Литературная Газета 6344 ( № 43 2011)

Поверхность или проблеск?

Поверхность или проблеск?

СЕТЕРАТУРА

Поэзия и критика в интернет-журналах

В дискуссиях о бытовании литературы в Интернете принято поругивать оную или демонстрировать брезгливое отношение к ней. Сомнительно, однако, выделение интернет-поэзии в отдельный сегмент, да и принципиального отличия между сетевыми и бумажными источниками как таковыми я не вижу: уровень модерируемого сайта с профессиональным уровнем отбора может быть гораздо выше, чем у бумажного издания, и наоборот. В Интернете таких источников немного, но на них и остановимся.

Лето, как известно, - пора отпусков, и поэтому неудивительно, что многие тексты в "толстых" журналах так или иначе посвящены теме путешествий. Не стал исключением и № 4 (103) "Новой Юности". В журнале, несмотря на отсутствие бумажной версии, по обыкновению мало материалов, но все они эстетически выверены и - на этот раз - объединены отчётливо нащупываемым вектором. Открывает номер эссе главного редактора Глеба Шульпякова "Сибирский голландец". Шульпяков - заядлый путешественник; на этот раз объектом его исследовательских впечатлений стал город Кемерово. Подробный рассказ "захватил" прежде всего архитектуру, промышленность и историю города в контексте деятельности Йоханнеса Ван Лохема, голландского строителя, приехавшего в Сибирь в 20-е годы прошлого века строить рабочий посёлок. Эссе дополнено фотографиями Кемерова большого разрешения, иллюстрирующими мысли автора.

Если эссе Шульпякова претендует на важность прежде всего в историческом отношении, то рассказы Александра Стесина, озаглавленные "По Африке", интересны, скорее, в плане культурном и географическом. Типичные путевые заметки написаны простым языком с вполне объективированным дневниковым повествованием и выносом за скобки личных впечатлений туриста. Кто побывал в местах, описанных Стесиным, - сравните; кто не успел, но желает, словно романтик, перенестись от постылой действительности в экзотический мир, - тоже ради бога.

Итак, Шульпяков и Стесин "измеряют глобус" эмпирически, а вот Анастасия Векшина (подборкой которой - "Измерение глобуса" - открывается стихотворный раздел номера) - с помощью снов и неясных представлений. Так, при выходе из метро "Марьина Роща" её лирической героине представляется "новая площадь в совершенно новой стране". Сюда же относятся и воспоминания детства ("Сеня уехал в Болгарию на весь июль[?]"), и литература (сравнение пионера с "одиноким Питером Пэном"). Конечно, мечтателя ждёт закономерный итог - иллюзии развеиваются, и героиня в конце подборки остаётся с грустной констатацией факта (читайте - у разбитого корыта): "Глобус так и не удалось измерить линейкой", - но с возможностью "чмокнуть череп в самое сердце".

Стихи Баха Ахмедова схожи с векшинскими медитативностью взятой ноты - правда, им мешает обилие отвлечённо-абстрактных существительных вроде "грусть", "прошлое", "будущее", "бесконечность", которые зачастую кажутся штампами, а не особенностью стилевой манеры. Они же вносят в стихи некоторое однообразие, делая их "непроницаемыми", как "жизнь к шести часам" (именно так озаглавлена подборка).

Среди "экзотической" наполненности номера невозможно, конечно, без иноязычного дыхания, и в журнале представлена обширная стихотворная подборка Мэрвина Пика (предисловие и переводы Максима Калинина). Мотивы природы и рабочего труда в поэзии Пика заставляют вспомнить Роберта Фроста; одно из стихотворений как раз посвящено этому американскому классику, о котором со вздохом вспоминается: "О, Роберт Фрост, он мог найти простые/ Слова для всякой вещи на земле".

Немного в стороне от "туристического" контекста - рассказ Татьяны Калугиной "Тёмное время суток". Основной мотив их можно было бы охарактеризовать как "ужас детства". Читается легко и с интересом благодаря перевоплощению в сознание ребёнка со всеми соответствующими страхами и детализацией детского мира, с аллюзиями к детским страшилкам.

