Литературная Газета 6456 ( № 13 2014)

Когда расцветёт «Вишнёвый сад»?

Новое здание театра

Несмотря ни на что, Москва строится и прирастает[?] Вот-вот в ней должна появиться ещё одна "золотая миля", на сей раз театральная, в районе Сретенки, где к уже имеющимся «Школе драматического искусства» и филиалу Маяковки добавятся наконец-то новое здание «Табакерки» и долгожданный театральный центр «Вишнёвый сад» Александра Вилькина.

Наверное, у коллектива, выбравшего для себя такое название, не могло быть лёгкой судьбы. За плечами восемнадцать лет жизни и работы без собственного стационара, бездомные скитания по чужим сценам. Но так же, как в самой чеховской пьесе, всегда хочется верить, что всё ещё будет… что вишнёвый сад обязательно возродится и зацветёт, так и вилькинский центр ещё немножко… ещё чуть-чуть… и его обновлённый вишнёвый сад наконец-то воссоединится со своим домом, специально для него выстроенным, а москвичи откроют для себя замечательный театр.

Много лет наблюдала их разрытый котлован, неясные очертания безликой стройки, но вот появились стены… Наконец ровные ряды таинственно мерцающих зеркальных окон, а на них - что это? – ветки вишнёвых деревьев, в углу – срубленные сучья, но ведь и на крыше вдруг вырос, как оказалось, специально из Японии – настоящий вишнёвый сад.

Не скрою, даже я, посторонний зритель, испытывала волнение, впервые открывая тяжёлую массивную дверь нового театра, когда вошла в мраморный вестибюль, пока ещё полутёмный, поднялась по винтовой лестнице на высоту всех четырёх этажей, прошлась по трём залам, готовящимся для встречи со зрителями.

Чудеса какие-то! Самый большой здесь зрительный зал на четыреста мест – трансформер, то есть с возможностью меняться, круг, который будет в центре зала, в бассейне… с водой, деревянные с причудливым рисунком стены фойе, перемежающиеся стенными же торшерами, и зеркала, зеркала, отражающие, расширяющие, размножающие мир… Нижний этаж, самый скромный внешне, предназначен для учеников, для студентов, которых примет Вилькин, профессор Щукинского училища.

Вообще, кажется, я уловила некую особенность нового помещения. Очень скромный, но и элегантный снаружи, он словно манит загадками и обещаниями, постепенно приоткрывает тайны, сокровища.

Конечно же, в любом театре самое главное – артисты и спектакли. Строителям, стенам их не заменить. Несмотря на бездомную кочевую жизнь, притом что, конечно же, давно вымечтанные масштабные спектакли «Борис Годунов» и шекспировскую «Двенадцатую ночь» Александр Михайлович Вилькин сможет осуществить, лишь когда будет готов его театр, они – дело будущего, но пятнадцати уже имеющихся у них спектаклей хватит на первых порах, чтобы вдохнуть жизнь в прекрасные стены.

Да, у жителей и хозяев «вишнёвого сада» накоплен свой собственный, ни на кого не похожий репертуар, хоть и состоящий из, в общем-то, знакомых названий, но всё дело – в их соседстве, в целях и направленности: конечно же, чеховский «Вишнёвый сад», им они будут открываться, а рядом – «Преступление и наказание», «Волки и овцы», «Тартюф», «Стеклянный зверинец»… Духовный, содержательный театр – здесь это принципиально важно, уже начиная с афиши.

В последнее время во многих театрах стало громко, шумно, эффектно, с обильной музыкой, усиливающими звук микрофонами, массовыми песнями и плясками, киноэкранами, цирком, шокирующими приёмами – театр в шоке! – даже в детских сказках. Немногие появляющиеся пьесы полны жестокости, болезненных фантазий, секса и наркотиков, редко – доброты и надежды. Это сейчас самый острый дефицит.

Борьба идёт внутри самого театра среди агрессивных бизнесменов от искусства, любой ценой стремящихся попасть в ногу со временем, отразить шумы и ритмы дня сегодняшнего, а заодно и побольше заработать, и теми, кто, может, и выглядит консерватором, но старается остановить разрушения, сберечь лучшее из накопленного, развивать традиции. Таким сейчас труднее всего. Созидателям, не разрушителям. Трудно вишнёвому саду.

