Литературная Газета, 6552 (№ 18-19/2016)

Пером писал я лебединым

Пером писал я лебединым

Литература / Поэзия

Харис Ренат

Теги: Ренат Харис

О РОДНОМ ЯЗЫКЕ

Ренат ХАРИС Когда я на татарском говорю,

я пульса его чувствую биенье,

и поступь жеребца, и крыл скольженье –

как будто сам я соколом парю.

Когда я на татарском говорю,

в упругий пляс пускаюсь поневоле –

взлетаю в небеса

над отчим полем

и прославляю звёзды и зарю.

Когда я на татарском говорю,

приветствую я по-татарски

тоже

всех тех, кто мне роднее

и дороже,

притом не прибегая к словарю.

Когда я на татарском говорю,

трясу я головой своей,

как выей,

как будто бы обиды вековые

стряхнув с себя, судьбу

благодарю.

Когда я на татарском говорю,

на нём поёт душа моя и плачет,

и очень много песня эта значит

для тех, кого я так боготворю.

Когда я на татарском говорю,

увереннее гордость бьётся

в сердце,

и разум разгоняет сумрак

серый

уныния – и снова я творю…

Когда я на татарском говорю.

КАК СДЕЛАТЬ ТАК?..

Не выношу я плач младенцев –

когда один малыш орёт,

мне кажется, весь мир ревёт…

Стяну я лоб свой полотенцем,

что вечно боль на части рвёт:

ревут разбитые дороги

и горные ревут отроги,

озёра, высохнув, ревут…

и воет ветер одинокий

над мёртвой степью, как в бреду.

Целуя льда холодный мрамор,

ревёт метель, и ноют раны

земли, измученной людьми…

Деревьям не хватает влаги,

животным – пищи, нам – отваги

унять безумие в крови.

Везде царит духовный голод,

неважно, стар ты или молод,

безрадостно живёт душа…

как будто страны заболели,

народы дышат еле-еле,

с трудом даётся каждый шаг…

Вновь голова трещит от шквала

вестей тревожных и накала

трагедий, войн и катастроф –

и в мозге нет уже извилин,

которые бы не забили

бедой, как мертвецами ров…

Как сделать так, чтоб не ревели

младенцы в тёплой колыбели?..

Когда орут они опять –

душа моя тоской объята,

как будто в чём-то виновата,

и кровь бежит по жилам вспять…

И ноет разум оголтелый,

и ломит, кажется, всё тело…

Ах, кто подскажет мне, как сделать

чтобы могли младенцы спать?..

* * *

Столько раз, глядя смерти в глаза,

улыбаться посмели татары…

Голову мы ломаем недаром,

чтобы эти понять чудеса.

Есть одно только верное средство,

чтобы всё это уразуметь, –

внукам внуков оставить в наследство

жажду жизни, презревшую смерть.

ВРУЧИ ОРЛИНОЕ ПЕРО

Народному поэту Дагестана

Магомеду Ахмедову

Я трижды, путешествуя по свету,

был гостем Страны гор, не как турист…

Спроси, как звать татарского поэта?..

В ответ услышишь ты – Ренат Харис!

Тебе я кунака уже роднее

и обратиться с просьбою могу –

орлиное перо мне дай скорее,

чтоб им, как встарь, я начертал строку.

Не знаю, родина ль моя довольна

тем, что гусиным писано пером…

И рад, и сожалею я невольно,

что локти не кусал свои потом.

Не раз пером писал я лебединым

стихи в далёкой юности моей

и верил – красота непобедима

и мир спасёт от гибельных идей.

Душа строки прекрасна, если слово

неустрашимо, храбрецу под стать…

Вручи перо мне, горный край суровый,

орлиное, что к подвигу готово,

чтоб мне о самом главном написать.

СТРАНСТВУЯ ПО ЗАГРАНИЦАМ

Когда попадаю в чужую страну,

душою лелею отчизну одну

и в мыслях её наряжаю в цвета

тех стран, где веками царит красота,

и новые я города возвожу,

и выровнять там все дороги прошу…

По этим дорогам обратно я мчусь,

в родную страну, на крылах ярких чувств,

но мысли рождённые там, вдалеке,

покоя моей не приносят строке…

Одним волшебством Сабантуя пока

сомнения превозмогает строка.

СОГРЕЕМСЯ

Давайте тёплыми словами

Уста свои согреем с вами.

Скажем их белому и чёрному,

как чётному и нечётному,

как левому, так и правому,

как сильному, так и слабому,

как сладкому, так и горькому,

как робкому, так и гордому,

и лебеде, и полыни,

и пальме, и рябине,

как отцу, так и сыну,

подвалу и мезонину.

