Лейтенант милиции Вязов. Книга первая

Глава 12

Сегодня, когда подполковник Урманов допрашивал очередного, двадцатого свидетеля, который видел шофера перед праздником, лейтенант Вязов размышлял о том, зачем Алексей Старинов явился ночью к родителям, и вдруг подумал: «А не переодеваться ли приходил убийца?» Как только за свидетелем закрылась дверь, лейтенант высказал свою догадку подполковнику.

— Мысль заслуживает внимания, — сказал Урманов. — Следует ее проверить.

Они обсудили, как лучше всего это сделать, и пришли к заключению, что старика вызывать на допрос нельзя, что он все равно не признается и может сообщить сыну о вызове, поэтому следовало попытаться выяснить эго через Костю. Вязов немедленно отправился разыскивать паренька, но дома его не оказалось.

Лейтенант пошел бродить. От Красной площади он двинулся по улице Карла Маркса, затем у приземистого серого магазина «Динамо» повернул направо и вышел на Театральную площадь. Сел на скамейку у фонтана. Влажные брызги мельтешили в воздухе, от воды веяло прохладой.

Вязов вспомнил последний вечер, который он провел у Стоичевых, и на душе его стало муторно. К чему тогда Николай Павлович начал разговор о взяточничестве?.. Что-то здесь есть. Что-то капитан скрывает… Но почему он спросил о Поклонове?..

Вязова тронули за рукав, и он обернулся. Перед ним стоял как всегда серьезный Костя. Михаил обрадовался.

— Здравствуй, дорогой, здравствуй! Какими путями забрел сюда?

— Да я к вам было направился.

— Ко мне?!

— Да. Хотел кое о чем рассказать.

— Идем. У меня и поговорим.

Они двинулись по аллее.

— Экзамены успешно сдаешь? — поинтересовался Вязов.

— А что мне? — сказал Костя. — Я плохо не учился и экзаменов не боюсь.

— Я как посмотрю, ты вообще смелый парень.

— Нет, не совсем, — возразил Костя, думая о чем-то своем.

Вязов жил в большом четырехэтажном доме с маленькими балконами. Войдя в свою комнату, он тотчас куда-то вышел, прихватив с собой чайник. Костя, оставшись один, оглядел комнату. Ничего в ней особенного не было: обыкновенная железная кровать под байковым одеялом, маленький стол у окна, три стула; только книжный шкаф привлекал внимание. Книги в нем были разные: сочинения В. И. Ленина в коричневом переплете, Горький, Маяковский, Мопассан, Островский, Марк Твен. У Кости разбежались глаза — как ему хотелось иметь такую библиотеку!

Через несколько минут Вязов вернулся.

— Нам, Костя, повезло, — сказал он весело, — соседка дала мне кипяточку. Почему, Костя, соседки уважают меня, ты не знаешь? Не только чаем угощают, но и обедать зовут, да при этом еще строят глазки. Удивительно!

— Чего же тут удивительного, Михаил Анисимович? Я бы на месте девушек тоже вам строил глазки. — Костя говорил с неохотой, ему не нравился легкий разговор о женщинах, о которых он имел мало представления.

— Эх, Костя, Костя, — продолжал Вязов, ставя на стол пиалы, тарелку с бубликами и железную банку с сахаром, нарочито не замечая озабоченности мальчика. — За мной ухаживают все, кто мне не нужен, а вот необходимая девушка и смотреть не хочет. Вся жизнь у меня такая — шиворот-навыворот… Садись за стол, поговорим.

— Не поверю я вам, — не согласился Костя. — Вас даже мальчишки уважают, а девушки, наверное, и подавно.

— Что проку? Я ведь не донжуан. А у тебя симпатии есть?

Костя смутился.

— Нет, я еще о таких делах не думал.

— По глазам вижу, что неправду говоришь.

Краска залила смуглые щеки Кости, он отвернулся к окну.

