Литературная Газета 6294 ( № 39 2010)

Отец русской этимологии

Литература

Отец русской этимологии

ПАМЯТЬ

«Тип русского дарования в безбрежности, силе и изяществе своего таланта» – так академик Е.П. Челышев охарактеризовал своего коллегу – академика-слависта Олега Николаевича Трубачёва (1930–2002). Состоялась презентация посвящённой ему книги – «Олег Николаевич Трубачёв: Очерки. Материалы. Воспоминания» (М.: Наука, 2009. – 626 с.). Это издание, вышедшее, к сожалению, небольшим тиражом, уже стало биобиблиографической редкостью. В нём обозреваются жизненный путь и главные направления исследований учёного, впервые публикуются воспоминания его коллег, друзей, родных и единомышленников, немало других интереснейших материалов – дневниковые записи, письма, ряд редких архивных материалов. О.Н. Трубачёву принадлежит более 500 научных трудов. Если же вспомнить о тех областях, в которых он творил, то можно только удивиться: неужели это можно успеть за одну жизнь? А знали академика по работам в области этимологии (наука о происхождении слов) и ономастики (об именах собственных и названиях) славянских языков. Из анализа этой лексики вырастало главное детище его жизни – «Этимологический словарь славянских языков», во время работы над 30-м томом которого оборвалась жизнь учёного…

Начало пути

О.Н. Трубачёв родился 23 октября 1930 г. в Сталинграде в семье врача. В 1942 г. ему довелось пережить страшные дни бомбардировок Сталинграда, откуда семья едва выбралась. Первое время жили в Горьком, после тяжёлой эвакуации мальчик почти не посещал школу и с упоением начал изучать языки. Сказки братьев Гримм в детстве знал наизусть и потому немецкую версию сказок легко освоил, запоминая 40–50 слов в день. Следующим был «Фауст», запоминал уже 70–80 слов в день, чтобы свободно понимать текст. Так и пошло. В 1944 г., после освобождения Украины, поселились в Днепропетровске, где после войны в букинистических магазинах осело много трофейной литературы на иностранных языках. Вместе с отцом, библиофилом по призванию, частенько посещали букинистов. Позднее, в эссе «Книга в мой жизни», Олег Николаевич вспоминал: «Пережив потерю первой нашей библиотеки в Сталинграде, отец с новым жаром, поддерживаемым уже моими интересами, принялся собирать вторую семейную библиотеку… В 1947–1948 годах удалось приобрести полные собрания сочинений Шиллера и Гейне в превосходных немецких изданиях большого формата. Я прочёл их целиком. Особенно (т.е. больше, чем Гёте) я любил как поэта прямодушного и романтичного Шиллера… Надо ли говорить, какая это была школа в изучении немецкого языка, в познании Германии, в эстетическом воспитании. …Посещая букинистические магазины и приобретая редкие книги по очень недорогой тогда цене, мы с отцом вскоре собрали очень неплохую библиотеку европейских классиков – в оригинале. Больше всего было немецкой литературы – несколько сот томов Гёте, Гейне, Шиллера, Виланда, Лессинга и Шопенгауэра. Бóльшую часть собранной немецкой классики я прочёл тогда же – на свежую, молодую голову».

В Днепропетровске мальчик окончил школу и в 1947 г. поступил в университет. Интерес к языкам нарастал. И, сдавая экзамен по западноевропейской литературе, молодой человек все рекомендованные произведения читал в оригинале, а не в русском переводе. Эти задачи он ставил себе сам, и вскоре разноцветье языков превратилось в интерес к этимологии – к происхождению слов. Выпускником университета он знал уже более десятка языков.

