Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Глава 9. Тучи сгущаются

Эдриан Дарс

До ночи господина ректора мучил только один вопрос: что можно делать полтора часа вдвоём в подсобке метр на полтора, заставленной инвентарём?

Нет, пожалуй, было и ещё кое-что, волновавшее Эдриана: почему он, как помешанный, следит за адепткой Ферб, когда на его столе гора неразобранных бумаг высотой с его рост?

Небрежным движением руки он смёл повисшие в воздухе изображения с академических следилок и неимоверным усилием заставил себя переключиться на работу.

Спать он сегодня не ляжет. Может, оно и к лучшему. После того как весь день не выпускал адептку Ферб из поля зрения, ему будет стыдно смотреть в глаза Дарси.

Как же всё запуталось…

Эдриан устало потёр глаза и в пятнадцатый раз вчитался в документ: «Утверждение изменений в учебном плане…»

Лия не должна быть с этим гадким Мейо!

Чёрт… Это нервы. И хроническая усталость.

— Помощь нужна? — в кабинет вошёл Барт, предыдущий ректор Северной академии, известный адептам как проректор Бартоломью де Уолш.

— Спасибо. Ночь длинная. Я справлюсь.

— С тех пор, когда Талиса привезла вас с матерью, я понял, что обрету покой лишь в посмертии. И то не факт.

— Что не даёт тебе покоя сейчас?

— Можешь списать это на старческий маразм, но нутром чую, что что-то происходит.

— Всегда что-то происходит. Это жизнь, — пожал плечами Эдриан.

— Но не всегда это переворачивает твою жизнь.

— Сказал же, я справлюсь, — господину Дарсу никак не хотелось делиться личными переживаниями.

— Послушай, Эдриан, я знаю тебя с детства, и ты мне как сын. Не делай вид, что с тобой всё в порядке.

— Что ты хочешь от меня услышать, Барт?

— Я знаю о проверке. И об изменениях в твоей ауре тоже. Ведь именно они послужили причиной повторной проверки?

— Если ты в курсе, тогда к чему болтовня? — неприветливо бросил Эдриан.

— К тому, что, пока ты загоняешь себя, тебе становится лишь хуже. А если в твоей благонадёжности усомнятся, сам знаешь, что тебя ждёт.

— И что ты предлагаешь?

— Доверить старику бумаги и идти спать.

Эдриан вздохнул и уже без раздражения ответил:

— Посижу ещё немного. Всё равно сейчас не усну, — а сам вспомнил, как «не спал» сегодня во сне.

Дарси… Всё, что ему сейчас надо — это Дарси рядом. Но в сознании ярким факелом горят мысли об адептке Ферб.

Барт прав. Творится какая-то чертовщина.

Лидия

Нет, во мне не взыграло тщеславие. Мы с Лессаром отправили Гарри восвояси, и я приступила к следующей задаче:

— Мне нужна твоя помощь кое в чём.

— Говори.

— Если Катарина придёт просить у тебя прощения за вчерашнее, скажи ей, что всё в порядке, что ты уже забыл, что там было, и это вообще ничего особенного — так, пустячок.

— Ты потрясающая девушка, Лия, — грустно улыбнулся мой кузен. — Даже с разбитым сердцем умудряешься думать и заботиться о других.

Ну, допустим, моё сердце пока ещё не разбито, хотя, признаюсь, шансы есть.

— Так что? Ты скажешь ей?

— Не вопрос. Она всего лишь жертва твоего зелья.

— Спасибо! Ну, всё, я побежала отговаривать её от отчисления! — и я выпорхнула из комнаты Лессара.

В коридоре краем глаза я заметила невидимую Розочку. В смысле, для всех остальных она была невидима, а я её чувствовала.

Паучиха кралась левыми лапками по потолку, а правыми по стене.

— Розочка, как там Кэт?

«У себя. Собирает вещи. Плачет», — получила я мысленный отклик.

