возвращен на остров, с ним произойдет несчастный случай он утонет. Его тело будет найдено туристом, который немедленно из вестит полицию. Елена позвонит Халиму и скажет, что Назир утонул, и она не знает, что делать. Она попросит его приехать на остров или позаботиться о перевозке тела его друга. После этого звонка она тотчас же уедет.

Назира сфотографировали, сняли с него отпечатки пальцев. Йегал провел еще один допрос, хотя и знал, что вся необходимая информация уже получена. Он хотел выяснить, не осталось ли какихнибудь пробелов в по казаниях, которые могли бы пригодиться в расследова нии других дел, но ничего не добился. Назир был в шоковом состоянии. Он вообще не хотел говорить. Надо было отправлять его на остров, чтобы он мог завершить свой отдых.

Натан был счастлив, что эта часть операции закончена, хотя и не удалось выведать имя «крота». Теперь ход был за Мусой. Насколько он мог понять, им придется подождать, пока Нечистая Игра выложит все свои карты, и на этом участие Натана в операции закончится. Он был бы рад вернуться к своему обычному занятию: вербовке агентов.

К тому же у него оставалось еще две недели от от пуска. Теперь, когда у них имеется полная картина, Натан надеялся, что его наконец отпустят. Ему оставалось только представить исчерпывающее донесение. Мусе, и он намерен был сделать это как можно скорее.