Продолжать образование приехал в Москву (1952), где вначале работал корреспондентом иностранного отдела «Комсомольской правды», затем – сотрудником Антифашистского комитета, параллельно учился в заочной аспирантуре Института славяноведения АН СССР. В 1957 г. защитил кандидатскую диссертацию и стал сотрудником Академии наук. На заседаниях отдела, на конференциях молодой учёный часто поражал собравшихся тонкой интуицией, умением обобщить в одном слове какую-то черту истории народа. В 1961 г. по приглашению академика В.В. Виноградова, директора Института русского языка, О.Н. Трубачёв создал в этом институте сектор этимологии и ономастики, которым руководил более 40 лет – до конца жизни. В 1965 г. защитил докторскую диссертацию, в 1972 г. стал членом-корреспондентом АН СССР, а в 1992 г. – действительным членом РАН. С 1996 г. был председателем Национального комитета славистов в России.

Это – краткие вехи жизни Олега Николаевича, основным содержанием которой была Наука – этимология.

По зову науки

В начале пути научный багаж набирался им с завидным упорством и быстротой. Уже через два года после защиты кандидатской диссертации молодой учёный берётся за перевод «Этимологического словаря русского языка», созданного немецким учёным, выходцем из России Максимом Романовичем Фасмером, и вышедшего в Германии в 1950–1958 гг. За два года упорной работы (1959–1961) Олег Николаевич не только перевёл монументальный труд, но и существенно пополнил его своими примечаниями и дополнениями (а также результатами работ других учёных, вышедших уже после появления немецкого издания), превратив первоначальный трёхтомник в полновесное четырёхтомное издание.

Конец 1950-х – 60-е годы были чрезвычайно плодотворны для учёного – одна за другой выходят его книги: по этимологии – «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя» (1959); «Происхождение названий домашних животных в славянских языках (этимологические исследования)» (1960); «Ремесленная терминология в славянских языках (Этимология и опыт групповой реконструкции)» (1966); исследования по ономастике – «Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья» (1962; в соавт. с В.Н. Топоровым); «Названия рек Правобережной Украины» (1968).

Три первых – этимологических – исследования анализировали группы терминов, охватывающих разнообразные стороны жизни и быта древних славян, оперируя при этом языковым материалом как историческим источником, способным раскрыть особенности их жизни в период, не обеспеченный письменными свидетельствами. При этом автор активно привлекал к своей работе этнографические и исторические материалы, результаты археологических раскопок и т.д. Учёный-этимолог часто имеет дело с дописьменной эпохой развития языка и культуры, наследие которой намного древнее первых пергаментных книг, летописей, архитектурных сооружений Древней Руси, с эпохой образования отдельных славянских народов – русских, украинцев, белорусов, чехов, поляков, болгар и многих других. Ведь мы порой не задумываемся о том, что значительная часть слов нашего языка, ключевых для нашей культуры, восходит к глубокой древности. Сведения о жизни людей этой эпохи часто даёт нам археология, но это (осколки сосудов, следы строений, украшения и т.п.) – «безмолвные» свидетельства, которые только при совместной работе специалиста-археолога и лингвиста могут дать какие-то сведения этнического характера.

Книги, посвящённые лингвистическому анализу гидронимов Верхнего Поднепровья и Украины, относятся к области ономастики. Как отмечает Л.А. Гиндин, основные выводы монографии о гидронимах Поднепровья сводятся к анализу того, как заселялась эта территория (где издревле жили балты) славянским населением, как постепенно, через балто-славянское двуязычие, шло «растворение» балтийских форм названий рек и их переоформление, переосмысление в древнерусской языковой среде. Значение таких языковых свидетельств об исторических процессах, не имеющих других подтверждений (например, о присутствии балтов в этом ареале), очень велико – книга имела огромный резонанс: в научных изданиях разных стран на неё появилось более десятка рецензий.