— Ох… — только вздохнула я и поторопилась к подруге.

В комнате меня встретил встревоженный Дарси, которого у меня до сих пор язык не поворачивался называть Барсиком, и заплаканная Катарина.

— Как ты? — спросила у неё, хотя и так видно, что Кэт в полном раздрае.

Она шмыгнула носом и поглядела на меня покрасневшими глазами, где белок превратился в краснок.

— Сегодня после пар написала заявление на отчисление, сдала учебники и поставила печати в обходном листе. Завтра заберу документы и отправлю папе магвестник, чтобы забрал меня.

— Оперативно, — подивилась я её решимости.

— Я всё думала, откуда во мне это? Ведь эта личность — тоже я…

— Это тема для долгих рассуждений и работы над собой, — ответила я.

— Дома у меня будет уйма времени.

— Неужели ты бросишь все достижения и не объяснишься с Лессаром? — зашла я издалека.

— Мне стыдно показываться ему на глаза…

— Понимаю, — кивнула. — Но, зная тебя, скажу точно: ты никогда не простишь себе трусости. Так что, прошу тебя как друг, завтра подойди к Лессару? Знаю, сложно, но после тебе станет легче.

Кэт кивнула.

— Где ты была весь день? — перевела она тему.

— Окончательно разбивала сердце Лессара.

— Ритуал выдал отказ?

— Ага.

— Жаль… И тут ещё я…

— Уверена, всё к лучшему, и мы останемся хорошими друзьями. К тому же общие тайны объединяют.

— А вдруг Лессар завтра пошлёт меня куда подальше? Лучше я ничего не буду ему говорить…

— Он, по-твоему, дурак и не понимает, что ты была под зельем? Расслабься! Лучше радуйся, что инцидент останется между нами тремя, — я подавила зевок. — Что-то я устала за день. Давай спать? — и я, раздевшись и надев на шею амулет безопасного сна, залезла под одеяло. Не каждый же день баловать Наира-Эдриана своим появлением. Пусть ещё потоскует по мне.

Утром после завтрака Кэт побежала в библиотеку за учебниками. Сама. Без уговоров и ультиматумов. Ну, почти.

Дело в том, что Розочка подарила Катарине умопомрачительно красивую серебристую шаль собственного изготовления. Натурпродукт из паутины: не горит, не линяет и не теряет форму. В общем, лакшери эксклюзив. Поистине императорский подарок, от которого нельзя отказаться.

Этого хватило, чтобы покорить сердце моей подруги.

Последней каплей в решении остаться стал Лессар, который рассказал Катарине уморительную историю своего конфуза на первом курсе.

Я тоже с удовольствием послушала, как мой кузен в порыве помыться тёплой водой (ибо сколько можно издеваться над бедными адептами?) пробрался в преподавательскую душевую, перепутав при этом мужскую с женской. По классике жанра его, голенького и намыленного, во всей красе разглядела доцент артефакторики Анту де Карас. Для женщины, которая всю жизнь посвятила науке и только ей, это был шок, а для Лессара — скандал, стоивший ему полугодовой отработки в виде уборки снега с центральной дорожки при академии.

Катарина впечатлилась, покраснев до корней волос, и поняла, что таки-да, ей ещё повезло.

В общем, я выдохнула с облегчением.

Однако тревоги и тут нагнали меня: Гарри не пришёл ни на утреннюю тренировку, ни появился к началу занятий.

— Стеф, а Стеф? — обратилась я к одногруппнику, сидящему спереди. — Ты, случаем, не знаешь, где Гарри?

— Ты что ли не слышала? — усмехнулся тот. — Де Тиммерсу ночью башню снесло, и он разнёс чердачную площадку в жилом корпусе.

— В каком смысле разнёс? — у меня руки похолодели от ужаса.

— В прямом. Аж стена обвалилась. Дырища на улицу, будто здоровенным ядром из катапульты зарядили.

— А сам он?

