LSD

ПРЯМЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, или ЧТО СМОГЛО СРАЗУ ПРОНИКНУТЬ В «РАСКРЫТЫЕ ДВЕРИ» ВОСПРИЯТИЯ

После запрета LSD психоделическая культура, разумеется, не прекратила своего существования. Часть бывших «адептов LSD» увлеклась поиском альтернативных, не запрещенных законом галлюциногенов.

Однако безнадежность химического образа жизни была уже ясна. Ричард Блюм в 1972 году писал в своей книге «Утопиаты»:

«Они уткнулись в тупик поиска галлюцинаций ради галлюцинаций, который, в сущности, ничем не отличается от смотрения телевизора ради смотрения телевизора, только вероятность самоубийства при первом способе получения визуальной информации несравнимо выше, чем при втором».

Но общество и закон, привыкшие к простым и ясным ответам на сложные вопросы, обвинили во всем сами химические вещества, фактически обойдя вниманием проблему психического состояния, вызываемого галлюциногенами.

В книге «Целебное путешествие» Клаудио Наранджо писал: «Нам не нужна «кислота»! Нам нужно сохранить особое состояние сознания (курсив мой. — А.Д.) — состояние острых переживаний, открывающих сознание. Мы приветствуем «Экстази» и ибогаин как усилители наших чувств, но мы можем обойтись и без них…

Мы можем научиться сохранять свою душу открытой».

Психоделическая культура, сначала внутри самой себя, а потом и в психологии и психиатрии, создала осевой термин «особые состояния сознания». Вокруг этого понятия пролегли в самых разнообразных направлениях поиски способов вернуть то характерное для LSD «особое состояние», но уже без использования наркотиков.

Главной целью объявлялось тотальное переключение внимания от внешнего мира к внутрипсихическим переживаниям. Причем чем эффективнее, с помощью соответствующего тренинга, человек мог отключаться от внешней реальности, тем более «просветляющим» считалось соответствующее учение.

«Внутренняя реальность — является совершенно другой реальностью, которая не требует подтверждения. И самым элементарным требованием для вступления в контакт с ней является простое переключение внимания от сенсорного контакта к внешней реальности».

Из книги «Естественный разум», Эндрю Уэйл, 1972 год

«Поворот внутреннего зрения в сторону третьего сознания обещает более возвышенные цели, более человечное общество и новую, освобожденную личность».

Из книги «The Greening of America», Чарльз Райх, 1971 год

После запрещения LSD первой общественно значимой попыткой «жить в особом состоянии сознания» стало движение, направленное на организацию молодежных коммун.

В книге «Коммуны в противоположной культуре», изданной в 1972 году, Кейт Мелвил писал:

«При исследовании колоний наркоманов в Беркли в 1967 году мы с Джеймсом Керри обнаружили следующее: те коммунары, что принимали LSD, так же как и те, кто просто занимался медитацией и «третьим сознанием», полностью отрицали возможность какой бы то ни было активной личностной позиции. Не говоря уже о какой бы то ни было общественной деятельности, направленной, например, на изменение политического строя, они обходили стороной даже такой, казалось бы, сугубо частный момент, как необходимость создания семьи. Перед ними вставал какой-то совершенно иной образ жизни, прославляющий пассивность» (курсив мой. — А.Д.).

Но по всей видимости, пассивность как главный принцип поведения не может выступать в качестве средства, объединяющего и удерживающего людей вместе. Пассивность — это состояние, близкое к юнговскому «понижению умственного уровня», суть которого в ожидании указаний извне. Если указаний, то есть прямого внушения, не следует, группа неминуемо распадается.

Большинство коммун не просуществовало больше двух-трех лет. Некоторые превратились в притоны, приторговывающие наркотиками, — они закрывались полицией. Дольше продержались лишь те, где имелись активные, как правило религиозно-харизматические, лидеры…

Такие коммуны являлись, по существу, не чем иным, как мистическими сектами.

Последствия эпидемии LSD и провал идеи коммун привели к усилению влияния тех учений, которые во главу угла ставили психические методы изменения сознания. В молодежной контркультуре они проявились в форме повального увлечения восточным мистицизмом — медитацией, гуру и дзен.

В области медицинской поиск особых состояний сознания привел к разработкам групповой психотерапии и к так называемым «восточным» психологическим техникам.

В области социально-политической опыт психоделии открыл дорогу так называемым программам «модификации поведения».

«Трансцендентальное состояние бытия находится по другую сторону всего видимого, всего слышимого, всего осязаемого, всего обоняемого и ощущаемого; по ту сторону всего реального, всего мыслимого и всего чувствуемого; это состояние непроявленного, абсолютно чистого сознания бытия есть предельное и лучшее состояние жизни» — так говорил Махариши Махеш Йоги, основавший движение трансцендентальной медитации в Америке и сколотивший на нем многомиллиардное состояние.

Движение «Трансцендентальной Медитации» (ТМ) произвело фурор. Разочаровавшиеся в LSD The Beatles увлеклись ТМ, и это стало лучшей рекламой для Махариши. В начале 70-х годов в Америке насчитывалось около 5 тысяч учителей медитации. Часовой урок стоил от 75 до 125 долларов. Доза LSD в это время стоила в 10 раз дешевле.

Целью ТМ, по словам того же Махариши, являлось достижение «…космического сознания, самого источника существования абсолюта… и тотальное избавление от опостылевшей реальности».

Кейт Уоллес, физиолог Гарвардского университета, сообщил, что под влиянием ТМ у человека происходят определенные физиологические изменения, сходные с теми, что возникают при употреблении психоактивных препаратов: значительно снижается потребление кислорода и выделение углекислого газа, замедляются сердечные сокращения, уменьшается темп дыхания, регистрируется изменение электромагнитной активности мозга.

Но не только в естественных, в общем-то физиологических изменениях была замечена аналогия ТМ с наркотиками. Сходство очевидно, если прочесть отзывы некоторых поклонников медитации:

«…Жизнь в отсутствие учителя становится пустой и бессмысленной. Она, как будто снова, как это было до встречи с ним, сплошь лишь в черных красках… Если я в течение недели не занимаюсь ТМ под его руководством, мне кажется, что жизнь прекратилась…»

«Если вы начали заниматься ТМ, то не сможете прекратить уже никогда. Душа не в состоянии жить без этого упоительного восторга, без ощущения того, что ваше эго целиком и без остатка отдано высшей Радости, высшей красоте и вашему Учителю».