А я всё чаще вспоминаю строчки классика, поэта моей молодости: «Тишины хочу, тишины… Нервы, что ли, обожжены?»

Конечно, обожжены! Иначе как выдержать ломку последних десятилетий?!

Давно ищу в Москве и нахожу мгновения тихого «кайфа» на спектаклях театра под руководством Александра Вилькина с, конечно же, неслучайным знаковым названием «Вишнёвый сад». Вместе со своей женой, коллегой и замечательной актрисой Ольгой Широковой они несут в себе особенности любимых героев, простодушие, добросердечность Гаева с Раневской, верность домочадцам Фирса, одержимость делом Лопахина. Но и в добавление к ним сегодня они стоят на баррикадах, защищая содержательность, духовность, простите за высокопарность, – нравственность, скромность, достоинство русского театра.

Оказывается, защищать можно и тихим голосом, талант необязательно нуждается в крике и наглости.

В театре Вилькина есть свои темы и свои пьесы, актёры, режиссура. И они прежде всего подчинены самому главному в человеческой жизни, нет, не деньгам, замкам, яхтам, власти, бизнесу, а семье, любви, супружеской верности, их метаморфозам, сбережению человечности и доброты в годах, испытаниям, в трудностях. В любых временах.

В сложнейшей пьесе Э. Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?» нечасто ставящейся на наших сценах, режиссёр – руководитель театра создаёт превосходный ансамбль исполнителей, что непросто рядом со звездой театра Ольгой Широковой, здесь – Мартой, и все они: Сергей Ковалёв – Джордж, артисты Елена и Алексей Щукины – Хани и Ник – ощущают себя равно значимыми, втягиваются в игру, в мистификацию, вроде несуществующего сына главной супружеской пары, к которой в гости пришли молодые. Всем им, как и любому из нас, нелегко противостоять копящейся сегодня усталости, неизбежно наступающей опустошённости, где и алкоголь, и случайные связи просто так, для разрядки. Мы об этом часто лицемерно молчали в предыдущие годы, а выход один, по убеждению и решению режиссёра, – в возвращении друг другу близких, в поисках любви и взаимопонимания, в сбережении любви и семьи, в детях. Наверное, неслучайно художественные поиски Вилькина совпали с отчётливо формулируемыми сейчас социальными задачами: возвращение исконных семейных ценностей, забота о демографии, детях, будущем.

В театре Александра Вилькина есть своя внутренняя тема, читаемая во всех спектаклях. Даже в авангардистской пьесе отца-основателя когда-то нового для XX века направления «театра абсурда» Эжена Ионеско «Стулья», неожиданно и умело обогащённого здесь методикой глубинного русского психологического театра, в «абсурдной» игре двух старых супругов – артистов Ольги Широковой и Сергея Ковалёва, настойчиво идёт режиссёрская сверхзадача: чудаки и странные вроде бы неадекватные старики поддержат любую выдумку партнёра лишь бы другому было легче, веселее. Игра рождена их любовью, она, любовь, – единственная сила, способная поддержать людей в этом обезумевшем мире. Вилькин, как мало кто сегодня (наверное, сказывается и опыт двадцатисемилетней работы с Юрием Любимовым, и их общая молодость на Таганке, и пять режиссёрских выпусков своих учеников в Щукинском училище, и теперь уже больше ста поставленных спектаклей на родине в столице, на периферии и за рубежом) умеет понимать и воплощать на сцене разных авторов, стили, жанры, что теперь – нечастое умение у режиссёров.

Режиссёру Вилькину подвластны любые жанры – от изящного искромётного французского фарса до печально-ироничной трагикомедии, от многослойной полифонии психологической драмы до философско-парадоксального и в то же время глубоко эмоционального, как все у Вилькина, «театра абсурда». Он умеет находить неожиданное.

Одна только Эйфелева башня на сцене, обвешанная стульями, – такой замечательный образ, придуманный художником Диной Могильницкой вместе с постановщиком, дорогого стоит. В театре работают художники Н. Эпов, В. Валериус, М. Обрезков, С. Ставцева.

