Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Глава 12. Грандиозные планы

Лидия

Я пришла в себя, когда меня распаковали и подхватили на руки.

— Папа? — прохрипела, и тут же поправила себя: — Я в порядке, Лиэль. Поставь меня на ноги, — мысли о том, что Эдриан сейчас увидит сие палевное действо и сложит дважды два, заставили мои ягодицы сжаться, а мысли отрезветь. — Поставь быстро!

Папуля, недобро сверкнув глазами, поставил меня на пол. Оказалось, мы находимся в приёмной пищеблока, в тускло освещённой комнате, которая сейчас пустует, так как привоз продуктов обычно до рассвета, и все ящики уже утащили в столовую. Это хорошо. Здесь следилок нет. Да и никого нет, кроме меня, папы, Эдриана и моих фамильяров.

Моя прекрасная Розочка держала кокон с лежащим в нём ректором, как люльку — смотрелось умилительно и слегка траурно.

Эдриан пребывал в глубоком нездоровом обмороке, что странно, потому что ко мне магия вернулась и самочувствие стремительно приходило в норму.

Хотя самоощущение, надо сказать, было премерзкое: всё-таки я в мокрой несвежей одежде, после холодового шока, да ещё голодная и попахивающая тухлой рыбой.

Только сейчас заметила, что через плечо у меня перекинута сумка с початой бутылкой зелья против тьмы и мешочком золота, про которые я даже не вспомнила, когда Эдриан дёрнул меня наверх.

И вот, мы живы, а деньги и зелье со мной.

Я положила бутылку в кокон к ректору. Не за чем ему встречаться с Дией, пока я не решила, как быть. В голове неразбериха.

— Розочка, включи невидимость и доставь его в лазарет, — отдала я команду.

Паучиха покачнулась, как бы кивая мне, и исчезла, скрыв и ректора тоже.

— Теперь ты мне всё объяснишь, — потребовал мрачный и злой папуля.

— Будь добр, перемести нас в комнату. Поговорим там.

Папа сделал, как велено.

Кэт не было, видимо, она ушла на занятия. Оно и к лучшему. Нам с папой предстоит откровенный и максимально короткий разговор.

Часы над входной дверью показывали 8:30, а это значит, первая пара в разгаре. Зельеварение. Ай, ладно, договорюсь как-нибудь с Фенеком.

— Значит, так, рассказываю по существу. Времени в обрез, — начала я, сбрасывая на пол тяжеленную, набухшую от воды одежду. — Тебя же интересует, что произошло, так ведь? — папа кивнул. — Вчера утром я приехала в Нортмор, чтобы передать Эдриану, в смысле, господину Дарсу зелье.

— Можешь снять личину, — сказал папа.

— Она, что, ещё работает? — я подошла к зеркалу и посмотрела на свой жалкий видок: одежда грустно прилипла к телу, средне-русые волосы свалялись, лицо вообще приобрело землистый оттенок. А ещё сквозь личину Дии временами проглядывал мой истинный облик. — Ох, похоже, я сломала артефакт… — вздохнула и сняла с руки браслет.

— Или что-то мешает ему работать, — предположил папа и был чертовски прав, но времени рассказывать ему про зелёный светящийся минерал не было.

— Вернёмся к Нортмору: как только я передала ректору зелье, в нас кинули какой-то штуковиной, которая забросила нас в камеру смерти.

Папула зарычал. Я продолжила:

— Эдриан сказал, что в проверявшей его недавно комиссии был некто, яростно желающий ему смерти, но законно убить ректора в академии он не мог и подстроил подлянку вне учебной территории. Я случайно попалась под руку, и мной решили пожертвовать.

— Считай, что я уже узнал, кто это был, — папа сидел на моей кровати, нервно сжимая кулаки. — Нельзя отправлять людей в камеру смерти без согласования с императорским судьёй. Тот, кто вас отправил умирать, будет казнён, — он накатал и отправил магвестник кому-то, затем позвал: — Сядь, пожалуйста, рядом, Лия.

Стоило мне приземлиться, как папа порывисто обнял меня.

— Это так не оставят. Обещаю. Мы искали тебя весь вечер и ночь. Коза ты моя неугомонная, я чуть с ума не сошёл, пока со мной не связалась Катарина, и твоя кошмарная паучиха не вызвалась помочь.

— Мы — это кто?

