Лицо ангела

Глава 5

Когда мужчина, почти достигший возраста пятидесяти лет, впервые решается штурмовать мир женских лифчиков и трусиков, он нуждается в моральной поддержке. Или в выпивке.

"Они, черт возьми, должны продавать здесь бухло", думал Питер Брандт, робко приподняв и изучая кусочек черной шелковой кружевной ткани. Он не знал, что это, как оно одевалось, да и все равно, потому что он не мог представить свою жену, Барбару в этом.

Это уж точно.

В отделе белья еще были люди, но он был единственным мужчиной; продавцы кружили вокруг него, как миниатюрные спасательные вертолеты, пытаясь помочь. Может, стоило с ними поговорить, но мысль о том, чтобы обсуждать плюсы и минусы трусиков-танго и бюстгальтеров, увеличивающих грудь, приводила сорокавосьмилетнего мужчину в замешательство. Питер не хотел показывать, как неловко он себя чувствовал. Боже, только бы не покраснеть.

Он весь вспотел. Капельки пота выступили на висках, а значит даже гель сверхсильной фиксации способный склеить цемент, который он использовал утром, не сдержит его буйные кудри от превращения в тугие пружинки. Или очки запотеют. Тоже будет мило.

— Вы видели корсеты? — Окликнула его одна из продавщиц. — У нас распродажа.

Она стояла в другом конце зала, у стойки с откровенными вещицами, но Питер предпочел бы пройтись по минному полю. Он боялся посмотреть на следующую витрину, в страхе увидеть там что-то еще. Кивнув ей в благодарность, он отвернулся к противоположной стойке, притворившись, что увлечен шелковыми ночными рубашками и халатиками.

Набор из яркого кимоно и сорочки цвета белой магнолии привлек его внимание. Ткань была такой шелковистой, а сорочка, будто из лепестка магнолии, настолько мягкой и приятной на ощупь, что он не мог выпустить ее из рук. Питер надеялся, что никто не заметил, как он наслаждался ощущением ткани на кончиках пальцев. Наверное, законом не запрещалось ласкать белье, но картинки в его в голове, скорей всего, были противозаконны.

Ткань, легкая как паутинка, навеяла образ бледной кожи, и дыхание его участилось. Распустившаяся магнолия породила другие фантазии, включая ту, где насыщенный молочный цвет лепестков великолепно оттенял длинные, темные волосы и дымчато-коричневые глаза.

Проблема в том, что у жены Питера не было молочной кожи, темных волос или карих глаз. Он думал о другой, недоступной ему по многим причинам женщине, и то, что Питер любил жену и прожил с ней двадцать пять лет, было не последним фактором. Как бы то ни было, он не мог перестать хотеть Анджелу Лоу, свою протеже из Смарттек.

Анджела не знала, что он чувствовал. Его попытки помочь ей были строго профессиональны, но если бы потребовалось, он превзошел бы самого себя, рискнул бы карьерой, а может, и жизнью ради нее. Каждый день Питер размышлял, не ошибся ли он, вдруг она восстановит память, ведь это могло повлечь за собой непоправимое. Он молился. Питер Брандт никогда в жизни не молился, но за прошедший год он с лихвой компенсировал это.

— Ну разве не прекрасный набор?

Одна из продавцов-консультантов осмелилась подойти к нему, несмотря на силовое поле, которое он создал вокруг себя.

— Да, — согласился он, — но не уверен, что он подойдет моей жене. У нее сегодня день рождения.

Он не стал говорить, что вспомнил это, сойдя с трапа самолета в Международном Аэропорту Лос-Анджелеса сегодня. Он не мог ехать домой без подарка.

— Какой у нее размер? — поинтересовалась консультант.

Питер покачал головой. Он больше не знал размер Барбары.

Возможно, он перестал думать о ней в таком ключе, и это было печально. Любовь была, а вот физическое влечение, что сблизило их когда-то, с годами ушло. Он решил, что из-за него все так изменилось.