Главное дело жизни

Такой широкий охват исследований, посвящённых различным сторонам жизни славян и местам их расселения, разнообразным аспектам их взаимодействия с другими этносами, помог учёному отточить его научный метод и аккумулировать огромное количество материалов о языке и истории славянских народов, позволил набрать опыт для главного дела его жизни, к которому он приступил в начале 1960-х годов. Речь идёт о подготовке и издании фундаментального многотомного труда – «Этимологического словаря славянских языков», в котором сделана попытка реконструировать праславянский (наиболее древний, общий для всех славян) лексический фонд, опираясь на материалы всех славянских языков (а их на сегодняшний день насчитывается 15). Нет необходимости говорить, что для такой работы обязательно не просто знакомство, а прекрасное знание этих языков, их настоящего и прошлого. Более 10 лет ушло на подготовительные работы – создание картотеки, разработку концепции словаря, теоретическое обоснование задач и методологии, выпуск пробных статей. В 1974 году вышел первый том этого издания, а сегодня на полках специалистов стоят уже 35 выпусков словаря. Вплоть до 13-го тома всю составительскую работу вёл один Олег Николаевич, лишь позднее к нему присоединились уже набравшие опыт сотрудники его отдела.

Словарь, реконструирующий праславянский лексический фонд и построенный на устных и письменных данных всех пятнадцати славянских языков (в их сравнении с неславянскими европейскими языками), должен дать картину происхождения славян, их прародины. Автор, задумавший этот труд, полагал вслед за словацким историком и филологом Павлом Шафариком (1795–1861), что прародиной славян был Средний Дунай. Но словарь не только определяет исходную точку и место пребывания в ней славян. Его данные позволяют проследить пути миграции славян, их сложение от племенных союзов до сегодняшних наций.

Словарь обычно долго питает науку, теоретическую мысль морем фактов, на которых выстраивается та или иная концепция. Нередко автор словаря после его окончания выпускает свою главную книгу, обобщающую словарные труды. Программа «Этимологического словаря славянских языков» была опубликована О.Н. Трубачёвым в 1960 г., первый его том вышел в 1974-м. По мере выхода следующих томов перед автором вырисовывалась картина этногенеза славян, и наконец первые наблюдения были обобщены Олегом Николаевичем в книге «Этногенез и культура древнейших славян», изданной в 1992 г. и сразу ставшей раритетом (тираж 1000 экз.). В сентябре 2002 г. на Международной книжной ярмарке в Москве было представлено значительно дополненное второе издание книги, вышедшей в издательстве «Наука» уже после кончины автора.

Корректуру Олег Николаевич читал в больнице. И только благодаря редакторам (Инге Борисовне Еськовой, Татьяне Митрофановне Скриповой, Алле Ивановне Кучинской) книга вышла в свет и экспонировалась на выставке. В конце книги страница, посвящённая тремя редакторами светлой памяти Олега Николаевича Трубачёва, хранит его последние слова. Они пишут: «Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать, – неожиданно вспоминает есенинские строки Олег Николаевич, задумчиво глядя на титульную страницу будущей книги. – Ушёл из жизни Никита Ильич Толстой, совсем недавно не стало Эдуарда Фёдоровича Володина… И всё же траурных рамок не надо: печаль наша светла». Эти слова были сказаны Олегом Николаевичем незадолго до кончины… Тогда, при обсуждении с ним материалов готовящейся к печати книги, свято верилось, что счастливый день выхода её в свет уже рядом и автор обязательно увидит свой труд. Мы спешили, и тем больнее осознавать, что не успели. Утрата горька и безмерна. Мы скорбим вместе со всеми, кто любил и понимал огромную значимость для русской науки этого мужественного человека и выдающегося учёного. Но пусть печаль наша будет светла».

Как пишет профессор И.Г. Добродомов (МПГУ) об этой книге, помимо связей славян с Дунаем и тезиса о раннем их присутствии в Центральной Европе в книге уделяется большое внимание как западным связям славян с их соседями (германцами, кельтами, италийцами), так и проблеме восточных связей, «в частности, связям с иранским языковым миром, отразившимся в славянской нарицательной лексике и топонимии… Это было обусловлено сопоставлениями исключительно на праязыковом уровне без учёта древней диалектной расчленённости и славянского и иранского языкового мира…».