— Я и Терн. Он сейчас у Арда. Они уже знают, что ты нашлась, и я скоро приду к ним с новостями.

— Мама не в курсе?

— Ты, что, хочешь довести её до инфаркта? — возмутился папуля.

— Боюсь, как бы она тебя не выгнала из дома за сокрытие важной информации.

— Это она может. В любом случае, она будет меньше переживать, если узнает обо всём, когда опасность миновала, — он погладил меня по спине. — Как вам удалось спастись?

— Эдриан вытащил. Сначала мы убили акулу, чтобы не съела нас, пока мы спасаемся, а потом проплыли под скалой. И, да, папа, он не знает, что я — это она, в смысле, Диа, его зельевар.

— И также не знает, что в снах ему являлась ты? — папа отстранился и вопросительно посмотрел на меня.

— Угу.

— Почему не скажешь?

— Во-первых, он примерно твой ровесник и не намерен заводить роман с учащимися — я для него ещё ребёнок. Во-вторых, не хочу вымаливать любовь и бегать за ним собачонкой, — после этих слов Дарси запрыгнул мне на колени и по-человечьи серьёзно заглянул мне в глаза. — Признаваться только ради того, чтобы мне отказали, я не собираюсь.

— Что собираешься делать?

— Как это что? Виртуозно подведу его к тому, что он без меня не сможет!

— Значит, разберёшься, — улыбнулся папуля.

— Да, и ещё: кажется, у меня иммунитет к тьме.

— Кажется?

— Точно. Просто сама ещё не до конца осознала это. А значит, я смогу быть с Эдрианом! И вылечу его! Теперь, когда узнала о свойствах моей крови, я изобрету лекарство, убивающее тьму!

— Всегда подозревал, что ты на какую-то долю демон, — шутливо покачал головой мой родитель.

— Да, и пока ты не ушёл: мне срочно нужен новый зимний костюм взамен этому, — я указала на жалкую мокрую горку на полу. — Заскочи в Нортмор, в магазин специализированной одежды, и купи самый лучший наряд мне. Размер ты знаешь.

— Взамен ты будешь работать со мной все каникулы, — и самодовольная улыбка во все тридцать два зуба.

— Ну, папа! — я даже подскочила от такой наглости! — Я к тебе за помощью, а ты! Используешь родного ребёнка в корыстных целях! Ты, что, хочешь, чтобы завтра на утренней тренировке ректор запалил меня в примелькавшемся ему костюме? Как ты будешь спать, зная, что разрушил мою личную жизнь? — знаю-знаю, что лихо нагнетаю драму, но что прикажете делать с несговорчивым родителем? — И вообще — я есть хочу!

— Ладно. Будет тебе новый костюм, — вроде как сдался папуля, но хитро сверкнул глазами. Попой чую подвох. — И даже завтрак тебе принесу, так уж и быть.

— Благодарствую! — и добавила напоследок: — Если что, зальевара по имени Диа ты не знаешь, и кто такая Дарси, тоже.

— Смотри, сама не запутайся, а то потом будешь объяснять своему суженому, кто есть кто.

— Да без проблем! — отмахнулась я, в глубине души понимая: проблемы будут, и ещё какие.

Лидия

Дожидаться, пока папа принесёт мне поесть, я не стала — схватила из нового шкафа форму и побежала мыться.

После морской водички холодный душ в академии показался райской сказкой. Всё познаётся в сравнении, да.

Когда я вернулась в комнату, там меня ждал поднос с горячим кофе и пирожками, а папа уже ушёл, забрав с собой мой мокрый костюм.

В итоге я успела в аккурат к окончанию первой пары и, когда адепты повалили из аудитории, протиснулась на аудиенцию к профессору Фенеку.

— Здравствуйте. Простите, пожалуйста, за отсутствие на паре. Мне срочно нужно с вами поговорить.

— У меня нет желания вести беседы с прогульщиками, — достопочтенный профессор обиженно глянул на меня снизу вверх, а такое чувство, что сверху вниз.

— Ещё час назад я и господин Дарс были заперты в камере смерти, — огорошила бедного старичка.

— Вы… что? — у него даже челюсть отпала.

— Видите ли, я тот самый зельевар, который изобрёл новое зелье против тьмы. Я говорю вам это, потому что знаю, что вы посвящены в тайну ректора.

— Да, я тот самый зельевар, которому не удалось усовершенствовать старую формулу зелья, — печально вздохнул он, — как и профессору де Грасс.