«Существует, видимо, тип человека, который не может существовать без ТМ. Для него, как для меня, медитация является наркотиком, только наркотиком естественным, помогающим забыть о трудностях реальной жизни, а не создающим новые трудности».

Приведенные цитаты взяты нами из двух авторитетных американских газет «Daily World», May 30, 1973 и «New York Daily News», April 16, 1974.

С точки зрения врача-нарколога, смысл этих высказываний — в своеобразной форме психической зависимости; зависимости от особого состояния сознания.

Сам Махариши многократно пояснял, что под понятием «трансценденция» он понимает расширение души к глубинам гармонии:

«Внутренняя гармония — это красота бесформенного, это сама красота, в своей божественности лишенная искажающих ее оболочек…»

В свою очередь, автор позволяет себе пояснение. Под красотой бесформенного подразумевается гармония… пустоты. «Божественность» пустоты может быть только «божественностью» хаоса, то есть состояния мира до акта творения. Пустота и бесформенность лишены Логоса, лишены закона разума, который творит, лишь создавая мир индивидуальных форм.

Прикосновение к миру бесформенного лишает разум свойственного ему напряжения, оно может вызвать глубочайшую релаксацию.

Подобное расслабление и растворение души в мире без форм лишено всякого содержания, всякого смысла, кроме, конечно, расслабления ради него самого.

Более того, подобного рода релаксация души (и тела) будет оголять «женскую», пассивную часть нашего бессознательного, ее аниму.

Мир без форм, мир до акта творения, вернуться к которому призывал Махариши, — это женственная (пассивная) субстанция хаоса в ожидании внедрения в нее Логоса — смысла.

Библейский акт творения, по сути, и есть внедрение Божественного смысла в «женственную» сферу бесформенного. Известно ведь, что в женщине до оплодотворения не существует еще иная жизнь (форма), но явлена потенция этой жизни. Потенция жизни проявляется в желании оплодотворения (внедрения смысла).

Состояние глубокой медитации ничем в духовном смысле не отличается от состояния опьянения галлюциногенами. Это та же пассивная готовность к внушению любого рода. Фактически — та же пустота в ожидании некоего разума, способного оплодотворить ее.

Учитель ТМ способен «внедрить» в своих научившихся достигать «гармонии бесформенного» учеников почти все, что пожелает, любой смысл, любое мировоззрение.

Сказанное о ТМ вполне приложимо ко всем особым или мистическим состояниям сознания, к достижению которых призывали и другие «восточные» гуру. Само понятие «бесформенного» Махариши, разумеется, присвоил из буддизма. Дзен-буддизм — наиболее мистическое направление среди ветвей буддизма — призван способствовать достижению нирваны (мира бесформенного) посредством сатори — внезапного мистического просветления.

Нельзя забывать, что все эти понятия: медитация, дзен, нирвана, сатори — принадлежат древней религиозной традиции, которая подразумевает отнюдь не только достижение определенных состояний сознания.

Целостная традиция диктует и целостное мировоззрение, на котором покоится многовековая буддистская культура. Но даже это целостное и гармоническое мировоззрение для нашей культуры является все тем же язычеством.

Люди языческого Востока, которые исповедовали буддизм, совершенно по-иному воспринимали свою индивидуальность, по-иному чувствовали самих себя.

Модные же в конце 60-х — начале 70-х годов XX века гуру, такие, как 15-летний Махарай Джи, Мехер Баба, Махариши Махеш Йоги или Свами Прабхупада Харе Кришна, не имели никакого отношения к традиционной древней культуре Индии или Китая. Некоторые из них (Свами Прабхупада, например) даже никогда в жизни не посещали родину своих учений и имели вполне европейское образование.

Вся их задача сводилась к упрощению — механическому переносу набора вырванных из древнего духовного контекста психологических упражнений и банальных, «доступных» сознанию современных американцев и европейцев истин в «свое» учение.

Новоиспеченные учителя пытались выделить из целостного мировоззрения голую технику, замешанную на мистике и психологии, точно так же, как алхимики пытались выделить из цельной структуры — из гармонического растения — алкалоид.

И у тех и у других в результате получился наркотик.

Харрисон Поуп в книге «Восточный путь» в 1974 году писал:

«…Многие из тех, кто использовал психоделики для достижения «мгновенного счастья», сейчас обратились к «естественному счастью» восточных религий… Кроме того, эти, новые для большинства, религии создали и новых богов, занявших место прежних и которым теперь, после эпопеи с LSD, можно поклоняться…»

Известнейший американский философ и психотерапевт Алан Уотте изложил в своих книгах преимущества восточных методов психотерапии перед западными. Вот, в двух словах, суть его аргументации:

«Только находясь в состоянии медитации, человек способен постичь, что его «Я» является лишь иллюзией…» (выделено мной. — А.Д.).

«Психотерапия Востока и Запада», 1969 год

«Человеку должно быть чуждо и удовольствие, и страдание; и выгода, и потеря; и успех, и неудача; забота о других, и наслаждение, и страх. Если он достигнет такого состояния, он не захочет ни с кем объединяться».

«Это и есть то», 1973 год

Любопытно: специалист по восточной терапии Уотте призывает к тому же состоянию потери «Я», к которому приводят галлюциногены. Состояние, в котором возникает ощущение иллюзорности или отсутствия «Я» (первая цитата), ведет к некоему идеалу, которого должен достичь человек в результате лечения. Идеальное состояние сознания — это состояние полного равнодушия… или бездушия, если хотите (вторая цитата).

Свято место пусто не бывает: кроме гуру религиозных, были и гуру от психологии. Психолог Эндрю Уэйлл в книге «Естественный разум: новый подход к высшему сознанию» объявил невроз и психоз… высшими достижениями человеческой психики:

«Я испытываю искушение назвать психотиков эволюционным авангардом нашего вида. Они обладают секретом изменять реальность, изменяя сознание. Если они научатся пользоваться своим талантом по растворению эго в позитивных целях, для них откроются безграничные возможности (курсив мой. — А.Д.)».

