Лев Иудеи

Глава 22

Натан стремительно вошел в здание и направился к лифту, все еще пристегивая свой значок. Из-за какого-то не очень значительного уличного происшествия он попал в пробку и на двадцать минут опоздал на свидание с Мусой.

Он еще никогда не чувствовал себя так неспокойно в этом здании. Вероятно, из-за чувства вины. Заметит ли что-нибудь Муса? Догадается ли, что он чтото скрывает? Почему он надеется, что ему удастся избежать разоблачения? Теперь ему казалось, что он действовал необдуманно, даже глупо. Дойдя до кабинета Мусы, он повернул дверную ручку и открыл дверь.

— Опаздываешь?

Муса поднял глаза от газеты, которую читал. Натан стоял на пороге, весь запыхавшийся.

— Уж не гнался ли ктонибудь за тобой? Что с тобой, черт побери?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Я попал в пробку и боялся, что ты меня не дождешься. Вот и все.

Натан вошел в кабинет и уселся.

— Что нового, котик? — сказал Муса с нарочито веселым видом. — Как твое путешествие? Чуточку отдохнул или только и занимался что сексом?

— Всего понемногу, — сказал Натан как можно более убедительным тоном. Он знал, что отныне в отношениях с Мусой, особенно с Мусой, ему придется проявлять особую осторожность. И он чувствовал, что чтото не так.

— Итак, чего ты от меня хочешь? — спросил Натан.

Муса поднял лист бумаги.

— Мы получили сообщение от Нечистой Игры. А так же и видеопленку, на которой снят его дом.

— Ничего подозрительного?

— Я сам просмотрел эту кассету, — сказал Муса. — И не заметил ничего подозрительного. Я бы дал и тебе посмотреть, но вряд ли это имеет какой-нибудь смысл.

— Что же там видно?

— Человек возвращается домой, как обычно. Подходит к парадному подъезду. Вокруг никакой особой суетни. Все как обычно. Этот твой агент, кстати, сущий урод. Как ты выезжал с ним из города, когда его вербовал?

Муса посмеивался, обсасывая эту подробность.

— Что за шуточки? Ты что, перепил?

— Ах ты, чертова срань, мать твою! — Муса вскочил на ноги. — Никогда не смей говорить со мной так, а то я оторву тебе яйца.

— Что с тобой? Перестал понимать юмор?

С Мусой и в самом деле было что-то не так. «Он что-то от меня утаивает», — подумал Натан. И он отдал бы свою правую руку, чтобы знать, что именно.

— И что же сообщил Нечистая Игра?

После нескольких секунд молчания Натан пытался вернуть разговор в прежнее русло, между тем как Муса смотрел на

него сердитыми глазами.

Откинувшись в кресле, Муса холодно заговорил:

— Сейчас мы доберемся до этого. — Помолчав, он закурил сигарету. Своему подчиненному, однако, он не предложил закурить. — Утром ты вылетаешь в Амстердам. В аэропорту Схипхол тебя встретит Майер Алон. Ты его знаешь?

— Да, конечно. Мы работали вместе в Париже.

— Хорошо. Он отвезет тебя в Гаагу и высадит у… Тебе приходилось бывать в Гааге?

— Несколько раз. Не могу сказать, что знаю этот город хорошо, но как-нибудь сориентируюсь. Не такой уж это большой город.

— Он высадит тебя у торгового центра на Спюи. С этого момента ты будешь действовать сам, потому что знаешь, что он пустое место, когда дело идет о соблюдении правил безопасности. Ты дойдешь до дома, который находится за один квартал от музея Мауритчиус. Тебя уже ждет человек из отдела обеспечения. Как только мы закончим разговор, ты пойдешь к нему и выяснишь всю необходимую информацию о квартире.

— Никаких проблем.

— Твой агент прибудет в сирийское посольство в Гааге двадцать шестого числа. Это воскресенье.

— Разве посольство не закрыто в воскресенье?

— Я только хочу сказать, что он прибудет в этот день недели и сообщит о своем прибытии по условленным каналам. Какие это каналы? — Муса уставился на Натана. В ожидании его ответа он глубоко затянулся сигаретой.

— Он должен позвонить в Лондон и сообщить, где его можно найти. Если все будет в порядке, он спросит Брэда. Если есть какие— то проблемы, он спросит Дэнни. Этот номер автоматически подсоединен к нашей тайной сети, поэтому его сообщение может быть передано мне на квартиру. За ним не особенно следят, поэтому он может быть на месте явки через несколько часов, а то и раньше.

— Ты так думаешь? — вкрадчивым тоном спросил Муса.

— Что ты хочешь сказать?

— В своем последнем донесении, — он вручил Натану копию, — он говорит, что не может встретиться с тобой один на один, что ты должен быть с сопровождающим. И лучше всего, если это будет кто— нибудь из посольства, кого он знает. Ты только подумай: он предпочитает, что бы с тобой был военный атташе, и даже называет его по имени.

— Что это за чертовщина?

— Не спрашивай меня. Он твой агент, дружок, и по каким-то причинам не доверяет тебе.

— О чем ты говоришь? С какой стати ему проявлять недоверие?

— Послушай.

Муса ткнул пальцем в Натана и повысил голос:

— Я только знаю, что у твоего агента есть фотографии «крота», подкапывающегося под Моссад. Теперь, когда он держит эти фото в своих грязных лапах, он отказывается встретиться со своим связным один на один, требует, чтобы присутствовал еще кто-нибудь. Вот теперь и скажи мне, что происходит? — Прежде чем Натан успел ответить, он сделал театральный жест рукой. — Впрочем, не волнуйся. Я сейчас предскажу тебе, что должно случиться, и, если у тебя есть голова на плечах, сделай так, чтобы все шло по моему плану.

Натан резко встал и направился к двери. Муса замолчал и разгневанно смотрел ему вслед. Когда он взялся за дверную ручку, Муса крикнул ему:

— Куда ты, мудак? Я еще не кончил разговор с тобой.

— А я уже кончил. У меня нет ни малейшего желания копаться в дерьме. Есть дела поважнее.

— Немедленно вернись и послушай, что я тебе скажу, или…

— Или ты отрежешь мне яйца? Пошел ты знаешь куда! Если тебе нужны мои яйца, приходи за ними. Но смотри, как бы это не вышло тебе боком. Я поговорю с Амосом, пусть он знает обо всей этой чертовой истории. Как старший по операции, он пошлет за фотографиями когонибудь другого.

— Да ты просто рехнулся. Что это докажет?

— Таким образом эти фото, на которых, как ты намекаешь, заснят я, не попадут мне в руки. Я прав?

Натан открыл дверь и ступил на порог, когда Муса догнал его и схватил за руку.

— Не смей уходить, когда я разговариваю с тобой, мистер. Если тебе не нравится то, что я говорю, докажи, что я неправ. Но никогда, никогда не смей уходить.

Захлопнув дверь, Муса вернулся в свое кресло. Натан закурил сигарету.

— Хорошо, — Натан стоял подле двери, спиной к стене. — Какого же дьявола ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты делал свою работу без дамских истерик. Существуют реальные проблемы, и я хочу, чтобы ты их решил. Можешь ли ты это сделать?

— Это что, задача на смекалку? — Натан был в бешенстве. — Вот уже много лет, как я делаю всякую грязную работу для Моссад, получил из-за этого пинок под зад от жены, каждый день ставлю на карту свою жизнь, и ты недвусмысленно намекаешь мне, что это я проклятый «крот». И у тебя хватает еще наглости спрашивать, смогу ли я сделать свое дело? — Натан подошел ближе к Мусе и ткнул на него сигаретой. — Если ты думаешь, что этот вонючий «крот» я, пристрели меня. Если ты в этом не уверен, сперва хорошенько подумай. Но до тех пор я буду делать свою работу сам, без подталкивания.

— Ты проработал здесь столько времени, Натан, а так и не понял, как делаются у нас дела. Ты разведчик и будешь делать то, что тебе говорят, или же ты станешь нашим общим врагом. А так как ты уже давно в наших рядах, ты станешь для нас самым опасным врагом. Что до меня, то я не верю, чтоб ты был «кротом», но мое мнение не может противостоять прямым доказательствам, поэтому я могу только проявить двойную осторожность. Если ты не «крот», а я предполагаю, что ты не «крот», это означает, что кто-то хочет подставить тебя. Если ты «крот», я бы не дал за твою жизнь и медной монетки. Что бы, скажи, ты сам делал на моем месте?