— Не будем об этом говорить, коли тебе неприятно. Давай чай пить. Я, брат, в шестнадцать лет жену имел. Да, брат, не удивляйся. Случилось такое. В Ленинграде это было, во время блокады. Родители мои попали под бомбежку, и я остался в квартире один. А по соседству жила женщина с дочерью. Женщина была ранена и умерла. Ее мы хоронили с девушкой вместе, и тогда же договорились жить в одной комнате, потому что печку топить было нечем, а на дворе стояла зима. Жили мы так несколько месяцев, работали, но потом Нина заболела и умерла. Я ее повез на санках на кладбище. Над ее могилой я плакал как маленький. Кто-то подошел ко мне и спросил: «Жену, что ли, провожаешь?» Я ответил: «Жену». Мы не жили с ней, как муж с женой, но я Нину любил и сейчас не могу забыть… — Вязов вздохнул и поднес к губам пиалу.

После чая он показывал Косте книги, ленинградские фотографии. Как-то само собой получилось, что Костя заговорил о том, зачем он хотел видеть Вязова. Вчера Виктор предложил гульнуть на вечеринке, которую якобы организует Суслик. Брат не принимает участия, хотя и дружит с Сусликом.

Костя поморщился и продолжал:

— Я не согласился. Витька пообещал дать денег… А зачем они мне? Да и собираются они подозрительно поздно, вроде часа в два ночи, и встретиться должны на улице.

Стараясь скрыть интерес, Вязов слушал не перебивая. Он понимал, к чему может привести дружба с таким человеком, как Суслик. В голове вертелись мысли о том, что Терентию Федоровичу надо раскрыть глаза, что плохо он воспитывает сына, не смотрит за ним, а эти подхалимы, вроде Поклонова, помогают ему портить паренька.

— Когда же они собираются? — спросил он.

— Завтра. — Костя помолчал и добавил:- Витька предупредил, чтобы я никому не говорил. Если скажу- пообещал голову оторвать. А я не боюсь, пусть хоть что делает, а безобразничать нечего… Мы, говорит, бесплатно выпьем, вино будет самое лучшее. Нашел дурака! А совесть где?.. Собаки съели? — Во взгляде Кости мелькнул злой огонек, скуластое и сухое лицо преобразилось, из хмурого стало настойчивым и решительным. — Я надеюсь, Михаил Анисимович, — сказал он твердо, — вы помешаете им, а Суслика надо бы отстегать как следует…

— Постараюсь, — пообещал Михаил. — Да, кстати, у меня есть к тебе просьба. Мне очень хочется узнать, зачем приходил к вам под праздник ночью Алексей… Он не отдает старухе стирать свое белье?

— Бывает приносит, — сказал Костя и с интересом посмотрел на Вязова. — Очень жалко, что я в ту ночь крепко спал и не слышал их разговора. Проснулся, когда он уходил.

— Я думаю, он приходил за своим бельем или переодеться. Дело-то было под праздник. Ты мне в тот раз говорил, что старуха подолгу не стирает белье, накапливает. Может быть, ты посмотришь, нет ли среди белья грязных рубашек и брюк Алексея?

— Почему же не посмотрю? Это просто, — согласился Костя.

— Тебе, конечно, просто, а мне тоже бы хотелось взглянуть на белье, если оно имеется. Но об этом старики не должны знать, — последние слова Вязов произнес строго, и Костя сразу стал серьезным.

— Понятно, — сказал он. — Я постараюсь.

— Постарайся, и как можно быстрее. Зачем все это мне нужно, я расскажу тебе после. Сейчас нельзя. Понял?

— Все понятно, Михаил Анисимович.

— Теперь можешь идти.

— До свиданья. Спасибо за угощение… Хорошо у вас, — сказал он, прощаясь.