Если следовать «психоделической» логике, то это рассуждение вполне последовательно и логично. Если LSD — «духовный мессия», то и медицинское безумие является «эволюционным авангардом» (по-русски — целью развития) человека!

Уэйлл делил человеческое мышление на два типа. Первый — прямое мышление — включал в себя интеллектуальную и чувственную (связанную с внешним миром) форму. Второй тип мышления он называл окаменевшим и включал в него безумие, мечты, трансы и медитацию. Окаменевшее мышление, по его мнению, дает возможность постижения внутренней сути вещей, ибо зиждется на интуиции.

Гуру от мистики и психологии в конце 60-х — начале 70-х годов пытались мыслить и действовать так, будто вообще не подозревали о почти двух тысячелетиях христианского сознания и мышления.

Но человеческая индивидуальность, пресловутое «Я» — не иллюзии. Без ощущений индивидуальности невозможно ни чувство собственного достоинства, ни отношения собственности, ни ответственности за свои деяния, ни какое бы то ни было понимание себя и другого. Без индивидуальности не могло бы в принципе возникнуть такое, например, понятие, как демократия.

Сам того не сознавая, этим своим термином — «окаменевшее мышление» — Уэйлл вызывает у читателя ощущение слепого архаизма, окаменелости тех форм психической жизни, к которым фактически призывает его книга. «Сознание камня» вызывает прямые ассоциации с древними порождениями Земли — хтоническими чудовищами.

Психоделической революции удалось сотворить, казалось бы, невозможное — объявить древний ужас перед проникновением хаоса в мир разума… целью существования человеческой души.

В 80-е годы в кабинете автора не прекращался поток людей, испытавших на себе все то, что мы назвали «синхронистичностью». Переживания некоторых из них были близки к бредовым и галлюцинаторным психозам — после непосредственного участия в медитациях и иных поисках «особого состояния сознания».

В 90-е годы их сменили люди, искалеченные сектами…

«Особое состояние сознания», как выяснилось, почти ничем не отличалось от галлюциногенного «трипа».

«Мистические психонавты» хотели расширить себя, свою душу за счет таинственного, а в результате получили лишь распадающееся «Я». Они хотели приобрести уверенность в себе и в жизни с помощью медитаций, а получили ощущение собственной неполноценности и зыбкости реальности.

В нирване — небытии они хотели испытать свободу, но добивались лишь зависимости.

Осенью 1971 года бывший адепт LSD Вернер Эрхард путешествовал по Калифорнии. Внезапно его посетило откровение.

Как выразился он сам, его «ОСЕНИЛО». Откровением стало для Эрхарда «переживание мира таким, каков он есть, без посредничества человеческой логики и понимания».

Испытанным, разумеется, нужно было поделиться, и он создал Тренировочные семинары Эрхарда (ЭСТ).

В 1977 году 83 тысяч американцев проходили лечение в семинарах Эрхарда; при этом каждый платил 350 долларов за четыре выходных дня, потраченных на получение «откровения». Сумма доходов ЭСТ в 1975 году составлял" 9,5 миллионов долларов.

В задачу нашу входит подробное описание семинаров Эрхарда; по этому поводу существует большая литература. Вкратце же обстановка на семинаре выглядела следующим образом.

Обучающиеся проходят 60-часовой курс — 4 дня по 15 часов. В каждой группе с одним «тренером» обучаются и «лечатся» (избавляются от неврозов, депрессий и т. д.) около 250 человек. Тренинги идут по жесткому временному расписанию. В зале для занятий нет часов, обучающимся нельзя есть, курить, говорить, вставать и ходить, делать записи, принимать лекарства.

Люди, проводящие тренинг, не улыбаются и стараются не проявлять эмоций. Основные тезисы Эрхарда облекаются в форму отрывистых монотонных приказов.

Главным способом достижения «озарения», по Эрхарду, является непрерывное унижение личности участника тренинга, вкупе чередующееся с короткими лекциями и примитивными медитативными упражнениями. Журналист Лео Литвак в статье «Обратите внимание, бараны!» описал тренировочное занятие, проводимое самим Эрхардом:

«Ассистент выкрикнул основные правила. Далее Эрхард прочитал коротенькую лекцию с изложением цели ЭСТа — что-то невразумительное о необходимости изменения способности к переживанию… Еще несколько часов прошли в непрерывных оскорблениях обучающихся, которых Эрхард называл баранами и олухами, чья жизнь и взгляды не стоят и гроша» (курсив мой. — А.Д.).

«New York Times Magazine», May 2, 1976

После приемов, направленных на подавление индивидуальности (посредством унижения), Эрхард излагает основные идеи ЭСТа. Они заключаются в том, что понятия «хорошего и плохого» просто-напросто не существует — это мешающий нам разум навязывает свои суждения, в то время как внешний мир по отношению к нам холоден и равнодушен. А стало быть, в этом навязанном нам воспитанием мире ничего нет — никаких живых отношений, никому нет дела ни до чего.

«То, что существует, существует. И вы должны принять это!»

Это значит, что обучающийся полностью отказывается от разума и от всей своей «системы убеждений, прежних представлений и моделей поведения».

Вера, разум, логика и понимание — априорны, то есть не основаны на опыте. И все это следует отбросить, чтобы достичь сути личного бытия.

Отказ от разума и понимания означает только одно: реальными в человеческой жизни являются восприятие и практический опыт. Через происходящее здесь и сейчас — на семинаре — пациент Эрхарда должен осознать «что он есть, существует и что единственный способ быть счастливым — это делать то, что он делает».

Понятна, наверное, генетическая связь галлюциногенного «трипа» и того состояния сознания, достижению которого служат семинары Эрхарда.

С помощью приемов тоталитарной секты, всячески унижая личность (все обучающиеся мужчины должны одеваться так же, как Эрхард и его ассистенты; участники не имеют права на проявление эмоций, они обязаны выполнять все предписанное абсолютно покорно), «учитель» добивается от «учеников» крайней степени неуверенности в себе, того же чувства размытости границ собственного «Я» (и, как следствие, внушаемости), которое мы неоднократно описывали как результат воздействия наркотиков или, скажем, трансцендентальной медитации.