Вокруг Вилькина – сложившаяся компания, коллектив соратников, сподвижников, мастеров. Сейчас это – чудо! Но чудо, построенное почти за двадцать лет упорной, нелёгкой и целеустремлённой работы.

Ж. Кокто «Священные чудовища»

Флоран – А. Вилькин, Эстер – О. Широкова

А главная сверхзадача их творчества – доброта и взаимопонимание.

Доброе притягивает себе подобное.

На пресс-конференции, которую провели строители, мне кажется, в толпе деловых людей я узнаю знакомых мне по Чехову вечных литературных персонажей, здесь больше всего Лопахиных. Они ведь бывают разными.

Он внешне может быть даже похож на Петю Трофимова, как милый скромный интеллигент, главный архитектор проекта, по совместительству вице-президент Союза архитекторов России Георгий Дмитриевич Солопов, который, кстати, вместе с сестрой завершает семейное дело, начатое ещё его отцом, известным советским архитектором Дмитрием Солоповым. Романтик! Художник!

Ближе к каноническому представлению о Лопахине – главный строитель здания, генеральный директор ООО «Флэт и Ко», который не только финансировал и осуществлял проект, это ведь единственный культурный объект столицы, выстроенный на деньги инвестора, но и пошёл на беспрецедентные условия договора, отдав театру сорок процентов площадей, то есть из девятнадцати тысяч квадратных метров – восемь. В хорошей компании оказался и руководитель Департамента градостроительной политики Москвы Сергей Иванович Лёвкин, который заверил собравшихся, что культура остаётся приоритетным направлением городской политики и они всем, чем смогут, помогут, чтобы театр вскоре был готов и сдан. Больше всех волновался на встрече Александр Михайлович Вилькин, перевоплотившийся Гаев, который вынужден был тоже стать немножко Лопахиным, чтобы выстоять и защитить своё детище.

Но как же чудно играют в этом театре любовь и про любовь! Особенно когда рядом в партнёрах оказываются оба лидера театра, многолетние супруги, создатели своего театра, друзья, любовники – не могу не завидовать, как сумели они себя сберечь вдвоём, вместе! Вилькин с Широковой. Глаз не оторвать от них в «Священных чудовищах», где они вроде бы играют самих себя, двух – только французских – звёзд, но и не свою историю, где им помогают тонкость, такт, опять же – талант и высочайший профессионализм.

История, которую они проживают, очаровательна и трепетна, про то, как супружество выдерживает испытание даже изменой и пресловутым любовным треугольником. На сцене изящные игры Жана Кокто – Мужчина и Женщина, Рыцарь и Муза, какой он прекрасный партнёр для неё. А она – вроде бы не юная красотка и не шикарная раскрасавица в жизни, пройдёшь и не заметишь – королева на сцене! Русская Джульетта Мазина, Мадлен Рено – Ольга Широкова… Но, наверное, ей помогает, её бережёт Её мужчина, без него она не была бы так прекрасна! Их недавняя премьера, на первый взгляд странно соединяющая Марка Твена и Андрея Платонова в постановке Александра Вилькина, называется «Письма с Земли», снова соединила их на сцене, Его и Её. Это спектакль про супружескую любовь, снова про любовь! Он полон поэзии, юмора, тепла и доброты, как всегда у Вилькина. Режиссёр и актриса умеют и не перестают этим удивлять, плести кружева тончайших настроений, взаимоотношений, характеров. Редкие неоценимые умения!

Сейчас, дождавшись достойной его сцены, Вилькин мечтает наконец поставить «Бориса Годунова», «Двенадцатую ночь». Дитя войны и Советского Союза, он хочет собрать под своей крышей разрушенное содружество русских театров, друзей, театральных художников нынешнего СНГ, тоскующих по утраченному и так необходимому всем единому культурному пространству. Хочет создать свою школу – что ж, имеет право!

У Александра Михайловича недавно был прекрасный юбилей – 70 лет. Скорее бы «Вишнёвый сад» обрёл свой дом. И чтобы ничто не огорчило их торжество. И чтобы на всё хватило сил.

А строители обещали сдать театр в январе, потом перенесли на март, и снова какие-то «доводки», доделки. Но всё равно, ещё немножко, ещё чуть-чуть, и новый театр откроется.

Теги: театральное искусство