Последующее углубление в историю иранства на юге России, следы которого сохранились особенно в топонимике, привело к появлению серии статей по истории лексики и топонимии языков Восточной Европы, в совокупности составивших целую книгу «Indoarica в Северном Причерноморье» (1999). В ней кратко суммируются итоги исследования старых и современных топонимов этого региона, объясняющихся на основе индийских языков как результат пребывания в Северном Причерноморье предков современных индийцев. Благодаря исследованию Олега Николаевича был открыт ещё один индоевропейский язык индоарийского характера, названный условно синдомеотским, что обогатило новыми материалами не только историю индоарийских языков, но и в первую очередь этническую историю региона в древности.

Работая над поисками прародины славян, Олег Николаевич не чуждался и проблем и чаяний славян современных – он активно участвовал как в международных съездах славистов, так и в отечественных Днях славянской письменности и культуры. Зная о единстве славян в далёком прошлом, ратовал за их единение сегодняшнее. Выступая с докладами на этих славянских праздниках, рассказывал о многообразии и сложности исторического пути славян, об их языковых и культурных корнях. Впоследствии эти выступления составили научно-публицистический сборник «В поисках единства», трижды переиздававшийся.

Памяти учёного

Книга воспоминаний об учёном, упоминавшаяся вначале, создавалась более пяти лет. Это издание было предпринято по инициативе вдовы учёного – доктора филологических наук Г.А. Богатовой, ей же принадлежит обширный (более 150 с.) биографический очерк об О.Н. Трубачёве – первое подробное жизнеописание выдающегося слависта, основанное на сохранившихся в семейном архиве письмах, документах, дневниковых записях. Один из таких дневников, относящийся к 1942 г. и написанный тогда ещё 12-летним подростком Олегом Трубачёвым, сегодня широко доступен в Интернете. Читая его – а это текст объёмом более 1 авт. л., – поражаешься не по-детски правильному и богатому языку, замечательному литературному стилю (у провинциального пятиклассника!), наблюдательности и взрослому стоицизму, так характерному для детей войны… К 65-летию Великой Победы дневник «Сталинградские дни» был опубликован в изданной в Волгограде книге «Сталинградское детство» (Волгоград, 2010, 136 с.; сост. Г.В. Егорова, Е.А. Соколова), туда вошли также воспоминания «детей военного Сталинграда» (членов одноимённой общественной организации Волгоградской области).

Особо хотелось бы отметить интерес к личности О.Н. Трубачёва его земляков-волгоградцев, тем более что книга «Сталинградское детство» – уже не первое обращение к памяти учёного. С творчеством О.Н. Трубачёва филологи из Волгограда были хорошо знакомы, в том числе и благодаря создателю Волгоградской лингвистической школы доктору филологии С.П. Лопушанской. Как руководитель НИИ истории русского языка при ВГУ, она была хорошо знакома и с О.Н. Трубачёвым, и с Г.А. Богатовой, и с их словарным творчеством. Свой интерес она передала и ученикам, многие из которых теперь также доктора и кандидаты наук. Пять лет назад Волгоградский университет с благодарностью принял дар вдовы учёного Галины Александровны Богатовой – этимологическую библиотеку академика О.Н. Трубачёва. Возможно, этот факт стал отправным пунктом той большой работы по увековечению памяти учёного, которая сегодня продолжается в Волгограде. А сделано немало: 23 октября 2008 г., в день рождения Олега Николаевича, здесь впервые был отпразднован День русского языка, в котором приняли участие школьники и студенты-филологи. На Ковровской улице, где жили до войны Трубачёвы, была открыта мемориальная доска, здесь же, в библиотеке, создан уголок, рассказывающий о жизни и деятельности выдающегося лингвиста. В том же году на базе лицея «Олимпия» по инициативе Г.В. Егоровой (зам. директора лицея, депутата Волгоградской городской думы) создан Музей русской письменности им. О.Н. Трубачёва (директор Л.Я. Литовский), где значительное место в экспозиции уделено выдающемуся слависту. В 2009 году общегородской Праздник русского языка превратился в целую неделю тематических конкурсов и соревнований, охвативших все уровни образовательного пространства: фестиваль инсценированных музыкальных сказок «Весёлая азбука», Трубачёвские педагогические чтения, сетевая игра «Я – в культуре информационного общества», а также серия трубачёвских лингвистических конкурсов – кириллической каллиграфии «Красота и богатство русской азбуки», конкурс чтецов «Живое русское слово», студенческий конкурс учебно-исследовательских работ по русскому языку и др. Кульминацией праздника стали два события: подведение итогов, которое прошло в мэрии 23 октября (призы победителям вручали руководители администрации), и открытие памятника академику О.Н. Трубачёву. Этот памятник (автор – П. Солодков) установлен у лицея «Олимпия», рядом с входом в музей имени учёного.