Вивиан Горник писала для газеты «New York Times Book Review», от January 25, в том же 1976 году:

«Моей любимой цитатой из Эрхарда является следующая: «Я хочу теперь рассказать вам Правду О Жизни: То, Что Есть. — Есть; То, Чего Нет, — Нет. Можно сказать лишь одно: что не только король голый, он еще и невидим».

Многие наблюдатели сравнивали ЭСТ с сектой Муна. Некоторые журналисты прямо называли ЭСТ психоделическим фашизмом.

Схема, которая лежит в основе «тренинга» Эрхарда, является до боли узнаваемой. Это все та же схема «зомбиро-вания». Сначала вызвать у человека с помощью шоковых переживаний ощущение утраты собственного «Я», а потом в ставшее мягким и податливым пространство сознания, посредством внушения, ввести принадлежащее «учителю» мнение о жизни.

К сожалению, этот ведьмовской прием управления сознанием, взятый «психотерапевтами» новейшего времени из древних магических практик, в эпоху, последовавшую за психоделической революцией, широко применялся не только псевдогуру и тоталитарными сектами. На нем базировалась и «революция» в области психотерапии.

Несмотря на разочарования, связанные с LSD и медитацией, желание чудесного преображения своей жизни по-прежнему бередило души. В 70-е годы эти ожидания связывали с людьми, которые, по мнению большинства, владели тайными знаниями о человеческой душе, то есть… специалистами в области психологии и психиатрии.

Профессионалы тоже хотели зарабатывать не меньше, чем «восточные учителя». Для того чтобы сделать психотерапию товаром, нужны были методы простые, понятные и требующие от пациентов не больше усилий, чем обычный прием наркотиков.

«Отец» психоделической терапии Станислав Гроф, например, разработал на основе опыта LSD так называемую «технику холотропного дыхания».

«New York Times» в январе 1974 года писала:

«Ныне более 4 миллионов американцев соприкоснулись, прошли курс и обсудили свой образ жизни с помощью одного из видов групповой терапии. Групповая терапия — это общий термин для соответствующих методик — таких, как Т-группы, сенситивная тренировка, сенсорное сознание, Сайнанон, психодрама, гештальттерапия и других, применяемых как средства развития личности явно здоровых людей».

Групповая терапия ставила своей задачей реализацию скрытого человеческого потенциала, развитие самосознания, лучшее понимание жизненных обстоятельств — увы, посредством избавления от оков… все того же разума.

«Вера, интеллект и мышление оказались негативными ценностями для участников любых форм групповой терапии… вы должны избегать думать головой и повторять то, что говорят вам ваши собственные внутренности, — писал Б.М. Ливер в той же «New York Times».

Читатель может ознакомиться с методикой групповой психотерапии по одному из руководств, имеющихся сегодня на руссом языке. Однако за всем разнообразием ее форм легко усмотреть общие черты.

Обычно группа состоит из 8–18 человек, возглавляемых «тренерами», или людьми, которые способствуют более легкому выполнению задания. Их в групповой терапии стали называть «фасилитаторами». Фасилитаторы побуждают членов группы открыто, с помощью слов, жестов, прикосновений, массажа, интенсивного дыхания и т. п., выражать свои эмоции друг другу.

Задачей этого этапа является полное взаимное доверие, естественность и открытость, которые должны проявиться у членов группы по отношению друг к другу. При этом человек должен освободиться от правил принятого общежития, привычных мыслей, а также от любых внешних запретов. Он должен сосредоточить свое сознание на сиюминутных чувственных переживаниях.

Посредством такой крайней открытости и сосредоточенности на чувственном достигается особое состояние сознания. В групповой терапии оно носит название «пиковое переживание». По сути же — как, впрочем, и «озарения» Эрхарда, и «холотропный экстаз» Грофа, — есть полный психологический аналог наркотического «кайфа»; разница лишь в том, что в групповой терапии он достигается чисто психологическими методами.

Для многих групп основным источником «пиковых переживаний» является тело. Пол Пиндрим, лидер групповой терапии в обнаженном виде, утверждает, что «обращение к наготе, по-видимому, уничтожает барьеры между людьми, снимает торможение, уменьшает ощущение личной изоляции, отчуждения и вызывает чувство свободы и любви».

Ему вторит доктор Александр Лоуэн, создатель так называемой биоэнергетической терапии: «То, что происходит в нашем сознании, — это то, что происходит в нашем теле».

Вполне закономерно, что при опоре терапевта на телесную чувственность «пиковое переживание» автоматически превращается в переживание сексуальное.

Психиатр Мартин Шепард признавал, что групповая терапия дала ему возможность «реально пережить все свои сексуальные фантазии, вплоть до группового секса». После своего участия в группах биоэнергетики он стал открыто призывать к сексуальному общению врача с пациентом.

В примечательной книге «The Encounter Game» Брюс Малливер приводит откровенное высказывание одного из лидеров групповой терапии Раймона Орсини: «Групповая терапия — это разновидность утонченной оргии. Где еще респектабельный мужчина может положить руку на грудь обнаженной женщины и высказать ей свои самые запретные мысли?»

Вслед за Уэйллом и Эрхардом другие фасилитаторы явно или не явно признают: возврат к животным инстинктам, к духу запретных мистерий Диониса, вытаскивание из бессознательного «дионисического» начала — единственный путь развития человеческого духа.

Не так явно, как в случае ЭСТ, но и в других групповых направлениях сохраняется ведьмовской стереотип как главный технический прием лечения.

Впервые попавшего в группу человека помещают на условное «горячее место» и подвергают резкой критике. Все участники открыто говорят о недостатках, которые заметили в новичке; сам же он, лишенный возможности защищаться, должен научиться видеть в себе все угадываемые качества («негибкий… не может общаться… лживый… слишком умный… евнух…»).

Все это, конечно, повергает человека в эмоциональный шок, связанный с ощущением несостоятельности всей предшествующей картины своего «Я». Человек теряется и становится внушаемым.

То же самое — и в случае, когда от новичка требуется обнаженность. Тот же шок, но страдает уже его телесная идентификация.

Аналогичные вещи происходили и в так называемых группах «марафона». Сутки или двое неофита лишают права сна. Усталость резко ослабляет психологическую защиту личности, снова делая ее внушаемой.

Более того, во время «марафона» появляются «сновидения наяву» (нервная система не может долго обходиться без естественного сна и вынуждена периодически «включать» наяву режим сновидения). Появляются почти те же галлюцинации воображения, что и при приеме небольших доз галлюциногенов. Недаром лишение сна — традиционный прием допроса «второй степени».

Роза Густайтис, которая описывает в книге «Turning On» свои впечатления от различных форм групповой терапии, возможно, наиболее убедительно продемонстрировала те крайности, до которых доходила групповая терапия в 70-х годах.

«Безумие, промискуитет, все формы эксцентричности… Богатые любители хорошо провести уик-энд стекаются сюда из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, чтобы дать вы-фдЭ&бим эмоциям… Какая-то сумасшедшая сцена возникает передо мной. Полуобнаженные или покрытые с головы до пят какой-то рваниной всевозможных ярких тонов и красок, люди стремительно двигаются под музыку. Они корчатся, вращаются по кругу или вертятся на крашеном полу. Все они из лаборатории Перлза…

…Многие признавались мне, что уже не могут обходиться без развлечений Эссалена. «Если я хотя бы раз в месяц не пройду тренинга, — говорит один из участников, — жизнь начинает казаться бессмысленной, работоспособность падает, по ночам, как земля обетованная, снятся блаженные холмы Эссалена…» (местечко в США, где сосредоточилось большинство школ групповой терапии. — А.Д.).

…Возможно, Фриц (Ф. Перлз — создатель гештальт-терапии. — А.Д.), Лоуэн и компания придумали новый наркотик — без всякой химии — и сами не успели этого заметить?»

Фриц Перлз неоднократно говорил, что его психологические «путешествия в здесь и сейчас» (основа гештальт-техник) «находят однозначное подтверждение в опытах с LSD». Кен Кизи и его «Проказники» были частыми гостями в Эссалене, где они проводили «кислотные семинары».

К изложенному хочется добавить лишь следующее:

Во-первых, «пиковые переживания» групповой терапии, точно так же, как «особые состояния сознания» восточных практик и «трипы» поклонников LSD, в пике своего развития стали «воротами», ведущими отнюдь не к улучшению психического состояния человека.

Во-вторых, групповая терапия в своем «чистом», первичном виде зовет сознание прочь от индивидуальных — «аполлонических» — ценностей мышления — назад к групповым, коллективным ценностям язычества. Главная задача участника — не задумываясь, «потерять» самого себя во имя групповых целей «путешествия в сейчас» или сексуальной чувственности.

Индивид теряет «Я»; подобно индейцу, который с помощью галлюциногенного напитка аяхуаска сливался с племенем, предками и шаманом.

В-третьих, мы снова сталкиваемся с зависимостью, которую назвали «интеллектуальной», — с зависимостью не от вещества, но от психического состояния.

Профессор психологии Зигмунд Кох дал следующую характеристику групповой терапии:

«Эпидемическая увлеченность групповой терапией объясняется тем, что все эти методы являются целой серией хорошо разрекламированных экзистенциальных товаров. Здесь торгуют свободой, цельностью, гибкостью, общностью, любовью, радостью. Начинают с такого освобождающего потребления, а заканчивают психическим стриптизом и рабской покорностью участников».

Раз формируется подобная зависимость, значит, в глубинах бессознательного существует и потребность в возникновении таких состояний сознания. Но факт ее существования приводит к еще одному, страшному последствию «психоделической революции» — методам прямой манипуляции человеческим поведением.

Автор хочет отметить, что все, что написано выше о групповой терапии, имеет отношение не к ее техническим приемам. Групповая психотерапия начинает выступать в роли наркотика только в том случае, если она подает себя — некую религиозную, сектантскую ценность — как очередную абсолютную истину.

Если же только приемы групповой терапии или медитации ставят своей целью улучшение состояния конкретного человека и не претендуют на создание какого-либо универсального мировоззрения («религии»), то они, разумеется, теряют свой «наркотический» смысл и используются в психотерапевтической практике без всякого вреда для пациента.

Небезызвестный психоделический пророк Тимоти Лири в своей статье 70-х годов утверждал, что главной задачей человеческой жизни является достижение «необусловленного чувственного наслаждения, соматического восторга, генетической трансцендентации, нейроэлектрического экстаза».

По мнению Лири, достичь этих состояний человеку помогают «LSD, мескалин, марихуана, Перлз, йога и психогенетические хирургические операции и электрическое раздражение мозга» (выделено мной. — А.Д.).

С первыми пятью факторами «максимального удовольствия», по Лири, мы уже достаточно хорошо знакомы, а вот что он подразумевает под электрическим раздражением мозга и генетической хирургией — понятно, наверное, не всем.

Как мы видели, в истории человечества проблема галлюциногенных наркотиков и попытки насильственного вмешательства в человеческое поведение и сознание всегда существовали в неразрывной связи друг с другом.

С помощью галлюциногенного растения, трансцендентальной медитации или шока групповой терапии человеческое сознание открывалось. Однако в это открытое сознание нужно было что-то вложить. И всегда это «что-то» оказывалось тем, что считали полезным для себя, а значит, «правильным» для остальных властители, «гуру» или «психотерапевты».

Незаметно для многих «дионисические» аспекты разных «психоделии» — художественной, медицинской, политической и химической — привели к возврату в реальность глубоко языческих по духу форм организации общества.

Общество стало делиться не на классы, как долгие десятилетия думалось, а на касты и кланы. Вновь появились: недосягаемая каста «жрецов» (тех, кто знает, как нужно жить всем остальным), «воинов» (выполняющих приказы жрецов и защищающих их) и «шудр» (то есть быдла, толпы или неорганизованных индивидуумов — нас с вами — людей, которых нужно заставить жить и вести себя «правильно»).

Думается, что корни этих «каст» (кланов) — там, где произошел тотальный поворот мышления общества XX века в сторону язычества. Формирование кастового (кланового) мышления — «заслуга» в первую очередь тоталитарных европейских режимов, использовавших для манипуляции сознанием массы те же древние приемы «зомбирования».