— А как насчет детектора лжи?

— С этой хреновиной что-то не в порядке. Если бы она работала нормально, знает Бог, мы бы уже давно отыскали «крота». Мы все часто проходим этот тест. Ты понимаешь, к чему я клоню? Сделаешь ли ты все, как я спланировал? Пора прекратить этот спор.

— Да, что я должен сделать, скажи прямо. У меня много других дел.

— Нет у тебя других дел. — Муса сделал короткую паузу. — Я объявил, что Нечистая Игра опасный агент и…

— Что, что ты сделал?

— Натан, этот человек хочет встретиться с военным атташе. Это означает, по моему мнению, что он замышляет что-то непредвиденное. Поэтому надо принять необходимые меры предосторожности. Конечно, нам придется придумать какую-нибудь легенду для атташе, чтобы он не понял, что происходит.

— Почему бы не подобрать кого-нибудь похожего на атташе?

— Я уже думал об этом, но, возможно, Нечистая Игра лично его знает. Ведь твой друг служил дипломатом.

— Но если мы перехватим его по дороге, на что нам нужен атташе? Он будет в наших руках и только потом увидит того, кого хотел. А мы заберем у него фото и выясним, что под этим кроется.

— А что, если он ведет с нами хитрую игру? — спросил Муса. — Допустим, что он придет без фото и скажет, что отдаст их лишь после того, как увидит атташе. Я бы не хотел, чтобы мы плюхнулись в лужу.

— Какие проблемы? — сказал Натан. — Мы сделаем все по-твоему. Это все?

— Да. Группа прикрытия встретится с тобой на квартире, и вы подробно обсудите весь план. Все должно идти как швейцарские часы.

— Никаких проблем. Кстати, — Натан отвернулся от Мусы, который закуривал сигарету. — Как там группа «Кидон» в Афинах? Ты ничего мне не сказал. Или ты боишься сообщить такую информацию «кроту»?

— Не пудри мне мозги, — сказал Муса с натянутой улыбкой. — Все хорошо. Они готовятся к какойто операции, но приступят к ней не раньше чем через неделю. Племянница Лиса, кажется, прибыла вчера. — Он сделал паузу. — Да. Она прибыла из Бейрута, чтобы осуществлять связь между частями группы. Я велел Амиру передать ее ребятам, чтобы они тщательно за ней следили, может, она. выведет на какую-нибудь крупную фигуру. Но пока нет ничего нового. Через день-другой они, наверное, начнут ее трахать, все подряд.

Натан невольно изменился в лице. Но Муса истолковал его мысли по-своему.

— Нет, нет, мы не собираемся мешать им делать нашу работу, Натан. — Он старался, чтобы его голос звучал не так резко. — Ты знаешь, это не мое личное отношение.

— Да уж, конечно, — отпарировал Натан. Он сильно устал от напряжения и не хотел осложнять дело неповиновением. Хотел лишь одного: как можно быстрее уйти из этого здания.

Встретившись с человеком из отдела обеспечения, направился в академию на другом конце двора, где просмотровая комната. Он хотел посмотреть порученную из Дамаска кассету. События начинали разворачиваться. Во всяком случае, Натан теперь знал, что Надин благополучно прибыла в Афины и была принята за ту, за кого себя выдавала, даже, группой «Кидон», которая вела за ней наблюдение. Через день другой Гамиль должен придететь в Париж. Натан был рад, что просмотровая оказалась пустой.

Он вставил кассету в специальную щель в стене, взял в руки пульт дистанционного управления и нажал кнопку воспроизведения. Над большим экраном, под знаком «степень секретности», вспыхнул красный огонек. Натан нажал на другую кнопку, входная дверь тут же закрылась на замок, и над ней зажглась красная лампочка. Этот просмотр будет проходить под грифом «совершенно секретно», до тех пор, пока Натан не нажмет на соответствующую кнопку, вход в комнату воспрещен.

Натан уже слышал описание дома, где жил Шаби, и без труда его узнал. Что и говорить, подумал он, они поставили джип очень удачно. Прохожие шли мимо видеокамеры. Некоторые останавливались, чтобы взглянуть на джип, в объектив камеры. Насколько Натан мог видеть, за домом не велось активного наблюдения. Обычно за долгий период можно бывает заметить хоть чтонибудь интересное, но тут не было решительно ничего.

Натан нажал на клавишу быстрой перемотки и дождался того момента, когда подъехал Шаби и вышел из машины. Он явно торопился, может быть, хотел быстрее провести сеанс радиосвязи. Он всегда жаловался на необходимость поддерживать радиосвязь. До смерти боялся, что его застукают на месте преступления.

После того как он нырнул в подъезд, мимо прошел высокий стройный человек, очевидно, европеец. Он был в белом костюме. На какуюто долю секунды что то в нем насторожило Натана. Хотя он прошел мимо джипа, Натан почему-то был уверен, что он остановился посмотреть на дом. Но этого не было на видеопленке.

Натан несколько раз прокручивал это место. Но теперь он был не так уверен, что его подозрение обоснованно. Почему он решил, что этот человек остановился?

После целого часа внимательного проглядывания этого куска он отметил электронным корректором небольшую часть экрана и увеличил ее через компьютер. На пленке был изображен край хромированного багажника, прикрепленного к крыше машины, стоящей перед джипом со скрытой видеокамерой.

Когда Натан растянул эту деталь на весь экран, картина получилась довольно смутная, но он все же увидел, что человек в белом костюме оглянулся на дом, стоя как раз перед машиной ООН.

Натан снял трубку внутреннего телефона. Гудки длились добрую пару минут, прежде чем чей-то голос ответил:

— Да?

— Вы оператор, управляющий всем этим оборудованием?

— Нет, я его помощник. Сегодня мое дежурство. Кто говорит?

— Натан Стоун. Я нахожусь в просмотровой и нуждаюсь в техническом содействии. Не могли бы вы подняться сюда?

— Я буду у вас через несколько секунд.

— Допуск у вас есть?

— Да. Ко всем материалам. Ведь нам приходится проводить их предварительную обработку.

Натан сидел в большом красном виниловом кресле, постукивая сигаретой по пепельнице, которую держал в руке. Все двадцать кресел в этой маленькой просмотровой были сняты со старого пассажирского самолета. Где их раздобыла Моссад, он не знал, но все любили эту комнатку.

Когда постучал помощник оператора, Натан открыл дверь.

— Чем я могу вам помочь? — спросил техник, веселый двадцатипятилетний парень.

Натан объяснил, что хочет видеть увеличенную часть экрана на отдельном мониторе одновременно с изображением на большом экране.

— Какие трудности? — ответил молодой человек. — Мы откроем окно на большом экране, где вы сможете видеть увеличенный кусок изображения. Если это окно будет что— нибудь загораживать, мы сможем подвинуть его в сторону. Инструкторы часто пользуются этим приемом для составления учебных программ и совершенствования телефильмов.

И он засмеялся.

Что? — Натан слушал его краем уха. — Сделайте же то, о чем я вас просил. Только поскорее.

Он говорил нетерпеливо, даже с раздражением.

— Хорошо, хорошо, не злитесь.

Техник открыл панель в стене, вытащил клавиатуру и нажал на несколько клавиш. Затем передал клавиатуру Натану.

— Вы можете делать все, что хотите. Все, о чем вы просили, уже на экране.

— А если мне понадобится сделать отпечаток?

— Обведите рамкой тот кусок изображения, который вам нужен, и нажмите клавишу с надписью «отпечаток». Отпечаток вы получите из этой щели.

Он показал на небольшой поднос, приделанный перпендикулярно к стене.

— Спасибо. Извините, что я был с вами резок.

Молодой человек улыбнулся и. обменявшись рукопожатием с Натаном, быстро ушел.

Овладев новой технологией. Натан смог совершенно точно установить, что человек в белом костюме оглянулся на дом. Может, за домом и не велось наблюдения, но кто-то проявлял несомненный интерес к Шаби. Первым побуждением Натана было позвать Мусу. Но в его уме сложилась такая же ясная, как на экране, картина, где не хватало лишь нескольких частей, и каким-то прозрением он вдруг понял, что Муса не окажет ему никакой помощи, лишь может создать дополнительные проблемы.

Натан остановил пленку и сделал отпечаток европейца в белом костюме в тот момент, когда он приближался к джипу. Увиденное рождало новые, более трудные вопросы. Не западня ли эта встреча с Шаби? А если западня, то кем она подстроена?