Литературная Газета, 6626 (№ 51-52/2017) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Литературка Газета Литературная Газета (Качнутся чайки на волне) #49

Качнутся чайки на волне

Качнутся чайки на волне

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Бурятии

Теги: поэзия Бурятии

Есугей Сындуев

Родился в 1957 году в селе Турка Прибайкальского района Бурятии.

Член Союза писателей России, член Байкальского писательского Союза. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького. Автор поэтических книг «Под вечным синим небом», «Люди длинной воли: легенда о хонгодорах», «Параллельные миры». Лауреат Межрегионального фестиваля авторской песни и поэзии «Песня Булата на Байкале» (2013).

В дацане

Здесь время сверху вниз по стенам

Плывёт, свой замедляя бег.

Течёт почтение по венам,

Взгляд теплит Будда из-под век –

Глядит светло и благосклонно.

А перед ним дымки струят,

В ноздрях тоскуя благовонно,

Струят нирваны аромат.

Горят в чеканной тёмной бронзе,

Купаясь в масле, фитили.

Лама сидит в восточной позе,

Под ним пригрелся пуп Земли.

Лама рокочет по-тибетски –

Зачин сплетается с концом.

Всяк робок перед ним по-детски,

Всяк чувствует себя юнцом.

Всяк смертен здесь.

И всяк бессмертен,

Пока свой рокот льёт лама,

Пока он жезлы в пальцах вертит,

Пока в душе звучит:

Ом ма-

ни пад-

мэ хум –

Ом мани падмэ хум –

О, Будда, встающий из цветка лотоса.

Кавычки

Мы с детства себя заключаем в кавычки,

В пристрастия, предубежденья, привычки,

Во всё, что навязано нам окруженьем

И что именуется мировоззреньем.

В кавычках своих отбывая, как в клетке,

Мы тянем пожизненный срок с малолетки.

Нахлынет желанье порой взбунтоваться,

К себе из себя сквозь себя же прорваться.

Рванёшься – наткнёшься на град зуботычин,

Подножек, пинков. И – опять закавычен.

Опять обезличен, опять зауряден,

Обыден, обычен, убог, безотраден.

Покуда не вырос, бунтует ребёнок,

Пытаясь ослабить кавычки пелёнок.

Ослабил, подрос. И влезает в кавычки,

В пристрастия, предубежденья, привычки.

Песенный язык

Эй, бурят русскоязычный,

Евразийский стык,

Где же твой гортанный, зычный,

Песенный язык?

Он на городские стены

Предков вёл твоих,

На просторах Ойкумены

Он звучал, как стих.

В новой или старой эре

Целый мир не смог

Так сказать, как о Гэсэре,

Смог бурятский слог.

Им прабабки наши пели,

Навевая сны,

Чтобы слаще в колыбели

Спали их сыны.

Их сыны, а наши – деды…

Нынче ж каково?

Скоро лишь языковеды

Будут знать его.

Без него на белом свете

Ты и бос, и гол.

За него лишь ты в ответе,

Ты, бурят-монгол.

Если всем нам дружно взяться,

Мы его вернём,

Чтоб ему в любви признаться

Ты сумел на нём.

Чтобы был ты двуязычный,

Чтобы не отвык

Прославлять гортанный, зычный,

Песенный язык.

Два крыла

У птицы-Бурятии было всегда

Два мощных крыла.

Так считалось:

Ага – на восход, на закат – Усть-Орда.

Но что же с Бурятией сталось?

Взгляните на карту, на земли бурят:

Бесплодны все наши усилья –

Лишь с крыльями птицы свободно парят.

А наши обрублены крылья.

***

Последний солнца луч исчез.

Ни ветерка. Байкал – в покое,

Без края зеркало литое,

В нём отражён пожар небес.

Качнутся чайки на волне,

Волне ленивой и тяжёлой,

Взлетят компанией весёлой

И кружатся, как снег во сне.

***

Необуздан я был и несдержан

Ни в поступках, ни в выборе фраз:

Весел – весел,

Рассержен – рассержен.