Может быть, именно поэтому попытки «коррекции» поведения личности против воли самого человека, составлявшие когда-то прерогативу спецслужб, мало-помалу превратились в некие «научные», а то и «философские» теории — произошло это сразу после окончания «психоделической революции».

Различные методики и техники манипуляций поведением и сознанием «шудр», то бишь людей, не причисленных к элите общества, стали явлением «белого дня» сразу после того, как галлюциногенные растения и вещества стали достоянием массовой культуры.

Возможно, именно поэтому Тимоти Лири (в 70-х годах появились сообщения, что он был штатным осведомителем ФБР) в серьезном психологическом журнале объявил самые страшные формы принудительного управления человеческим сознанием — хирургические операции на головном мозге и вживление в мозг радиоуправляемых электродов… — источниками… максимального человеческого удовольствия наряду с LSD, йогой и марихуаной.

Отцы «поведенческой инженерии», изучив последствия психоделических 60-х, тайно или явно утверждали: если эти «бараны» так хотят быть управляемыми, если они испытывают потребность в том, чтобы их сознание было «открытым», если они считают, что «элита» должна думать за них и внушать им «нужные» мысли, так давайте сделаем их абсолютно послушными роботами.

Б.Ф. Скиннера, психолога, который в 60-е годы участвовал в экспериментах с LSD, в 70-е стали считать самой выдающейся фигурой в науке о поведении человека. В 1978 году члены американской психологической ассоциации назвали его психологом века — человеком, внесшим в эту науку наибольший вклад (смешно, но Фрейд был назван ими вторым).

Книга Скиннера «По ту сторону свободы и достоинства» (выразительное название, не правда ли?) стала в 1971 году абсолютным бестселлером. В ней содержался призыв использовать систему «поведенческой инженерии» в качестве инструмента контроля за поведением каждого американца. Естественно, Скиннер считал это необходимым для уничтожения потенциальной агрессивности, возможного насилия, предрассудков и всех остальных социальных зол, вместе взятых.

Скиннер сконцентрировал свою научную мысль на тезисе «обусловленности» поведения человека системой вознаграждения — наказания. Иначе говоря, он утверждал, что животные и люди будут вести себя «желательным» образом, если за определенные формы поведения они будут получать поощрение, а за другие не получать его или получать наказание. Люди будут вести себя «правильно», если и то и другое будет носить систематический характер.

Скиннер считал, что эмоции и чувства не имеют никакого значения и легко заменяются системой вознаграждения.

«…Мы называем человека храбрым на основании его поступков, а он ведет себя смело только тогда, когда внешние обстоятельства вынуждают его поступать таким образом. Именно обстоятельства меняют поведение человека, а вовсе не какие-либо имеющиеся у него качества и свойства».

Скиннер смеется над тем, что он называет «автономным человечком»:

«То, что упраздняется, — это автономный человечек, внутреннее «Я», — гомункулус, одержимый демон-чепожк, защищаемый литературой, стоящей на принципах так называемой свободы и достоинства».

Скиннер продолжает все то же языческое дело, в котором поучаствовали и наркотики-галлюциногены, и гуру, и ЭСТ. Он пытается объявить индивидуальность — «Я» — фикцией, а всю полноту человеческой деятельности свести к набору реакций на внешние обстоятельства…

Обратите внимание: нормальная личность, по Скиннеру, — это, фактически, человек в состоянии опьянения одним из галлюциногенов, то есть человек растерянный, потерявший ощущение своего «Я», а вместе с ним и способность выражать собственную точку зрения и совершать поступки, то есть человек, по Бехтереву, абсолютно внушаемый…

Автору всегда казалось крайне интересным узнать, распространялись ли теории Скиннера об «иллюзорности личности» на самого Скиннера…

Скорее всего, нет. Судя по книгам, Скиннер безоговорочно относил себя к касте людей, которые имеют право управлять «автономными человечками». Его утопическое общество «Уолден-2» управляется (посредством «поведенческой инженерии»)… наследственным. «Советом психологов-проектировщиков». А сам автор учения выступает как «психолог-император».

Журналист Макс Блек сказал по поводу скиннеровско-го «прекрасного нового мира»: «Лучше умереть, чем находиться на положении социально откармливаемого крупного рогатого скота». А поэт Стивен Спендер назвал идеи Скиннера разновидностью «фашизма без слез».

Однако весь спектр модификации поведения в 70-х годах — это не только «поведенческая инженерия» Скиннера…

Электрический шок. Психохирургия. Сенсорная депривация (изоляция органов чувств). Гипнотические внушения с использованием наркотиков. Внушение отвращения с помощью рвоты. Вживление в мозг электродов. Тотальный социальный контроль поведения — вот далеко не полный перечень ее приемов.

«Я думаю, что наступит день, когда мы сможем комбинировать сенсорную депривацию с лекарственной терапией, лекарственную терапию с гипнозом (по всей видимости, автор имел в виду внушение на фоне приема галлюциногенов. — А.Д.), и все это с искусственной системой поощрения и наказания. Тогда мы сможем достичь почти полного контроля за поведением индивида».

Из открытого письма Джеймса Мак-Коннела, профессора психологии мичиганского университета

Впрочем, ожидая возражений, профессор тут же добавляет:

«Вы не в состоянии понять, какова была ваша личность до сих пор, и поэтому у вас нет оснований думать, что вы имеете право отказаться от возможности стать новой личностью, если прежняя была антисоциальной».

Еще бы! Правом понимать обладают только жрецы!

Очевидно, имеются в виду те, которые «отбились» от общепринятых норм поведения (хотя никто так и никогда не определил, что же это такое — злополучная норма по-' ведения. Предполагается, что все это знают, но никто не может сформулировать).

Во все времена такими «отбившимися» считались преступники и душевнобольные.

В главе, посвященной антихолинергическим галлюциногенам, уже излагалась часть «гуманных экспериментов», проводившихся с преступниками и душевнобольными. Здесь пришла пора сказать, что все они были основаны на теории Б.Ф. Скиннера.

В штате Коннектикут в ходе модификации поведения заключенных подвергали воздействию электротоком во время просмотра слайдов со сценами насилия. Головы испытываемых были вставлены в специальные фиксаторы, чтобы человек не мог закрыть глаза или отвернуться. Сразу после пытки проводился сеанс гипноза (внушения).

