Литературная Газета 6294 ( № 39 2010)

Правила матерного тона

События и мнения

Правила матерного тона

ОЧЕВИДЕЦ

Анатолий МАКАРОВ

В лицеях не обучался, воспитание получил большей частью дворовое (не путать с придворным) и всякий раз внутренне напрягаюсь, когда жизнь грубо напоминает об этом.

Скажем, когда в вагоне метро слышу мат, причём не в качестве ругательства, спровоцированного сильными чувствами, а в виде привычного заурядного сквернословия. Оно как-то сразу выталкивает меня из моего нынешнего более или менее интеллигентного состояния в незабытое подворотнее, жлобское, хамское, унизительное. При этом самое большое унижение испытываю при похабных фиоритурах, исполненных, так сказать, девичьими нежными голосами. Поднимаю взгляд и вижу, как правило, юных модных прелестниц, увлечённо беседующих с поминутным употреблением тех самых циничных слов, на которые, кстати сказать, даже у моих дворовых приятелей не всегда хватало духу. Или дело в том, что в девичьих устах эти подлые выражения звучат как-то особенно буквально и оскорбительно?

Ну ладно, замысел этих заметок в осмыслении не столько транспортных, сколько литературных нравов. Впрочем, они в последнее время до такой степени родственны уличным и бульварным, что рассуждать невольно приходится обо всём сразу. И о тусовочно-попсовом жаргоне, и о литературной стилистике.

Листаю роскошный глянцевый журнал, естественно, с английским, то есть международным, названием, вызывающим ассоциации с чем-то респектабельно джентльменским. Среди «ньюсмейкеров», то есть персонажей данного издания, личности всё больше известные, процветающие и наделавшие шуму. Как, например, юная кинематографистка с древнеримским псевдонимом, чей безразмерный сериал из школьной якобы жизни переполошил до истерики благонравную публику.

В общении с прессой барышня-режиссёр, или, если угодно, miss-director, предпочитает тот же самый проверенный метод. То есть в ответ на каждый заданный журналистами вопрос прежде всего матерится. Причём без всякой видимой необходимости, но с подкупающей убеждённостью. То есть не автоматически, а вполне осознанно, чтобы лишний раз продемонстрировать упомянутый фирменный стиль. Смешно же в конце концов, если киношница с кольцами в носу и в губе станет изъясняться традиционно осмысленным образом!

Журналистов, похоже, такой, с позволения сказать, дискурс поначалу несколько напрягал, но, пообвыкшись, они стали получать от него явное удовольствие. Которое ощущается даже в том, как напечатаны эти немудрящие слова на роскошной финской бумаге. И весьма соответствует той радости, какую явно испытывает юное кинематографическое дарование, навязывая честному народу свои отвязанные манеры вкупе с таким же мировоззрением.

Среди колумнистов гламурного «магазина» рядового интеллектуала или мыслителя, понятно, не встретишь. В основном мастера рублёвской школы. Например, светская авторша, чьи портреты вместо Толстого и Достоевского украшают витрины книжных магазинов. Латунным кольцам в носу она, естественно, предпочитает драгоценные на холёных пальцах. Её главная творческая миссия – приобщать женскую публику к идеалам нового русского света – матерной выразительности вроде бы не требует, даже в популярном ныне английском эквиваленте. Так что прямого сквернословия в её «эссе» не встретишь, однако в интонации, в подборе слов, в манере развязно ёрничать и острить сквозит всё та же самодовольная вульгарность, как-то не очень соответствующая облику дамы, привычной к тонной атмосфере дорогих ресторанов и бутиков всемирных брендов. С чего это потянуло великосветскую даму на такую плебейскую развязность? Уж не в том ли дело, что младобуржуазная наша культура именно в силу своей нуворишской молодости всё ещё ощущает органическое родство с рыночной пошлостью, причём рыночной в самом прямом смысле слова, неотделимой от лотков, ларьков, киосков из сварного железа и нависшего над ними приблатнённого речитатива русского шансона?

Отбросив глянцевую макулатуру, ищу отрады в традиционном литературном журнале. И вновь известное женское имя, на этот раз писательницы, мне лично хорошо знакомой и литературное своё призвание давно подтвердившей. Чего угодно готов от неё ждать – юмора, задора, подковырок, даже обаятельного злоязычия, но в глаза, как назло, затмевая все художественные потуги, лезет настойчивое похабство, какое-то неестественное для культурной женщины стремление выразиться позабористее, поплощаднее, побеспардоннее.

Хватаешься за голову. Тебя-то куда несёт, зачем тебе состязаться в крутости с грубыми мужиками на алкашеско-мордобойном пространстве? И то сказать, даже сочинители такого рода пренебрегают приличиями в минуту высшего эмоционального всплеска для пущей выразительности, а не для того, чтобы продемонстрировать инакомыслие и надругаться над традицией. То есть для этого, может быть, тоже, однако с определёнными основаниями в виде нищей юности, отсидки, армейской лямки и вообще жестокой судьбы. Но чем уж так непосильно сурова судьба у вполне благополучной москвички? Для чего ей понадобилось усложнять свои литературные изыски неестественной, неумелой, какой-то ученической матерщиной?