Обжигался на этом не раз.

Много было уроков невежде,

Поостыл мой безудержный пыл.

Я спокойно живу.

Только прежде

Почему-то счастливее был.

***

Нежноскулая загадка

Азиатского лица –

Как к лицу тебе, бурятка,

Пышный ворот из песца!

Как излом бровей летящих,

Глаз твоих искристый смех,

Спелость нежных губ манящих

Освежает этот мех!

Лик твой мягко обрамляет

Серебристый мех густой,

Лик жемчужиной сияет

В мягкой раковине той.

Мимолётный взгляд игривый

Равнодушных не найдёт,

Юный или седогривый –

Твой случайный взгляд крадёт,

Чтоб пленённым быть буряткой,

Чтоб всю жизнь и до конца

Смутно мучаться загадкой

Нежноскулого лица.

***

Так нежен и светел

Мир может быть только в простом.

А я не заметил,

А я осознал лишь потом…

Неброская внешность,

В нарядах её – простота.

Но нежность

Какая!

И женственная чистота.

***

Ты не верь, сынок мой маленький,

Если скажут: ты ничей.

Крохотуля, цветик аленький,

Боль моих без сна ночей.

Не утихнет в сердце жжение –

Ты и кровь моя, и плоть.

Между нами притяжение,

И его не побороть.

Притяженье неустанное,

Так река течёт к реке.

И тоскую непрестанно я,

Как безрукий по руке,

С каждой прожитой неделею

Безысходней и нежней.

Только что же я поделаю:

Детям мать всегда нужней.

Но беда: не верю в это я…

Ах, ты боль моя и жаль,

Песня ты моя не спетая,

Неизбывная печаль.

Сергей Тумуров

Родился в 1949 году в селе Аларь Аларского района Усть-Ордынского бурятского округа Иркутской области. Окончил историко-филологический факультет Бурятского государственного педагогического института им. Д. Банзарова и аспирантуру Института истории СССР АН СССР. Во время учёбы в аспирантуре был вольнослушателем Литературного института им. А.М. Горького. Автор поэтических книг «Листобой», «Тяжесть света», «Власть двоих», «С белым инеем...», «Аристократы Азии: южнокорейский дневник», альбома «Следы сновидений...». Составитель и редактор ряда книг поэтов и прозаиков Бурятии и России. Член Союза писателей России.

Вещество весны

(триптих)

1. 21 сентября…

улыбка горы Гуннов

Родным

По склону неба и горы

под инеем предзимья –

с именем весны и гуннов –

осенних трав исход…

Извечен круг свершений –

на вершине дремлющей

горы из белой пищи –

подношения.

Улыбка синевы

пространства и горы

у подножья осени,

отражаясь в зеркале реки,

объемлет берега – притихших ив

и пожелтевшей тишины.

По-надо мной ветра –

по склону неба

облака в пути –

и неизбывны мысли

о потомках дремлющей

Горы – незабвенных гуннов…

2. Вещество весны

Полвека в прошлом веке,

хмурые года,

в дороге громко дни

считали ярые…

в никуда.

Уж четверть века –

без ответа небеса…

И в новом веке

соразмерно власти

невесомы словеса.

В тени беседки в Полдень –

белый исчезает

иней… со двора.

И весело стареет Осень –

тяжко «с ночи»

молчаливы доктора.

Бокал вина… и Осень

в кресле с книжкой

шутит: – не беда,

ещё бы с четверть века

у горы –

и рюмку чая доброго… в беседке…

Да соразмерно в полдень,

на вершине,

созерцая бесконечность,

без всякой святости и страсти

оставить –

Вещество весны –

для власти, для зимы и лета,

осени и души – горы.

3. Реинкарнация

(отрывок)

Погибшим морякам атомохода «Курск»

О Русь –

одно сплошное горе – Русь…

И я – наследник этой боли,

этой дикой нашей доли, –

из твоих объятий рвусь…

Как только вырвусь

из глубин «отрады-смерти»,

со дна прорвусь бардо…

Отраженьем – озаренья

сияющего в полнеба –

полнолуния,

с пространством холода

и тьмой манящих

в детство звёзд –

из-под сердца женщины –

конечно же, бурятки –

я вернусь к тебе,

мать-и-мачеха

Россия –

планеты родненькой

Цветок наш полевой.

Евгения Фахуртдинова

Родилась в 1990 году в Улан-Удэ. Поэт, прозаик, журналист, сценарист. Автор поэтических сборников: «Краски чувств», «Счастье в нас». Получила степень бакалавра литературного творчества в Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств и степень магистра психологии в Бурятском государственном университете. Окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького.В настоящее время работает на радио «Русский мир» (Москва).

Уянга

Вся красота вершин, степей

Бурятии, её просторов –

В звучанье имени простого,

И имя это нужно петь...

Несёт оно мелодий трели,

Гармонии манящий звук.

Так девушку ветров зовут –

С январской родилась метелью.

Пластичность, гибкость твоих рук –

В тебе всё искренне, красиво.

Пусть будет жизнь твоя счастливой,

Как всё, что делаешь вокруг!

Пусть яркой будет, словно танго,

И полной радостных побед.

Дари всем солнечный свой свет,

Как можешь только ты, Уянга...

Дочь степей

В этой жизни, времени где нет,

бесконечных дел глухие крепи...

Дочери степей подайте степи!

Девушке, что сердцем всем – поэт...

В поисках свободы рву на части

всех возможных песен своих кнут.

В сновиденьях города зовут,

а душа в степях находит счастье...

Рассекает пламенем закат

вновь недели быструю разметку.

Мне б в квартиры суженную клетку

ветер воли в солнечных руках...

На обоях срубленный простор

не заменит тот, что степь лелеет.

Мне б исполнить главное посметь бы

в этой жизни, быстрой и простой...

Елена Жамбалова

Родилась в Красноярском крае в 1986 году и вместе с матерью и сестрой перебралась в Бурятию в 1998-м. Окончила филологический факультет БГУ, публиковалась в сборнике «Весенняя муза», участвовала в совещании молодых писателей Урала, Сибири и Дальнего Востока.

***

лучше б ты там осталась,

в тёплом барачном детстве.

суп из пакета, гречка

выданная собесом.

помнится, вышивала,

было красиво, честно –

алое на небесном,

алое на небесном.

верно, что света много.

вот и пока ты плачешь

сын твой мизинцем трогает

маленький одуванчик.

разве ты их не любишь?

разве тебе здесь плохо?

алое на небесном

сердце твоё, дуреха.

***

Раннее утро. Нам мама с сестрою наладила

По бутерброду, а мы их скормили коровам.

Холодно: иней на чёлке Ирины Геннадьевны,

В цирк собирают автобусом нас подворово.

Все худо-бедно собрались, выходят засони,

В цирке ещё не бывали, считай первоклашки.

Вот и к последней ограде – но, скрипнув засовом,

Вышла сердитая мама Брылёвой Наташки.

Нет, не поедут! Вы, видимо, шибко богаты,

Беситесь с жиру, а нам тут не до разгула!

Тронулись. А в окошке с зарёванным братом

Грустная одноклассница промелькнула.

Прыгают клоуны, и обезьяны, и мишки,

Только притихли, невеселы мы, ребятишки.

...Я иногда из себя, как из тёмной избы,

Молча смотрю. Без меня уезжаете вы.

***

В углублениях конских копыт застревал виноград,

Перед нами стремительный нёс свои воды Евфрат.

Наши смуглые женщины пели: Наян Наваа!

И плясало горячее солнце у них в головах.

Вот рука моя тянется, чтобы нащупать края,

За которые вытяну память из небытия.

Там за гранью пиала полна молока, не пролей!

Там мой бронзовый предок! я наших монгольских кровей!

Потому ли мне снится, как все мы куда-то брели,

На ладонях моих до сих пор этот запах земли.

Мы глаза покрасневшие прятали за рукава...

Мы прощались с тобою, великая Наян Наваа!

Наша Родина – там, где народ, мы идём сквозь века.

Умирая, рождаясь, на разных крича языках.

Слепо жаждая жить, забывая завет матерей...

Но пиала полна молока.

Не пролей.

Николай Рогалёв

Родился в 1958 году. После окончания Омской высшей школы милиции МВД СССР работал на оперативных должностях в МВД Республики Бурятии. Член Союза писателей России. Автор поэтических сборников «Право на любовь», «Вальс командира спецназа». Заслуженный юрист РБ. Награждён почётными грамотами МВД России, Республики Бурятия, Народного хурала РБ, знаком «Отличник милиции». Полковник милиции в отставке. Председатель Общественного совета МВД РБ.

Раба войны

Он скуп был на рассказы о войне,

А если говорил, то неохотно,

Да всё о том, как в дальней стороне

Месила грязь раба войны – пехота.

Я знать хотел про музыку атак,

Про судный миг у амбразуры дзота,

А он в ответ рассказывал мне, как

Глотала пыль раба войны – пехота.

Я спрашивал: «Где, батя, ордена?»

А он опять, своё припомнив что-то:

«Ты знаешь, самосад меняла на

Глоток воды раба войны – пехота».

Я гнул своё: «Ну что ты всё, ей-ей,

Про горький пот да ржавые болота?

Она ж царица-матушка полей,

А ты о ней: «Раба войны – пехота».

Он, помолчав: «Да, было и не то…

Осталась от полка всего лишь рота.

Но всё прошло, и слава богу, что

Отмаялась раба войны – пехота».

Костёр в горах

Горит в таёжной полночи костёр.

Блуждают искры в крошеве созвездий,

Где Млечный Путь туманом распростёрт

Над танцем двух космических медведиц.

Вокруг огня стоит притихший лес.

В бесплотной темноте исчезли горы.

И кажется – к подножию небес

Летит Луна, оставшись без опоры.

На ветках сосен сполохи костра

Дрожат, как сновиденья на ресницах.

В ущельях дремлют духи и ветра,

А нам с любимой женщиной не спится.

Тревожат всплески наших голосов,

Покой доисторических отрогов.

В горах и храмах нет случайных слов –

И тут, и там рукой подать до Бога.

Личное счастье

Мимо дома с большими окнами,

Под прицелом бабуль скамеечных

Некрасивая, одинокая

Каждый вечер проходит женщина.

Свет на ней не сходился клиньями,

Но зато рядом счастье личное –

Пацанёнок с глазами синими.

Безотцовщина симпатичная.

Вот раздолье досужим вымыслам,

Поле брани для чёрной зависти.

От кого это чадо выросло?

Кто на эту «красу» позарился?

Взгляды спину ей жгут, как трассеры.

Обернуться, ответить хочется:

Был один, не Ромео – так себе.

Просто средство от одиночества.

Был да сплыл, растворился дымкою,

Никотиновой струйкой тоненькой.

Ей оставил коляску с Димкою

И купюру на подоконнике.

Всё былое забвенью предано,

Так, пробелы в пунктирной линии.

И на маму взирает преданно

Пацанёнок с глазами синими.

Светлана Нестерова

Родилась в 1949 году в селе Венцелево Ленинского района Хабаровского края. Поэт, член Союза писателей России. Автор поэтических книг «Души взволнованной признанье», «Нести зажжённую свечу», «День прилёта стрижей и касаток», «Познаю я радость встречи», «Будет музыка вновь звучать: песни, романсы», сказок для детей «Тайна старой черепахи», «Голубые медведи», «Сказки для Полины» и др.

***

Я знаю насколько глубокий

Мой вздох. Это поиски счастья.

Я – женщиной, розой Востока

Смиряю гордыню и страсти.

Смиряю свои я желанья,

Застынув в печали жестокой.

Но жертве той нет оправданья.

Та женщина – символ Востока.

Пустыни, дороги и горы

Её аттестуют до срока.

И слышатся дивные хоры