В штате Миссури применялась тотальная изоляция. Заключенные, которые вели себя «неправильно», помещались в одиночные камеры, имеющие круглую форму без окон; люди лишены были даже радио. Если заключенные обещали соблюдать ограниченно жесткий регламент поведения, их переводили из камеры «одного уровня» в камеру «другого уровня», где имелись некоторые «привилегии». В случае отказа заключенного или неспособности следовать «правилам игры» он мог провести здесь несколько лет.

Поразительно, но эта программа стала известна под названием «Специальное лечение и реабилитационный тренинг». То был один из первых случаев, когда издевательства подобного рода как бы оправдывались необходимостью медицинского, врачебного вмешательства.

В штате Айова нарушавшим правила тюремного поведения, без согласия заключенных, вводили апоморфин (производное морфия — сильнейшее рвотное средство). Доза выбиралась с таким расчетом, чтобы спустя четверть часа начиналась неукротимая рвота. Такая рвота могла продолжаться до часа. Рвоте сопутствовало падение давления, приводящее к обморокам и даже коме.

В штате Калифорния в ходу была практика так называемых неопределенных «приговоров». Суд штата в те годы мог, например, приговорить преступника за кражу со взломом к сроку заключения «от одного года до 15 лет». При этом сколько в действительности лет человек проведет в тюрьме — решала тюремная администрация.

Даже сталинские «тройки» не додумались до издевательств, логически вытекавших все из той же скиннеров-ской «науки».

В 1969 году в журнале Американской медицинской ассоциации было опубликовано письмо врачей-психиатров Ф. Эрвина, В. Марка и У. Суита. В нем, в частности, рекомендовалось:

«…ставить диагноз «патология мозга» всем непокорным жителям трущоб и лечить их с помощью психохирургии».

Психохирургия — это разрушение или удаление ткани головного мозга с целью изменения поведения.

В 70-е годы психохирургию преподносили как оптимальный метод лечения неправильного поведения у детей (!). Считалось, что «небольшая операция» на лобных долях и гипоталамусе является лучшей профилактикой, позволяющей оградить общество от насилия, которое может проявить ребенок, когда вырастет…

Психиатрия была настолько увлечена возможностью «модифицировать поведение», что пренебрегала не только этическими нормами, но и таким очевидным для медицинской науки постулатом, как хрупкость и незаменимость нервных тканей и отсутствие жесткой структурированности нервной деятельности (в мозге не существует анатомически определенных зон, отвечающих за разные формы поведения; эти зоны функциональны, они работают совместно — как бы в сложнейшем пространственно организованном ансамбле).

Ни в 70-х годах, ни сегодня наука не имеет четких, пространственных представлений о деятельности мозга. Мы до сих пор не знаем, как работают наша память, мышление и чувства.

В штате Миссисипи доктор О. Энди проводил операции на мозге детей. По поводу одного из наблюдаемых случаев он писал: «Для того чтобы улучшить поведение ребенка, его пришлось оперировать четыре раза (!)». Спустя несколько лет доктор сообщает про того же больного: «И. стал более подчиняемым… однако у пациента отмечаются сильное ослабление памяти и явная деградация с точки зрения интеллекта».

Выясняется, что скрытая задача психохирургии ровно та же, что и всех остальных «модификаторов поведения».

Побочные эффекты нейрохирургической операции известны любому психиатру или невропатологу. Она может сопровождаться нарушением памяти и речи, утратой способности к абстрактному мышлению, невозможностью сдерживать собственные эмоции, параличами, недержанием мочи, эпилептическими припадками и т. д.

Выходит, что все это теряет всякое значение, если где-то маячит главная задача, а именно: сделать человека внушаемым до полной управляемости.

Еще один вариант модификации поведения предложил занимавшийся в середине 60-х годов вопросами нейрофизиологии влияния LSD на нервную клетку профессор Йельского университета Хосе Дельгадо в книге с характерным названием «Физический контроль за разумом: путь к психоцивилизованному обществу» в Нью-Йорке в 1969 году.

Профессор Дельгадо подхватил упоминавшееся Лири понятие ЭРМ (электрическое раздражение мозга). С помощью вживленных в мозг электродов Дельгадо предлагал устанавливать дистанционный контроль за людьми. С помощью компьютера разрабатывалась программа для избирательного подавления различных эмоций по мере того, как их фиксирует электроэнцефалограмма.

«Между мозгом субъекта и компьютером, с помощью радиоволн, можно установить систему двусторонней связи… Когда прибор распознает тревогу, депрессию или гнев, автоматически включается стимуляция специфических тормозящих структур».

Дельгадо опробовал компьютеры на пациентах больниц для душевнобольных. Приборы были запрограммированы так, чтобы «посылать тормозящие импульсы в случае резких изменений характеристик энцефалограммы — свидетельстве грозящего непредсказуемого поведения» (!). Однако доктор Дельгадо не намерен был ограничиться ЭРМ на подобных пациентах. Он, а за ним и целый ряд его высокоученых коллег предсказывали, что ЭРМ должна превратиться в «основное средство запрограммированного контроля человеческого поведения на социальном уровне».

Дельгадо считал, что некий гигантский компьютер с обратной связью должен со временем заменить… правительство.

Самой же последней новинкой в этой области является генная инженерия. Работы в этом направлении ведутся с 70-х годов. Уже тогда предлагался массовый генетический скрининг с целью выявления генетически дефектных людей и с их последующей стерилизацией или специальной операцией, проведенной на их семенном материале. Дабы «неправильное» поведение не было передано потомству.

Думается, нет нужды комментировать и дальше эти «подходы». Запах печи концлагеря озонирует подобную науку.

Когда-бывший «пророк LSD», говоря об удовольствиях, связанных с приемом галлюциногенных наркотиков, ставил их в один ряд с «психогенетической хирургической операцией» и «нейроэлектрическим экстазом», он, безусловно, знал, что говорит.

Лири имел в виду не удовольствия отдельной, самодостаточной личности, но — наслаждение, которое может испытывать идиот, когда кто-то со стороны указал ему, что следует делать и как себя вести.

