Литературная Газета 6254 ( № 50 2009)

Каждый камень значим

Многоязыкая лира России

Каждый камень значим

ПОЭЗИЯ КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ

Владимир РОМАНЕНКО

***

Иду по горным травам не спеша,

Где нити троп среди цветов незримы, –

У этих гор живёт моя душа,

И с ними мы навек неразделимы.

У этих гор – основа бытия,

Мятежный дух непройденных исканий,

Здесь, как джырчи*, поёт реки струя,

И каждый камень значим, как сказанье.

От тёплых сосен ветреный дурман

Приносит волны сказочных видений…

Порою здесь так тихо, что туман

По листьям шелестит в своём движенье.

Здесь можно без лукавства и игры

Принять в беде протянутую руку,

Здесь люди бескорыстны и добры,

И каждый дом открыт,

как сердце друга.

Иду среди высоких горных трав,

Где свежесть в лёгком воздухе разлита…

Мой светлый край…

Луга…

Летят ветра,

И гордый тур

звенит мне вслед копытом.

*Джырчи – сказитель, исполнитель песен и легенд.

Ковыль

Ковыль, ковыль, седины ковылей

Среди полей, среди полынной пыли –

Как будто табуны шальных коней

В степные травы гривы уронили…

Здесь бьются ветры из далёких стран,

Плечо в плечо под низким небом

встретясь,

Волнуя степь, как в прошлом океан –

Неугомонный, первозданный Тетис…

Теперь здесь твердь, сияющий простор,

Парят орлы, куда-то мчат машины,

А океан давно спустился с гор,

Как альпинист, уставший от вершины.

Парит земля. Сквозь зыбь

воздушных струн

Столетья выплывают из тумана…

Здесь шли алан, и половец, и гунн,

Катили лавой орды Тамерлана,

А их Владыка, словно въехав в Рай,

Сошёл, заворожённый, с колесницы,

Сказал: «О, как прекрасен этот край!..»

Но так и не сумел остановиться…

Теперь здесь мы. У нас одна страна,

И значит – то, что всем необходимо:

Единый хлеб, история одна,

И Бог един, и совесть неделима,

И неделимы свет, и дождь, и пыль,

Теченье рек, соцветья иван-чая…

Мне у дороги клонится ковыль,

И я ему поклоном отвечаю.

Сыроежки

В лучистом зареве рассвета,

После ночных и тёплых гроз

Бродил я тихим бабьим летом

Среди серебряных берёз,

И вдруг – как будто на пробежку,

Стряхнув прохладную росу,

Навстречу вышли сыроежки

В туманном утреннем лесу –

Как из забытых детских книжек,

Где листья, белки, птичий звон…

Грибами в шляпках красных, рыжих

Я был внезапно окружён.

Ещё пуста была корзинка,

Грибной азарт во мне кипел,

Но я стоял в траве, в низинке,

И просто так на них глядел.

Казалось мне в минуты эти

Среди прогалины лесной,

Что сыроежки, словно дети,

Играют весело со мной,

И мне их трогать не хотелось.

Не смог на них поднять руки…

(Вот если бы – другое дело –

Солидные боровики!..)

Ушёл туман. В весёлом гаме

Звенел просторный светлый лес,

Берёзы, как колонны в храме,

Тянулись к куполу небес,

Расправив призрачные тоги

В потоках позднего тепла.

Подумалось – ещё немного –

И зазвенят колокола!..

Когда же солнце за пригорок

Свалилось тихо в сон ночной,

Я возвращался в свой посёлок,

Шёл от усталости хмельной.

Вершилось звёздное движенье

В далёкой синей высоте…

Был день – как будто причащенье

К берёзам,

к свету,

к чистоте.

***

Астрофизик должен быть поэтом,

Чтобы даже в яростный мороз

Собирать скупые кванты света –

Золотую россыпь дальних звёзд.

Чтоб легко отбросив

дней рутинность

И порой врываясь в Антимир,

Испытать квазаров лебединость

И изведать бездны чёрных дыр.

Астрофизик должен жить с азартом,

Чтобы среди тысячи огней

Отыскать в квадратах

звёздной карты

Свет судьбы и гордости своей,

Чтоб постичь Галактики рожденье,

Волей мысли время двинув вспять…

А к утру, устав от наблюдений,

На горе бруснику собирать.

Оттепель в январе

Южные ветры летят

из-за моря –

Так неожиданно, вдруг

в январе

Оттепель, оттепель

в обсерватории

Тихим дыханьем

припала к горе.