— Дело в том, что я передаю ректору зелье, находясь под личиной, и назвалась ему как некая Диа. Он не знает, что Диа — это я. И не должен узнать! Умоляю, прикройте меня!

— Неужели дела сердечные? — стар Фенек, но проницательности ему не занимать.

— Что? Откуда вы?..

Ответить он не успел. В аудиторию широким шагом вошёл ректор, чистый и переодетый в свою строгую чёрную военную форму, как будто не помирал час назад.

— Здравствуйте, — я кивнула ему и тут же отвела взгляд. Как-то не ожидала встретиться так скоро.

— Здравствуйте, — поздоровались со мной, ну, очень недружелюбно. Видимо, остатки веселящего зелья у него выветрились, когда его возвращали к жизни в лазарете. — Адептка Ферб, объяснитесь!

— Э-э… В чём?

Мы с Фенеком многозначительно переглянулись.

— Вы использовали личину и обманули меня!

Да, обманула. Поматросила и бросила мужика. Ну, что я за человек такой!

Эх, если бы всё было так просто, я бы вот прям сейчас повисла на нём, страстно целуя и требуя продолжения банкета. Мне, что, жалко, что ли? Нет, нисколечко!

Стоит мне подумать о том, чем мы занимались сегодня ночью, как я покраснею. Чёрт, я уже об этом думаю!

Нет уж, так просто он меня за хвост не поймает!

— Простите, вы точно не заболели? О чём речь-то? — я моргнула честными глазами и посмотрела в его чёрные и оскорблённые.

— Проклятье… — выругался он и потёр свои виски.

— Вам нехорошо? Я могу чем-то помочь? — из меня попёрла вежливость. — Хотите, сбегаю за водой?

— Не надо! — прорычал он и стремительно вылетел вон.

Профессор Фенек покачал головой и изрёк:

— Подготовьте к следующему занятию доклад по сегодняшней теме. И тезисно сделайте выжимки.

— Но ведь занятие уже завтра!

— Продуктивной работы! — и старичок, собрав свои папки, ушёл.

Всё-таки понимаю, за что его «любят» остальные адепты. Характер у Фенека не сахар.

Прозвенел первый гудок на вторую пару, целительство, и я потрусила в соседнюю аудиторию.

По-хорошему, мне предстояло найти куратора, Альфреда Грейтона, и уломать его отмазать меня от пропущенной утренней тренировки. Придётся отложить разговор до следующей перемены.

Эдриан Дарс

Сегодня должен был быть день его смерти, но, увы, не свершилось.

Снова работа, а так не хочется.

Стоит признать, что из лап смерти Эдриан вырвался другим человеком. Нет, тьма сидит где-то там, затаилась в глубине. Изменилось другое. Он узнал, что такое быть с женщиной наяву. Короткое счастье, несколько часов эйфории.

Диа.

Прежде чем потерять сознание там, на льду, он вместо Дии увидел Лию. Возможно, это галлюцинации или горячечный бред. Скорей всего. Ведь в пещере не работает магия, а значит, Диа была без личины.

Откуда тогда чувство, что три девушки, Дарси, Лия и Диа, как-то связаны друг с другом? И ко всем троим его одинаково и необъяснимо тянет.

Кажется, он начинает сходить с ума.

Пока крыша не съехала окончательно, господин Дарс взялся за дела: сперва отправил в императорскую жандармерию заявление, где описал случившееся, и уже через час получил приказ явиться в Орос.

Всё случилось даже быстрее, чем Эдриан ожидал. Всего за час его заявление рассмотрели и пригласили для дачи показаний, дали полтора часа на сборы, сообщили, что протоколирование, допрос и очная ставка состоятся сегодня.

Радовало одно: Диа в качестве свидетельницы и второй пострадавшей тоже будет там. Должна быть. Возможно, она прольёт свет на происходящее, и станет ясно, кто есть кто.

В обозначенное время в кабинете ректора открылся портал и перенёс его в императорский дворец.

— Господин Дарс? — его встретил неприметный русоволосый мужичок среднего роста. — Я Карл Дорсет, глава Оросской жандармерии, мне поручили вести ваше дело.

— Добрый день. Готов помочь следствию, — кивнул Эдриан, скрыв удивление. Обычно Дорсет занимается делами, касающимися императорской семьи. С каких это пор личность Эдриана выросла до таких масштабов?