Его работа занимала много времени, напряжение усиливалось по мере того, как в Смарттек подходили к завершению разработки программного обеспечения для «прослушивания мозга». Он неделями пропадал в командировке, занятый секретными переговорами с клиентами, готовясь к выпуску программы. Слишком много было неотложных дел, отвлекающих его, но ни одно не могло оторвать его от милого, но такого непредсказуемого существа по имени Анджела. Из-за этого он чувствовал себя дураком. Это желание не приведет ни к чему хорошему.

Я должен выбраться отсюда, подумал он. Было слышно, как консультант зовет его, когда Питер повернулся, и молча, направился к эскалатору.

Это была не самая лучшая его идея. Барбара все равно не ждала в подарок нижнее белье. На день рождения, они обычно отправлялись в ее любимый ресторан, потом в театр, иногда покупал фигурки Лимож, которые она коллекционировала.

Как только он дошел до парковки и сел в свою машину, Питер почувствовал себя лучше, в безопасности. Здесь он знал, что происходило, для чего, и, важнее всего, как он должен на это реагировать. Он, в прямом смысле, был за рулем. Интересно то, что он ненавидел быть вне своей среды, поэтому и предпочитал проводить время в лаборатории, а не путешествовать.

Все равно, кто-то должен был заниматься делами. Его партнер, Рон Лэйрд, был мозгом всей операции, так что ежедневные обязанности по менеджменту и маркетингу падали на плечи Питера. Но его успокаивал тот факт, что если все пойдет как надо, цены на акции Смарттек скоро прыгнут до небес, и они все безумно разбогатеют.

Он впервые за день улыбнулся.

Привычный звук мотора его внедорожника Форд принес покой и в его душу. На улице было очень солнечно для июня, так что Питер нацепил солнцезащитные очки Blublocker, которые лежали на приборной панели. Он набрал номер голосовой почты своего офиса, пока выезжал с парковки. Как и большинство бизнесменов пригорода Саутленда, он прослушивал голосовые сообщения, пока был за рулем. К счастью, у него сохранились номера входящих звонков, так что он мог выбрать нужные ему сообщения. Питер сразу же прослушал звонок от доктора Фремонт, психиатра Анджелы Лоу. Врач оставила сообщение утром, в десять, а сейчас было уже два часа дня.

— Мистер Брандт, — сказала доктор своим низким, размеренным голосом, — Я встречалась с Анджелой этим утром, к сожалению, возникли некоторые проблемы. Она рассказала о беспокойстве и вспышках злости, поэтому мы провели упражнение на поток сознания. Ее ответы были очень враждебны, особенно по отношению к докторам, а когда я переспросила, она подтвердила их. Я бы назвала состояние ее сознания неустойчивым.

Не думаю, что она опасна на текущий момент, но не стала бы исключать такую возможность.

Она продолжила говорить, что будет проводить осмотры в госпитале всю следующую неделю, так что ее можно будет застать там. Доктор уверила, что найдет возможность включить Анджелу в свое расписание как можно быстрее, а затем снова извинилась.

Питер почувствовал дрожь где-то под ребрами.

Он боялся этого момента, но знал, что тот наступит. Он нажал кнопку отбоя, а затем кнопкой быстрого набора позвонил в лабораторию, трубку поднял Сэмми Трэн.

— Сэмми, дай Анджелу.

— Питер, это ты? Ее сегодня не было. Она уехала делать опрос для программы изучения гениев.

— Бога ради, кто просил ее это сделать?

— Ты. Она сказала, что получила от тебя сообщение по электронной почте.

— Я уже еду, Сэмми. Если она позвонит, передай, чтобы отменила интервью и приезжала в лабораторию. Я хочу видеть ее как можно скорее.

