Литературная Газета, 6552 (№ 18-19/2016)

Его дорогая Лю...

Его дорогая Лю...

Литература / Обозрение / БУЛГАКОВ – 125

Теги: Михаил Булгаков , Юрий Кривоносов

К юбилею писателя в издательстве «Вече» выходит книга известного российского фотожурналиста Юрия Кривоносова «Михаил Булгаков и его время». Предлагаем вниманию читателей отрывок из неё, посвящённый жене М.А. Булгакова Елене Сергеевне.

Случай беспрецедентный – творческий вечер, посвящённый памяти не самого писателя, а его жены. Именно жены, так как назвать Елену Сергеевну Булгакову вдовой просто язык не поворачивается – какая же она вдова, если писатель он бессмертный! Общение их происходило и после его ухода за видимый горизонт – «Письма на тот свет», которые она ему писала, их встречи и беседы во сне, устные рассказы Михаила Афанасьевича, которые она записывала по памяти в последние свои годы, дневники и письма, где он как бы продолжал жить на этом свете.

Вечер проходил под эгидой Российского союза театральных деятелей – по-старому ВТО, – в уютном доме Ермоловой, что на Тверском бульваре. Главной движущей силой в его подготовке стали невестка Елены Сергеевны Елизавета Дмитриевна (Лиля) Шиловская и замечательная актриса МХАТа Софья Станиславовна Пилявская, которая и вела этот вечер. А я им в меру своих сил помогал, в результате чего уже при входе гостей встречала сама Елена Сергеевна – «от мала до велика»: на стенде были собраны её фотографии разных лет, впервые представленные широкой публике. В зале играл камерный оркестр, горели прожектора – работало телевидение, выступали литературоведы, искусствоведы-театроведы, знаменитые актёры читали отрывки из произведений Мастера и даже фрагменты его писем к Елене Сергеевне. Перечисление имён заняло бы слишком много места, назову лишь двух булгаковских Мольеров – Олега Ефремова и Сергея Юрского.

Старейший знаток театра Виталий Яковлевич Виленкин рассказал о своих встречах с супругами Булгаковыми, о светлых и мрачных днях, связанных у них со МХАТом, Владимир Яковлевич Лакшин вспоминал свои беседы с Еленой Сергеевной, о её сотрудничестве с «Новым миром», завершившимся публикацией «Театрального романа».

Самое удивительное, что вечер этот не был приурочен ни к какой дате, проходил он 19 декабря 1990 года, а день рождения её – 21 октября, до круглого юбилея – столетия – вообще оставалось целых три года. Вот просто так взяли и вспомнили хорошего человека. И только сейчас, через годы, я понял, что повод-то был, и повод замечательный, хотя он не выставлялся напоказ, – к этому времени все произведения Михаила Булгакова вышли в свет! И вышли они благодаря Елене Сергеевне, жизненный подвиг которой был теперь завершён. И будем считать, что именно этому и посвящался такой не­обыкновенный вечер.

«За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!» – так начинается 19-я глава романа «Мастер и Маргарита». Ни этой главы, ни самой Маргариты не было в первом варианте романа о Дьяволе, сожжённом Михаилом Булгаковым в 1930 году, а появились они лишь тогда, когда в жизнь его вошла Елена Сергеевна, его Люся, которой и суждено было стать героиней великого романа… Да и возобновил писатель работу над ним после того, как соединили они свои судьбы.

Это была любовь с первого взгляда, хотя оба они уже были зрелыми людьми, каждый состоял во втором браке – ему тридцать восемь, ей на два года меньше. Шёл 1929 год. Не обошлось без мистики – известны две совершенно разные версии их знакомства, и обе исходят от самой Елены Сергеевны. Приведём строки из её писем.

«Это было на масляной, у одних общих знакомых… они позвонили и, уговаривая меня прийти, сказали, что у них будет знаменитый Булгаков, – я мгновенно решила пойти. Уж очень мне нравился он как писатель. А его они тоже как-то соблазнили, сказав, что придут интересные люди, словом, он пошёл. Сидели мы рядом… у меня развязались какие-то завязочки на рукаве… я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь… Глаза у него были ярко-голубые… они сверкали, как бриллианты. Тут же мы условились идти на следующий день на лыжах. И пошло…»

«И знаете, что меня поразило, что я молодая и, казалось бы, счастливая женщина… но в душе всё время тоска, я не вижу смысла в моей жизни, мне недостаёт чего-то…

Откуда были эти мысли? И чувства?

И, читая их, я понимала, почему у меня была тогда такая смелость, такая решительность, что я порвала всю эту налаженную, внешне такую беспечную, счастливую жизнь и ушла к Михаилу Афанасьевичу на бедность, на риск, на неизвестность».

Вспомним, что Булгаков в это время был в опале, подвергался травле, пьесы его запрещались, произведения не печатались. А муж Елены Сергеевны, крупный военный деятель Евгений Шиловский, был в чести, занимал высокий пост и прекрасную квартиру в «литерном» доме…

Елена Сергеевна как-то обмолвилась, что в пьесе «Адам и Ева» Булгаков изобразил их любовный треугольник, что, в общем-то, неточно: это был многоугольник, вершинами которого стали несколько судеб, в сложные взаимоотношения были вплетены еще и её муж, жена Булгакова Любовь Евгеньевна, дети Шиловских Женя и Серёжа. И только по прошествии времени отношения эти не то чтобы нормализовались, но более-менее отрегулировались. И некая мистика есть ещё и в том, что своим уходом от мужа Елена Сергеевна спасла его от неминуемой гибели – он не был расстрелян в числе других военачальников лишь потому, что, расставшись с ней, женился на дочери сталинского фаворита, известного писателя Алексея Толстого.

Однако всему этому предшествовал период «подпольный», когда Елена Сергеевна была «тайным другом», совсем как в романе, где Маргарита – «тайная жена» Мастера. Но так как тайное всегда становится явным, настал день, когда истина открылась Шиловскому. После жуткой сцены с выхватыванием пистолета он предъявил требование: прекратить всякие свидания, переписку, даже телефонные разговоры; и они эти требования приняли, на что были свои причины, объяснять которые здесь не имеет смысла. Они не виделись полтора года, и когда встретились, то уже навсегда: первой фразой, которую он произнёс, была: «Я не могу без тебя жить», и она ответила: «И я тоже». Осенью 1932 года они оформили свой брак, и пошла их любовь рука об руку с творчеством – неразрывно, до его последнего часа; и без него ещё целых тридцать лет несла Елена Сергеевна их любовь, и это было настоящим подвигом… Впервые они расстаются в конце мая 1938 года: она уезжает с сыном Серёжей на лето в Лебедянь – она переутомлена, нуждается в отдыхе, – он остаётся в Москве – диктовать на машинку «Мастера и Маргариту». Далее начинается почтовая эпопея – Михаил Афанасьевич, несмотря на колоссальную нагрузку, пишет Елене Сергеевне ежедневно – письма, открытки, телеграммы, иногда дважды, а то и трижды в день… «Дорогая Люси, она же очаровательная, прекрасная Елена…», «Дорогая Лю… Ку… Доролю… Купа…» – придумывает ей разные ласковые имена. Пишет что-то такое сугубо личное, интимное, что Елена Сергеевна иногда замазывает тушью отдельные строки, а то и целые абзацы – от чужих глаз; видимо, сделано это потом, перед тем, как передать булгаковский архив на государственное хранение…

…В конце июня Булгаков приезжает в Лебедянь, где она ему уже подготовила «рабочее место» – удобную прохладную комнату, и он за месяц создаёт пьесу «Дон Кихот».

Вернувшись в Москву, он снова пишет ей каждый божий день, иногда дважды, трижды… В середине августа Елена Сергеевна возвращается домой, и они уже больше никогда не расстаются.

Но… на такое счастье им было отпущено слишком мало времени. Через год, в сентябре 1939-го, пришла беда: в Ленинграде, куда они приехали отдохнуть, на Михаила Афанасьевича обрушилась болезнь – он ощутил резкую потерю зрения, вызванную почечной гипертонией (от неё погиб – в таком же возрасте – его отец). Будучи сам врачом, он предполагал, что такое может случиться, и с самого первого дня, когда он попросил Елену Сергеевну выйти за него замуж, взял с неё клятву, что она не отдаст его в больницу, что он будет умирать у неё на руках, а умирать он будет тяжело, и даже год назвал – 1939-й! Они тут же вернулись в Москву, где врачи сказали, что жизни ему осталось 3–4 дня. Но Елена Сергеевна так самоотверженно боролась за его жизнь, что отодвинула их вечную разлуку на целых семь месяцев. И Елена Сергеевна сдержала свою клятву – умер он у неё на руках. Она вспоминала: «Утром 10-го (марта) он всё спал (или был в забытьи), дыхание стало чаще, теплее, ровнее. И я вдруг подумала, поверила, как безумная, что произошло то чудо, которое я ему всё время обещала, то чудо, в которое я заставляла его верить, – что он выздоровеет, что это был кризис… Миша стал дышать всё чаще, чаще, потом открыл неожиданно очень широко глаза, вздохнул. В глазах было изумление, они налились необычайным светом. Умер. Это было в 16 ч. 39 м.».