Вслед за волгоградцами в процесс сохранения памяти об учёном включилось и Подмосковье – здесь, в посёлке Шереметьево, где жили родители О.Н. Трубачёва, он провёл немало времени. В последние годы жизни Олег Николаевич жил преимущественно в своём загородном доме. По инициативе вдовы академика Г.А. Богатовой в настоящее время администрацией г. Долгопрудного (пос. Шереметьево недавно включён в состав Долгопрудного) прорабатывается вопрос о создании музейной экспозиции, посвящённой учёному, начаты работы по изготовлению памятного знака, который предполагается установить рядом с домом. Такой музей, показывающий жизнь и быт выдающегося учёного-лингвиста, его творческую мастерскую, его труды по созданию словарей, был бы интересен не только учёным и местным любителям родного края, его могли бы активно использовать в своей работе местные школы – для экскурсий, для проведения школьных исследовательских работ по языковой тематике. Для наукограда, каким является Долгопрудный в силу расположения здесь одного из ведущих российских вузов – МФТИ, создание «научного музея» могло бы стать важным и престижным событием.

И ещё один серьёзный проект по сохранению памяти об учёном начался недавно: в Интернете появился сайт об академике О.Н. Трубачёве (www. trubachev.ru). Здесь предполагается не только разместить биографию и список трудов выдающегося слависта, но и информацию о конференциях, посвящённых его памяти, а также полные тексты многих его работ, в том числе и ряда книг («Этногенез и культура древнейших славян», «В поисках единства», «Академик О.Н. Трубачёв: Очерки. Материалы. Воспоминания»).

Материалы подготовила Татьяна ВИТАЛЬЕВА

Коллеги и друзья об О.Н. Трубачёве

Л.А. ГИНДИН, доктор филологических наук:

– Олег Николаевич Трубачёв как научный деятель, как творческая личность вообще представляет собой поистине «целый континент» в отечественной науке и культуре. Это один из самых крупных и высоких интеллектов в мировой славистике и смежных проблемах индоевропеистики. С научным творчеством Олега Николаевича связано не только возрождение отечественной этимологии, но и те современные формы, которые приобрела наша современная наука в последние десятилетия.

Г.А. БОГАТОВА, доктор филологических наук, вдова О.Н. Трубачёва:

– На конференциях, в дискуссиях ещё в молодые годы стало чувствоваться лидерство Олега Николаевича. Его яркость, жизнелюбие, раннее восхождение, исходящее от него личностное влияние, убедительность и одновременно наивность не давали людям выразить восхищение в его адрес, чтобы не смутить его или не смутиться самим. Слушая выступления Олега Николаевича, они как бы не верили, что перед ними явление… а потом с молчаливым раздумьем в глазах подходили и шептали мне как-то сокрушённо: «Нет, Галина Александровна, он гений…» Таким его знал и любил весь славянский мир.

Он действительно был человеком скромным и не любящим помпезности и выпячивания. Будучи полиглотом, сильно смущался, когда кто-то при нём говорил об этом его таланте. На деле же, когда в интервью его спросили, каким количеством языков ему приходится оперировать в его исследованиях, то при самых скромных подсчётах набралось больше трёх десятков. Да и мне приходилось постоянно заставать его то с «Самоучителем армянского языка» в руках, то с «Грамматикой финского»… В самом деле, работа над словарём такого масштаба и характера, как ЭССЯ, невозможна без солидной языковой подготовки. А Олег Николаевич, будучи в профессиональных вопросах перфекционистом, и здесь представлял собой образец для подражания. Науковеды подсчитали, что в его трудах встречаются ссылки на публикации, написанные более чем на 50 языках мира.