Он закрыл крышку сотового и швырнул его на пассажирское сиденье рядом. Питер не просил ее проводить интервью с подопытными. Он гадал, кто же отправил ей письмо. Если оно вообще было.

Птичка спала в клетке, когда пейджер снова зажужжал. Она с неохотой открыла один глаз, но потом снова заснула.

Кажется, она потеряла интерес к яркой и блестящей игрушке, а значит никто не увидит входящее сообщение, по крайней мере, до того как будет уже слишком поздно.

Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ДИНАМЯТ, ДОКТОР КАРПЕНТЕР. НАДО БЫЛО СЕРЬЕЗНЕЕ КО МНЕ ОТНЕСТИСЬ. МОЖЕТ ТЕПЕРЬ ТЫ ОДУМАЕШЬСЯ

Отправитель не знала, что ее скрытая угроза не будет прочитана, как и все ее предыдущие сообщения. Возможно, поэтому она подписалась полным именем, чтобы не было непонимания, кто именно был обижен на доктора.

— Кто хочет жаркого секса сегодня? Кто-нибудь? — Джордан задал вопрос непринужденным тоном. Он остановился у поста медсестер в Кардио-Терапевтическом Отделении, и знал, что если спросит о том, что его действительно интересует, есть шансы, что никто не ответит.

Не то, чтобы он отказался и от секса. Но первым делом нужно было найти Тери Бэнсон, старшего ординатора хирургического отделения.

— Только если скажете «пожалуйста», доктор Карпентер. — Одна из дежурных медсестер кокетливо захлопала ресницами.

Старшая медсестра вышла вперед, худая как палка, с проседью в каштановых волосах, напоминающая Сестру Хэтчэд.

— У меня бородавки на гениталиях. А в лифчике — кастет.

— Ой, перестань! Дежурный медбрат сердито посмотрел на нее. — Бесстыжая злодейка на все пойдет, чтобы заманить мужчину. Не слушайте ее, доктор Карпентер. Закройте уши.

— Я постараюсь себя сдерживать, — заверил его Джордан.

— Я люблю подчиняться, — с надеждой сказал дежурный.

Джордан притворился, что разрывается между ними двумя.

— Это трудно, но вынужден буду отказаться. — Он взглянул на часы. — Я высылаю небольшую поисковую экспедицию за доктором Бэнсон. Кто-нибудь ее видел?

— Уж от нее вы секса точно не дождетесь, — отозвалась старшая медсестра. — Если только не придете с секундомером.

Это вызвало волну смеха и несколько язвительных комментариев о «аналичности» доктора Бэнсон, Джордан даже не был уверен, что есть такое слово. Он уже знал, что Тери не популярна среди работников госпиталя. Она всех превзошла своей рабочей этикой, даже его, что не было бы проблемой, если бы она не была так невыносимо требовательна к своим менее честолюбивым коллегам. Тери ожидала от них аналогичного отношения к работе, но в том, что она считала жертвой ради карьеры, они видели лишь голые амбиции.

Все равно, она выделялась среди круга ординаторов-хирургов, у нее было больше опыта, потому что она не стеснялась улучшать свои навыки. На Бэнсон можно было рассчитывать, если кто-то из врачей заболевал или боялся работы, что сделало ее объектом восхищения и страха среди ординаторов. И некоторых хирургов, ехидно подумал Джордан.

Не то, чтобы он имел к этому отношение. Он и сам был мишенью.

Его хирургические таланты продвинули его по карьерной лестнице, и высшие круги в госпитале, как обычно, были не в восторге от либеральных настроений, которые приписывали Джордану. Он заимел врагов за годы работы, возненавидев принципы госпиталя, потому что они не затрагивали заботу о пациентах или работу докторов. Все дело было в эгоизме или деньгах, а Карпентер никогда не был особо дипломатичен в выражении своих чувств.

— В последний раз, когда я ее видела, она выходила из комнаты для осмотра номер три, — сказала сестра Рэчед.