— В лазарете. Там какая-то комиссия прибыла. Проверяют, псих он или не псих.

— Ясно. Спасибо.

Всю первую пару я думала лишь о Гарри: не навредила ли я ему своей навязанной помощью? Благими намерениями, как говорится…

Как только прозвенел звонок, я пулей вылетела из аудитории и помчалась в лазарет, где меня встретила дежурная целительница.

— Здравствуйте. Я к Гарри. Как он?

— Его как раз только что продиагностировали. Он завтракает, — с обнадёживающей улыбкой ответила мне эта круглолицая добрая женщина. — Можешь к нему заглянуть. Он во второй палате.

Дважды мне предлагать не пришлось.

Гарри, я лечу к тебе!

Тут передо мной, словно издёвка судьбы, по разные стороны коридора возникли целых две палаты номер два! Да как так-то?

Мне приглянулась левая дверь, и я с широкой улыбкой ворвалась в неё, а там…

«О! Знакомое тельце!» — дурашливо воскликнуло моё подсознание.

На меня воззрились четыре одетых мужика и один по пояс голый.

— Упс, простите-извините, мне сказали, что во второй палате мой… — я лилипутскими шагами попятилась назад, не в силах оторвать взгляд от ректора, в смысле, от его внушительной мускулатуры.

Хорош, чертяка! Сердечко моё сейчас выпрыгнет из груди, вылетит птичкой…

А потом моё любование было прервано жёстким:

— Это двенадцатая палата, адептка Ферб!

— Да-а? — протянула я, нарушив, кажется, все правила поведения академии. Ни честь ему не отдала (хотя тут можно поспорить), ни встала по стойке смирно. Кошмар!

Дверь открывалась вовнутрь, и на свету мне отчётливо стало видно скромную двойку и дырку от гвоздя слева от неё. Интересно, какому вандалу понадобилось оторвать единицу с номера лазаретской палаты?

Блин. Ну, блин!

— Будьте добры выйти и закрыть дверь, — сквозь зубы процедил мне глава нашей академии.

А я… Я разглядела на его груди чёрную, состоящую из переплетения жутких узоров, татуировку. И ладно бы это был просто рисунок на коже — он двигался! Коварненько так, будто монстр захватывает щупальцами жертву.

— Эт-то что у вас? Оно, что, шевелится? — моё любопытство пересилило страх.

— Вон! — и меня невидимой силой мигом вынесло обратно в коридор, а дверь с хлопком закрылась.

Ну, вообще! Хам!

Зато была в моей ситуации и хорошая новость: в палате напротив точно Гарри. И, памятуя о прошлом опыте, я сначала постучалась, а потом осторожно заглянула.

— Ли-и-ия!!! — вот тут мне были рады!

— Ух, Гарри, как же ты меня напугал! Что случилось? Как ты сюда попал?

— Представляешь, я снял с себя проклятье! — мой сосед сиял от счастья. — Всё! Его больше нет, и я здоров! Комиссия это подтвердила! Я, правда, заработал небольшое магическое истощение и порушил лестничную площадку, но я готов по кирпичику восстановить, что разрушил, и ещё год отстоять на вахте в наказание! Главное, что я свободен, Лия! И всё это благодаря тебе!

— Гарри, у меня нет слов… Я так рада! — растрогалась я.

— Меня, кстати, уже отпустили, и я могу вернуться к занятиям, только переоденусь и заберу вещи в комнате. Ночью вообще пришлось сидеть в палате для буйных: там мягкие стены и стоят блокираторы магии.

— Бедняжка…

— Это всё ерунда по сравнению со свободой, которую ты мне подарила. И силой… Учёные занесли мой случай в реестр. Уровень моей магии вырос в десять раз. В десять! И это от одной конфеты…

— Ты же им не говорил про конфету?

— Нет.

— Фух…

— Ну, что, идём?

Я кивнула, но вернуться к учёбе вместе нам так и не удалось:

— Адептка Ферб, постойте, — в коридоре меня караулил ректор, уже успевший надеть белую майку и такую же белоснежную рубашку нараспашку.

