Литературная Газета, 6617 (№ 41/2017)

Разговор царя с вождём

Разговор царя с вождём

Колумнисты ЛГ / Очевидец / Очевидец

Рыбас Святослав

Теги: Министерство культуры , «Матильда» , Алексей Учитель , конфликт , общество

В Министерстве культуры РФ для членов Общественного совета состоялся просмотр фильма «Матильда». Подавляющему большинству он не понравился: надуманная интрига, слабая драматургия, актёрам нечего играть. О костюмах и спецэффектах говорить не стоит, хотя красивые картинки имели место. В целом сюжет выглядит так: Пьеро (цесаревич Николай) тоскует по девочке с голубыми волосами Мальвине (Матильда), но вынужден из династических требований взять в жёны другую.

Ей-богу, в канун 100-летия революции отечественному Фонду кино надо было додуматься снять такую пошлую картину. Но это моё личное мнение. Режиссёр Алексей Учитель после просмотра утверждал, что «в Казахстане зрители 10 минут аплодировали». Надеюсь, они делали это от чистого сердца.

После просмотра мне приснился странный сон: встретились Николай II и Сталин. Их разговор привожу по памяти.

СТАЛИН: Ваше величество, что скажете о нашей революции?

НИКОЛАЙ: Варварское разрушение страны. Вы не позволили нам довести нашу работу до конца. При мне Россия стала парламентской монархией, мы начали экономические реформы в духе известного вам китайского коммуниста Дэн Сяопина, лично я передал в собственность крестьянам свои земли на Алтае… Что ещё? Поддержал предложение академика Вернадского, при Академии наук создана Комиссия по изучению естественных сил России (КЕПС), идеи которой вы использовали при электрификации страны и создании плановой экономики… Если бы не революция, наша Россия избежала бы Гражданской войны и падения в пропасть!

СТАЛИН: Вы имеете в виду Февраль? Когда ваши генералы и родственники, ваши банкиры и капиталисты организовали против вас заговор? И развалили страну? Кого надо винить, если не лично вас?

НИКОЛАЙ: Своей вины не отрицаю. Вы считаете, надо было держаться за власть изо всех сил и казнить несколько сот человек? Мои генералы такое сделали 9 января 1905 года, когда началось то, что сегодня называют «оранжевой революцией». Я был опозорен, я стал «Николаем Кровавым».

СТАЛИН. Руководитель такой страны, как Россия, не имеет права быть слабонервным. Взяв власть, мы спасли разваленную страну… Когда в 1941 году под Ленинградом немцы пустили перед своей наступающей пехотой наше мирное население, я приказал открыть по ним огонь. И атаку отбили. Страшно? Да, страшно. Но был ли другой выход?

НИКОЛАЙ. Немыслимо!

СТАЛИН. После этого немцы не применяли подобных вещей. Да, на мне много крови, но я спас Россию... И Рузвельт, и Черчилль тоже не церемонились с врагами – как внутренними, так и внешними.

НИКОЛАЙ. Это бессмысленный разговор!

СТАЛИН. Мне известно, что во время вашей ссылки на Урал немцы предлагали вас освободить при одном условии: вы должны были утвердить Брестский договор. Они считали, что мы не удержим власть, и хотели сыграть на опережение. Вы отказали и погибли со всей семьёй. Это решение достойно уважения. Я как бывший студент духовной семинарии понимаю, почему вы причислены к лику страстотерпцев. Но!

НИКОЛАЙ. Это вечная проблема. Царь в России всегда обречён на жертву, потому что народ всегда греховен, а царь берёт на себя его грехи.

СТАЛИН. Даже как в случае немецкой атаки под Ленинградом?

НИКОЛАЙ. Мне нечего больше сказать.

Тут я увидел, что разговор заканчивается, и спросил, что они думают о страстях вокруг «Матильды».

Оба посмотрели на меня с немалым удивлением, словно я задал нелепый пустой вопрос.