— Я думал, комната закрыта из-за протечки канализации.

— Там одна сплошная лужа грязи, но вы же знаете Бэнсон. Она скорей всего сама трубы прочистила.

— Она прочищает трубы? — голос дежурного был снова полон надежды.

Старшая сестра враждебно взглянула на него.

А Джордан уже направлялся в холл.

— Я проверю, — отозвался он. — Если ты ее увидишь, передай, я что ищу ее — и ее секундомер.

Джордан замедлил шаг, чтобы посмотреть сквозь окна комнаты отдыха хирургов, пытаясь найти там Бэнсон. Пока он окидывал взглядом комнату, он увидел то, что заставило его остановиться. В оконном стекле отражалось лицо женщины. Его так четко было видно. Он сразу понял, кто это. Не Тери Бэнсон.

Джордан сразу узнал эти темные волосы и изящную кожу. Он помнил тот взгляд: прямой и проницательный.

Это была женщина из досье ЦРУ. Она стояла там… прямо позади него.

Ее образ стоял в сознании Джордана, пока он оборачивался.

Но ее там не было. Была только обычная суета госпиталя. Джордан обошел весь холл вдоль и поперек. Он увидел силуэт женщины, повернувшей дальше по коридору. Она направлялась в другую сторону от комнаты для осмотра номер три, но он отправился за ней.

— Подожди! — выкрикнул Джордан.

Команда парамедиков закрыла ему дорогу. Они стремительно толкали вперед каталку, и ему пришлось отшвырнуть тележку с лекарствами со своего пути, чтобы они не задели его.

Женщина исчезла прежде, чем он смог высвободиться. Но перед тем как пропасть, она повернулась и посмотрела на него. Прямо на него — своим запоминающимся внимательным взглядом.

Джордану показалось, будто гигантская рука подняла его и начала трясти.

Она могла кардинально изменить внешность, но он узнал бы ее везде. Черты лица девушки настолько врезались в его сознание, он мог почти дотронуться до нее.

Он поискал в коридоре, открывая двери комнат, прерывая осмотры. Проверил лестницу и лифт.

Что, черт возьми, происходит? Она была в госпитале.

Прямо перед ним… или он потерял рассудок.

На Джордана удивленно смотрели люди, но он не остановился для объяснений.

Он просто не мог рассказать. Ему не привиделось, но, возможно, он так долго сверлил дыры своим взглядом в ее фотографии, что любая женщина с темными волосами и большими глазами была похожа на нее, даже Тери Бэнсон, которая обладала обеими характеристиками. Очевидно, он все принял слишком близко к сердцу, и так и не нашел Бэнсон.

Вернувшись в кардиологическое отделение, он продолжил поиски Тери. Как оказалось, на двери комнаты номер три был знак «Закрыто на ремонт», а ординатора нигде не было видно.

Видимо, сегодня неудачный для Джордана день. Единственная дорогая для него вещь, находилась в комнате с медицинским оборудованием. Но этим утром кто-то стянул стетоскоп, которым он так дорожил, тот, что подарили ему родители, когда он еще учился. Джордан был очень суеверен насчет реликвии и использовал его только для обходов.

На самом деле Джордан не верил, что его украли. Никто в кардиологическом не был идиотом настолько, чтобы проделать такой трюк.

Он был уверен, что стетоскоп вернут, а тем временем он мог или свернуть кому-нибудь шею, или рыскать по складам госпиталя. Дверь кладовки была открыта, что было странно, но у него было достаточно причин для раздумий, чтобы гадать о своей удаче.

Джордан едва втиснулся в комнату, так она была заставлена оборудованием. Кажется, все мониторы из комнаты со сломанной канализацией перенесли сюда, на время ремонта. Он обошел прибор для ЭКГ и отодвинул аппарат для искусственной вентиляции легких.

Несколько коробок в дальнем углу заинтересовали его. На них было написано название компании, производящей медицинское оборудование. Но путь ему закрывали передвижной столик и дефибриллятор.