Пришлось отпустить Гарри и проследовать за моим персональным мучителем в бывшую палату моего соседа.

— То, что вы увидели…

— Поняла: никому ни слова! — выдала я с волнением.

Да что, блин, такое? Почему меня трясёт в его присутствии?

— Верно. Сейчас вы мне дадите клятву, — и мне протянули ритуальный кинжал.

Пришлось клясться, хотя, как по мне, это было лишним.

Какое-то время мы молча стояли, глядя друг на друга и пережидая, пока отзвенит звонок на пару.

Если я и дальше буду так неадекватить, вся академия увидит, что между нами ядрёная химия, искры и всё такое. Соберись, Лидия! Ты же не лужица, в конце-то концов!

— Без вопросов, пожалуйста, — предупредил он.

Я кивнула. А что мне ещё оставалось?

— В-всё, да? — голос, предатель, подвёл меня в нужный момент, одарив заиканием. — Я на п-пару опаздываю. Профессор Фенек не пускает опоздавших без уважительной причины.

— Идёмте. Я провожу вас.

Он? Меня? Ну, ладно, пусть проводит…

В центральном холле нам попалась группа проклятийников-третьекурсников, спешащих на уличную тренировку, среди которых была испепеляющая меня ненавидящим взглядом Шиара де Бо. Я же не удержалась и тайком показала ей неприличный жест, которому меня научили ребята из нашей конюшни.

Ха-ха! Накося выкуси, Шиара!

Меня, как овечку, завели в аудиторию зельеварения, предупредили профессора Фенека про Гарри и… и, собственно, всё.

Ну, как всё… У меня зачесалась спина. Просто жуть как. Сначала я старалась не обращать внимания, потом почесала, а после зуд разошёлся по всему моему тылу.

«Проклятье! — выругалась я и тут вдруг меня осенило: а ведь это и есть проклятье. — Н-ну, Шиара! Ты у меня ещё попляшешь! Кто там у тебя сегодня в фаворитах? Лессара я у тебя увела, ректора увела, уведу и твоего следующего избранника! Не всерьёз, конечно, но тебе об этом знать не положено».

Чего не отнимешь у этой зловредной проклятийницы, так это хорошего вкуса на мужчин. Ибо вкусы у нас одинаковые.

Правда, Лессару я бы не желала снова сходиться с этой пигалицей. Чисто по-родственному.

Чесотка прошла сама за пару часов. Проклятье было первоуровневое, то есть безвредное, тут даже к целителю не ходи. Самая подлость таких вот проклятий в том, что ауру наложившего практически невозможно отследить, а снять — и того нереальнее.

В общем, удружила мне гадюка, но я не из тех, кто сдаётся.

Ей ещё отзовётся. Как говорится, не щекочи быка за яйца.

На третьей паре, пока мы ждали преподавателя, я услышала слово «посвящение»… И слово это повторялось, переходя из уст в уста.

Грядёт нечто фееричное!

У меня в голове закрутились шестерёнки. Это же… Это же прекрасная возможность заявить о себе, повеселиться и заработать денег!

От одногруппников я узнала, что посвящение первокурсников в адепты состоится в следующую пятницу, то есть через десять дней. О да! За это время я успею наварить мно-о-ого веселящего зелья! Мне даже не нужно будет превращать его в пастилки, чтобы не рассекретить контору, поэтому распродам в пузырьках.

Хотя — поправка! — эксклюзивно для Шиары сделаю пастилку веселительного со слабительным. Бесплатно!

Будем-будем веселиться! День и ночь! День и ночь!

Вечером я нагрянула к Лессару в зал для поединков. В отличие от меня, кузен мыл пол старательно, не отвлекаясь на танцевальные па. Ибо кому хочется заработать дополнительную отработку?

— Ку-ку? — обозначила своё присутствие.