В утренней свежести,

будто спросонок,

Свету подставив

сверкающий бок,

Жмурится башня,

как белый котёнок,

На солнцепёке свернувшись

в клубок.

Кажется, не было

лютых морозов,

День разгорается,

словно свеча…

Это, наверно,

совсем несерьёзно –

В небе витать

и не спать по ночам,

Трогать галактик

далёкие гроздья,

Угли созвездий

в небесной золе –

Это, наверно,

совсем несерьёзно,

Что нам до этого

здесь, на Земле?

Спят астрофизики,

выключен чайник,

Спят телескопы,

склонившись к заре.

Оттепель. Оттепель –

просто случайность,

Как несерьёзно –

тепло в январе.

Первый снег

Всю ночь над лесом падал снег

И лунный свет струился в темень…

Порой казалось – даже время

Слегка замедлило свой бег.

Из глубины осенних грёз

Едва-едва пробилось утро.

Снег падал, падал, и как будто

Он падал с самых дальних звёзд,

Из бесконечной высоты

Вершил он плавное круженье…

Он был как перевоплощенье,

Как обретенье чистоты…

Укрыла мягко тишина

Ещё нетронутые тропы,

И я услышал снежный шёпот –

Зима пришла… Пришла зима…

Архыз

Среди ромашковых соцветий

Реки зелёная волна –

Архыз. Рубеж тысячелетий.

Седые горы. Тишина…

Века минули, канув в Лету,

И лишь вершины помнят в снах

Былые битвы и победы,

Иные страны, племена.

Как, поднимая гордо храмы

И миллионы смуглых лиц,

Росла империя аланов,

Не зная страха и границ.

И как потом была разбита

Она на радость всем врагам –

Монгольской конницы копыта

Прошли по павшим городам…

Как, укрываясь за туманом,

Взбираясь круто в облака,

Задумчивые караваны

Несли упругие шелка,

Парчу, фарфор и пряный запах –

Всё то, чем жил Великий Путь, –

Друг другу здесь восток и запад

Сумели руки протянуть.

На этих горных перепутьях,

Как вихрь в космической пыли,

Менялись нации и люди,

Менялся древний лик земли,

Дорогами сменились тропы,

В долинах выросли леса.

Теперь не храмы – телескопы

Покорно служат небесам…

Но так же среди трав, соцветий,

Как в те, былые, времена –

Архыз.

Рубеж тысячелетий.

Седые горы.

Тишина.

Баллада о пирожках

Как просто делать пирожки –

И ты, наверно, сможешь тоже.

На молоке разводишь дрожжи,

Добавив соли и муки,

Немного сахара, яйцо,

Хотя б одно, а лучше пару,

И эту добрую опару

Ты оставляешь на часок.

Когда опара забродит,

В кадушке не оставив места,

Ты замеси погуще тесто,

И пусть оно в тепле стоит

И дышит. Ровно и неслышно.

Пока не станет мягким, пышным

И ароматным. И пока

Не подойдёт до ободка.

Разделай тесто на куски

И, раскатав их понемножку,

Клади на них изюм, картошку,

Грибы, капусту, рис, морошку –

Всё, что по вкусу и с руки.

Начинку надо завернуть

И, залепив края с запасом,

Поджарить пирожки на масле –

На чистом, не каком-нибудь…

Рецепт неточен? Не беда.

Рецептов много, каждый – в силе.

И всё ж мы кое-что забыли,

И это «что» – не ерунда.

Из старой книги я прочту

Один секрет, одну подсказку:

«Живое тесто любит ласку,

И рук тепло, и доброту.

Во всё добавь чуть-чуть любви,

Чуть-чуть старанья и терпенья,

И руки принесут твои

Не блюдо – чудо сотворенья!»

Как эта истина стара,

Она всегда для всех открыта…

Готово? Всё?

Тогда – пора!

Съедим!

До крошки!

С аппетитом!

***

Ночным вокзалом не согреться –

Иду на дремлющий перрон.

Вокруг огни и рельсы, рельсы

Уходят в южный небосклон.

Вдали, за стрелкой перегона,

Мерцает, гаснет перестук,

Звезда последнего вагона

Летит в созвездие разлук,

И стук колёс тревожит осень,

Как душу старая строка,

И ветер-странник мне доносит

Знакомый запах уголька,

И вдруг опять,

как в дальнем детстве

Неудержимо

тянет

в путь!

…Поют гудки. И рельсы, рельсы

Зовут, зовут…

Куда-нибудь.