Скажем ключу их студёному,

скажем кустарнику сонному,

и воробью, и бабочке,

и старушке на лавочке,

скажем жучку и лягушке,

холодной росе на опушке,

скажем дворняжке и лошади,

улице скажем и площади.

Скажем далёкому и близкому,

скажем высокому и низкому,

лучику солнца и звёздочке,

семечку скажем и косточке,

скажем и злому, и доброму,

короткому скажем и долгому,

и бодряку, и плаксе,

даже в тетради кляксе,

письму, телефону мобильному

и камню надмогильному.

Скажем и умному, и глупому,

и женою сваренному супу.

Почаще это говорите

И жизнь за всё благодарите!

НЕВЫСКАЗАННЫЕ СЛОВА

На языке, как лёд на полюсе,

слова несказанные колются,

на самом кончике болтаются

и вновь над кем-то насмехаются,

от злости на судьбу брюзжащие,

полны обид на настоящее,

и от самоуничижения

у них случилось заражение –

они хотят всё человечество

с трибуны поучать отечески.

Язык свой за зубами сжатыми

с усильями невероятными

держу я так, что зубы крошатся,

кровавое глотаю крошево…

И в сердце резь неимоверная…

От слов невысказанных

нервный я –

они всё время в сердце

мечутся,

чтоб обратиться к человечеству,

но мой рассудок неслучайно ведь

причину ищет их молчания…

ПЕРЕПОЛОХ ДУШИ

Когда кусает кровожадный овод

коня, то весь от боли он дрожит,

так и Земля трясётся от любого

толчка, что рушит здания и жизнь.

И как из повреждённого сустава

сосёт обжора этот костный мозг,

так алчное торнадо неустанно

высасывает почву, словно кость.

И, как гигантский муравьед, цунами

внезапно слизывает языком

народы, потопив их в океане,

и сыто унимается потом.

Бушуют войн безумные пожары –

где гибнут люди, страны, города...

Но странно, что от этого угара

Земля не погибает никогда.

…..........................................................

Когда-то Землю я считал разумной…

…Переполох в душе моей давно –

Неужто с Мальтусом* ты полоумным,

Наш шар земной, сегодня заодно?

______________

* Томас Мальтус (1766–1834) – английский учёный и священник; боясь перенаселения Земли, оправдывал войны и природные катастрофы.

МОНОЛОГ МАТЁРОГО ВОЛКА

Я старый волк! Издалека я чую

охотника, что ставит свой капкан,

и злобное нутро своё врачую

тем, что охотник мне не по зубам.

Уже он раз всадил в меня дробину,

что просверлила шею мне иглой,

и ненависти жгучая лавина

тогда меня накрыла с головой.

С тех пор грызёт меня одна задумка –

охотнику однажды отомстить,

хотя дробин полно в его подсумке,

я не остановлюсь на полпути.

Пусть держит он двустволку наготове

и не покрылся ржой его капкан,

напрасно он меня в чащобе ловит,

я знаю все ходы наверняка.

Я научился обходить ловушки,

мне не страшна любая западня,

но держит злость моя меня на мушке

и месть съедает заживо меня.

НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

Если есть притяженье друг к другу,

значит, и отторжение есть…

И из этого вырваться круга

не поможет ни нежность, ни месть…

Крылья нашей любви обветшали

на божественной той высоте,

где с тобой мы, как птицы летали,

а теперь уже силы не те…

Там врата от небесного рая

ангел приоткрывает рукой,

удержаться бы там, дорогая,

до последнего вздоха с тобой!

* * *

Любви моей и ненависти тучи

наполнили глаза мои грозой …

И скоро грянет ливень неминучий,

как смерч, он пронесётся над тобой.

Я заверчу тебя в свою пучину

и сам спасу, коль захлебнёшься в ней…

Поймёшь ли ты хотя б наполовину,

что так грешна не по моей вине?..

Не встретилась ты в юности мне чистой,

возлюбленной не стала для меня!..

Да разве знал я, что от этой искры

займётся столб вселенского огня?..

Искал тебя я в годы молодые,

а отыскал почти что стариком…

Глаза мои, как тучи грозовые…

Они и дорасскажут обо всём…

ТО ЛИ…

Горизонты всё дальше и шире,

всё возвышеннее небеса…

Бился рыбой озёрной я в мире,

а теперь океанские мили

покоряются мне без усилий,

распахнув берега, как глаза…

хоть по улице людной шагаю,

хоть я после застолья бреду,

без стеснения вслух напевая,

постоянно вокруг замечаю

перемены, которых не жду…

То ль

расширился мир,

время сжав,

то ли

в мире усохла душа?..

Перевод с татарского Марины АХМЕДОВОЙ-КОЛЮБАКИНОЙ, ДАГЕСТАН

«ЛГ» поздравляет своего давнего друга и автора с 75-летием и желает ему крепкого здоровья и многих радостей!