— Так и знал, что ты не дашь мне пережить драму в одиночестве, — ухмыльнулся он.

— Отставить страдания! У меня прямо-таки бомбическая идея!

— И?

— Грядёт посвящение!

— И? — продолжал он радовать меня немногословием.

— Помоги мне организовать сбыт веселящего зелья, и мы разбогатеем!

— …сказала мне та, что с младенчества ела из золотых тарелок.

— Ну, не будь букой, — я состроила кислую мину. — Зелье не является ни наркотиком, ни алкоголем, а значит, напрямую не запрещено уставом академии. Зато устроим улётную тусу! Будет классно, отвечаю!

— То есть тебя не пугает такой момент, как побочные действия? Взять, к примеру, Катарину.

— Катарина — это исключительный случай, — ответила я. Ну, ещё Эмиль, но об этом Лессару знать не положено. — Я предлагаю тебе долю. Если откажешься, организую всё сама.

Мой кузен, ну, очень тяжко вздохнул.

— Что надо делать?

— Для начала разрекламируем наш продукт организаторам праздника. У него ведь есть ответственные?

— Оу да… — Лессар загадочно улыбнулся. — В прошлом году за порядком следила прапорщик Тули.

— Да л-л-ладно?!

Ей тоже выдам зелье с пургеном. Шучу, конечно. Хотя…

— В этом году следить за порядком тоже будут кураторы.

— То есть ты не знаешь, кто? У кого можно спросить?

— У Грейтона. А я поинтересуюсь у своего.

— Тогда я иду варить, чтобы к завтрашнему дню у нас были бесплатные пробные склянки. Ты не против, если я позаимствую у тебя кое-что из ингредиентов?

— Не вопрос, — кивнули мне.

— Отлично. Ах, да… Ты в курсе, что Гарри избавился от проклятья?

— Видел его после пар. Очень рад, — улыбнулся Лессар, но как-то грустно.

— Как ты после вчерашнего?

— В норме. Не переживай за меня.

Обычно, когда так говорят, это уже повод для беспокойства. Но я не стала наседать на него. Ему нужно время, чтобы справиться с чувствами и спокойно домыть пол.

Эдриан Дарс

Проверка прибыла в Северную академию на три дня раньше срока. А всё из-за выброса магии на лестничной площадке в жилом корпусе.

Из ряда вон выходящий случай: Гарри де Тиммерс, проблемный мальчишка, пытался избавиться от высокоуровневого проклятья и благодаря чуду, не иначе, сумел не просто излечиться, но и повысить свой магический потенциал в десять с лишним раз.

Невероятное событие, на фоне которого как-то померкла печать тьмы на груди Эдриана.

Замеры силы, анализ крови и копание в памяти не выявили ничего предосудительного, и ректора оставили на его посту до следующей проверки.

Нелёгкая снова принесла к нему адептку Ферб, и самообладание снова полетело к чертям.

Притягательная, зараза! До зуда хочется вклиниться в её сознание и прочитать все тайны. Кажется, тогда всё станет простым и понятным.

Увы. Нельзя.

У этой девчонки талант наводить Хаос. Не к ночи будь он упомянут… Хотя через три часа наступит и она.

Эдриан устало вчитывался в недоразобранные вчера документы и фоном думал о Лии, о том, что с её появлением Северная академия утратила дисциплинарную безукоризненность.

Вдруг в дверь постучали. Несмело, по-женски. А значит, это…

— Господин Дарс, можно войти? — в дверях нарисовалась Шиара де Бо. Её имя Эдриану было прекрасно известно в свете событий двухлетней давности. Шиара была одной из его назойливых поклонниц.

Он поймал себя на мысли, что лучше бы это была адептка Ферб.

— Слушаю вас. Только быстро. Я занят.

— Господин Дарс, на вас наложили приворот, и я знаю, кто это сделал.

— С чего вы взяли, что я под приворотом?