— Идёмте. Иваса де Локсмита уже привели в допросную.

— Оперативно, — скупое удивление всё же прорвалось наружу. — Вторая пострадавшая, Диа, тоже здесь?

— Мы пригласим её позднее. Как я понимаю, женщина попала в ловушку случайно?

— Да.

В допросной Эдриан увидел пребывающего в ужасе Локсмита и двух незнакомых светловолосых эльфов в строгих чёрных костюмах.

— Это Тиэль аль Занри, зельевар, и Арэль аль Занри, менталист, — Карл Дорсет представил Эдриану эльфов. — Господа, это Эдриан Дарс, глава Северной академии и первый пострадавший по текущему делу.

В следующие полчаса Дорсет допрашивал воющего от боли Иваса Локсмита, а эльф-менталист выуживал из памяти подозреваемого правдивые подробности. Когда Локсмит сопротивлялся, зельевар насильно вливал ему в глотку сыворотку правды.

Как итог: получено признание, даны наводки на исполнителей и назначено слушание в суде.

Дальше, когда преступника увели, пришёл черёд Эдриана.

— Господин Дарс, вы готовы открыть свой разум? — спросил менталист.

— В моём разуме есть личная информация, не предназначенная для посторонних глаз, — ответил он.

— Наша служба работает безошибочно, — менталист ещё не начал копаться в мыслях Эдриана, но уже давил своей чудовищно властной аурой, — поэтому, вынося приговор подсудимому, мы должны быть уверены, что учли все детали дела. Вы обладаете необходимой нам информацией и обязаны предоставить её.

— Я готов поделиться всем, что знаю о преступлении господина Локсмита, — ответил Эдриан. — Не вижу причин залезать мне в голову.

— В таком случае мы признаем факт свершившейся мести и отпустим подозреваемого. В том, что в камеру смерти угодили двое, а не вы один, виноваты исполнители.

Эдриан осознал свой проигрыш.

— Ладно, я согласен.

Эльфы переглянулись друг с другом и приступили к пытке. В том, что это именно пытка, сомневаться не приходилось: Локсмит выл и рыдал, как девчонка, когда менталист копался в его мозгах.

Самое паршивое, что эльф увидит слабости Эдриана: пребывание на грани во время приступов, воспоминания о снах, близость с Дией… Всё, что Эдриан хотел скрыть. Он сильнее стиснул зубы, против воли просматривая кадры из прошлого, начиная со дня гибели младшего де Локсмита.

— Лия Ферб! Вы ничего о ней не упоминали в заявлении! — напряжённо и обвиняюще заявил менталист.

— Её там не было, это был… м-м-м… — он пыхтел, будто завершал марафон, — Она мне привиделась…

— Как вы попали в академию, если потеряли сознание?

— Не знаю… — сквозь зубы процедил Эдриан.

— Что ж, ясно, — пытка прекратилась. — Благодарю, мы узнали всё, что требовалось. Пригласить сюда зельевара Дию и, хм, Лию Ферб, — Эдриану показалось, что белобрысый эльф иронично улыбнулся одним уголком губ.

Мысли, освободившись от дикой боли, метнулись к Дие. Он увидит её! Возможно даже, они поговорят после допроса. Надо поговорить. Ведь они не предохранялись во время секса, и есть шанс, что… Нет, конечно, Диа лучший в империи зельевар и не допустит последствий, но нельзя вот так опустить этот вопрос. А ещё хотелось повторить сладкий опыт в менее экстремальных условиях, только сначала выяснить, как связаны Дарси, Диа и Лия Ферб.

Эдриан обязательно это выяснит, устроив последним двум очную ставку.

Лидия

Папулечка явился за мной прямиком в столовую, где я вкратце пересказывала Кэт и Лессару причину своего ночного отсутствия, пытаясь в паузах сунуть в рот ложку супа.

На новое действующее лицо в перламутрово-сером костюме уставились все, особенно девушки. Папуля всегда пользовался спросом у противоположного пола.

— Давай в портал. У нас допрос, — скомандовал родитель, за локоток вывел меня из-за стола и толкнул в переход.

Мы оказались на лестнице в подвал.

— Ну, нельзя же так! Я суп доесть не успела! — возмутилась я.

— Значит, так: надеваешь браслет с личиной и идёшь давать показания.