Вязов улыбнулся ему вслед. Хотелось бы ему иметь такого братишку, воспитал бы из него настоящего оперативника. Но шутки прочь. Дел по горло. Вязов убрал со стола тарелку, сполоснул пиалы. Чистого посудного полотенца не оказалось — сколько раз собирался прикупить и все не удавалось выкроить время — поэтому вымытую посуду пришлось поставить в ящик стола мокрой. «Завтра же пойду в магазин и все куплю по хозяйству», — решил Михаил. Он вынул из шкафа том сочинений Владимира Ильича Ленина и общую тетрадь, сел за стол, обхватил голову руками. Он дал себе слово глубоко изучить работу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», не первый раз принимался за нее, но осилить до конца не мог. Материал был трудный, приходилось читать много других произведений: Маха, Дидро, Богданова. Недавно Вязов приобрел несколько томов произведений Гегеля и был несказанно рад.

Он раскрыл книгу в том месте, где лежала закладка и принялся за конспект. Но вскоре задумался. Что записывать? Все мысли Владимира Ильича значительные, ни одной лишней фразы, а своими словами изложить содержание просто невозможно. Трудная задача. Михаил пробежал глазами несколько строк: «Итак, ощущение существует без «субстанции», т. е. мысль существует без мозга! Неужели есть в самом деле философы, способные защищать эту безмозглую философию? Есть. В числе их профессор Рихард Авенариус». Михаил улыбнулся, положил голову на руки, закрыл глаза. Нужно ли познавать всех этих Махов, Авенариусов, Вилли, Фихте? Будет ли польза или пустая трата времени? Кто-то сказал: не познав прошлого, не создашь будущего. А что он, Михаил Вязов, сделает для будущего?

Михаил любил повторять эти строки поэта и вслух и про себя; они выражали сущность его работы, в них был смысл и цель его жизни.

До утра Михаил просидел над книгами, а где-то все время крутилась мысль: зачем сын Стариновых приходил ночью к родителям? Переодеваться или… просто забрел в пьяном виде? Наконец лейтенант задал себе несколько практических вопросов: мог ли Алексей совершить преступление возле дома своего отца? Был ли с ним Суслик? Или кто другой? Есть ли какая-либо группа или ее нет?.. Обычно преступники совершают преступление вдали от своего жилища, это закон. А если Алексей знает этот закон и сознательно пошел ему наперекор? Алексей, видимо, парень с умом… Да и трудно ли в табеле поставить букву «р» — работал, если это человеку необходимо? Не стакнулся ли с ним и бригадир? Михаил вскочил со стула и подошел к окну.

На улице шумели деревья, шелест листьев походил на шум дождя. Немного погодя Вязов разделся и лег в постель, поеживаясь от утренней свежести, но окно не закрыл.

Старуха сидела с соседкой во дворе у арыка, когда Костя вернулся от Вязова. Из своей комнатки Костя слышал, как старуха рассказывала вполголоса:

— Много дней молодайка ходила как убитая, а потом старые люди догадались, что с ней происходят дела неладные. Позвали ее к соседям и давай спрашивать. Она и говорит: приходит, мол, ко мне ночью умерший муж, сладости разные приносит, на стол выкладывает, уговаривает баню истопить. Извелась молодайка, ей посоветовали: не знает, на что решиться. Старики ей посоветовали, как муж придет, сядет за стол, заглянуть ему под ноги, и если увидит хвост, то пообещать на другой день истопить баню. Она так и сделала. В полночь пришел муж, высыпал на стол конфеты и орехи, посмеивается. Молодайка как бы невзначай заглянула под стол, да так и обмерла: между ног его длинный хвост болтается. Пообещала она истопить баню, а наутро прибежала к соседям ни жива ни мертва. Старики посоветовали взять к себе вечером младенца грудного и залезть на печку. Она так и сделала. В двенадцать часов приходит муж не один, а с товарищем. Как увидел жену с младенцем на печке, сразу рассердился. «А, дура! — говорит. — Догадалась все-таки!» И как хлопнет дверью, даже дом ходуном заходил. И с тех пор пропал, не стал больше появляться.

— Теперь о таких случаях что-то не слышно, а раньше о чертях да ведьмах только и говорили в деревне, — сказала соседка, продолжая невозмутимо вязать шерстяной чулок.