— Это всё Лия Ферб! Она самым подлым образом привораживает к себе тех, кто ей понравился! — выпалила Шиара.

— Уверяю вас, что на мне нет приворота. Вы свободны, адептка.

— Есть! Это не простой приворот! Она проворачивает свои грязные делишки с помощью зелий!

— И как бы она опоила меня? — скептично поинтересовался ректор.

— Я не знаю, но, клянусь, эта хитрая га…

— Достаточно! Я вам не помойка, чтобы вываливать на меня мусор из вашей головы! — строго отчитал он девушку. — У факультета проклятий слишком много свободного времени? Велю увеличить нагрузку, чтобы в вашу прелестную головку не лезли всякие глупости. Свободны!

Шиара ушла, а Эдриан упёрся взглядом в закрытую дверь и задумался: а что если…

Бред! Второкурсница, да ещё простолюдинка, не может сотворить скрытый приворот. Тем более, что любит он Дарси, а Лия… к Лие его, надо признаться, тянет. Но приворот… Нет, не может быть, хотя все признаки налицо.

Интересно, это настоящие чувства или навеянные?

Эдриан вскочил с кресла и быстрым шагом направился в лабораторию целителей. Есть у него хороший товарищ, который в курсе дел.

Келтон Гравис, учёный, помешанный на колбочках и изобретении противоядий, нашёлся на рабочем месте. Этот тип и ночевал порой в лаборатории, поэтому запашок от него исходил крепкий.

— Келт, можешь проверить, нет ли на мне приворота?

Очкастый учёный посмотрел на Эдриана, удивлённо подняв кустистые седеющие брови, и будничным тоном ответил:

— Уже проверил. Приворота нет.

— А если это секретный, невидимый приворот?

— Таких не бывает, — Келтон погрузился во взбалтывание колбы со светящейся синей жидкостью.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Возьми мою кровь на анализ? Проверь на ментальное вмешательство?

— А ты не допускаешь мысли, что влюбился? — без малейшего желания узнать о симпатиях Эдриана спросил Келтон Гравис.

— Я предпочитаю исключить самые нежелательные варианты.

— К сожалению, залезть тебе в голову после сегодняшней ментальной проверки я не могу. Не хочу, чтобы ты повредился умом.

— Проверь кровь.

— Ладно. Подожди минуту. У меня тут непредсказуемая реакция…

В итоге через полчаса ректор сдал целых пять пробирок крови, а ещё через час узнал, что, помимо зелья против тьмы, в его организме есть галлюциноген.

— Так я и думал, что дело не в привороте, — оторвался от проб учёный. — В твоей крови галлюциноген неизвестного происхождения. Концентрация вещества настолько мала, что я не могу определить, какой конкретно это психотроп.

— Погоди-погоди… Но у меня нет галлюцинаций!

— Как я уже сказал, концентрация очень мала, поэтому эффект может проявляться незначительно, в том числе во сне.

Во сне…

— Ясно. Ты уже проверил моё новое зелье против тьмы на состав?

— Проверил. Там психотропов точно нет. Вероятно, галлюциноген ты получаешь каким-то иным способом. Подумай. Может, вспомнишь.

Кажется, теперь самое время стать параноиком. Впрочем, Эдриан уже им является, осталось только углубить степень.

— Спасибо, Келт.

— Всегда пожалуйста.

Шагая по коридорам, Эдриан перебирал всех, с кем контактировал. И пришёл к неутешительным выводам. Первый: Дарси — лишь выдумка, как бы ему ни хотелось верить в обратное. Второй: вся еда, которую он потребляет, приготовлена его мамой. Похоже, родительница задалась целью расшевелить сына.

Расшевелила. Теперь единственный человек, которому он пока ещё доверяет, это он сам.

И третий, последний, вывод: галлюциноген подкинула точно не Лия. Весной, когда Эдриан начал видеть сны, её в академии не было. Лия, хоть и переоценена им, но всё же реальная, в отличие от божественной, идеальной Дарси.