— Вот я и говорю: зря ты так торопился, потому что артефакт остался в комнате.

Папуля фыркнул и выругался.

— Говори, где?

— В шкатулке в ящике стола. Неси целую шкатулку, она открывается от капли моей крови.

Спустя пару минут я снова была не я, а Диа. Личина всё же работала и вроде как перестала сбоить.

Предусмотрительный папа выдал мне мой «личинный» костюм, прихваченный из шкафа, и подождал, пока я переоденусь.

— На доярку с фермы похожа, — оценил мою не аристократическую внешность папа.

— На то и был расчёт. Кто додумается делать некрасивую личину?

— Ладно, умная ты моя, пойдём давать показания. Там твоего ректора уже полтора часа маринуют.

— Он там? — я застыла и перестала спускаться по лестнице.

— Да. Приходит в себя после того, как Ард покопался в его голове.

— Что-о-о?! — мир замигал, или нет, это у меня нервный тик сразу на оба глаза.

«Надо успокоиться, — самой себе внушала я. — Судя по невозмутимому выражению на лице, дядя Ард ещё не сообщил папуле о том, что этой ночью у меня были шуры-муры с ректором. Это хорошо».

— После тебя пригласят второй раз в образе Лии, — огорошил папуля.

— Ага, а я им такая скажу: «Погодите пять минут, я только лицо сменю!»

— Что бы ты без меня делала! — просиял мой родитель. — Я побуду за тебя.

— Что?! — в который раз за сегодня я произношу это слово?

— Потом поблагодаришь, — папуля достал из кармана перстень-артефакт, надел, включил на нём что-то, наставил на меня, и вот — передо мной стоит моя точная копия. Затем принялся переодеваться. Мои пошитые по фигуре форменные брюки застряли у него где-то на середине бедра и отказались надеваться дальше — личина личиной, а размерчик не тот. Рубашка худо-бедно налезла, а вот пиджак — обтянул мужские руки, как сардельки, и затрещал. — Так не пойдёт. Придётся переиграть. Давай сюда личину, я буду Дией, а ты Лией.

Действительно, свободный, чуть мешковатый костюм Дии на пару размеров больше, так что должен подойти.

— Но ты же ничего не знаешь!

— Рассказывай. У тебя две минуты.

Ну, я и рассказала, что успела. Булки мои заранее сжались, предвкушая проблемы.

И — началось!

Мы зашли в допросную вместе, но как бы врозь, так как по сценарию мы не знакомы.

Папуля скользнул по Эдриану полуравнодушным взглядом, зато меня знатно потряхивало. Я вообще старалась не смотреть в его сторону.

Помимо ректора и нас с папой в камере находился Карл Дорсет, супермегадоставучий тип, и деда Терн с дядей Ардом под личинами, но я всё равно их узнала.

Нас сухо представили друг другу.

И если Эдриан переводил удивлённо-напряжённые взгляды с меня на Дию, то дядя Ард прикусил себе что-то во рту и скривил лицо, будто раскусил вонючего клопа, а дедулечка поступил проще: отвернулся к зарешёченной полоске окна под потолком и натужно закашлял, прикрывая этим свой беспардонный ржач.

— Предлагаю продолжить, — Дорсет со скрипом пододвинул свой стул ближе к столу.

— Кхм-гм, простите, — деда снова повернулся к нам.

— Итак, первой отвечает на вопросы Диа… Простите, как ваша фамилия? — осведомился Дорсет.

Блин, мы этот вопрос не обсуждали, не было времени.

Папуля мрачно ответил:

— Я не хотел-ла бы раскрывать здесь свои данные.

Блин! Блин! Блин! Он ведёт себя совершенно не как Диа! Ну, что за убогая актёрская игра? Он мне сейчас всю конспирацию попортит!

— Диа Дорсмит, — нехотя назвался он голосом Дии.

Спасибо, папулечка, что не Диа Дарс и не Диа Дорсет, как Карл!

— Простите, перебью вас, — вмешался Эдриан. — Разве в случае Дии не требуется ментальное вмешательство?

— Не требуется, — авторитетно заявил дядя Ард. — Зачем мучить барышню? Всё необходимое мы уже узнали из вашего разума, — и насмешливо глянул в мою сторону, зараза!

Я дурашливо мельком показала ему кончик языка, типа мне не стыдно за ночные похождения. Деда Терн пригрозил мне пальцем и потом плавно вывел этот жест в другой, обозначающий задумчивость.

