Лучано

Глава восемнадцатая

ГРЕЙС

я

проснулась с теплым телом, прижатым к моей спине, и сильными мужскими руками вокруг меня. В постели Лучано. Я спала с мужем. И занялась сексом. Много раз. Мое тело окутывало сладчайшее изнеможение. И мое сердце… о мое сердце!

Мое сердце растаяло. С каждым словом, которое он прошептал вчера вечером, каждым обещанием, которое он дал, и каждым ласковым обращением, которое он мне сказал. Некоторые я поняла; другие я не поняла.

Я была дурой, когда думала, что смогу использовать его просто для секса, чтобы удовлетворить свою жажду. С Лучано всегда было нечто большее. Я пыталась возвести стены после нашей встречи в машине. Я действительно это сделала. Потом мы вернулись домой, и он практически подхватил меня на руки и зашагал в дом, его рот столкнулся с моим. Затем прямо в нашу спальню. Как будто я была его новой невестой. Точно так же, как он это сделал много лет назад.

— Лучано, прекрати, — тихо прошептала я, не отпуская пальцев, скользивших по клавишам пианино. Его теплый рот осыпал мягкими поцелуями мою шею, вызывая дрожь по спине. И все же моя шея слегка наклонилась по собственной воле, чтобы лучше приспособиться к нему. Так было с ним с самого начала. Мое тело всегда принимало его прикосновения, нуждаясь в нем. — Мы женаты уже месяц. Мы больше не молодожены.

Мои пальцы продолжали ласкать клавиши, а мелодии «Гносьена № 1» мягким эхом разносились по пустому дому Лучано. Я всегда любила музыку. Это было то, что я унаследовала от матери. Это всегда была одна из моих любимых мелодий, воспоминания о детстве согревали мою грудь. Я сидела у камина с отцом и смотрела, как играет моя мать, ее изящные пальцы с привычной легкостью двигались по клавишам. Она была оперной певицей, но любила играть на фортепиано.

Этот рояль, который был у Лучано, был таким же впечатляющим, как и у моей матери. Хотя за то время, что мы женаты, я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь играл. Мне хотелось, чтобы здесь было пианино моей матери. Это было частью нашей семьи на протяжении нескольких поколений. Часть наследия Астора.

— Я хочу трахнуть тебя сейчас, Грейс, — я чувствовала, как его губы скользят по моей коже, как его дыхание обжигает мою кожу. — На этом пианино. Я хочу погрузить свой член глубоко в тебя.

Музыка запиналась, мои пальцы спотыкались о ноты. Я почувствовала его удовлетворенную ухмылку, хотя не могла видеть его лица.

— Ты тоже этого хочешь, — прохрипел он.

Его тело прижалось к моей спине. Моё тело разгорячилось от его слов, мои трусики пропитались ненасытным желанием, которое он, казалось, постоянно подпитывал. Ему не понадобится много времени, чтобы раздеть меня догола. На мне была только одна из его рубашек и трусиков на пуговицах.

Одним плавным движением его руки схватили меня за талию, затем подняли и усадили мою задницу на черную блестящую поверхность рояля. Холодная поверхность под моей задницей вызвала дрожь в моем пылающем от похоти теле. Наши глаза встретились, его взгляд был полон жара и голода. Для меня. Мое тело отреагировало без каких-либо мыслей.

Я медленно раздвинула ноги, приветствуя его. Его руки скользнули вниз по моим бедрам, к моим бедрам. Звук рвущихся моих трусиков наполнил ночь. К настоящему моменту я уже привыкла к страсти Лучано. Когда его руки грубо обращались с моим телом, не было ни вспышки паники. Вместо этого мое тело отреагировало на это. Точно так же, как сейчас.

Пьянящий, медленный ожог возбуждения пробежал через каждый дюйм моего тела. Это было похоже на растущий огонь, распространяющийся бесконтрольно.

Мои глаза никогда не отрывались от его лица, наблюдая за каждой вспышкой эмоций на его лице. Его карие глаза горели изнутри тем же огнем, который я чувствовала в своих венах.

Холодное пианино под моей задницей было таким контрастом с адом моего тела. Его палец провел по моим складкам, исследуя.

— Ты промокла, — стон разорвал его горло, и каждая клеточка моего тела вибрировала от его слов. — Для меня.

Не имело значения, сколько раз он прикасался ко мне; каждый раз чувствовала себя с ним по-новому, лучше. