ЛСД психотерапия

Принципы ЛСД психотерапии

Обсудив основные проблемы, связанные с ЛСД психотерапией, я опишу основные принципы ЛСД процедуры, которые, согласно моим прошлым клиническим наблюдениям, могут привести к наилучшим результатам за, возможно, самый короткий период времени и с наименьшим риском осложнений. Процедура также полностью соответствует клиническому здравому смыслу и современному теоретическому пониманию механизмов ЛСД реакции.

Идеальный курс ЛСД психотерапии включает в себя открытую ситуацию, когда количество сессий a priori не ограничено. В целом, лечебный процесс состоит из отдельных, но взаимосвязанных фаз. Первая фаза представляет собой подготовительный период, во время которого с субъектом проводится ряд бесед без использования медикаментов, целью которых является подготовка к переживаниям под действием препарата. По очевидным причинам, подготовка к первой в жизни психоделической сессии будет отличаться от подготовки к повторным; подготавливая пациента к повторной сессии, вы можете пропустить определенные общие моменты и уделить основное внимание специфическим проблемам, проявившимся на предыдущих сессиях. Вторая фаза – это собственно сама сессия; в течении сессионного дня пациент проводит много часов в специальном помещения для сессий, в котором также присутствуют терапевты, в идеале, мужчина и женщина. Третья фаза подразумевает проведение бесед без использования препарата в пост-сессионный период; цель этих встреч – помочь субъекту интегрировать содержание своего психоделического опыта в повседневную жизнь.

Первой ЛСД сессии должен предшествовать достаточно долгий период взаимодействий между субъектом и ситтерами без использования препарата. Количество времени, необходимое для того, чтобы должным образом подготовить человека к психоделической сессии, зависит от природы проблем и обстоятельств; обычно оно составляет от пяти до двенадцати часов. Очевидно, что на работу с эмоционально стабильными субъектами, которые сами пожелали пройти ЛСД сессию с целью профессионального обучения, личностного роста или ради вдохновения, требуется намного меньше времени, чем для того, чтобы подготовить сильно взбудораженных пациентов с серьезными невротическими, психосоматическими или пограничными психотическими симптомами.

В силу того, что каждая ситуация уникальна, и каждый клиент имеет специфические проблемы, нельзя создать какое бы то ни было точное и детальное руководство, описывающее природу, содержание и длительность подготовительного периода. Однако мы вполне можем дать несколько общих рекомендаций и описать определенные базовые принципы и стратегии подготовительной работы.

Если сессия проводится для терапевтических целей, терапевт должен детально обсудить с пациентом его нынешнюю жизненную ситуацию, включая ее эмоциональные, межличностные и профессиональные стороны, а также динамику различных психопатологических симптомов. Также важно в достаточной степени познакомиться с биографией кандидата, начиная с раннего детства и до настоящего времени. Это будет очень полезным для более глубокого понимания различных эпизодов психодинамической природы, которые могут проявиться на сессиях. Терапевт, знакомый с историей клиента, будет способен предложить более эффективную поддержку и руководство. Знание семейной динамики субъекта, характерных межличностных паттернов и уникальных эмоциональных реакций в различные моменты жизни значительно облегчит понимание особых биографически детерминированных искажений в терапевтических отношениях и работу с ними. Особенно важной частью подготовительной работы является выявление повторяющихся эпизодов и моделей, порочных кругов и самозакрепляющих элементов в межличностном взаимодействии клиента, так как все это имеет тенденцию проявляться в явлениях переноса.

В ходе исследования истории жизни субъекта терапевт должен делиться всеми своими релевантными догадками и наблюдениями, касающимися всплывающего материла. Важной задачей является разработка эффективной схемы работы для того, чтобы пациент понял связь между его и ее травматическим прошлым и существующими проблемами и сложностями. Другой областью, которая заслуживает особого внимания, является связь между психопатологическими симптомами и плохой межличностной ситуацией. При этом важно отказаться от классического психоаналитического подхода и проводить беседы в духе философии, лежащей в основе психоделической терапии. Психоаналитический подход в первую очередь фокусируется на психопатологии, и, следовательно, лишь на негативных аспектах личности пациента. Фрейдистский образ человека слишком пессимистичен. Психоанализ предполагает, что человеческое поведение мотивировано примитивными импульсами сексуальной и агрессивной природы, а любые высшие ценности интерпретирует как результат обучения или компромисса с подавляющими силами общества. Ощущение несчастья – это нормальное человеческое состояние; цель психотерапии – перевести чрезмерные страдания невротика в обычные человеческие страдания. Психоаналитик в основном не директивен, он или она избегают суждений о ценности пациента, а также любого активного руководства. Психоаналитики, получившие классическое образование, крайне редко ясно отвечают на заданный вопрос.

При подготовке к ЛСД сессии мы, как и психоаналитики, обсуждаем симптомы и жизненные проблемы. Однако ЛСД терапевт должен стараться, во что бы то ни стало, установить связь с любой доступной частью «здоровой сердцевины» личности пациента. Основная мысль, которую он должен вложить в пациента, заключается в том, что в каждом человеке за симптомами, какими бы непреодолимыми и разрушительными они не казались, прячется глубокий позитивный потенциал. Травматическое прошлое рассматривается как комплекс факторов и ситуаций, которые лишь разлучают пациента с его истинной сутью.

Образ человека, на котором построен этот подход, ближе к индуистской философии, чем к фрейдистскому психоанализу. За барьером негативных инстинктивных сил, связанных с биографическими травмами и темными областями перинатальных матриц, существует обширные трансперсональные области суперсознания и система позитивных вселенских ценностей, во многом сходных с метаценностями Абрахама Маслоу. В психоделической модели человеческое сознание не ограничено биографически детерминированными элементами фрейдистского бессознательного; оно не имеет границ и соразмерно всей Вселенной. С этой точки зрения, правильнее рассматривать человеческую природу как божественную, а не как животную. Хотя раскрытие особенностей этой философии не является частью подготовки к сессии, это мировоззрение характеризует подход психоделического терапевта.

При работе с ЛСД пациентами как в ходе подготовительного периода, так и в последствии, не обязательно избегать суждений о ценности и прямых советов. Терапевту не следует пытаться предлагать пациенту готовых решений для конкретных жизненных ситуаций, например, по вопросам брака, развода, детей, абортов или работы. В этом случае психоаналитические принципы, конечно же, вполне оправданы. Такие ситуации обычно слишком сложны и содержат много непредсказуемых факторов; терапевт не может оценить их настолько объективно, чтобы предлагать оптимальное решение с точки зрения нужд клиента. При этих условиях, вполне вероятно, что совет будет представлять собой отражение подсознательных страхов, желаний и нужд самого терапевта, а не «объективное профессиональное суждение». Однако директивный подход, кажется, может быть полезным в отношении вопросов общей философии существования и жизненной стратегии. Здесь ЛСД терапевт может основывать свое руководство на вечных и универсальных ценностях. Эти ценности обычно независимо и вполне постоянно проявляются в ходе успешной психоделической терапии у разных субъектов и, видимо, связаны с душевным здоровьем.

Одной из основных идей этой экзистенциальной стратегии является жизнь «здесь и сейчас», концентрация на настоящем моменте, этом часе, сегодняшнем дне, вместо размышлений о прошлых событиях или планов и фантазий о далеком будущем. При этом внимание клиента переносится с грандиозных идей на простые и обычные ежедневные ситуации, которые являются не только новым и ранее неизвестным источником потенциальной радости, но и единственной реальной основой для чувства удовлетворенности жизнью. Пациенту не обязательно отказываться от желания реализовать сложные и долгосрочные проекты, но он должен осознать, что достижения только в материальном мире не принесут ему ожидаемого удовлетворения и умиротворения. Глубокое столкновение со смертью, которое является важной частью психоделического процесса, неизбежно заставит любого понять, что хорошее представление о себе и позитивные чувства к самому себе, возможность наслаждаться жизнью и глубокое чувство смысла существования не возникают под влиянием внешних обстоятельств. Они представляют собой основное естественное состояние и способ существования в мире, который, за редким исключением, не зависит от материальных условий жизни.

Если это фундаментальное утверждение о жизни принимается человеком, даже самые обычные жизненные обстоятельства воспринимаются как ценные. Простое ощущение того, что человек является, пусть небольшой, но частью мирового сознания и космического процесса, кажется значимым. Обычные ежедневные дела, такие как работа, физические упражнения, еда, прогулки и занятие любовью, могут стать радостными и праздничными. Когда это базовое понимание ценности факта существования отсутствует, никакой внешний успех и достижения любого рода и масштаба его не заменят. В этой ситуации безумная погоня за тем, что кажется достойной целью, лишь заманивает человека в лабиринт порочных кругов, не приносящих ожидаемого удовлетворения. Если позитивное ощущение жизни отсутствует, его приходится искать внутри, проходя через процесс глубокого самопознания и внутренней трансформации, и любые попытки изменить внешние обстоятельства тут не помогут. Философия, лежащая в основе психоделической терапии, таким образом, определенно фокусируется на процессе, а не на результате. В этом контексте важными становятся не только отдельные решения и результаты усилий, но и то, КАК И С КАКИМ ОТНОШЕНИЕМ ЧЕЛОВЕК ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ.

В ХОДЕ ПОДГОТОВКИ К СЕССИИ ТЕРАПЕВТУ СЛЕДУЕТ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ТАКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ВКЛАДЫВАТЬ В КЛИЕНТА, ПРЯМО ИЛИ КОСВЕННО, ВЫШЕПРИВЕДЕННУЮ СИСТЕМУ ЦЕННОСТЕЙ. ВПОЛНЕ УМЕСТНЫМ БУДЕТ ТАКЖЕ АКТИВНОЕ ПРЕПЯТСТВОВАНИЕ КЛИЕНТУ В ЕГО ПОПЫТКАХ ПОГРУЖАТЬСЯ В ПРОШЛОЕ ПО СЕНТИМЕНТАЛЬНЫМ ИЛИ НОСТАЛЬГИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ, ПЕРЕЖИВАТЬ ПО ПОВОДУ ДАВНО ПРИНЯТЫХ РЕШЕНИЙ, ИССЛЕДОВАТЬ ДЕЙСТВИЯ И ПОСТУПКИ, СВЯЗАННЫЕ С ВИНОЙ ИЛИ РАССТРАИВАТЬСЯ ПО ПОВОДУ ПРОШЛЫХ НЕУДАЧ. СХОДНЫМ ОБРАЗОМ, КЛИЕНТОВ МОЖНО ПРЕДУПРЕДИТЬ, ЧТО ОНИ НЕ СМОГУТ ДОСТИЧЬ ОЖИДАЕМОГО СЧАСТЬЯ, РЕАЛИЗОВАВ СВОИ ПЛАНЫ, КАСАЮЩЕЕСЯ ДЕНЕГ, ВЛАСТИ, СТАТУСА ИЛИ СЛАВЫ. ЭТО ОСОБЕННО ВАЖНО, ЕСЛИ ТАКИЕ ПЛАНЫ ИРРАЦИОНАЛЬНЫ, НЕРЕАЛИСТИЧНЫ ИЛИ ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ, ИЛИ ЕСЛИ КЛИЕНТ ПРОСТО ТЕРЯЕТ ВРЕМЯ НА БЕСПЛОДНЫЕ МЕЧТЫ И СТРОИТЕЛЬСТВО «ВОЗДУШНЫХ ЗАМКОВ».

Вполне обоснованным кажется сосредоточение на глубокой мудрости эмоционального и философского (и не обязательно прагматического) внимания к настоящему моменту, и на том, чтобы видеть в простых жизненных ситуациях источник основного удовольствия в жизни. Мы также можем отметить тщетность и самозащитную природу различных отношений и моделей поведения, отражающих отчаянную жажду доказать, что ты чего стоишь, порадовать или убедить в своей правоте родителей, коллег или неопределенных «других», или померяться силами с иррациональным авторитетом. В силу того, что вышеописанная система и жизненная стратегия рождаются в психоделическом процессе, существует большая вероятность того, что сессия даст мощное опытное подтверждение различным утверждениям, обсуждаемым в ходе подготовительного периода на более или менее интеллектуальном уровне.

