Ловушка для дураков

Глава 31

Приехав в казино, Юрий Петрович Яковлев первым делом вызвал к себе начальника охраны.

Вместо него явился заместитель.

— Худобин задерживается, — сказал он.

— А какая причина? — как можно спокойнее спросил Яковлев.

Глаза у парня забегали.

— Да… — начал он и умолк, не зная, что сказать. — Вчера был, никого не предупреждал, что задержится.

— Так позвони ему.

— Уже звонил.

— И что?

— Никто не подходит.

Яковлев забарабанил пальцами по столу. Значит, Артем уже принял меры, и Худобина скорее всего нет в живых.

— Да ты садись, Михаил, садитсь, — спохватился он, сделав вид, будто только сейчас увидел, что охранник стоит. Он мастерски умел притворяться.

— Я хочу поговорить с тобой. Работой начальника охраны я не доволен. У меня с ним уже был разговор. — Петрович впился глазами в лицо Михаила, пытаясь определить его реакцию на услышанное. — В общем так, сегодняшний прогул — последняя капля. Мое терпение лопнуло. Считаю, что ты лучше справишься на этой должности. Ты как, готов?

Парень, слегка обалдев, молчал. Ни хрена себе, пряники! Яковлев с Митяем до последнего времени жили душа в душу, сам знает. А тут такое дело… Кто его знает, в чем причина, как бы между двух стульев не приземлиться, яйца прищемить можно. Он продолжал молчать.

Петрович расценил это по-своему.

— С сегодняшнего дня будешь получать… — Он назвал сумму в «зеленых» в полтора раза превышающую прежнюю зарплату.

Глаза парня блеснули от жадности.

— Само собой, потом сумма увеличится.

— А Митяй… — начал охранник, но Петрович остановил его.

— С Худобиным я поговорю сам, когда появится. Ребятам скажи, я попозже сам спущусь к ним, объявлю. И, — Яковлев смотрел новому начальнику охраны прямо в глаза, — лишнего не болтай ничего. Договорились?

Михаил кивнул и, все еще не веря в происходящее, покинул помещение.

Позже, подумал Петрович, я тебе дам еще кое-какие установки. Гибель Дмитрия Худобина и увольнение его с работы никто не должен связывать с личностью будущего депутата Юрия Петровича Яковлева.

Он встал и заходил по кабинету. Неужели этой сволочи Митяя уже нет в живых? Неужели пронесло… Стрелецкая не приехала вчера на вечернее выступление, соло-гитарист тоже куда-то пропал. Руководитель ансамбля Кузя носился, как угорелый. Яковлев сделал вид, что его это не касается.

Он занимался повседневными делами, но на душе было тревожно. С Артемом надо быть очень осторожным, ему, как только что Михаилу, лапшу на уши не навешаешь. Чем меньше высовываешься, тем лучше.

Яковлева навестила вчера бывшая супруга. Этой стервы ему только и недоставало!

Раиса приехала благодарить за сына.

— Дело закрыли, — она смотрела на него преданными, как у провинившейся собаки, глазами. — Я так благодарна тебе!

Яковлев, кисло улыбаясь, следил за Раисой. Да она, никак, что-то задумала?

Бывшая жена явилась при полном параде. Скинув норковую шубку, которую носить было еще рановато, она осталась в дорогом нарядном костюме. Ишь ты, и прическу сделать не поленилась.

— Юра, я хотела с тобой поговорить, — начала она.

— Поговори.

Раиса поправила идеально лежащий воротник блузки. Она немного поправилась, но за собой продолжала следить.

— Стареем, стареем, — она поймала его взгляд.

— Ты превосходно выглядишь для своих лет. На лице ни одной морщинки.

— Да? — эти слова ее окрылили.

— Хоть замуж выдавай. — Он исподтишка насмехался над ней, но она этого не замечала.

— Юра, — она смотрела ему прямо в глаза. — Ты до сих пор один, я тоже… — Она сделала паузу, ожидая ответной реакции, но он молчал. Давай начнем все сначала.

Петрович опешил. Он едва сдержал себя, чтобы не взорваться. В комнате повисло молчание.

— Мы оба столько хлебнули. — Раиса восприняла все по-своему.

Яковлев поднял голову и встал. До чего же бабы дуры! Раиса никогда не была идиоткой, но сейчас…

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— Что на тебя нашло, позволь узнать?

— Я поняла, что была неправа по отношению к тебе.

И тут он сорвался. Он высказал ей все, что накопилось у него за годы совместной жизни, то, о чем молчал раньше, задавленный обстоятельствами. Он перестал контролировать себя. И эта корова думает, что кому-то еще нужна?.. Надо быть полной кретинкой, чтобы прийти к нему с этим предложением после всего того, что было.

— Семья? — орал он. — Какая семья? Раньше про семью надо было думать. Ты не нужна мне. У меня любовница моложе нашего оболтуса. Посмотри на себя в зеркало, ты — старуха.

Он сам не ожидал от себя такого. Злость, обида захлестнули его.

Раиса онемела, а потом заплакала. Этого он не ожидал. Гнев мгновенно угас.

— Не нужно было приходить сюда, — сказал он. — Ты умная женщина, неужели не могла сообразить?..

Она молча всхлипывала.

— Ты Олежку вытащил, я подумала…

— Извини, я сорвался, но, — он покачал головой, — у нас ничего не получится. Все давно прошло.

Он принес ей воды.

— Выпей, я могу вызвать такси.

— Не надо.

Петрович не помнил, чтобы когда-нибудь так срывался. Он всегда отлично владел собой и контролировал собственное поведение. Вчерашний срыв был плохим признаком. Просто устал, как собака, успокаивал он себя, не машина, человек. От сбоев никто не застрахован. В последнее время он порядочно вымотался, словно в тиски попал.

Он подошел к бару, устроенному в рабочем кабинете. Коньячку, что ли, хлебнуть? Раздумывая, он взял в руки бутылку. Раньше обходился, но теперь почувствовал, что без вспомогательного средства, ему не успокоиться.

Он сидел в кресле и тянул коньяк. Есть не хотелось. Ему ничего не хотелось. Уехать бы куда-нибудь, скрыться ото всех, чтобы никто не достал. Послать бы всех к чертовой матери: и Артема, и навязанную ему избирательную кампанию, и труп Элки Семеновой.

Пара рюмок коньяка помогли снять накопившуюся усталость. С чего это его так разобрало, с утра коньяк хлещет?

Во второй половине дня, когда пил кофе в баре внизу, его позвали к телефону. Звонили от Беглова.

— Артем Семенович сегодня вечером приедет в ресторан «Жасмина». Велел передать, чтобы пригласили Гудкова.

У Яковлева мгновенно пересохло в горле. Беглов давно говорил о том, что ему надо бы познакомиться с председателем «Самшита». Говорить говорил, да все откладывал на потом. Руки не доходили. Кассир, посаженный Петровичем в «Самшит», свои обязанности выполнял исправно. Проколов не было. Гудков оказался не таким уж рохлей, каким показался в первую встречу. Сейчас Артем пожелал его увидеть. Зачем это ему понадобилось?

Яковлев не узнал по голосу, кто с ним говорит. А хоть бы и узнал, что это меняет? Не спросишь ничего.

— В котором часу?

— В девять вечера.

Голос по телефону был вежливый и какой-то безликий. Все это очень не понравилось Петровичу.

— Что хмуришься, хозяин? — возле него стоял шеф-повар ресторана.

Петрович завистливо вздохнул. Вот живет человек без проблем. Занимается своим делом, знает его прекрасно, мастер экстра-класса. Ни о чем дурном голова не болит.

— Гостей жду, — ответил он.

— Сделаем по высшему разряду.

Яковлев скривился. Дожил! Перед таким ничтожеством, как Гудков, выплясывать придется. А Переверзев? Про председателя Фонда ни слова сказано не было.

«Артем заставит, раскаленные сковородки лизать будешь», противно проскрежетало внутри. Он сжался. Обретенное спокойствие улетучилось, как дым. Тревога, что угнетала его последнее время, вернулась. И теперь ее нельзя было заглушить коньяком.

Мысли лихорадочно теснились в голове. Яковлев напоминал зверя, окруженного врагами. Он должен контролировать каждое движение, каждый шаг, чтобы спасти свою шкуру.

В который раз он пожалел о том, что затеял игру с Артемом.