Поддельная Диа взирала на нас возмущённо, с немым обещанием выведать всё, что тут происходит. И, увы, к вечеру папа будет знать все подробности моей личной жизни. А может, и раньше.

— Вы помните, как выглядели посетители таверны «Очаг»? — приступил к допросу Дорсет.

— Обычные бородатые мужики в бурых тулупах, — пожала плечами Диа.

— Сможете опознать их?

— Н-наверно… Не уверен… на.

Эх, папа, не быть тебе лицедеем!

— Гражданка Дорсмит, что было после того, как вы выбрались на свободу?

— Я потеряла сознание, а в себя пришла, согретая и в Нортморе. Как оказалась там, не помню, — соврал папуля, как я учила.

— Благодарю, — кивнул глава жандармерии, — у меня больше нет к вам вопросов. Переходим к Лии.

Фух! Всё, отстрелялся папуля!

— Гражданка Ферб, вы в курсе, почему вы здесь?

— Да, мне Розочка рассказала, — кивнула я.

Ну, поехали!

— Розочка — это кто? — ух, бедняга Карл! Сейчас тебя шибанёт током шокирующая новость.

— Мой фамильяр. Паук. Она почувствовала, что ректор нашей академии в опасности, и пришла на помощь.

— Каким образом?

— Она очень быстро бегает.

— Она, что, размером с карету? — насмешливо спросил Дорсет.

— В точку!

— Гражданка, мы тут не шутки шутим! За ложные показания вам светит реальный тюремный срок! — то ли наш Карл включился в игру, то ли подзабыл, кто я такая.

— Подтверждаю, что паук огромных размеров, — вмешался Эдриан. — Я видел фамильяра адептки. Эта тварь и десятерых утащит.

— Ясно. Где сейчас паук?

— Осталась в академии.

— Как ваш паук нашёл пострадавших? С какой стати ваш фамильяр бросился спасать посторонних людей?

Я боялась этого вопроса.

Ну, неужели ты думаешь, что мне нравится твой вопрос, Карл? Какого хрена, блин, ты играешь против меня?

— Это личное, — вздохнула я и робко скользнула взглядом по Эдриану.

— Ясно.

— Адептка Ферб, я в очередной раз повторяю вам, что не завожу отношений с подчинёнными, — процедил мужчина всей моей жизни, чем всерьёз расстроил меня.

Да что, блин, за день сегодня такой?

— Я помню, господин Дарс, — поникла головой.

— И последний вопрос: вы были на том острове, когда паук спас этих двоих? — наконец, сжалился глава жандармерии.

— Каком острове? — правдоподобно смутилась я.

— Вопросов больше нет. Вы трое можете быть свободны.

Лжедиа встала первой и торопливо покинула кабинет, следом рванул Эдриан:

— Диа, стой!

Третьей вывалилась в коридор я и услышала звон падающих мне на голову проблем.

— Диа, да стой же ты! — Эдриан схватил папулю за запястье.

— Уберите руки! — прошипел мой родитель и словил поцелуй в губы, который закончился апперкотом ректору.

Такой силищи от нетренированной Дии он не ожидал и отлетел к стене.

— За что, Диа? С каких пор мы опять на вы?

— У меня нет времени и желания разговаривать, — папуля снова попытался улизнуть из казематов туда, откуда можно будет открыть портал.

Я кралась за ними, внаглую подслушивая. Ну, а что? По идее, Диа — это я.

— После всего, что было между нами, ты бежишь? — уже никого не стесняясь, крикнул Эдриан.

Ну, всё. Я попала.

Папуля остановился и медленно повернулся к настырному собеседнику лицом.

— А что было? — спросил голосом, мало похожим на голос Дии.

— В камере смерти не действовала магия. Мы не предохранялись. Ты можешь забеременеть.

И без того круглые глаза Дии на мгновение выпучились ещё больше, затем сузились и многообещающе посмотрели на меня.

— Диа? — ректор ждал ответа.

— Я уже приняла меры. Последствий не будет. И попрошу меня больше не преследовать, господин Дарс, — с этими словами папуля гордо покинул коридор, оставляя меня наедине с Эдрианом, который, кажется, влюбился в меня, но не эту меня, а другую.

Стрелять-колотить! Да где же я так нагрешила-то, а?