Он расчищал дорогу, как вдруг его нога задела что-то тяжелое.

Джордан резко наклонился. Не за что было зацепиться, но он опустился на колено, держась за передвижной столик. Пока Джордан не расчистил эти дебри, он не смог увидеть, обо что споткнулся.

— Господи…

Тело лежало между дефибриллятором и прибором для ЭКГ.

Джордан не мог увидеть лицо. Оно было скрыто оборудованием, но мужчина, одетый в белый докторский халат, одной рукой сжимал электрод от дефибриллятора, как будто использовал его на себе.

На секунду Джордан почувствовал холодный шок, но у него не было времени выяснять, почему тело находилось в кладовке. Другая рука мужчины была зажата под спиной. Джордан поднял тело, чтобы освободить руку, но не нащупал пульса.

Дефибриллятор был включен в розетку, осознал Джордан, когда попытался отодвинуть его. Он дернул за провод и оперся на аппарат, подвинув его, чтобы увидеть тело полностью. Это был приглашенный хирург из Университетского Госпиталя Токио.

Джордан впервые встретил доктора Кенсуке Инада этим утром, во время обхода.

Инада приехал в Калифорнийский Окружной Госпиталь для изучения последних методик заживления сердечного клапана, проводимых Джорданом. Также как и Карпентер посещал знаменитый госпиталь Токио несколько лет назад, чтобы изучить их новые разработки.

Джордан не знал, сколько времени Инада лежал на полу, но сейчас дорога была каждая секунда. Он посветил ручкой-фонариком в глаза врачу, но не нашел признаков сотрясения мозга. Человек не дышал, Джордан прочистил ему дыхательные пути, затем сделал искусственное дыхание, но ничего не происходило. Возможно, у мужчины произошел сердечный приступ, поэтому он инстинктивно схватился за дефибриллятор.

Печально, что только прибор и мог быть единственным его спасением. Но сначала Джордану нужно было доставить врача в отделение скорой помощи, до того, как недостаток кислорода вызовет непоправимые нарушения мозга.

В кладовке не было интеркома. Джордан позвал на помощь, потом выбежал наружу и снова закричал, однако в коридоре не было никого, кроме одной из амбулаторных больных. Он кивнул напуганной женщине и пробежал мимо, это все, что он мог сделать. Пустая каталка стояла в соседнем коридоре. Джордан схватил ее, и на этот раз его крики услышали.

Двое стажеров, которые спали примерно по четыре часа в день, болтали за чашкой кофе с пенкой чуть дальше по коридору. Джордан крикнул одному из них, чтобы тот предупредил врачей в травмпункте, а другого позвал с собой в кладовку.

Ужас, объявший Джордана, теперь холодил ему затылок, постоянно напоминая о том, что дело нечисто, и что это не может быть несчастным случаем.

Если дефибриллятор намок в комнате осмотров номер три, его бы закоротило, но это не объясняло того факта, что он был включен. И что делал приглашенный доктор в кладовке, которая обычно заперта?

Джордан вспомнил о женщине, исчезнувшей в коридоре.

Могла это быть она — из досье? Образ с пленки промелькнул в его сознании, как эпизод из «Психо»5. Джордан не мог представить, что она могла кому-то причинить боль. Неважно, что он видел, как она остановила сердце собственного отца, или, что ЦРУ называло ее «Ангельским Личиком».

Он не мог поверить.

Теперь он замер, осознав это. Это застряло в его сознании, словно лед примерзший к теплой коже.

Он все еще видел ее красивое лицо, когда ворвался обратно в кладовку. Оба стажера, запыхавшись, ввалились за ним в кладовку и резко остановились.

— Какого черта? — Прошептал Джордан.

На полу не было тела. Его вообще нигде не было.

Приглашенный хирург исчез, а провод дефибриллятора был выдернут из розетки.