Какая позиция ближе - историзм и конкретность Шульпякова, туристическая расслабленность Стесина, мечтательность Векшиной или медитативность Ахмедова, калугинский уход в детство, - читатель волен решать сам. В целом ничего не изменилось со времён романтизма: всё тот же эскапизм и привычные пути бегства от действительности. Меняются только лица - маски остаются. Несмотря на эту особенность содержательной стороны текстов, журнал демонстрирует довольно высокий художественный уровень.

В интернет-издании "45-я параллель" привлекает внимание интервью с Викторией Ветровой, запомнившейся 11-летней благодаря громкой публикации стихов в "Комсомольской правде". Конечно, в этом контексте не может не всплыть судьба Ники Турбиной и других юных вундеркиндов, прославившихся в советское время. Ветровой относительно повезло: ранняя слава не сломала ей судьбу, сейчас это мудрая, состоявшаяся в карьере женщина с трезвыми взглядами.

Из обновлений также - стихотворная подборка Елены Мироновой, поэтессы из Нижнего Тагила. Елена - тонкий лирик; в её стихах, наполненных метафизическим светом, много оригинального, но много и типичного для уральской поэзии и её нижнетагильской модификации: интонационная негромкость, хрупкость, ощущение самодостаточности пространства. Последнее определяет некоторую инерционность стихов, существующих, кажется, по внутренним законам, далёким от видимой логики. "Вода к воде сходящая с ума/ сама с собою водит хороводы[?]" Владимир Макаренков, которому посвящена статья доктора филологических наук Вадима Баевского, - напротив, кристально ясный поэт "патриотического" направления. Критик и поэт в данном случае - близких эстетических взглядов. Оттого, наверное, несмотря на вдумчивое проникновние в лирику Макаренкова, некоторые положения статьи кажутся чересчур субъективными и не соответствующими содержанию приводимых цитат, порой откровенно слабых. Например, такие стихи, как: "В доме тихо, в доме пусто, / Грусть в узорах на ковре, / Без тебя всегда мне грустно, / Как собаке в конуре[?]", сопоставляются по масштабу - ни много ни мало - с Пушкиным и Пастернаком, говорится о "своеобразии" и "убедительности" анализируемых текстов. Но оставим критику право судить о стихах Макаренкова со своей колокольни, а читателю - найти в них что-то близкое.

Совершенно обратное впечатление от подборки Сергея Слепухина, опубликованной на портале "Сетевая словесность". Стихи Слепухина могли бы с успехом пополнить очередную антологию эротической поэзии: центральным в них становится мотив соития. Живописность образов и по-настоящему художественная интерпретация этой достаточно деликатной темы (без тени пошлости, в чём Слепухин выигрывает даже у известной Веры Павловой) выдают в авторе профессионального художника. А вот в пронизанных величественным пафосом стихах Эдуарда Учарова, ещё одного из авторов "Сетевой словесности", проблема творчества занимает основное место. Поэт здесь предстаёт не как управитель, а как подчинённый языка, идущий по нему "как по жнивью", принимающий "настой погибельной цитаты". Слепое следование языку порой вносит в стихи причудливую "косноязычинку", порой - отторгает трудночитаемыми инверсиями вроде: "А когда к логарифму / лет откроется дверь, / ты в последнюю рифму, / словно в бога, поверь". Тексты Станислава Бельского представлены в двух жанрах: лаконичные верлибрические трёх- и четырёхстишия (авторское название - "камешки") и длинные верлибры, тяготеющие к прозаизации. Первые, несмотря на кажущуюся формальную лёгкость, интересны и остроумны; вторые (что не редкость для жанра) - чрезмерно затянуты. В критическом разделе сайта Алексей Верницкий рассуждает об особенностях анапеста на примере стихов Д. Быкова, А. Вертинского и Н.А. Некрасова, а Геннадий Зубов вступает в дискуссию с протодиаконом Андреем Кураевым, автором книги "Мастер и Маргарита": за Христа или против?".

Что сказать под занавес? Как знать, быть может, гладкий и приемлемый уровень стихов на интернет-порталах окажется продуктивным, для того чтобы наконец-то "проклюнулось" живое?..

Борис КУТЕНКОВ