К вечеру я вынесла Клубка на улицу. Мы выспались, отмылись, и он явно заскучал. Уходить один ни в какую не соглашался, хотя я даже окно перед ним открыла, только попросила не забираться далеко. Но он продолжал сидеть и смотреть на меня жалобными красными глазами. Вину не передавал, но ее я успешно представила сама. Утешало, что шанс встретить Тайлера был минимальным. Сомневаюсь, что он стал бы снова брать вторую смену подряд. Мне совсем не хотелось его видеть, только я уже толком и не знала, из-за его это действий или из-за моих. То, что произошло сегодня между мной и Лавьером, не укладывалось в рамки ни дружеских, ни вражеских отношений.
Приближалась ночь. Я прогуливалась вдоль стен, Клубок носился за какой-то летающей дрянью, разминая лапы и крылья. В который раз он убеждал меня, что среди его предков затесались не только кошки.
Наконец мое внимание привлек свет там, где его в такое время не должно было быть — в одном из маминых кабинетов. В лаборатории и в смежной комнате окон не было, а вот дальше, там, где она принимала посетителей… Не зажженные светильники, но какой-то отблеск там явно мелькал, вероятно, проникал сквозь открытые двери.
Я нахмурилась, свистом подозвала Клубка, и тот мгновенно оказался у меня на плече. Чуть с ног не сбил, но это мелочи, зато какое послушание проснулось!
— Ты за охрану, — предупредила я Клубка. Никого брать с собой мне не хотелось. Хотя, возможно, и стоило. Но если в комнатах найдется всего лишь Злюка, станет жуть как неудобно. Клубок же, в случае чего, способен отрастить большие и острые когти.
Нашелся в лаборатории «всего лишь» Лавьер, задумчиво стоящий перед тем самым шкафом, из которого мы доставали ингредиенты для нашего эксперимента. Я бесшумно проскользнула в кабинет, отметив, что все здесь успели привести в порядок, только полки остались полупустыми, новых запасов еще не привезли.
Генри взглянул на меня и снова отвернулся. Клубок спрыгнул с моего плеча и остался сидеть у дверей, не желая даже проходить вперед. Ему по горло хватило впечатление и в прошлый раз.
— Что делаешь? — спросила я, подходя к шкафу.
— Пытаюсь составить список всего использованного, как мы и договаривались, — отозвался Лавьер.
Мне стало неудобно, даже желание прогонять его с запретной территории пропало. Сама я как-то выбросила это из головы. Каждый день происходило столько нового, что, казалось, уже не имеет значения, что мы там решали вчера или позавчера.
— Чувствую себя бесполезной. В памяти о том дне почти пусто, — призналась я.
— Аналогично, — отозвался он.
Будь хоть пузырьки на месте, может, визуально я бы вспомнила, что брала. Но часть из них разбилась и пропала навсегда. Рецепт-то я запишу, но на столе у нас в тот день побывало гораздо больше веществ, чем требовалось по нему.
— Спасибо, что принес мне кота, — вздохнула я.
— Это было несложно. Ночью сейчас почти нет работы. Скучно. Вот я и попросил, — пожал плечами он. Говорил так легко, будто каждый мог взять и попросить элитную ночную смену охраны об одолжении.
— Ты. Попросил. — Я перекатила эти слова на языке, словно они были материальны. Все же я недооценила количество желающих пресмыкаться перед Империей…
Не мне было жаловаться, ведь старался он ради моего кота. Почему-то даже в мыслях до сих пор с трудом признавала — для меня.
И тут стало не до его отношений с ночной охраной.
— Скучно? — повторила я, а голос тут же принялся предательски дрожать, одной нехорошей идеи хватило. — Они охранять должны, а они расслабляются и скучают?
— Спокойно, спокойно! — Генри тут же оказался рядом и обнял меня. — Я не это хотел сказать. От любого нападения нас защитят. Просто сейчас очень мало порождений вокруг. Тихие ночи.
— С чего ты взял, что меня волнует именно это?
— Ты рассказывала.
— Да не могла я такого рассказать!
Существовало очень мало людей, которых я готова была пустить в свою душу и поделиться проблемами и страхами. И я уж точно не могла забыть, что добавила в этот список кого-то еще.
Я ждала ответа, нетерпеливо постукивая туфелькой по полу, а Генри будто и не замечал. Он прошел к столу, посмотрел на лист, где начал составлять список, и придвинул его к краю, предлагая мне взглянуть:
— Дополнишь?
Я недовольно поджала губы, дождалась, пока он это увидит, и только затем взяла в руки лист. Пусть знает, что я заметила — он просто тему перевел, избавившись от необходимости отвечать на мой вопрос.
Память у него была лучше моей. Мне удалось вписать лишь пару названий, остальное он уже перечислил.
Генри минут десять наблюдал за моими мучениями, пока я нервно ерзала на стуле, пытаясь вспомнить что-то еще, а потом не выдержал первым.
— Так не пойдет, — театрально покачал головой он. — От тебя никакой пользы! Как всегда!
Я чуть воздухом не подавилась! Вскочила и скрестила руки на груди, гневно глядя на него, а сама еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Сейчас он был похож на себя — такого, каким я привыкла видеть его все эти годы.
— Пойдем-ка, я тебе кое-что покажу, — протянул он мне руку.
Я уставилась на нее. Заманчивое предложение, особенно если учесть все те волны детского восторга от замечательной пакости, которые я сейчас ощущала внутри. Что бы Генри ни задумал, одному из нас оно уже очень нравилось!
Дожидаться, пока я решусь сама, он не стал:
— Не волнуйся, тут недалеко!
— Не-не-не, не надо! — вопила я, пока он тащил меня из лаборатории по коридору к ближайшему окну и открывал его.
— Ты мне доверяешь?
— Ни капельки!
— Вот и отлично!
С еще более позорным визгом я вцепилась в него, обвивая руками и ногами, но Лавьеру это ничуточки не помешало вышвырнуть меня с третьего этажа вместе с собой. Проклятые огромные окна во всю стену!