Олег Николаевич во всём любил порядок, боялся потерять каждую минуту. И все привыкли, что на учёном совете он раскладывал свои листы и что-то писал, вычёркивал. Директор института Ф.П. Филин вёл совет экономно по времени, но нередко всё же возникали дискуссии или разногласия. Сижу в зале в такие минуты с холодеющим сердцем: вот Федот Петрович подключает к дискуссии Олега Николаевича, углублённого в рукопись. Тот спокойно встаёт, не забыв отметить пальцем строку, на которой остановился, делает краткий обзор дискуссии, как будто он всё время внимательно слушал, и высказывает своё мнение, завершающее дискуссию, не отрывая от рукописи пальца, от той самой половины строки, на которой его прервали. Скажу, что в такие минуты в душе рождался не только вздох облегчения, но и гордость за то, что человек умеет так блестяще делать своё дело.

М.И. ЧЕРНЫШЁВА, доктор филологических наук, Институт русского языка РАН:

– Его последние годы жизни многим видятся подлинным отшельничеством (жил он преимущественно не столько в своей московской квартире, сколько в Шереметьеве, под Москвой, всё реже появляясь в институте). Он стал как будто нарочито самодостаточным человеком, но строки Волошина многое объясняют:

В уединенье выплавить свой дух

И выстрадать великое познанье…

Его вела всё та же мысль («нельзя терять время») и страстное желание успеть. Теперь уже под «успеть» подразумевался главным образом его Словарь и доведение до логического конца многолетне-вынашиваемых идей об этногенезе славян. Всё остальное вокруг ему уже мешало…

Кому-то казалось, что он ушёл в себя. Так всё виделось. Так на поверхности. Но на самом деле – там, в глубине, шла мощная работа мысли – до последнего дня. На больничной койке, за несколько недель до кончины, он написал статью для журнала «Вопросы языкознания», обобщающую уже 30-летний опыт создания его словаря, одновременно это был и доклад к предстоящему XIII съезду славистов. Отшельничество и одиночество не были молчанием – то был постоянный монолог, разговор-размышление с самим собой и постоянным читателем-слушателем…

Чтобы как-то оценить феномен Трубачёва и людей того же масштаба, в качестве далёкой аналогии приходит на ум античная оценка личности (и феномена) Пифагора: «Есть боги, есть люди, а есть Пифагор…»

В.Н. ТОПОРОВ, доктор филологических наук, академик РАН:

– В лице О.Н. сочетались ипостаси блестящего этимолога широчайшего кругозора и редкой глубины и историка раннеславянского периода, который с большим искусством и высокой степенью достоверности оперировал всем тем, что только может быть извлечено из языка.

Олег Николаевич действительно был историком не в меньшей степени, чем лингвистом… историческая доминанта присутствовала во всём объёме им написанного: он был историком и в лингвистике, когда писал о терминах родства и общественного строя или о ремесленной терминологии, когда обращался к этнонимии, антропонимии и топонимии, когда он исследовал и блестяще открыл присутствие древнего индоарийского субстрата на юге России, обнаружив до тех пор неизвестную страницу в её истории. И может быть, самое замечательное в этом то, что он не просто хорошо знал историю и применял, когда нужно, свои знания, но то, что нечто пребывавшее в пространстве «внеисторического» он преформировал таким образом, что оно оказывалось в плотном историческом контексте…

Геродота греки называли «отцом истории», хотя и до Геродота были известны тексты, содержащие информацию исторического характера. В этом смысле и Олега Николаевича Трубачёва смело можно было бы назвать «отцом русской этимологии» в её предельно полном виде, осуществившим тотальный подход к этой области знания и исследуемому материалу.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: