Ловушка предназначения (СИ)

Глава 39

В замке Клубок прятался редко. Здесь он старался не отходить от меня, чтобы не наживать проблем и не создавать их другим. Поэтому являлся только на мой зов или вечером, чтобы с комфортом поспать. Остальное же время он предпочитал проводить снаружи, играя с другими мелкими порождениями или охотясь на них — все зависело от настроения и наполненности живота. Никого крупнее своих предков-котов он не любил, хотя сам мог по желанию становиться гораздо больше, да и относился к первому типу. То есть теоретически мог сколотить себе банду и отдавать ей приказы. Увы, Клубок вырос со мной и агрессии предпочитал почесывания за ухом.

Этот факт заставлял меня беспокоиться еще сильнее. При желании Клубок мог выглядеть грозно, но обидеть его было очень легко. Хуже того, он доверял людям, так что, если постараться, можно запросто заманить его в ловушку.

Из головы не выходила угроза Эммы. Впрочем, она бы не угрожала, если уже что-то натворила?

На всякий случай я обошла все этажи и заглянула во все комнаты, в какие у меня был доступ. Ну или где хозяева не возмущались слишком громко. Не ожидала, что найду свою пропажу, но хотелось делать хоть что-то. Потом, дождавшись, когда вся охрана скроется из виду, обогнула замок снаружи. Но Клубка не было и там.

Я сама не заметила, как оказалась у болот. Формально они были за территорией замка. На деле же магическую защиту давно протянули и туда: слишком много желающих решали устроить там свидание. Сначала боролись, наказывали, потом смирились, решив, что безобразие придется если не возглавить, то хотя бы обезопасить.

Совсем безопасно не стало: все же забора недоставало. Магия магией, а какое-нибудь одуревшее порождение могло забежать и сюда: даже если это причинит ему боль, то только взбесит сильнее. На ручных Клубков заклинания не действовали, их давно приспособили к жизни с нами, во многом это работало благодаря связи с хозяином. А вот кусачки на болоте — живые и довольно противные растения, но с красивыми синими цветами — приспособились сами. Ничего этим сорнякам Мрака не мешало цвести двенадцать раз в году.

Я остановилась на берегу, глядя на воду, а потом попыталась сесть. Грациозно опуститься не получилось, нога поехала на скользкой земле, и я грохнулась на колени. Правой — на камень.

С завываниями, не хуже, чем у Клубка, я все же села, зажимая ладонями испачканную грязью и кровью коленку.

Слезы потекли сами собой. Я попыталась стереть их со щеки, но поняла, что делаю только хуже. Теперь в грязи было даже лицо. Самое то для принцессы.

А мне надоело строить из себя принцессу. Скрывать обиды и разочарования, лишь бы никто не увидел, как я умею плакать.

Не скрывала я и тогда, когда позади послышались шаги. Генри опустился на землю рядом со мной. Стоило взглянуть на него, как слезы полились с новой силой. А потом продолжили от осознания этого факта. Никогда я не позволяла себе заплакать при нем, что бы ни происходило. Стало противно, что я испортила даже это. А ведь так гордилась…

— Опять следил за мной? — упрекнула его я. — Тогда чего в поисках не помог?

— Нет, — он указал на мою разбитую коленку, — чем ближе к тебе, тем больнее.

— Поздравляю, мы изобрели новое поисковое заклинание.

— Ну не то чтобы заклинание… — протянул он. — Думаешь, удастся назвать метод нашими именами?

— Упаси меня Мрак оказаться в учебниках на одной строчке с тобой!

Слезы наконец пропали, хотя нос по-прежнему не желал дышать свободно.

— Что ищем? — беззаботно спросил Генри. Почти как там, в лаборатории.

— Клубка. Куда ты его дел?

Он нахмурился, а я едва не разревелась снова. Надеялась, Генри мне ответит или я хотя бы замечу по его лицу, что ему известно больше, чем мне.

— Вчера он явился ко мне, а потом сбежал через окно. Больше я его не видел.

— Он проводил с тобой время, пока меня не было, — обвинила я. Вышло так обиженно, что даже смешно.

— Я его специально подкармливал, — признал Генри.

— Зачем?

— Не знаю. Он казался мне таким грустным. Потерянным. Ему очень не хватало тебя.

На пару секунд мне показалось, что весь мир вокруг померк. Хотя во Мраке никогда не было особенно ярко, если не считать живность с агрессивной раскраской, вроде тех же кусачек. Мне стало одиноко, почти до физической боли. Затем все прошло.

Я едва не спросила Лавьера, чувствами ли Клубка он со мной сейчас поделился, но вовремя прикусила язык.

— Тем лучше, — решил он.

— Чем же?

— Клубок любит нас обоих, а значит, проще будет его найти. Когда ты последний раз звала его?

— Да все время зову, только это больше не работает. Я его не чувствую.

— Совсем?

— Совсем, — вслух сказала я то, что боялась признавать даже в мыслях. — Кажется, наша с тобой связь испортила мою с ним.

— Разве такое возможно?

— Как и все остальное?

Он вздохнул.

— Боюсь, что Клубок решил, что я его бросила. Избавилась от него. Не знаю… — всхлипнула я.

Генри протянул руку и обнял меня за плечи.

— Разберемся, — пообещал он.

— Ты надоел мне до смерти, — пожаловалась я.

— Чем на этот раз? — удивился Генри. Серьезно, будто это его и впрямь интересовало.

— Сейчас ты снова нормальный, а на людях ведешь себя как полный придурок. Сегодня злил меня специально.

— Не сказал бы, что специально, — задумался он. — Хотя разве наша показная ненависть не твоя идея?

Я закатила глаза:

— Это было столько лет назад! И это не идея, тогда я честно пыталась тебя ненавидеть.

— Плохо пыталась, — оценил он.

— Знаю, — вздохнула я. — Потому что стоит нам поговорить наедине, как ты становишься таким нормальным, что даже ненавидеть тебя неудобно.

Генри усмехнулся, поднимаясь на ноги:

— Меня обвиняли во всяком, но это что-то совсем новенькое. Свежо.

— Да ну тебя.

— Пойдем, принцесса, пока тебя еще ждут заниматься, — протянул он мне руку. — Клубка поищем ночью.

— Думаешь, она такая терпеливая?

— Я проверил, — подмигнул он мне, — обещал найти и доставить тебя. Если будешь послушной, так и быть, разрешу облапать себя. В качестве учебного инвентаря.

Я громко фыркнула, но все же взяла его за руку и встала.

— Чтобы меня там стошнило от твоего же отвращения, пока я тебя забинтовываю?

— Обещаю, не стошнит, — засмеялся он.