Важная часть первоначальной работы связана с философскими и религиозными вопросами. Хотя это иногда и делалось психоделическими терапевтами, я бы не рекомендовал использование различных религиозных систем в качестве структурирующего элемента сессии, будь то христианство, иудаизм, индуизм или тибетский буддизм. Они могут вступить в противоречие с символической системой, спонтанно возникающей из коллективного бессознательного субъекта и наиболее точно соответствующей духовного опыту личности. Кроме того, слишком явное введение элементов отдельной религии или церкви может восприниматься как неуместное или раздражающее не только атеистами, скептиками и последователями других религиозных направлений, но также и теми людьми, которые воспитывались в этой традиции и, благодаря ей, приобрели серьезные внутренние конфликты. С другой стороны, весьма полезно обратить внимание клиента на эстетические аспекты МИРА, УВЕЛИЧИТЬ ЕГО ИЛИ ЕЕ ИНТЕРЕС К ОСНОВНЫМ ФИЛОСОФСКИМ ВОПРОСАМ ЖИЗНИ И ДАТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ДУХОВНЫХ ИЗМЕРЕНИЙ СУЩЕСТВОВАНИЯ.

ЧАСТО ТРЕБУЕТСЯ ПРОЯСНИТЬ ПОНИМАНИЕ СУБЪЕКТОМ ТЕРМИНА «РЕЛИГИЯ», РОЛИ ДУХОВНОГО В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ, ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ РЕЛИГИЕЙ И НАУКОЙ И КОНФЛИКТОВ МЕЖДУ СИСТЕМАМИ ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ. ДЛЯ ТЕХ КЛИЕНТОВ, КОТОРЫЕ a priori имеют сильные негативные чувства по отношению к религиозным аспектам психоделической терапии, бывает полезно подчеркнуть, что духовный опыт на ЛСД сессиях обычно не принимает форму ортодоксальных религий. Чаще он больше напоминает то, что Альберт Эйнштейн назвал «космической религией». Эта форма духовности не включает в себя персонифицированного бога, пантеон святых-посредников, не подразумевает регулярное посещение церкви и формализованные богослужения. Нужно объяснить клиенту, что рациональный ум не способен понять многие загадки природы, и что нужно с благоговением и удивлением встретиться с творческими силами вселенной.

В таком понимании духовные чувства оказываются связанными с такими вопросами, как загадка времени и пространства, происхождение материи, жизни, сознания, измерения вселенной и существования, смысл человеческой жизни и конечная цель процесса творения физического мира. Духовный опыт такого рода может случаться у людей с высоким интеллектом и строго научным образованием, и, на самом деле, он отлично сочетается с наблюдениями, сделанными в различных областях современной науки. Подтверждением этого факта для тех, кто придерживается естественно-научного мировоззрения, является сходство недавних открытий в области квантовой физики с различными мистическими традициями.

В некоторых случаях, перинатальный и трансперсональный опыт на психоделических сессиях может принимать форму, типичную для определенных культур и исторических периодов. Человек, не имеющий специализированного образования в области археологии или мифологии, достаточных знаний о культурном наследии и даже общей интеллектуальной базы, может переживать мифологические и символические сцены из Древнего Египта или Греции, Африки, Индии, Тибета, Китая, Японии, Австралии и доколумбовой Америки. Однако образы отдельных персонифицированных божеств из разных культур обычно не воспринимаются, КАК ГЛАВНАЯ И ВЫСШАЯ СИЛА ВО ВСЕЛЕННОЙ. КАК БЕСЧИСЛЕННОЕ МНОЖЕСТВО СУЩЕСТВ И ВЕЩЕЙ ЯВЛЯЮТСЯ ПРОЯВЛЕНИЯМИ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОГО МИРА, ТАК И ТАКИЕ БОЖЕСТВА, КАЖЕТСЯ, ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ ПРОЯВЛЕНИЕ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО ТВОРЧЕСКОГО ПРИНЦИПА. ЕСЛИ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ОПЫТ СЛУЧАЕТСЯ В КОНТЕКСТЕ ОДНОЙ ИЗ ТРАДИЦИОННЫХ СВЯЩЕННЫХ СИСТЕМ, ОН ОБЫЧНО ИМЕЕТ МНОГО ОБЩЕГО С УЧЕНИЕМ МИСТИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ ЭТОЙ РЕЛИГИИ, А НЕ С ЕЕ ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ ОРТОДОКСАЛЬНОЙ ФОРМОЙ. ТАК, ОН БУДЕТ БЛИЖЕ НЕ К ТРАДИЦИОННОМУ ХРИСТИАНСТВУ, А К ХРИСТИАНСКОМУ МИСТИЦИЗМУ, НЕ К КЛАССИЧЕСКОМУ ИУДАИЗМУ, А К КАББАЛЕ ИЛИ ИНДУИЗМУ, НЕ К МУСУЛЬМАНСТВУ, А К СУФИЗМУ.

ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ОПЫТ ЧАСТО ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ ЭЛЕМЕНТЫ, АБСОЛЮТНО ЧУЖДЫЕ ВЕРОИСПОВЕДАНИЮ СУБЪЕКТА. ТАК БУДДИСТ МОЖЕТ ПЕРЕЖИТЬ ИДЕНТИФИКАЦИЮ С РАСПЯТЫМ ХРИСТОМ И ВЫНЕСТИ ИЗ СЕССИИ НОВОЕ ПОНИМАНИЕ ХРИСТИАНСТВА; ХРИСТИАНИН МОЖЕТ СТОЛКНУТЬСЯ С ЧЕМ-ТО, ЧТО ЗАСТАВИТ ЕГО ОТКРЫТЬ ДЛЯ СЕБЯ И НАЧАТЬ ЦЕНИТЬ СУФИЗМ; МУСУЛЬМАНИН МОЖЕТ ОСОЗНАТЬ ЗАКОНЫ КАРМЫ И ЦИКЛЫ РЕИНКАРНАЦИЙ; ИНДУИСТ ПОЧУВСТВУЕТ, ЧТО ХОЧЕТ ПЕРЕЙТИ В ДЗЕН БУДДИЗМ. В КАКОЙ БЫ ФОРМЕ СУБЪЕКТ НЕ ПЕРЕЖИВАЛ И НЕ КОНЦЕПТУАЛИЗИРОВАЛ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЕ РЕАЛЬНОСТИ, ОН ИЛИ ОНА ОБЫЧНО ВОСПРИНИМАЮТ ЭТУ ФОРМУ, КАК ПОДХОДЯЩУЮ И ПОЛНОСТЬЮ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ СВОЕЙ СТРУКТУРЕ ЛИЧНОСТИ.

Путем иллюзорной трансформации вращающийся пластиковый диск диктофона превращается в древнеегипетское украшение, на котором изображены головы троих верховных жрецов.

Очень важным элементом подготовки является установление доверительных отношений между гидом и клиентом. Способность клиента отпускать психологические защиты и отдаваться переживаниям, которая является ключевой для успешной и результативной сессии, прямо пропорциональна степени доверия ситтерам. Таким образом, доверие – это единственное важное предварительное условие для безопасной и эффективной психоделической терапии. В целом, от доверия зависит течение всей ЛСД сессии; однако существуют несколько особых ситуаций, в которых элемент основного доверия играет особенно важную роль. Успех любой проработки корней недоверия человека к окружающим и к миру вообще в значительной степени зависит от качества отношений между субъектом и гидом. Сходным образом, способность встретиться лицом к лицу со смертью эго во всей ее полноте и глубине, обычно требует хорошего внешнего обучения в доверительной терапевтической ситуации. В виду того, насколько важны отношения между гидом и клиентом, подготовка к сессии не должна иметь вид одностороннего информационного потока, но должна давать субъекту возможность поближе познакомиться с будущими ситтерами. В идеале, подготовительный этап должен представлять собой не стандартный обмен шаблонными фразами, а глубокое и искреннее человеческое общение.

Когда терапевт чувствует, что подготовительный процесс закончен, все цели, описанные выше, достигнуты, и клиент теперь психологически готов к опыту, вызываемому препаратом, следует назначить последнюю встречу перед сессией. На ней речь идет в основном о различных технических аспектах процедуры, и она проводится, как правило, за день до сессии. Следует обсудить природу психоделического опыта, виды необычных переживаний, которые может вызвать ЛСД, и самые полезные способы реагирования на эти переживания. В этот момент, если это не сделано раньше, терапевту следует дать клиенту возможность высказать все свои страхи и сомнения по поводу процедуры и самого препарата. Это последняя возможность задать общие и частные вопросы и прояснить все ошибочные или неточные преставления, которые могли сложиться у субъекта на основе сенсационных публикаций или даже профессиональной литературы. Среди таких моментов наиболее важными являются представление об ЛСД опыте как о «моделированной шизофрении», и о ЛСД как о веществе, которое может вызвать или привести к психозу; кроме того, следует обсудить проблему негативных последствий и «флешбэков», опасность органического повреждения мозга, возможность влияния ЛСД на гены и на наследственность.

Мы уже обсуждали «моделированный психоз» ранее; в настоящий момент этот подход устарел и был заменен новым пониманием ЛСД как катализатора и усилителя ментальных процессов. Появление временных психотических состояний после некоторых сессий представляет собой риск ЛСД терапии, даже если терапия проводилась в сопровождении, а пациенту предоставлялась поддержка. Однако при правильно поставленной ЛСД работе это происходит крайне редко, и только у людей с серьезными эмоциональными проблемами и пограничной симптоматикой. Эти состояния не вызываются препаратом самим по себе, а представляют собой экстериоризацию важного, глубоко скрытого в подсознании материала. Активация и проявление на уровне сознания большого количества такого материала может привести к возникновению клинической проблемы, однако это событие также является и хорошей возможностью для терапевтического изменения, если подойти к нему правильно. Ниже мы детально обсудим механизм развития негативных последствий, флешбэков и психотических декомпенсаций, связанных с назначением ЛСД, равно как и некоторые принципы проведения сессий, которые могут минимизировать вероятность появления этих феноменов.

Единственной серьезной и бесспорной соматической опасностью на психоделических сессиях является стресс кардиоваскулярной системы, возникающий благодаря интенсивным эмоциям и физическому напряжению, часто сопровождающих прием препарата. Тщательный отбор кандидатов и отсеивание людей, в истории болезни которых есть инфаркты, приступы сердечной недостаточности, гипертония, серьезный атеросклероз, склонность к геморрагии и сходные состояния, уменьшает этот риск. Предрасположенность к припадкам может быть противопоказанием для психоделической сессии за исключением тех случаев, когда в распоряжении терапевта имеется полный набор необходимых препаратов. У индивидов, у которых случались эпилептические припадки, ЛСД может спровоцировать приступ, или status epilepticus, которое крайне сложно контролировать вне стен медицинского учреждения.

Нет никаких свидетельств того, что фармакологически чистый ЛСД В ДОЗАХ, ПРИМЕНЯЮЩИХСЯ В ПСИХОТЕРАПИИ (50-1500 МИКРОГРАММ), МОЖЕТ ОРГАНИЧЕСКИ ПОВРЕДИТЬ МОЗГ. НАМЕКИ НА ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ, КОТОРЫЕ ПОЯВЛЯЛИСЬ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ, БЫЛИ ОСНОВАНЫ НА ДВУХ НАБЛЮДЕНИЯХ. ПЕРВОЕ ИЗ НИХ – ЭТО ЧАСТОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ТРЕМОРА, СУДОРОЖНЫХ ПОДЕРГИВАНИЙ И СЛОЖНЫХ СКРУЧИВАЮЩИХ ДВИЖЕНИЙ У СУБЪЕКТОВ В ХОДЕ ЛСД СЕССИЙ. ЭТИ ДВИГАТЕЛЬНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ НАБЛЮДАЮТСЯ ДАЖЕ У ЛЮДЕЙ, НЕ ИМЕЮЩИХ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТИ К ЭПИЛЕПСИИ, И ОНИ ИМЕЮТ ОПРЕДЕЛЕННОЕ СХОДСТВО С СИМПТОМАМИ РАЗНООБРАЗНЫХ ОРГАНИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ. СОГЛАСНО КЛИНИЧЕСКИМ НАБЛЮДЕНИЯМ, СДЕЛАННЫМ В ХОДЕ ЛСД ТЕРАПИИ, ОНИ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ ВЫСВОБОЖДЕНИЕ И РАЗРЯДКУ ГЛУБОКИХ, ПОДАВЛЕННЫХ ЭНЕРГИЙ, СВЯЗАННЫ С ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ АБРЕАКЦИЕЙ И ИМЕЮТ БОЛЬШОЙ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ. БОЛЬШИНСТВО СЕРЬЕЗНЫХ ДВИГАТЕЛЬНЫХ АБРЕАКЦИЙ ЭТОГО ТИПА СЛУЧАЮТСЯ В СВЯЗИ С ПРОЦЕССОМ СМЕРТИ-ВОЗРОЖДЕНИЯ. ОБЫЧНО ОНИ УМЕНЬШАЮТСЯ ИЛИ ВОВСЕ ИСЧЕЗАЮТ, КОГДА ИНДИВИД ВЫХОДИТ ЗА РАМКИ ПЕРИНАТАЛЬНОГО УРОВНЯ, ХОТЯ В ЭТОТ МОМЕНТ ОБЩЕЕ КОЛИЧЕСТВО ПРИНЯТОГО ПРЕПАРАТА БОЛЬШЕ, ЧЕМ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОНИ ПОЯВИЛИСЬ ВПЕРВЫЕ. ТАКЖЕ БОЛЬШАЯ ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ, А ТАКЖЕ ОТСУТСТВИЕ ПРЯМОЙ СВЯЗИ МЕЖДУ ДОЗОЙ И ЭТИМИ ЯВЛЕНИЯМИ, ЯВЛЯЕТСЯ СЕРЬЕЗНЫМ АРГУМЕНТОВ ПРОТИВ ТОГО, ЧТО У ЭТИХ ДВИГАТЕЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ ЕСТЬ КАКАЯ-ЛИБО ОРГАНИЧЕСКАЯ ОСНОВА. В ЦЕЛОМ, ИССЛЕДОВАНИЕ ЛСД СУБЪЕКТОВ ВО ВРЕМЯ РАЗЛИЧНЫХ СТАДИЙ ПСИХОЛИТИЧЕСКОЙ СЕРИИ НЕ СМОГЛО ПРЕДОСТАВИТЬ НИКАКИХ СВИДЕТЕЛЬСТВ ПОВРЕЖДЕНИЯ МОЗГА, ДАЖЕ В СЛУЧАЯХ, КОГДА ОБЩЕЕ КОЛИЧЕСТВО СЕССИЙ ПРИБЛИЖАЛОСЬ К СОТНЕ. В ЭТИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ТАКИЕ МЕТОДЫ, КАК БАЗОВЫЕ НЕВРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСМОТРЫ, ЭЛЕКТРОЭНЦЕФАЛОГРАФИЯ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕСТЫ, КАЖДЫЙ ИЗ КОТОРЫХ ПОСТОЯННО И УСПЕШНО ИСПОЛЬЗУЕТСЯ В КЛИНИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ ДЛЯ ВЫЯВЛЕНИЯ ОРГАНИЧЕСКИХ ПОВРЕЖДЕНИЙ МОЗГА.

Второе наблюдение, которое некоторые авторы ИСТОЛКОВАЛИ, КАК СВИДЕТЕЛЬСТВО ПОВРЕЖДЕНИЯ МОЗГА, СВЯЗАНО СО СЛУЧАЯМИ ИЗМЕНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ, ОТМЕЧАЮЩЕЕСЯ У НЕКОТОРЫХ ЛЮДЕЙ, ПРИНИМАВШИХ ЛСД. ПРИМЕРОМ ТАКИХ ИЗМЕНЕНИЙ ЯВЛЯЮТСЯ ПОТЕРЯ АМБИЦИОЗНОСТИ, УХОД ИЗ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОТРАЩИВАНИЕ ДЛИННЫХ ВОЛОС И БОРОДЫ, НОШЕНИЕ НЕОБЫЧНОЙ ОДЕЖДЫ, УМЕНЬШЕНИЕ ВНИМАНИЯ К ВНЕШНЕМУ ВИДУ, УХОД ОТ РАЦИОНАЛИЗМА И РАЗВИТИЕ ИНТЕРЕСА К ФИЛОСОФСКИМ И РЕЛИГИОЗНЫМ ВОПРОСАМ. ТЩАТЕЛЬНЫХ АНАЛИЗ «ЛИЧНОСТИ ХИППИ» ЯСНО ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ОНА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТОМ ОДНОГО ЛИШЬ УПОТРЕБЛЕНИЯ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ. ЭТО СЛОЖНОЕ ЯВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ ВАЖНЫЕ СОЦИО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ И ЭЛЕМЕНТЫ ЮНОШЕСКОГО БУНТА, ОТРАЖАЮЩЕГО УГЛУБЛЯЮЩИЙСЯ КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ. НА ПРИМЕРЕ НАШИХ ПАЦИЕНТОВ МОЖНО ПОКАЗАТЬ, ЧТО ГЛУБОКИЕ ПЕРЕМЕНЫ ЛИЧНОСТИ, ВКЛЮЧАЮЩИЕ ФИЛОСОФСКИЕ И ДУХОВНЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ, МОГУТ ПРОИСХОДИТЬ И БЕЗ ВНЕШНИХ ИЗМЕНЕНИЙ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИХ КУЛЬТУРУ ХИППИ. ПОПЫТКА ПРИРАВНЯТЬ ИЗМЕНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ У АМЕРИКАНЦЕВ, УПОТРЕБЛЯЮЩИХ ЛСД, К СИМПТОМАМ ПАЦИЕНТОВ С ОРГАНИЧЕСКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ МОЗГА, ТАКИМИ КАК ПРЕФРОНТАЛЬНЫЙ ТРЕМОР, ЯВЛЯЕТСЯ БОЛЬШОЙ ОШИБКОЙ В ПОНИМАНИИ СВЯЗАННЫХ С ЭТОЙ СИТУАЦИЕЙ ПРОБЛЕМ. КРОМЕ ТОГО, ПЛОХОЕ КАЧЕСТВО НЕЛЕГАЛЬНЫХ ОБРАЗЦОВ ЛСД И ПОЯВЛЕНИЕ НА ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ АМФЕТАМИНОВ, БАРБИТУРАТОВ, ФЕНЦИКЛИДИНА, STP и других препаратов, ставит под вопрос возможность делать какие бы то ни было выводы об ЛСД, основываясь на наблюдениях немедицинского использования так называемой «уличной кислоты».

К сожалению, негативная реклама ЛСД и других психоделиков сформировала не только общее к ним отношение со стороны общества, педагогов и законодателей, но также и мнение многих профессионалов. Общенациональная истерия шестидесятых и сенсационные газетные заголовки оказали на психиатров и психологов большее влияние, чем результаты клинических исследований, показавших сравнительную безопасность ЛСД при должном его использовании. Поэтому многие заявления, сделанные на счет препарата профессионалами, являются в значительной мере результатом сильной иррациональной эмоциональной предвзятости, а не серьезным научным заявлением. Лучшей иллюстрацией этого является тот факт, что среди психиатров, которые жарко протестовали против использования ЛСД в качестве терапевтического инструмента, ссылаясь на возможность того, что препарат вызывает небольшие повреждения мозга, которые при использовании современных методов пока невозможно выявить, было несколько индивидов, которые, не колеблясь, назначали своим пациентам префронтальную лоботомию. (1)

Последняя группа вопросов, которая должна быть здесь упомянута – это воздействие ЛСД на хромосомы, развитие плода и наследственность. Сенсационной прессе настолько успешно удалось создать у публики глубокое убеждение о реальности этой опасности, что этот вопрос обязательно всплывает в ходе подготовительного периода. Эта проблема имеет чрезвычайную важность для психоделической терапии и ее будущего, и одно из приложений этой книги представляет собой критическое обозрение более сотни научных публикаций на эту тему. Я только коротко и обобщенно дам свое собственное мнение, основанное на двадцатилетнем клиническом опыте и тщательном анализе существующей литературы. Кажется, нет никаких свидетельств того, что назначение фармакологически чистого ЛСД имеет хоть какое-то вредное влияние на хромосомы и наследственность. Однако его не следует назначать беременным женщинам из-за возрастающей опасности выкидыша и возможного влияния на развитие плода.

Таким образом, с биологической точки зрения ЛСД кажется очень безопасным веществом, если мы выведем из числа кандидатов людей с кардиоваскулярными проблемами и беременных женщин и будем проводить процедуру с особой осторожностью у пациентов с предрасположенностью к припадкам. Все другие опасности, кажется, имеют чисто психологическую природу. По большей части, они не являются следствием действия препарата самого по себе, но определяются экстрафармакологическими факторами, такими как личность субъекта, установки и обстановка сессии и особые техники, используемые в процессе терапии. Наиболее важные аспекты этой проблемы в деталях обсуждаются в других частях этой книги.

После того, как все страхи, сомнения и опасения клиента оговорены, терапевт должен рассказать о своем понимании эффекта препарата и о терапевтическом потенциале переживаний, которые он вызывает. Важно особенно отметить тот факт, что ЛСД является катализатором или усилителем ментального процесса, инструментом, облегчающим глубокое самоисследование. Прием препарата не отправляет человека в чуждый мир «токсического психоза» или «химической фантасмагории», а открывает ему двери в увлекательное путешествие по скрытым тропинкам бессознательного в области, которые лучше всего назвать суперсознанием.

В ГОДЫ РАННИХ ЛСД ИССЛЕДОВАНИЙ ПОД ВЛИЯНИЕМ ИДЕИ «МОДЕЛИРОВАНИЯ ШИЗОФРЕНИИ» ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ СЕССИИ ПОСТОЯННО НАЗЫВАЛИ «ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫМИ ПСИХОЗАМИ», ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ ПРОВОДИЛИСЬ ИЗ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ СООБРАЖЕНИЙ. ВАЖНО ИЗБЕГАТЬ ТАКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ И МЕТАФОР НЕ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОНИ НАУЧНО НЕТОЧНЫ, НО И ПОТОМУ, ЧТО ОНИ СОЗДАЮТ ОПАСНОСТЬ СИЛЬНОГО НЕГАТИВНОГО ПРОГРАММИРОВАНИЯ СЕССИИ. В ЭТОМ СЛУЧАЕ ЭПИЗОДЫ ТРЕВОЖНОСТИ, АГРЕССИИ, НЕДОВЕРИЯ И ДРУГИХ НЕПРИЯТНЫХ ЭМОЦИЙ МОГУТ БЫТЬ ВОСПРИНЯТЫ СУБЪЕКТОМ КАК СВИДЕТЕЛЬСТВА «ПСИХОТОМИМЕТИЧЕСКОГО» ЭФФЕКТА ПРЕПАРАТА, А НЕ КАК УНИКАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОРАБОТАТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ ОБЛАСТИ СОБСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ. КРОМЕ ТОГО, АЛЛЮЗИИ НА ШИЗОФРЕНИЮ ИЛИ ПСИХОЗ ПОДРАЗУМЕВАЮТ ПУГАЮЩУЮ ПЕРСПЕКТИВУ БЕЗВОЗВРАТНОЙ ПОТЕРИ СОБСТВЕННОГО ДУШЕВНОГО ЗДОРОВЬЯ. БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИМИ И ПОЛЕЗНЫМИ МЕТАФОРАМИ БУДУТ ОБРАЗЫ «ИНТРАПСИХИЧЕСКОГО КИНО», «ОЖИВШЕЙ ФАНТАЗИИ» ИЛИ ИЛЛЮЗИИ. ОСОБЕННО ВАЖНО НАПОМНИТЬ БУДУЩЕМУ КАНДИДАТУ ДЛЯ ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ, ЧТО ВО СНЕ МЫ ВСЕ ПРЕБЫВАЕМ В НЕОБЫЧНОМ СОСТОЯНИИ СОЗНАНИЯ, В КОТОРЫХ МЫ ВИДИМ, СЛЫШИМ, ЧУВСТВУЕМ ВКУСЫ И ЗАПАХИ И МОЖЕМ ПОТРОГАТЬ ПРЕДМЕТЫ, КОТОРЫХ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. ЭТО УПОМИНАНИЕ О СНАХ ЛИШНИХ РАЗ ПОДЧЕРКИВАЕТ, ЧТО ЯВЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПРОТИВОРЕЧАТ ОБЩЕМУ ОПЫТУ РЕАЛЬНОСТИ И ОБЫЧНОЙ ЛОГИКЕ, НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОДРАЗУМЕВАЮТ ДУШЕВНУЮ БОЛЕЗНЬ.

Другой важной частью подготовительного периода является информирование клиента о диапазоне переживаний, которые могут проявиться на сессии, например, изменения перцепции в различных сенсорных областях, переживание эмоционально значимых моментов из детства, ощущения, связанные с болезнями и операциями, элементы процесса смерти-возрождения и различные трансперсональные явления. В силу того, что многие из них лежат вне рамок традиционных моделей, полезно будет поощрить клиента отказаться от интеллектуального анализа в ходе сессии и сфокусироваться на самом переживании. В противном случае, рассудок может стать серьезным препятствием для исследования новых областей опыта. Интенсивность психоделических состояний также заслуживает упоминания. Важно подготовить клиента к тому, что переживания могут выходить далеко за рамки того, с чем он или она могли столкнуться до сих пор в обычном состоянии сознания. Хотя никакие слова не могут адекватно передать интенсивность переживаний при большой дозе ЛСД, такие предупреждения могут избавить кандидата от шока и паники в ходе сессии.

Необходимо также заранее обсудить несколько ситуаций, которые наиболее часто являются источником трудностей на ЛСД сессиях. Первая из них – это опыт смерти, который может быть таким сильным, реалистичным и убедительным, что субъект может легко принять его за реальную физиологическую смерть. Это особенно касается встречи со смертью на перинатальном уровне. Эти переживания могут сопровождаться ярко выраженными биологическими симптомами, которые могут встревожить не только субъекта, но и неопытного ситтера. Резкие изменения цвета кожи, судорожные движения, рвота, повышенное потоотделение и быстрый нитевидный пульс, характерный для переживания смерти, может оказаться очень убедительным свидетельством физического кризиса и привести к неправильному пониманию его символической природы. Существует другой тип встречи со смертью, который происходит на трансперсональном уровне. Обычно он не сопровождается такими явными биологическими признаками и не имеет форму серьезной угрозы жизни. Центром трансперсонального варианта встречи со смертью является противопоставление привязанности к миру и желания покинуть его. В силу того, что этот процесс намного более тонкий, обычно он имеет качество сравнительно свободного принятия решения. Именно перинатальное столкновение со смертью в первую очередь создает проблемы на сессии, и именно его следует заранее обсудить с субъектом. Важно сообщить, что перинатальный опыт смерти является частью процесса смерти возрождения, и что полное погружение в него всегда сменяется чувством освобождения, в то время как борьба с ним лишь продлевает страдания.

Второй частой проблемой на ЛСД сессиях является чувство, что переживание никогда не кончится, и что безумие неизбежно. Особым случаем этого состояния является опыт безвыходности, описанный выше. Для субъекта Чрезвычайно важно знать, что наиболее быстрым способом выйти из этого состояния является принятие переживания. Никакие суждения по поводу результатов сессии, сделанные, пока сессия еще не закончилась, не следует рассматривать как имеющие смысл или ценность; с ними следует обращаться лишь как с частью переживания. Следовательно, парадоксальным образом принятие того факт, что ты остался в этом аду навсегда, приводит к его окончанию, а полное погружение в безумие приводит к улучшению душевного здоровья. Как и в случае с переживаниями смерти, которые часто сопровождают страх психоза, борьба с призраком неминуемой судьбы и сумасшествия продлевает неприятные состояния и удерживает субъекта в области своего влияния.

Третьим типичным источником паники является страх стать гомосексуалистом. Обычно это страх возникает на основе аутентичной идентификации с представителем противоположного пола. Мужчина может столкнуться не только с очень реалистичным образом того, что его тело стало женским, но также чувствовать себя беременным, рожать ребенка или испытывать вагинальный или клиторальный оргазм. Сходное переживание у женщин встречается реже и связано не с ощущением существования в мужском теле, а с обладание мужскими психологическими характеристиками. Необходимо убедить субъекта в том, что эта ситуация является уникальной возможностью получить доступ к экспериментальному миру противоположного пола. Это в значительной мере усилит ощущение собственной половой идентификации, а не приведет к гомосексуализму. Другим источником гомосексуальных страхов может быть внезапное ощущение физического влечения к ситтеру своего пола. Глубоким источником гомосексуальной паники у мужчин может быть проявление пугающих воспоминаний о рождении. В этом случае вагина кажется убивающим органом, и субъект не может представить себе, что он когда-нибудь снова сможет увидеть в ней источник наслаждения.

Также следует упомянуть различные физические ощущение, которые могут возникнуть на ЛСД сессии. Иногда они достигают такой интенсивности, что позволяют выявить реальные проблемы. Важно объяснить клиенту, что ЛСД в дозах, обычно используемых в психотерапии, не провоцирует никаких соматических симптомов сам по себе. Тошнота, рвота, головные и различные мышечные боли, удушье, болезненные судороги в матке или в желудочно-кишечном тракте, увеличение двигательной активности и другие физические проявления на ЛСД сессиях всегда имеют психосоматическую природу. Они связаны с важным психологическим материалом, и встреча с ними имеет большую терапевтическую ценность.

Каждый подготовительный курс к психоделическим сессиям должен включать в себя беседу о возможности того, что клиент в некоторый момент может пережить глубокий кризис доверия, не важно, насколько хорошими казались терапевтические отношения до приема препарата. Неотъемлемые характеристики этого важного кризиса были описаны выше. Жизненно необходимо подготовить клиента к этой возможности и настаивать на том, что бы он или она попытались найти возможные источники такого недоверия внутри них самих, прежде чем обращать свое внимание вовне. Очевидно, будет более разумным предположить, что восприятие человека было искажено влиянием сильнодействующего психоактивного препарата, чем подозревать, что в течение получаса серьезные и неожиданные изменения произошли во внешней ситуации или в личности ситтера. Сам факт того, что возможность кризиса, связанного с доверием, была заранее оговорена, обычно помогает смягчить его, когда он возникает.

Основным правилом критической важности ЛСД психотерапии является интернализация сессий. В силу того, что психоделические переживания представляют собой процесс глубокого самопознания, путешествие внутрь своего сознания, постоянно поддерживаемая интроспективная ориентация является наиболее продуктивным подходом. ЛСД субъектам предлагается на протяжении большей части переживаний оставаться в удобном полулежащем положении с закрытыми глазами; наилучшим техническим решением является использование мягкой повязки на глаза. Восприятие сложных стимулов из внешнего мира, особенно в сочетании с движением, неумеренными разговорами и социальной активностью, в большинстве случаев не приводит к хорошим результатам. Эта ситуация обычно удерживает переживания на самом поверхностном уровне и мешает процессу самопознания. Иногда экспрессивный танец может оказаться полезным на психоделической сессии, если субъект продолжает держать глаза закрытыми и не теряет интроспективной связи с внутренним процессом.

Я не отрицаю, что психоделические переживания, при которых субъект ориентирован вовне, могут иметь положительную ценность. Препарат может открыть сенсорные каналы и сделать их чувствительными настолько, что субъект сможет воспринимать мир совершенно по-новому. Возникающее в результате этого эстетическое, эмоциональное и духовное погружение в окружающую обстановку может быть очень глубоким и ценным опытом, особенно если сессия проводится в живописных природных уголках. Экстернализованные психоделические переживания в горах, на морском берегу, в лесу или даже в чьем-то частном саду могут стать уникальным и незабываемым событием. Однако если ЛСД принимается именно с этой целью, следует использовать малые дозировки, менее 100 микрограмм. Более высокие дозы обычно активируют важный подсознательный материал, который может нарушить восприятие окружающего внешнего мира. У человека, которые принимает ЛСД в сложной (по количеству раздражителей) физической и социальной обстановке, важные психологические элементы и внешние сенсорные стимулы смешиваются, в результате чего всплывающий личный материал оказывается размытым и туманным. При таких условиях ЛСД состояния обычно превращаются в малопонятный коктейль из внешнего восприятия и переживаний внутреннего мира; в результате такие ситуации обычно не приводят к продуктивной интроспекции. Следовательно, сессии с использованием больших доз, проводящиеся с целью личностного роста, проработки эмоциональных проблем и ради философского или мистического поиска, должны быть интернализованы.

Еще более важной причиной для того, чтобы удерживать фокус внимания на внутреннем процессе, является элемент безопасности. Соотношение потенциальных выгод и возможных рисков оказывается намного более благоприятным для интернализованных сессий, проводимых в безопасной обстановке, чем для ориентированных вовне переживаний, практикуемых многими людьми в субкультурах. Для хорошего результата сессии необходим баланс между уменьшением психологических защит и эффективной проработкой всплывающего подсознательного материала. Какой бы глубокий материал не раскрылся, энергия, связанная с ним, будет выведена на периферию. Максимальное внимание к внутреннему процессу и его полноценное эмоциональное, перцепционное и физическое выражение имеет огромную важность для хорошей интеграции ЛСД опыта. Сессии, на которых субъект пытается избежать встречи с областями сложного эмоционального материала, активизированных препаратом, могут привести к затянувшимся реакциям, неудовлетворительной интеграции, остаточным эмоциональным и психосоматическим проблемам или к неустойчивому душевному равновесию, которое может стать основой для последующих «флешбэктов».

В свете вышесказанного, в ходе подготовительного периода большое внимание следует уделить объяснению клиенту того, как важно во время ЛСД сессии оставаться в полулежачем положении с повязкой на глазах и в наушниках и в полной мере переживать и выражать все, что приходит. Большинство технических проблем на сессии случаются тогда, когда клиент вместо того, чтобы воспринимать переживания как внутренний процесс, проецирует всплывающий подсознательный материал на ситтеров или на лечебную ситуацию. Такое поведение срабатывает как мощная защита и представляет собой серьезное препятствие терапевтическому прогрессу. Вместо того, чтобы встретиться с проблемой во внутреннем мире, где ее можно распознать и разрешить, клиент создает псевдореальную ситуацию, перенося и фокусируя внимание на событиях внешнего мира. Одной из важнейших задач ситтеров является недопущение таких ситуаций, и эта работа должна начаться в подготовительный период с детального описания и объяснения основных правил.

Следует детально обсудить с пациентом также и еще один важный аспект психоделической терапии. В медицине и традиционной психиатрии существует негласное мнение о том, что при успешной терапии степень прогресса должна быть прямо пропорциональной количеству проведенных терапевтических вмешательств или времени лечения. В психоделической процедуре, как и в других видах раскрывающей терапии, которые фокусируются на решении проблем вместо того, чтобы заниматься облегчением симптомов, такое соотношение не всегда верно. Здесь может случиться так, что симптомы временно усилятся после нескольких сессий; это часто случается прямо перед большим терапевтическим прорывом. Следует прямо сообщить пациенту, что ему не следует думать, что ЛСД терапия не была успешной, если он вдруг после нескольких сессий почувствует себя хуже. Это просто отражает тот факт, что важный подсознательный материал был активирован в предыдущих сессиях, но пока остался неразрешенным. Понимание временного ухудшения, как незавершенного гештальта, помогает пациентам легче пережить сложные пост-сессионные периоды, конструктивно к ним относиться и поддерживать оптимистический настрой в отношении результатов лечения.

Прежде чем я перейду к описанию техники проведения ЛСД сессии, я хотел бы коротко упомянуть о нескольких наблюдениях, сделанных в ходе моего изучения психолитической терапии в Европе. Их можно рассматривать как эмпирические и теоретические подкрепления некоторых принципов, приведенных выше. Во время психолитической терапии клиническое состояние пациентов в периоды между сессиями характеризовалось заметными колебаниями в обоих направлениях. После некоторых сессий клинические симптомы облегчались или даже исчезали, и пациенты чувствовали себя «излеченными», свободными от конфликтов и проблем и готовыми начать абсолютно новую главу в своей жизни. После других сессий клиническое состояние заметно ухудшалось по сравнению с периодом до сессии. Иногда первоначальные симптомы усиливались, иногда после плохо разрешенных сессий появлялись совершенно новые и неожиданные формы психопатологии. Временами мы наблюдали затянувшиеся реакции и даже временные психотические декомпенсации у некоторых пограничных пациентов. В нескольких случаях пациенты с неутешительными прогнозами демонстрировали поразительные клинические улучшения, однако проведение новых сессий, имеющих своей целью стабилизировать результаты, приводило к открытию новых проблемных областей.

Хотя обычно с увеличением количества сессий переживания становятся все более позитивными, а жизнь в целом улучшается, кажется, невозможно проработать все конфликтные и проблемные области. Однако природа этих сложностей прогрессивно изменяется от психодинамических, автобиографически детерминированных через разные варианты процесса смерти-возрождения к различным трансперсональным элементам. В самом общем смысле и с некоторыми ограничениям можно говорить о фрейдистской, ранкианской и юнгеанской фазах психоделической терапии. Важно отметить, что последовательность этих стадий не обязательно линейна, и что существует множество индивидуальных моделей раскрытия материала. Однако если мы взглянем со статистической точки зрения на большое количество записей различных ЛСД сессий, то мы увидим, что биографический материал обычно появляется на ранних сессиях, в средней части терапии большая часть переживаний связана с процессом смерти-возрождения, а продвинутые сессии обычно имеют метафизическую и философскую природу. На каждой из этих стадий существует возможность негативного окончания отдельных сессий и неблагоприятного воздействия на клиническое состояние.

Ретроспективный анализ записей психолитической терапии показывает, что за сессиями, на которых были достигнуты важные разрешения отдельных проблем, следуют хорошие, позитивные межсессионные интервалы. Заключительный период таких сессий характеризуются отсутствием напряжения, приятными и даже экстатическими переживаниями жизни «здесь и сейчас». В этом состоянии нет никаких неприятных физических и эмоциональных симптомов и никакой озабоченности прошлым или будущим - только чувство чистого существования с обостренным сенсорным ощущением настоящего момента. Достижение такого состояния должно быть идеальной целью каждого психоделического опыта. В силу того, что позитивные результаты ЛСД сессии, кажется, соотносятся с хорошим разрешением активированного подсознательного материала и с приятным заключительным периодом сессии в то время, когда фармакологическое действие препарата ослабляется, ситтеры должны прилагать особые усилия для того, чтобы переживания имели успешное завершение.

Наблюдения, сделанные в ходе психолитической терапии, могут помочь сделать это наиболее эффективно. Спонтанные переживания расслабленности и океанического экстаза на психоделических сессиях обычно связаны с образами прекрасной природы, такими как чистые озера, спокойные океаны, тропические острова, красивые леса, цветущие луга и голубое или звездное небо. Также типичны в этой ситуации видения произведений искусства большой эстетической ценности – красивых храмов, скульптур или картин, а также вдохновляющая музыка. Этот опыт достаточно часто имеет отчетливый духовный или мистический оттенок и обычно принимает форму восхищения тайнами природы и творческими силами Вселенной, хотя часто встречается и конкретный архетипический символизм, связанный с отдельными религиями и мифологиями различных культур. Некоторые пациенты также говорят об аутентических переживаниях хорошей матки и хорошей груди, а также об эпизодах, связанных с идеальной материнской заботой, любовью и дружбой.

Многие из вышеприведенных элементов, которые происходят спонтанно в рамках экстатических эпизодов ЛСД сессий, постоянно использовались психоделическими и анаклитическими терапевтами, как инструменты, облегчающие появление положительных переживаний. Прогулки на природе и использование различных объектов, отражающих красоту природы, прекрасные произведения искусства, символические рисунки разных духовных традиций, скульптуры, связанные с различными мистическими направлениями, чтение религиозных текстов и использования физического контакта может служить ярким тому примером. Хотя позитивное влияние этих факторов было обнаружено на практике, их использование может быть обосновано теоретически, а их необычная действенность объяснена существованием глубокой подсознательной связи между океаническим экстазом и переживаниями прекрасной природы, вдохновенными артистическими творениям, духовными чувствами и в высшей степени счастливыми человеческими отношениями. Некоторые их этих элементов и принципов должны быть включены в программу ЛСД терапии; они облегчают появление позитивных переживаний как в ходе психоделической сессии, так и в ее заключительный период. Это делает психоделическое лечение более эффективным и повышает его терапевтический потенциал.

В этой части книги я опишу наиболее важные характеристики идеальных условий лечения, какими я их вижу, основываясь на моем клиническом опыте в области психоделической терапии. Очевидно, что на практике выполнить все эти требования без исключения крайне трудно, поэтому ЛСД терапевты должны быть готовы к компромиссам различной степени. В идеале ЛСД сессии нужно проводить в специально приспособленном лечебном отделении или помещении. Оно должно находиться на первом этаже и быть изолированным от остальной части учреждения, а также иметь отдельный вход. Небольшая кухня и ванная позволят терапевту оставаться с пациентом целый день, выбирая оптимальный момент для перерывов по физиологическим причинам или для того, чтобы поесть. Важно, чтобы пациент мог быстро добраться до туалета, не взаимодействуя с внешним миром и не участвуя в сложной социальной ситуации. Иногда абреактивные эпизоды на сессиях требуют того, чтобы пациент громко кричал или шумел, что может быть неприятным для других пациентов или посетителей. У пациента и терапевта во время сессии должно быть все необходимое, чтобы они не чувствовали себя ущемленными или ограниченными внешними обстоятельствами и могли полностью отдать себя процессу. Если отделение находится не в отдельном здании, а занимает часть большого комплекса, может потребоваться соответствующая звукоизоляция.

Лечебная комната должна иметь атмосферу домашнего уюта, быть комфортабельно обставленной и со вкусом украшенной. Мягкая мебель и подушки предпочтительнее, чем твердые и угловатые металлические поверхности. Это не только дает пациенту ощущение комфорта и защиты, но также может стать важным фактором безопасности в таких эпизодах сессии, когда пациент активно двигается или психодраматически участвует в борьбе. Свежесрезанные или горшечные цветы, ваза со свежими и сушеными фруктами и орехами, несколько вдохновляющих картин и книг по искусству, различные красивые природные объекты, например, раковины или камни, за многие годы стали стандартной частью нашей лечебной обстановки. Музыка является неотъемлемой частью психоделической терапии, и под рукой у врача всегда должны быть hi-end акустическая система, несколько наушников и богатая коллекция записей хорошего качества.

Если это возможно, лечебное учреждение должно находиться в красивом природном месте. Хотя это малозначимо в первые четыре-пять часов, которые пациент проводит в наушниках и повязке на глазах, это становится важным в заключительный период сессии. Психоделические переживания, как правило, необычайно сближают субъекта с природой и заметно обостряют его или ее сенсорное восприятие мира, и общение с природой в ее лучшем проявлении может стать эстетическим и духовым опытом, значение которого невозможно переоценить. Он не только помогает лучше интегрировать сессию, но и привязывает позитивные энергии и эмоции к элементам повседневной жизни. Вода заслуживает особого упоминания; в ходе сессии она приобретает почти магическую значимость и удивительную способность упрощать позитивный исход сессии. Плавание в океане, чистом озере или реке может оказаться поистине изумительным в заключительный период сессии. При более стесненных обстоятельствах использование плавательного бассейна или ванны, или даже простого душа может вызвать похожие переживания.

Предпочтительно начинать сессии утром; если препарат принимается днем, переживания могут продолжаться до поздней ночи, и субъект может испытывать трудности с засыпанием. Оптимальной дозой, кажется, является количество ЛСД между 200 и 400 мкг для большинства пациентов. Первоначально это определяется природой психологических проблем, структурой личности субъекта и определенными физическими моментами, такими как возраст и общее состояние здоровья. Вес тела, кажется, играет сравнительно малую роль; сензитивность или резистентность к препарату, кажется, в первую очередь определяется системой психологических защит. Мы уже упоминали, что пациенты с острым обсессивно-компульсивным синдромом, кажется, наименее подвержены действию препарата, тогда как люди с истерической структурой личности или симптоматикой находятся на другом конце спектра. Существует точка насыщения ЛСД где-то около 400-500 мкг; последующее повышение дозы, кажется, не дает никакого дополнительного эффекта. Обычно оказывается более разумным выявить механизмы сопротивления и попытаться воздействовать на них психологически, чем пытаться увеличить дозу в попытке «прорвать защиту».

ЛСД полностью эффективен при оральном приеме у большинства людей, и назначение его в виде инъекций имеет малую практическую ценность. Некоторое сокращение латентного периода обычно не стоит того, чтобы связываться с неудобствами уколов и вводить в обстановку характерный элемент традиционной медицины. Внутримышечное назначение обычно может помочь пациентам, чьи клинические проблемы включают в себя предрасположенность к тошноте и рвоте. В случае рвоты в начале сессии нельзя быть уверенным в том, какое именно количество препарата было усвоено. По этим же причинам ЛСД назначается в виде уколов некоторым раковым больным, когда есть угроза того, что препарат не будет полностью усвоен из-за серьезных нарушений в пищеварительной системе.

В общем, соблюдение поста в течение одного-двух дней перед ЛСД сессией может оказаться полезным. Обычно оно усиливает эффект ЛСД, делает субъекта более открытым к необычным состояниям сознания и уменьшает вероятность появления неприятных гастроэнтерологических симптомов в ходе сессии, особенно это касается тошноты и рвоты. В случае, когда субъект не придерживался поста, часто приходится прибегать к компромиссным решениям; мы обычно рекомендуем легкий ужин вечером непосредственно перед сессией и завтрак, состоящий исключительно из жидкостей (молоко, фруктовый сок или чай). Это приводит к уменьшению времени усвоения препарата и уменьшает вероятность тошноты.

Для сессии субъект должен одеться удобно, легко и просто. Любые детали туалета, стягивающие тело или не позволяющиеся свободно двигаться, а также вещи, представляющие потенциальную опасность, например, украшения или заколки для волос, следует снять. Если это не было сделано заранее, пациент может попросить об этом уже в ходе сессии, или это может оказаться необходимым в свете некоторых специфических ситуаций. Следовательно, проще всего будет заранее избавиться от бюстгальтеров, ремней, тесных колготок, наручных часов, украшений, вставных челюстей, очков, контактных линз, ключей, карманных ножей и подобных объектов.

ЛСД следует давать без особого промедления, после короткой обращения к тому, что просиходит «здесь и сейчас». Многие пациенты демонстрируют большое возбуждение или тревогу и, в результате этого, не могут нормально выспаться перед сессией. Это очень распространенная ситуация перед первым психоделическим опытом, но она может встречаться и у опытных ЛСД субъектов. Обычно оказывается полезным коротко обсудить физическое и эмоциональное состояние и уделить несколько минут для последних вопросов, которые могли возникнуть у пациента в прошлую бессонную ночь. Однако большая задержка обычно увеличивает тревожность, а не уменьшает ее. Намного проще встретиться с состояниями, вызываемыми препаратом, чем со всеми фантазиями о том, какими они могут быть.

ЛСД начинает действовать примерно через 20-40 минут после приема. Длительность этой задержки зависит от того, как препарат был введен, от количества еды в желудке, если препарат принимается перорально, и от уровня психологической защиты. Время перед тем, как препарат начнет действовать, можно посвятить медитации, прослушиванию спокойной музыки, рассматриванию картин или спокойной беседе. Иногда интересно пролистать семейный альбом или посмотреть на фотографии близких членов семьи, если пациент хочет использовать переживания для более глубокого понимания и проработки отношений с близкими родственниками.

Когда пациент начинает ощущать эффект препарата, его или ее просят лечь на кушетку и закрыть глаза повязкой. Это помогает человеку сфокусироваться на начинающем раскрываться внутреннем мире и препятствует отвлечению и вмешательству снаружи. С этого момента рекомендуется сохранять полулежачее положение и удерживать процесс внутри на протяжении ближайших 4-5 часов. Субъект получает стереофонические наушники и слушает специально подобранную музыку; цель всего этого – расслабиться и погрузиться в переживания. Задача ситтеров – предоставлять поддержку и защиту субъектам, заботиться об удовлетворении их психологических и физиологических нужд, делать так, чтобы переживания разворачивались во всей своей полноте и справляться со всеми формами сопротивления по ходу их возникновения в ходе сессии.

В основном, чрезмерные разговоры следует пресекать во время периода интенсивного действия препарата; это особенно касается компульсивной непрерывной болтовни и интеллектуального анализирования, которые обычно представляют собой проявление сопротивления и значительно мешают переживаниям. Длинные объяснения и интерпретации, предлагаемые терапевтом, или просто разговоры также часто оказываются помехой лечению. Психоделические переживания при высокой дозировке обычно имеют много уровней и граней; в силу того, что они очень быстро появляются и сменяют друг друга, рассказать о них в полной мере невозможно. Кроме этого способность артикулировать и общаться вербально под действием препарата часто ослабляется.

Вербальное общение между терапевтом и клиентом, очень полезное при подготовке, в заключительный период сессии и в следующие после сессии дни, в кульминационные часы сессии должно быть сведено к абсолютному минимуму. Субъекта время от времени следует спрашивать о том, как он себя чувствует, но его ответ должен быть ограничен несколькими короткими предложениями, дающих ситтерам лишь общее понимание того, что происходит. Опытный ситтер обычно способен понять природу психоделического состояния субъекта на основе его поведения и спорадического вербального контакта. Это особенно верно, если ситтер может положиться на свой собственный опыт подобного рода. Так, общее напряжение, агрессивное выражение лица, сжимание ладоней в кулак или в «птичью лапу», отдельные примитивные звуки и заявления типа «Это невероятная резня» или «Я участвовал во всех войнах с начала мира» дают ситтеру достаточное количество информации. Сходным образом, заявления типа «Я больше не вижу границ, все кажется единым и текущим к Единому» от расслабленного, экстатического субъекта не требует никаких дополнительных объяснений. Чувственные движения телом с активным вовлечением тазовой области и отдельные высказывания о сексе или оргиях также дают достаточно информации. Любые другие рассказы и описания более удовлетворяют любопытство ситтеров, чем помогают субъекту. Воспоминания о сессии обычно достаточно отчетливы, и обсуждения и анализ могут быть отложены на более позднее время. Единственным исключением является ситуация сильного сопротивления, когда ситтеру нужно получить конкретную информацию для того, чтобы помочь субъекту выйти из тупика.

Если клиент не дает никакой обратной связи, терапевт должен каждые полчаса или около того коротко вмешиваться; целью этих «проверок» является установление контакта, получение необходимой информации о процессе и предоставление поддержки, если это необходимо. Одной из причин, почему ситтеры должны понимать природу переживаний субъекта, является то, что музыку для сессии следует выбирать в соответствии с психологическим состоянием психонавта. Кроме этого большую часть неспецифической поддержки нужно предоставлять через невербальные каналы. Это может быть рукопожатие, успокаивающие прикосновения, укачивание и различные виды психодраматическоего вовлечения в переживания. Иногда может оказаться полезным оказать сопротивление клиенту, которому нужно бороться, или сжать его чтобы усилить определенные физические ощущения давления, или помассировать его. Это более типично в заключительный период сессии. В более ранние моменты переживания физическое вмешательство требует большой чувствительности и хорошего взаимопонимания. Важно поддерживать доверительные отношения, чувство сотрудничества, общее настроение игры. Однако «понарошечная» атмосфера совместной игры может быть легко утеряна, если интенсивность переживаний увеличится, и тогда терапевт рискует оказаться в роли нарушителя или взломщика, а не помощника. Пока ситтеры не будут интуитивно уверены в качестве отношений, им не следует использовать подобного рода действия на ранних стадия сессии. Другим важным аспектом терапевтического взаимодействия является внимательное отношение к нуждам клиента, например, когда ситтер укрывает его одеялом, если ему или ей кажется, что клиенту холодно, промакивает пот со лба, вытирает слюну с лица, увлажняет губы, если они пересохли, и дает ему воды.

Все, что было сказано, имеет отношение к сессиям, которые протекают сравнительно гладко и легко. На таких сессиях клиент способен поддерживать лежачее положение, остается в повязке и наушниках, удерживает переживания внутри и способен справляться с выплывающим подсознательным материалом адекватно. На лучших сессиях такого рода у ситтеров очень мало работы; они слушают музыку, медитируют, пытаются эмпатически настроиться на переживания клиента. Совсем другая ситуация случается тогда, когда субъект не способен выдерживать переживания и отказывается «проходить через это».

Самыми безобидными примерами таких отказов являются разнообразные действия, направленные на уклонения от переживания, например, попытки снять повязку или сесть, выпить чашку кофе или выкурить сигарету, поболтать ни о чем, походить или пойти погулять. Более сложным проявлением сопротивления является проектирование всплывающего материала на ситтеров и лечебную ситуацию. Клиент хочет посмотреть на ситтеров, поучаствовать в интеллектуальном споре, обсудить свою жизнь или свои проблемы, покритиковать правила или обстоятельства сессии. Самой сложной ситуацией является полная потеря понимания того, что переживания имеют символическую природу, и возникновение уверенности в том, что все галлюцинации имеют место в реальном мире. Это обычно происходит в связи с опытом умирания, страхом сойти с ума или гомосексуальной паникой. Пациент может испытывать острое недоверие и желать выйти из ситуации и из помещения, путая внутреннюю опасность с внешней ситуацией.

Когда клиент не способен оставаться в рекомендованной позе, начинает анализировать и интерпретировать ситуацию в сильно искаженном виде, демонстрирует стремление внешне выражать психические процессы, ситтеры должны перейти от пассивного наблюдения к активному вмешательству. Меньшим показанием для терапевтического действия является ситуация, в которой пациент остается в повязке и наушниках, но проектирует свои чувства на ситтеров вместо того, чтобы проследить их истинное происхождение. Основные стратегии и техники работы с различными сложными ситуациями на психоделических сессиях будут описаны ниже в отдельной части книги.

Атмосфера безопасности, уединения и полной заинтересованности абсолютно необходима для успешной психоделической сессии. Ситтеры, которые отвечают на телефонные звонки во время сессии, допускают ситуацию, когда кто-то стучится в дверь, уходят из комнаты ради каких-то других дел вряд ли смогут обеспечить спокойное, продуктивное и успешное течение сессии. Один-единственный крупный раздражитель или отказ оказать поддержку в критический момент сессии могут превратиться в препятствие к излечению, с которым придется бороться долгое время. Пациент может потерять доверие к безусловной и постоянной поддержке терапевта, и никогда больше не осмелиться отказаться от контроля и встретиться со сложными аспектами своего подсознания.

В идеале, на протяжении всего время действия препарата с пациентом должно находиться двое ситтеров, терапевтическая диада мужчины и женщины, которые никогда не выходят из комнаты. Ситтеры должны знать друг друга очень хорошо, ладить друг с другом и иметь опыт совместной работы. Существует несколько причин для участия в сессии терапевтов обоих полов на сессии. Есть определенные действия, которые более присущи мужчинам, чем женщинам, и наоборот. Например, женщина лучше справится с успокаиванием, убаюкиванием и физической поддержкой, тогда как некоторые другие переживания требуют исключительно мужской фигуры. Это верно для ситуаций, в которых субъект сталкивается с психологическим влиянием отсутствия отца в детстве, или чувствует необходимость выразить свои эмоции по отношению к значимому мужчине.

С другой стороны, психодраматическое участие в борьбе может потребовать физической силы и лучше подойдет мужчине-терапевту, пока содержание переживаний не потребует присутствия женщины. Также очень типична ситуация, когда различные проблемы, связанные с эдиповым комплексом в детстве клиента впервые проявляются в проективном искажении отношений с терапевтической диадой. Также существуют определенные трансперсональные переживания, например, архетипические плеяды и воспоминания о прошлых воплощениях, для которых присутствие представителей обоих полов оказывается важным. Таким образом, присутствие и мужского, и женского элементов полезно не только в свете разделения обязанностей, но также и для специфического облегчения проявления определенных переживаний и для вызывания характерных воспоминаний. Хотя глубокое вовлечение в проекции обычно вредит процессу лечения и не должно поощряться, проективные искажения могут стать очень важным источником понимания, если субъект отнесется к ним конструктивно.

В силу того, что музыка является важной и неотъемлемой частью ЛСД психотерапии, мы коротко обсудим ее роль, основные принципы отбора подходящих произведений и то, как эти произведения должны прослушиваться. Музыка, кажется, имеет несколько важных функций в контексте психоделической терапии. Она пробуждает разнообразные сильные эмоции и облегчает более глубокое вовлечение в психоделический процесс. Она структурирует переживания и создает несущую волну, помогающую пациентам преодолеть сложные моменты сессии и тупики. ЛСД субъекты часть говорят, что течение музыки помогает им отпустить их психологические защиты и погрузиться в переживание. Другой функцией музыки является создание чувства единства и связи в ходе различных необычных состояний сознания. Очень часто клиенты испытывают сложности в те моменты, когда музыка прекращается; они жалуются на ощущение подвешенности и прерванности в середине процесса. Дополнительная функция музыки специфически связана с ее содержанием; обычно можно облегчить проявление определенных эмоциональных состояний, например, агрессивности, сексуальных чувств, «психоделического прорыва» или трансцендентного опыта, используя специально выбранные произведения. Важность музыки для позитивного структурирования периода возвращения (в обычное состояние сознания) было описано выше.

Что касается выбора музыки, я опишу лишь общие принципы и дам несколько советов, основанных на моем личном опыте3. Каждая терапевтическая группа после определенного времени вырабатывает свой собственный список любимых произведений для различных фаз ЛСД сессии, а также для различных особых ситуаций. Важно чутко реагировать на фазу, интенсивность и содержание переживаний, а не пытаться навязать какие-то модели. Предпочтение нужно отдавать музыке высокой художественной ценности, но с малым конкретным содержанием. Следует воздерживаться от проигрывания песен и других вокальных произведений, слова которых отражают определенную тему. Если вокальные композиции и используются, то они должны быть на языке, непонятном субъекту, таким образом, человеческий голос становится неспецифическим стимулом. По этой же причине следует избегать произведений, на которые у клиента есть интеллектуальные ассоциации. Так, начало Пятой симфонии Бетховена до минор обычно ассоциируется с неизбежностью судьбы (Симфония Судьбы); использование свадебного марша Мендельсона или из «Лоэнгрина» Вагнера создает атмосферу, связанную с заключением брака; «Кармен» Бизе может напомнить клиенту о бое быков. У чешских субъектов прелюдии Листа обычно вызывали воспоминания о войне, потому что они использовались нацистскими пропагандистами в начале ежедневных передач на уличных громкоговорителях.

Серьезным возражением против использования музыки на психоделических сессиях является тот факт, что, даже если мы сможем избежать грубого программирования, проиллюстрированного вышеприведенными примерами, мы создадим сильный структурирующий эффект на переживание одним выбором музыки. Это, кажется, противоречит тенденции интернализовывать сессии и сводить к минимуму специфические оптические стимулы, используя повязку на глаза, и в этих возражениях определенно есть элемент истины. Идеальным решением, кажется, будет проигрывание записи белого шума – последовательности случайных акустических паттернов, производимых звуковым генератором. Прослушивая громкий белый шум в наушниках, ЛСД субъекты обычно создают свою собственную внутреннюю музыку, которая, кажется, идеально удовлетворяет природе и содержанию переживаний, так как и они, и музыка, и переживания, происходят из одного и того же источника. Таким образом, предоставляется только неспецифическая акустическая стимуляция, которая иллюзорно трансформируется субъектом в музыку. Монотонные звуки, шумы, исходящие от различных электрических приборов, или запись океанского прибоя могут играть подобную роль.

Однако опасность программирования, связанная со специфической музыкой, не так серьезна, как это может показаться. Потенциал манипулирования и контролирования переживаний достаточно ограничен. Если субъект сталкивается с исключительно сложным эмоциональным опытом, любая музыка, не важно, насколько бы вдохновляющей или божественной она не казалась, будет искажена, и начнет звучать как заупокойная месса. С другой стороны, в ходе глубокого позитивного переживания любая музыка будет с энтузиазмом воспринята субъектом, который сочтет ее подходящей и интересной с какой-нибудь точки зрения. Только в среднем состоянии музыка может эффективно определять переживания. И даже тогда, несмотря на то, что особая общая атмосфера или эмоциональный настрой будут диктоваться снаружи, субъект преобразует ее очень специфическим образом. Окончательные ощущения будут проявлением собственного подсознательного индивида, отражать содержание его или ее банков памяти и представлять значимые самооткрывающиеся гештальты. Более того, внешнее воздействие, кажется, не преуменьшает терапевтической значимости психоделического переживания, которое оно запустило или модифицировало.

До начала сессии полезно обсудить с субъектом его музыкальные вкусы и в общих чертах понять его предпочтения, индивидуальные особенности и общий уровень музыкального образования. Однако на практике выбор обычно в большей степени отражает желания ситтера, чем психонавта. Исключением являются только последние часы сессии, когда уже нет никакой другой терапевтической работы. Это период расслабления, и субъект теперь может выбирать характер своих развлечений. В основном, музыка, которую следует выбирать для сессии, должна отражать обычную переживательную линию психоделической сессии. В латентный период, перед тем, как препарат начнет действовать, идеальным выбором будет тихая, текучая и успокаивающая музыка. Ситуация меняется после того, как переживания начинаются: музыка должна стать открывающей и вдохновляющей. В течение полутора часов пациент в полной мере находится под действием препарата, это время для мощной и эмоциональной музыки. Если мы выбираем из образцов Западной музыки, то наиболее подходящими будут хорошие классические произведения, такие как менее известные симфонии, концерты и увертюры знаменитых мастеров. Примерами композиторов, чьи произведения мы часто использовали в Спринг Гров на этой фазе, могут быть Иоганн Брамс, Роберт Шуман, Сергей Рахманинов, Эдвард Григ, Людвиг ван Бетховен, Ричард Штраус, Ричард Вагнер, Антон Дворак и особенно Александр Николаевич Скрябин. Через четыре часа ЛСД сессия достигает своей кульминации, и в большинстве случаев происходит ее разрешение. В это время возникает возможность для серьезного эмоционального и духовного прорыва на том уровне, на котором переживалась сессия. В этот момент наиболее уместной может быть мощная, величественная музыка с элементами трансценденции; оратории, реквием и мессы с участием оркестра и множества человеческих голосов, могут оказаться особенно вдохновляющими и эффективными. Духовная музыка Моцарта, База, Генделя, Берлиоза, Верди, Гуно или Пуленка будут типичными примерами этой категории. Произведения американского композитора армяно-шотландского происхождения Алана Ованесса (Alan Hovhanness) могут оказаться необыкновенно сильными и эффективными в этом контексте. Они хорошо вызывают воспоминания и достаточно трансцендентальны, но не так широко известны, чтобы вызвать стандартные ассоциации. Для заключительного периода сессии выбирается спокойная, расслабляющая, текучая музыка вневременного качества, такая как, например, композиции для арфы и классической гитары и отдельные произведения Баха или Вивальди. Многие записи современных композиторов, таких как Георг Дейтер (Georg Deuter), Стив Халперн (Steve Halpern), Пол Хорн (Paul Horn) и Пол Винтер (Paul Winter) также могут быть полезными в этом контексте. Среди восточных композиторов можно отметить Равви Шанкар, музыку для Дзен медитации, японскую музыку для бамбуковой флейты или полинезийские песни.

Вышеприведенные предписания имеют очень общий характер; на практике выбор музыки будет зависеть от ЛСД субъекта и обстоятельств. Ситтеры должны очень чутко следить за изменением содержания сессии, включая записи русской, средне-восточной, индийской, африканской, китайской или другой музыки, если субъект говорит, что его переживания имеют окраску этих культур. Отдельные произведения могут быть специально отобраны для того, чтобы углублять переживания агрессии, сексуальности, физической и эмоциональной боли или трансцендентальных ощущений.

На протяжении многих лет я часто бывал поражен тем, какое глубокое влияние на переживания имеет этническая музыка, особенно записи обрядов разнообразных религиозных традиций, звуки которых были специально созданы для изменения состояния сознания. Некоторые из них настолько непривычны обычному западному человеку, что они могут быть использованы только для образованных личностей, знакомых с этими традициями. К самым мощным записям этой категории относятся многоголосные заклинания Тантрической Буддистской традиции Тибета, индийские киртаны, обезьяньи песни, или кетьяк, и другие вызывающие транс музыкальные образцы с Бали; шаманская музыка из различных областей Азии, Северной и Южной Америки; хокетинг конголезский пигмеев, трансовая музыка бушменов Кунг пустыни Калахари; песнопения суфийских церемоний. Так же греческие танцы сиртаки, флейтовая музыка Анд, записи Африканских удов, песни бенгальских баулов, армянские литургические песнопения, испанское фламенко и гитарная музыка или другие интересные образцы этнической музыки полезны для психоделической сессии.

Если субъект следует за развитием переживания, задачей терапевта будет смена записей с большой чуткостью к процессу, предоставление поддержки, защиты и поощрения, а также забота об основных нуждах пациента. Время, когда фармакологический эффект препарата начинает уменьшаться – обычно это случается через шесть часов после приема – является критическим периодом сессии. Это время, когда ситтеры должны перейти к активным действиям, прикладывая все возможные усилия для того, чтобы сессия имела хорошее завершение и интеграцию. Эмоциональное и психосоматическое состояние субъекта в то время, когда сессия заканчивается, имеет чрезвычайное значение для окончательного результата и долговременных эффектов. Даже если ЛСД субъекты имели глубокие трансцендентальные переживания в начале сессии, они могут столкнуться с негативными последствиями, если в ходе возвращения в обычное состояние сознания они застряли на каком-то неразрешенном психодинамическом материале. С другой стороны, очень сложная сессия с параноидальными состояниями и ужасными переживаниями может быть исключительно полезной с терапевтической точки зрения, если она хорошо разрешилась. Ситтеры могут облегчить разрешение и увеличить вероятность хорошего исхода сессии двумя способами: помогая субъекту в проработке неразрешенного материала и вводя в ситуацию элементы, которые вызывают позитивные эмоциональные состояния.

В то время, когда действие препарата ослабляется, важно вовлечь субъекта в вербальное общение и получать от него/нее детальные отчеты о его/ее эмоциональном и психосоматическом состоянии. Если в это время он или она испытывают дискомфорт, например, депрессию, тревогу, блокированную агрессию, чувство вины, навязчивые мысли, головные боли, тошноту, мышечные боли, спазмы кишечника или затруднения дыхания, значит, пришло время для активного вмешательства. Возможность того, что такая ситуация может возникнуть, нужно обсудить с пациентов во время подготовительного периода. Первым шагом является выяснение того, какой именно тип переживания активен в данный момент - незавершенное детское переживание, перинатальный опыт, тема прошлой жизни или какой-то другой тип трансперсонального опыта. Также важно попросить пациента обратить внимание на тело и найти любые признаки физической боли, напряжения или других форм стресса, являющихся результатом блокирования энергии. Как правило, нет таких эмоциональных напряжений или расстройств и незавершенных психосоматических гештальтов, которые бы не имели специфических соматических проявлений. Эти сопутствующие психосоматические симптомы становятся для ситтеров отправными точками для вмешательства.

Ситтеры просят психонавта оставаться в полулежачем положении с закрытыми глазами или в повязке. Далее они дают ему инструкцию прекратить всякий интеллектуальный анализ («выключить голову») и начать интенсивно дышать. Дыхание должно быть более частым, чем обычное, и очень глубоким; психонавт должен со всем возможным вниманием следить за воздухом, входящим или выходящим из легких. Гипервентиляция обычно активизирует любой доступный эмоциональный материал. Ситтеры просят субъекта обратить внимание на свое тело и полностью отдаться на волю переживания, которое начнет раскрываться – принимать любые позы, делать любые движения, гримасы, издавать любые звуки, дрожать, плакать, кашлять или проделывать рвотные движения, если это потребует переживание. В определенный момент подключаются ситтеры, которые, после того, как они договорились о распределении ролей, начинают искусственно усиливать физические ощущения, описанные субъектом. Например, если упоминалось давление на голову или головная боль, один из ситтеров оказывает дополнительное давление руками на голову субъекта. Если были жалобы на сжатие груди или затрудненное дыхание, следует сильнее нажать на ребра или под ключицами. Тошнота может быть усилена ритмическим воздействием на верхнюю часть пресса в сочетании с массажем живота; мышечные боли усиливаются глубокотканным массажем, сходным с рольфингом, а напряжение в области таза усиливается удержанием поясницы в приподнятом положении. Все это следует делать синхронно с ритмом дыхания и в согласии с основным тоном переживания. Ситтеры должны использовать свое воображение и интуицию для того, чтобы максимально реалистично действовать в контексте незавершенного гештальта. Хотя эта техника была разработана в контексте работы с ЛСД, я с большим успехом использую его при работе с переживаниями без использования препаратов.

В основе этого подход лежит идея о том, что эмоциональное и физическое недомогание субъекта являются видоизмененной версией содержания подсознательной матрицы, которая пытается проявиться. Разрешение этой матрицы происходит, когда подсознательное содержание сознательно переживается в его изначальной форме и полной интенсивности. Усиливая существующие ощущения, человек облегчает свою осознанную встречу с всплывающим подсознательным гештальтом настолько, что они становятся идентичными и сливаются. Таким образом, подсознательная проблема энергетически разряжается и прекращает свое существование в виде симптомо-порождающей динамической структуры; за этим следует резкое облегчение и чувство удовлетворения. Хотя не всегда удается достичь оптимального разрешения и свободного от напряжения «океанического» состояния, ситтеры должны прикладывать все возможные усилия, чтобы добиться этого.

Вышеописанная техника, кажется, является наиболее мощным способом достичь позитивного окончания и хорошей интеграции ЛСД сессии. Как будет показано ниже, она полностью применима и к другим подходам переживательной терапии и может быть использована в сочетании с ними. Эклектический терапевт может использовать технику практики гештальта, биоэнергетические упражнения, рольфинг, управляемое эмоциональное воображение, асаны Хатха йоги, элементы примарного крика и многие другие методы для того, чтобы достичь лучших результатов. Если лечение проходят несколько пациентов, знающих друг друга, то в заключительный период сессии можно привлечь их для того, чтобы помочь психонавту проработать остаточные проблемы. Они могут способствовать проявлению переживаний, участвуя в условной борьбе в родовом канале, предоставляя успокаивающий физический контакт, работая с субъектом в теплом бассейне или создавая трансперсональную обстановку при помощи групповых песнопений.

Когда становится очевидным, что скрытая энергия разрядилась, и дальнейшая работа по раскрытию потребует слишком сильного воздействия, ситтеры должны создать позитивную атмосферу для облегчения интеграции. Физический контакт, индивидуальный или в группе, может создать живительные чувства комфорта и безопасности. Прогулка на природе, со всем богатейшим разнообразием сенсорных переживаний, которые она может подарить, кажется, способна вызвать позитивные или даже экстатические состояния. Созерцание цветов и деревьев, сидение на траве, вдыхание запахов луга и сена или любование закат могут стать мощными переживаниями, которые запомнятся надолго. Мы уже упоминали, что контакт с водой в виде плавания, ванны или душа, кажется, имеет особое значение. ЛСД субъекты часто на этой стадии воспринимают воду как субстанцию, очищающую не только тело, но и душу. Она может вызвать у них воспоминания о том, как их купали в младенчестве, о перинатальном существовании или о ранних филогенетических стадиях, порождая состояние божественного слияния и неразделимого единства.

Когда все остаточные проблемы проработаны, приходит время для общения. В этот момент ситтеры, при согласии со стороны пациента, могут пригласить в лечебную комнату друзей и родственников, которые дожидаются за дверью. В зависимости от обстоятельств, это может быть один человек, например, супруг или супруга, сексуальный партнер или лучших друг, или группа родственников и друзей. Всех участников этой «встречи» просят удовлетворять все нужды психонавта и уважать его или ее особое состояние сознания. Пациент должен сам решить, будет ли эта встреча иметь форму тихой медитации и молчаливого единения, или это будет живая и веселая вечеринка. В этой ситуации могут открыться новые каналы прямого и честного общения.

В нашем учреждении родственники и друзья обычно готовили особый «психоделический ужин». Он состоял из разнообразных блюд, закусок и фруктов интересных цветов, вкусов и текстуры. Китайские, индонезийские, индийские и японские блюда стали особенно популярными в этой ситуации. После хорошо завершившейся психоделической сессии большинство субъектов в радостью экспериментирует с едой и обнаруживает, что раньше они даже не могли себе представить, насколько разнообразным и многогранным приключением она может стать. Однако может случиться так, что пациент будет испытывать тошноту и не заинтересуется едой. Это следует принять с пониманием и не уговаривать его съесть что-нибудь вкусненькое. Участников встречи следует проинструктировать о том, что они должны уважать психологическое пространство психонавта. Этот подход полностью согласован с базовой ориентацией всего сессионного дня. Субъект должен чувствовать свободу относительно того, что ему или ей делать и чего ему или ей хотеть, и видеть в ситтерах, а позднее в друзьях и родственниках помощников и ассистентов. «Это твой день» - вот гласное и негласное послание, которое получает субъект перед сессией, и которое подтверждается и повторяется различными способами в течение всего дня. Встреча является очень важным вопросом, к которому нужно подходить со всей возможной чуткостью. Ее не следует проводить абы как, но всегда с уважением к особым обстоятельствам. В некоторых случаях, разумнее будет не приглашать родственников или даже отменить уже назначенную встречу, если этого требует общее состояние или эмоциональный настрой субъекта.

В течение следующей за сессией ночи субъект должен оставаться в лечебном учреждении. Если условия или состояние пациента позволяют, то супруг или супруга, близкие родственники или друзья должны провести ночь с субъектом. Сестра и по крайней мере один из ситтеров должны дежурить на случай возникновения каких-либо сложностей. Иногда, особенно после плохо завершенной сессии, может произойти запоздалый выплеск сильных эмоций в течение гипнагогического периода ночью или утром во время полудремотного состояния.

Если сессия началась утром, обычно не бывает проблем с засыпанием; это особенно верно, если переживание было хорошо разрешено и интегрировано, а заключительный период был позитивным. После сессии, которая началась поздно, или в ходе которой субъект не завершил всплывший эмоциональный или психосоматический гештальт, заснуть бывает трудно. Обычно лучше не использовать транквилизаторы или снотворное, так как они подавляют процесс естественной интеграции подсознательного материала. Даже если субъект недоспит несколько часов, завершение в этом случае обычно оказывается более чистым и долговременным, чем если бы он уснул с использованием препаратов. Если хорошему ночному сну мешает сильное возбуждение, и это становится для клиента серьезной эмоциональной проблемой, ему можно назначить валиум, либриум или барбитураты.

Основным правилом является то, что субъекта нельзя оставлять одного на протяжение двадцати четырех часов после приема ЛСД. Ему или ей рекомендуется провести вечер и ночь в спокойном медитативном настроении и не бросаться решать сложные межличностные проблемы. Если ночь проводится в компании сексуального партнера, им предлагается провести время в спокойном невербальном общении. Разговоры и сексуальное взаимодействие не должны навязаться партнером, а должны исходить от субъекта.

На утро после сессии клиент должен иметь возможность выспаться и спать так долго, как ему будет необходимо. Общими рекомендациями для этого дня будут отдых, покой и медитативное состояние ума. Очень полезно погулять на природе, погреться на солнышке или искупаться. Прослушивание музыки, особенно тех произведений, которые проигрывались во время ЛСД сессии, может оказаться исключительно полезным. Позднее в этот же день ситтеры должны назначить длинную беседу с клиентом. Это возможность поделиться деталями переживаний предыдущего дня и также обсудить любые непонятные аспекты психоделической сессии; это также способствует интеграции материала и его перенесение на реалии повседневной жизни. Особенное внимание следует уделить явлениям переноса, которые происходили во время сессии, и их анализу. В Психиатрическом исследовательском центре Мэрилэнда помещения для лечения были оборудованы видеокамерами. Те субъекты, которые просили или были не против того, чтобы их ЛСД сессии снимали, обычно просматривали записи на следующий день. Мы обнаружили, что эта процедура исключительно полезна; она дает уникальную возможность дополнить субъективные ощущения от переживаний более объективной информацией.

Субъекту следует порекомендовать написать детальный отчет о его или ее психоделическом опыте. Это занятие фокусирует внимания на переживании и, кажется, помогает вспомнить забытые моменты. В ходе этой работы могут проявиться интенсивные эмоции, и клиент может получить возможность завершить незавершенный гештальт. В основном, кажется, что работа над отчетом значительно упрощает интеграцию сессии, а в последствии записанная информация становится основой для более глубокой и детальной беседы о психоделическом опыте с ситтерами. Если сессии проводятся курсами, детальная запись становится необходимой в силу того, что старый материал часто может получать новое значение в свете последующих опытов.

Клиенту следует предоставить полную свободу в выражении свого переживания в различных художественных формах, таких как живопись, рисование мандал, сочинение рассказов, стихов или пьес, художественная лепка, танцы или музыка. Кроме своей эстетической, катарсической и документальной ценности, эти творения часто дают важный материал для глубокого понимания сессии. У некоторых наших пациентов рисование и живопись стали важным способом принятия сложного подсознательного материала.

Иногда интеграция сессии занимает несколько дней или недель. Важно напоминать клиенту, что он должен держать свои эмоциональные каналы открытыми и продолжать процесс раскрытия вместо того, чтобы пытаться преждевременно их закрыть психологическими методами или с помощью транквилизаторов. Завершение подсознательного гештальта, которое не случилось в течение сессии, вероятнее всего произойдет во время пограничных состояний между сном и бодрствованием, которые характерны для гипнагогических и дремотных состояний. Другой важной возможностью завершить гешатальт являются сны. После хорошо интегрированной сессии, ночь обычно проходит без снов, а сон бывает глубоким и освежающим. В противоположность этому, за сессией, на которой субъект не достиг эмоционального и психосоматического разрешения, следуют необыкновенно богатые и интенсивные сновидения. Яркий сон часто может оказаться посредником завершения и финальной интеграции материала, который активизировался препаратом, но остался неразрешенным.

Когда спонтанному процессу не хватает энергии, чтобы завершиться самостоятельно, ситтеры должны усилить свою активирующую работу с клиентом, следуя принципам, обозначенным выше для периода возвращения. Интересной альтернативой подходу, который поощряет экстериоризацию и абреакцию, является использование длительной гипервентиляции. Эта техника, основанная на индийском учении о дыхании, пранаяме, была недавно возрождена Леонардом Орром (Leonard Orr (72)) и адаптирована для его программ реберфинга. Интенсивное дыхание, продолжающееся тридцать – сорок пять минут, приводит к тому, что все напряжение в теле структурируется по стереотипному паттерну брони и, в конце концов, растворяется. Это вызывает активизацию важного материала из разных уровней подсознания. Мышечное напряжение концентрируется в руках и ногах (так называемые карпопедиальные спазмы3) и в круговом сжатии головы и тела в участках, соответствующим разным чакрам по индийской системе кундалини-йоги. При этой технике разговоры и традиционные методы абреакции обычно не поощряются, и субъекта просят продолжать дышать до тех пор, пока все напряжение не спадет. Это очень эффективный способ снятия остаточных проблем после психоделического переживания. Даже без приема препарата это метод может облегчать доступ к глубоким и драматическим переживаниям биографической, перинатальной и трансперсональной природы за очень короткое время. Использование этой техники требует определенной базовой информации и специальных инструкций, и она будет детально рассмотрена в следующей книге.

Если ни одна их указанных техник не приводит к удовлетворительному психологическому разрешению, в самое ближайшее время следует провести еще одну сессию. Общий принцип, применимый здесь, покажется парадоксальным с точки зрения традиционной психиатрии: психоделическая терапия может быть прервана в любой момент после удачной сессии, которая хорошо интегрировалась. Если она приводит к усилению клинических симптомов и к затянувшейся реакции, показано продолжение терапии. Основная идея заключается в том, что эта ситуация не является результатом непредсказуемого эффекта ЛСД, но представляет собой проявление незавершенного подсознательного гештальта, который должен быть проработан.

Использование групповой психотерапии в качестве составляющей части полной программы ЛСД лечения заслуживает особого обсуждения. После нескольких неудачных попыток использования ЛСД в качества инструмента в групповом лечении, мы отказались от этой идеи. Однако оказалось, что сочетание индивидуального ЛСД лечения с работой без использования препаратов в группе пациентов может быть очень полезным. Атмосфера коллективной ответственности и поддержки, возможность оказывать и получать помощь и особая сила группового процесса имеет необыкновенный терапевтический потенциал. В контексте терапевтической группы ЛСД пациенты проводят последние часы сессий в компании своих со-пациентов. В это время они могут по-новому взглянуть на других людей и на их взаимодействие; с другой стороны, другие пациенты могут сделать важные наблюдения о том, как люди выходят из ЛСД сессий и о том, как они реагируют на них. На следующей встрече, где пациент рассказывает о своем ЛСД переживании, этот материал становится важным дополнением к групповой динамике. Взаимодействие субъекта с другими членами группы может способствовать глубокому пониманию материала ЛСД сессий, а также дает новый взгляд на проблемы других пациентов в группе. Эти групповые встречи обычно имеют такую вдохновляющую силу, что некоторые пациенты вместо того, чтобы разговаривать, впадают в глубоко эмоциональные состояния, которые приводят к переживательным терапевтическим сессиям.

Использование материала психоделических переживаний на встречах терапевтических групп приводит к необыкновенному углублению и усилению группового процесса. ЛСД сессии систематически предоставляют мощный подсознательный материал, который в других случаях редко проявляется в группах. Спектр переживаний, обсуждаемых на встречах, варьируется от эпизодов, связанных с различными сексуальными извращениями, агрессией, доходящей до убийства, садомазохических желаний, стремлений к инцесту и примитивного биологического удовлетворения до состояний экстатического восторга, чувства космического единства и воспоминаний о прошлой жизни. Это дает членам группы практически уникальную возможность непрямых коррективных эмоциональных переживаний на основе реакции терапевта на потенциально нежелательный подсознательный материал, всплывающих на ЛСД сессиях какого-либо из их со-пациентов. Спокойная реакция терапевта на такие явления, как садизм, мания величия, мечтательность, запрещенные сексуальные желания или потеря контроля над мочевым пузырем или прямой кишкой, с которыми могут столкнуться члены группы во время сессии, учит других пациентов спокойно принимать эти элементы и позволять себе переживать такие ситуации, если они начнут проявляться на их собственной психоделической сессии. В этом контексте, подсознательный материал, который связан с тревогой, виной или конфликтом, может восприниматься с легкостью и даже юмором. Кроме достоинств, описанных выше, использование групповой работы также экономит время терапевта: многие из общих принципов ЛСД терапии, стратегии поведения в переживании и возможности интерпретации можно объяснить целой группе людей вместо того, чтобы повторять каждому участнику отдельно.

В вышеприведенной дискуссии я описал только главные принципы всеобъемлющей программы ЛСД терапии. Детали терапевтической стратегии и тактики в каждом отдельном случае зависят от многих факторов и должны быть творчески разработаны терапевтом на основе его клинического опыта и собственного непосредственного участия в учебных ЛСД переживаниях. Сама практика психоделической терапии основывается как на интуиции, так и на знании терапевтических принципов, и она, возможно, всегда будет иметь в себе элементы науки и искусства.

1. Префронтальная лоботомия – это нейрохирургическая процедура, разработанная португальским неврологом Эдгаром Монизом, за которую он получил нобелевскую премию по медицине в 1949 году. Она использовалась при хронических психозах, импульсивном поведении и некоторых обсессивно-компульсивных состояниях. Первоначально она представляла собой перерезание связи между фронтальными лобовыми долями и остальной частью мозга. Ущерб иногда был столь велик, что большая часть мозговой полусферы обращалась в большой кровавый пузырь.

2. Заинтересованный читатель найдет больше информации об использовании музыки на психоделических сессиях и в ходе немедикаментозной переживательной работы в статье Хелен Бонни и Уолтера Панка «Использование музыки в психоделической (ЛСД) терапии» (Helen Bonny and Walter Pahnke, The Use of Music in Psychedelic (LSD) Therapy (14) (http://csp.org/practices/entheogens/docs/bonny-music.html) ) и книге Хелен Бонни и Льюиса Савари «Музыка и сознание» (Helen Bonny and Louis Savary, Music and Your Mind. (15))

3. В медицинской литературе это называется «синдромом гипервентиляции» и представляется, как физиологическая реакция на интенсивное дыхание. Многочисленные наблюдения, сделанные в ходе психотерапевтической работы, использующей дыхательные техники, ясно показали ошибочность этого мнения. Если субъекту предлагается продолжать гипервентиляцию после того, как эти спазмы появились, она парадоксальным образом облегчает напряжение. Более того, после нескольких начальных сессий с использованием этого метода, организм перестает реагировать на интенсивное дыхание «синдромом гипервентиляции».