Может быть, этого требуют правила нынешнего хорошего литературного тона? Может быть, без неё прослывёшь конформистом, совком и вообще сторонником «кровавого» режима? Может быть, этой мнимой свободой от всех на свете приличий достигается ощущение собственной писательской значительности?

Выхожу на улицу и тотчас натыкаюсь на юную пару влюблённых. Изъясняются наши Ромео и Джульетта исключительно посредством обсценной лексики. То ли начитавшись модных писательниц, то ли, напротив, служа для них источником неиссякаемого вдохновения.

Что же в итоге? Табу не просто нарушены, они отброшены за ненадобностью и втоптаны в грязь. Вопреки надеждам ниспровергателей и бунтарей урон нанесён не ханжеству и не фарисейству. Пострадала сама энергетика жизни. Какой угодно: общественной, художественной, даже сексуальной.

Раз Бога нет, значит, всё дозволено, об этом нас ещё великий классик предупреждал. А раз всё дозволено, то ничего и не выходит – ни любви, ни дружбы, ни экономической стабилизации, ни книг, способных не то что перепахать – хотя бы украсить чью-то жизнь.

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,7 Проголосовало: 18 чел. 12345

Комментарии: 21.10.2010 03:11:47 - Вера Александровна данченкова пишет:

отдельное "спасибо" Ширвиндту за пропаганду мата в театре и по ТВ.

20.10.2010 20:19:16 - Алексей Викторович Зырянов пишет:

Две пятёрки сразу раздаю: Анатолию и Алексею

Одну для автора статьи, другую - за стихи.

20.10.2010 15:12:29 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

ОБЫКНОВЕННОЕ СЛОВО

Обыкновенное слово / Сколько у нас в жизни сквернословия по пустякам... Идёшь, иной раз, по улице и такой отборный мат слышешь... И что главное, частенько не от парней( что раньше было привычно), а от девушек, денщин... Общество за короткое время совершенно изменилось.. Всё кажется перевернулось с ног на голову... Мне совершенно не хочется обижать женщин... Но по моему наблюдению сегодня именно ПРОЦВЕТАЕТ жетский мат. ЖЕНЩИНА всегда была не только хранительницей очага, но и чем-то сдерживающим у мужчин, чтобы не заругаться, не заматериться... Но вот сегодня эта женщина ( не все конечно) будто бы с цепи сорвалась... И там где надо сказать мужику, парню: не ругайся, не матерись.., она частенько начинает первой... И ладно было бы по-поводу.. или была бы причина... А то нет... МАТ стал как бы составной частью языка не только у моложёжи... Эта зараза проникает и в старшее поколение... И давно пора начать серьёзно всем властным структутам... пропагандировать всеми возможными средствами чистую и красивую речь... Ведь скверна - Это одна из самых страшных болезней. И, если в сквернословие окунулся с головой, вынырнуть из него без посторонней помощи почти невозможно. / И короткое стихотворение.. СЛОВО /Не сквернословьте, берегите речь,/ Когда беда и на душе тревожно./ Родной язык надо ценить, беречь,/ Со словом обращаться осторожно./ Иначе кто мы на земле святой?/ Ничтожнейшее племя вырожденцев/ Наполненное сытой пустотой/ И сквернословья сказочных умельцев./ Ведь скверна – деградация, откат/ Туда, откуда трудно возвращаться./ И там, где установка на закат,/ Никто не будет словом восхищаться./ А в слове нашем – смысл и красота,/ И сила, и уверенность, и вера,/ Прозрачность, музыкальность, чистота…/ И всем делам, поступкам нашим мера./ --- --- --- --- --- --- --- --- Алексей Буряк,Днепропетровск burur@mail.ru

20.10.2010 09:21:28 - Татьяна Алексеевна Мещенкова пишет:

....Мне кажется , что под данной статьей странно читать следующее - " ...точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции " ЛИТЕРАТУРНОЙ ( !!! ) газеты . Неужели может не совпадать ? Здесь подстраховка совершенно неуместна .!

19.10.2010 20:47:47 - Юрий Георгиевич Данилин пишет:

Великий классик

В отличие от редакции моя позиция полностью совпадает с великим классиком и с автором колонки и я отношусь к Анатолию Макарову с огромным уважением. И еще классик писал: " Я отрекся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь, а только подобие жизни, что условия избытка, в которых мы живем, лишают нас возможности понимать жизнь..." Ну и так далее, надеюсь, я вас правильно понял, во всяком случае целиком поддерживаю