— Люди очень грамотные стали, — прошепелявила старуха, — ни бога, ни чертей не признают.

— Что верно, то верно, — согласилась соседка.

Старик с работы еще не приходил, не появлялась и Мария, и Костя нашел момент подходящим для выполнения задания Вязова. Грязное белье лежало в нижнем ящике комода. Костя выдвинул его, быстро нашел серую рубашку и черные брюки, которые видел на Алексее не один раз, и только что хотел сунуть их себе за пазуху, как вошла старуха и закричала:

— Куда полез?! Что там потерял?..

Костя застыл. «Неужели догадается?»- мелькнула мысль.

— Я в своих брюках карандаш оставил. Ищу вот… — ответил он, не оборачиваясь, и снова принялся перебрасывать белье. Старуха что-то взяла с комода и вышла. «Кажется, пронесло», — облегченно вздохнул Костя, поспешно скомкал рубашку с брюками и убежал в свою комнату.

Утром Костя явился к Вязову и постучал в дверь, когда тот еще крепко спал. Лейтенант вскочил, пригласил паренька в комнату и, рассматривая принесенное им белье, подошел к окну. На рубашке и на брюках были заметны следы крови. Вязов завернул белье в газету и сказал:

— Придется оставить у меня.

Костя нерешительно переступил с ноги на ногу.

— Если старики узнают о пропаже, — сказал лейтенант, — ты не мешкай, сразу приходи ко мне. Понял?

— Ладно, — согласился Костя.

Через полчаса Вязов доложил о находке подполковнику Урманову, и белье немедленно было отправлено в лабораторию. Вскоре Урманова вызвали в управление. Руководство уже проявляло недовольство, слишком долго производились розыски… да и материалов пока накоплено было очень мало. Убийцы оказались настолько хитрыми и опытными, что не оставили никаких следов. Из камеры хранения за тридцатое апреля и первое мая багаж был разобран, это значило, что убитый пассажир там ничего не оставлял. Личность его все еще не была установлена.

Вязов пошел к начальнику отделения. Майор Копы тов взглянул на него, потер ладонью лысину и глухо сказал:

— Из лаборатории звонили.

— И что?

— Группа крови совпадает.

— Прекрасно! — воскликнул Вязов.

— Не радуйтесь преждевременно. Могут быть случайности. Сейчас отправляйтесь к полковнику, вызывает. — И майор поморщился. «То ему одному делали накачку, теперь за подчиненных берутся… Ну и пусть попотеют…» — со злостью подумал он.

Седой полковник с обрюзгшим лицом и усталыми глазами, в которых даже прожилки были не красные, а какие-то коричневые, сидел за столом, тяжело опираясь грудью на расставленные локти. Полковник был известен как неутомимый и умный работник, а за столом сидел старик, и всякий раз, когда Вязов видел его, чувство уважения к этому человеку перемешивалось у него с чувством не то жалости, не то недоумения. Только тяжелая нижняя челюсть да неподвижный взгляд говорили о напористости и недюжинной силе воли полковника. У виска был заметен широкий шрам.

— Чем занимаетесь? — сухо спросил полковник. — Докладывайте!

— Я продолжаю заниматься расследованием преступления, совершенного у дома номер двадцать три, — начал Вязов. — Работаю, как вы знаете, под руководством подполковника Урманова, но имею собственную версию, которая сегодня в некоторой степени подтверждена в лаборатории.

— Знаю, — прервал полковник, — в активе — чепуха.

— Данных пока мало… — сбиваясь, подтвердил Вязов.

— Преступление, видимо, совершено в корыстных целях, а таких случайных преступников, как вам известно, товарищ лейтенант, найти чрезвычайно трудно.

— Вы в этом уверены, товарищ полковник?.. — Вязов пока не хотел высказывать свои предположения, он предпочитал отвечать па вопросы, зная, что полковник вызвал его не для обмена мнениями. Бывает, что активные поиски прекращаются и дела тянутся много лет, но в данном случае об этом еще не могло быть речи.

— Я думаю, товарищ лейтенант, что вы убедились в этом на собственном опыте, — сказал полковник. — Ничего не поделаешь, братец мой. — Полковник сел прямо и улыбнулся. — Мы еще не можем читать мысли людей, наши методы несовершенны, они не всегда дают положительный результат. Преступник совершил злодеяние, улик не оставил, ни с кем не поделился мыслями своими — попробуйте раскрыть его. Мы опираемся на народ, и если этой помощи нет, мы не всегда оказываемся в удаче. В молодости своей я тоже считал, что нет неразгаданных тайн, но постепенно пришел к выводу обратному: неразгаданные тайны человеческих действий существуют, иначе мы не сидели бы на наших должностях. Даем мы, конечно, немало, но довольствоваться этим не следует. Сейчас крен сделан на профилактику преступлений, и, по-моему, правильно. Мы в нашей стране дожили да такой эры, когда преступления привносятся в нашу действительность, а не рождаются ею. Может ли человек, наш советский человек, ни с того ни с сего начать воровать?.. Нет. Должно быть влияние со стороны. Пагубное влияние передается от человека к человеку со времени царской России, и мы, к сожалению, пока не можем его пресечь. Собственно, все пережитки передаются таким образом, все остатки капиталистического общества. Воровство — это ведь не только хищение вещей, денег. Обкрадывание государства происходит тогда, когда, например, человек занимает должность не по своим силам и способностям, держится за счет подхалимства или даже взяток.

Полковнику хотелось порассуждать, а Вязов слушал рассеянно, — все это ему было известно.

— Что же вы мне посоветуете? Прекратить поиски? — спросил Вязов.

— Эх, молодость, молодость! — вздохнул полков-пик. — Такого совета я вам не дам, вы сами прекрасно таете. Вы приняли решение на месте, вам, как говорят, виднее, и продолжайте действовать по своему усмотрению.

— Благодарю. — Вязов сделал нетерпеливое движение, но полковник помрачнел и сказал тихо:

— Не торопитесь, лейтенант. — Он закурил, аккуратно положил спички на папиросную коробку и снова заговорил:- Я должен сделать вам два замечания. Нетерпеливость в любом деле бесполезна. Это первое. Зазнайство и самонадеянность- плохие друзья. Это второе. Разбираетесь? Надеюсь. — К большому удивлению Вязова полковник стал на глазах молодеть: лицо оживилось, морщины исчезли. Он сидел прямо. — Я объясню вам подробнее свою мысль. Действуете вы неправильно, почти в одиночку. Времена Шерлока Холмса давно прошли, люди стали умнее и изворотливее. Почему вы не опираетесь на наш актив, почему вы думаете, что вы хитрее преступников?.. Вы предполагаете, что преступники работают на заводе. Так почему же до сих пор не связались с участковым Расулевым?

Вязов почувствовал, как к лицу его стала приливать кровь. Он ясно понял, что сделал промах из-за своей самонадеянности, попал впросак, как юнец, ничего не смыслящий в людях. Теперь он слушал полковника с уважением и страхом.

— Вам, дорогой, поручено очень важное дело, преступление загадочное, несмотря на его видимую простоту. На этом розыске вы или проявите свой талант, или покажете незрелость в оперативных делах. — Полковник, видно, не замечал подавленного состояния лейтенанта. — Вы интересуетесь, наверное, чем могу я зам помочь?! Единственно — советом: не надейтесь тХпько на себя, держитесь ближе к людям, они вам всегда окажут помощь. Но не бросайтесь в другую крайность, не тыкайтесь носом, как слепой котенок, во все углы, работайте с теми, кто в какой-то мере связан с Алексеем Стариновым: по работе ли, по личным взаимоотношениям, даже по любовным. Теперь разрешите вам задать несколько вопросов. Прежде всего — предполагаете ли вы, что слепая связана с преступниками?

— Пока у меня нет оснований для такого предположения, — сказал Вязов.

— Почему «пока»? Вы считаете, что у вас было мало времени для устранения этого «пока»?

Вязов молчал.

— Не подумали. Ясно. Есть ли какая-либо связь Кости с братом, кроме, так называемой, родственной?

— Нет.

— Виктор в шайке Суслика?

— Нет. Обрабатывается.

— Это ответы более определенные. Так. — Полковник помедлил. — У нас имеются сведения, что старик Старинов в прошлом принимал от сына ворованные вещи и сплавлял их. Выясните, какие отношения у Марии с Алексеем. Узнайте, с кем в близких отношениях Алексей и Суслик на заводе и в поселке. — Полковник помолчал и добавил:- Постарайтесь, Михаил Анисимович, чтобы сын Терентия Федоровича не попался на каком-либо деле, это моя личная просьба. Причины не объясняю, вы их сами понимаете.

В голосе полковника зазвучали мягкие нотки. На лице его опять отразилась усталость: в морщинистых мешках под глазами, в тонких губах, в синеватой бледности щек. Строгости в глазах уже не было, он смотрел добродушно и ласково.

— Вот теперь вы можете идти. На вашу сообразительность я, как видите, надеюсь, — добавил полковник дружески и тяжело поднялся.

— Спасибо, — горячо сказал Вязов, вскакивая.

— Благодарить будете потом, когда мои советы вам помогут в действии.

Вязов отправился на то место, которое указал Костя. Ночь была непроглядная. В теплом влажном воздухе резкими были запахи глины и травы. Вот и поворот, за которым должен ждать Костю Виктор. Вязов приостановился и услышал громкий разговор:

— Еще раз спрашиваю, почему ты пошел без моего согласия и даже без ведома? Ты хочешь, чтобы твоя поганая душа немедленно полетела на небо?

— Что я особенного сделал, что? — пропищал Суслик. — Я не знал, что тебе это не нужно, пусти, пожалуйста.

— Ты все знал, все, идиот первой степени, козявка безмозглая, — не отставал Алексей. — Я из тебя повытряхну требуху, останешься ты голенький, как ангел, и будешь милым для богомольных старух. Говори, зачем пошел?

— Деньги нужны…

— Деньги! Мало я тебе даю?

— Мне надоело просить…

— Ты будешь просить до самой своей смерти, червяк безродный! Ты способен только ползать, а не соображать, твоя голова набита грецкими орехами и гремит. Я расколю ее.

Вязов поспешно сделал несколько шагов и вдруг увидел, как Суслик побежал по тротуару. Внезапно из-за угла раздался свист. Не раздумывая, Вязов засунул пальцы в рот и свистнул так, что эхо далеко откликнулось троекратно.

— Эге, кого я вижу! — воскликнул он, быстро завернув за угол. — Виктор Терентьевич! Что ты здесь свистишь, как угорелый?

— Здравствуйте, Михаил Анисимович! Товарища поджидаю, — невозмутимо ответил Виктор, попыхивая папиросой.

— Что-то запоздал твой товарищ. Отец тебя не выпорет за то, что ты так поздно гуляешь?

— Я не маленький, нечего за мной смотреть, — неохотно пробормотал Виктор, явно недовольный встреч чей. — Отец меня не порол и не будет. И вам не совету Ь вмешиваться в мои личные дела.

— Ах ты грубиян! Ты зачем пришел сюда? Какие у тебя дела в три часа ночи? — резко спросил Вязов, н Вот возьму хворостину, да отстегаю тебя вместо отца

— Вы осторожней в выражениях, Михаил Анисимович, законы я знаю, — сказал Виктор, собираясь уйти. Он свистнул еще раз и добавил:- Я боюсь, как бы вам боком не вышел этот разговор.

— Шагай, шагай до дому, — сдерживаясь, посоветовал Вязов. — По-дружески тебе советую не свистеть поздней ночью, не подавать сигнал. Иначе будет плохо и тебе и твоему отцу.