К чему могут привести «удовольствия» Лири, продемонстрировала история еще одной секты — «коммуны».

Ночью с 18-го на 19 ноября 1978 года в поселке под названием Джонстаун в джунглях африканской Гайяны покончили с собой 911 человек. Духовный глава секты «Человечное время» («Peoples templs») Джин Джонс заставил свою паству, включающую 250 женщин и 211 детей, выпить лимонад, к которому был примешан цианистый калий.

По официальной версии, во всем был виноват фанатизм самого Джина Джонса. Однако помощник конгрессмена США Джозеф Холсинджер отправился расследовать тайну секты. Холсинджер доказал: Джонс поддерживал постоянные связи с ЦРУ и по крайней мере два его ближайших помощника являлись штатными сотрудниками этой организации.

В своем докладе конгрессмену Лео Райену Холсинджер Делал выводы: секта служила лабораторией для отработки «МК-ультра» — секретной программы воздействия на человеческое сознание. Разведка испытывала эффекты действия наркотиков, лишения пищи и сна, сеансов психологического «промывания мозгов» на психику. Задачей «исследований» была подготовка людей, способных по сигналу, как роботы, совершить убийство или самоубийство. Испытывались возможности уже знакомого нам «предпрограммирова-ния». Уединенное общение в джунглях представляло собой идеальный полигон.

Через некоторое время Холсинджер был убит телохранителями Джима Джонса.

Высший пик удовольствий по Лири полярно противоположен высшему благу многовековой христианской культуры. В ней каждый человек согрет началом индивидуальности, ведь он — образ и подобие Божье.

После явления Христа человек получил право на высшую самостоятельность и чувство автономности поведения. Он мог теперь сверять свои поступки не с внешними силами (жрецами или «маной»), а лишь со своей внутренней Верой — совестью.

В язычестве поведение человека полностью определялось родом или кастой. Языческий человек не мог быть индивидуальностью, не имел права мыслить самостоятельно. За него думали и принимали решения старейшины или жрецы. От эпидемии приема LSD (попытки вернуться к древнему обезличенному восприятию) до манипулирования сознанием (насильственной попытки привить «массам» обезличенное мышление) расстояние меньше чем один шаг — это разные стороны одного и того же процесса.

Интересно, что, в отличие от большинства зарубежных. классиков психиатрии и психологии, именно работы Скиннера и Дельгадо в нашей стране, в конце 60-х — начале 70-х годов, переводились и издавались. Конечно, издавались они в урезанном до неузнаваемости виде, микроскопическими, доступными лишь советской элите тиражами, но все-таки издавались.

Из предисловий к ним явствовало, что эти работы, хотя и написаны они авторами, имеющими несчастье жить в обществе загнивающего капитализма, тем не менее содержат в себе определенную «идеологическую близость».

Технические приемы модификации поведения стали у нас широко использоваться с возникновением отдельной наркологической службы. Советские и постсоветские специалисты относились и продолжают относиться к людям, страдающим алкоголизмом и наркоманиями, как к «низшей касте», к существам, которые не в состоянии управлять собственным поведением, — а следовательно, их поведение должна, имеет право направлять психиатрическая или наркологическая «элита».

Большинство так называемых «новых» и «универсальных» методов лечения алкоголиков и наркоманов, как раньше, так и теперь, сводилось и сводится к приемам, описанным Скиннером и иже с ним. Как правило, такие методы рекламируются и подаются как дающие определенную гарантию. Хотя все они взяты из канонов давно изжитой на Западе «поведенческой инженерии».

В начале 70-х годов в Сайнаноне (США) была разработана особая форма групповой терапии для наркоманов. Дж. Наэм рассматривает эту программу как «психологическое карате», целью которого является «унижение, оскорбление и эмоциональное подавление наркоманов». Уже упомянутый нами Б. Маливер писал, что, в отличие от обычных форм групповой терапии, программа Сайнанона «приспособлена к низкому происхождению пациентов и вероятности того, что они окажутся неграми или пуэрториканцами».

В 90-х годах в нашей стране появилось множество абсолютно неотличимых от сайнанонской «оригинальных» программ лечения алкоголиков и наркоманов. Каждая из них объявляется в рекламе новейшим открытием в области медицины.

«Минимальный унифицированный курс лечения больных хроническим алкоголизмом» — приказ Минздрава СССР, который должны были выполнять все врачи-наркологи начала 80-х годов, — включал в себя так называемую УРТ — условно-рефлекторную терапию. Она подразумевала обязательную выработку отрицательного рефлекса на алкоголь посредством серии «апоморфино-рвотных сеансов». То есть врачи показывали или давали понюхать спиртной напиток на фоне введения апоморфина. Возникала неукротимая рвота — в точности как и у заключенных американских тюрем.

Через «строй» подобного рода методик были проведены у нас сотни тысяч человек….

Доктор Назаралиев объявляет принципиально новой свою методику модификации поведения наркомана, основанную на атропиновых комах и приемах групповой терапии. Другой современный терапевт основывает свой метод на одной из быстро вызывающих психическую зависимость форм восточной медитации…

Широко разрекламированное «кодирование» является просто-напросто осколком, техническим приемом пресловутого «зомбирования». «Открыванию сознания» пациента способствуют длительные и изнуряющие беседы с врачами — то есть приемы, описанные в западной литературе как «групповой марафон». После того как нужная степень внушаемости группы достигнута, проводится само «кодирование» — врач отдает пациенту приказ, сопровождаемый дополнительной шоковой процедурой (она должна отвлечь внимание от основных моментов «терапии», произвести «колдовское действие»).

Что же получается? Значит ли это, что в нашей стране людей, попавших в состояние зависимости от наркотиков, фактически лечат с помощью других, психологических наркотиков?

Да, именно так все и выходит. Зависимость от химического вещества мы сегодня пытаемся снимать путем конструирования альтернативной психической зависимости — от все той же медитации, психологической группы (она же коммуна) до врача-«кодировщика», использующего принципы «поведенческой инженерии». Мы не делаем почти ничего, что вело бы к формированию и укреплению личностного начала в человеке, к росту его чувства ответственности за собственную судьбу и судьбу мира. Случайно ли это?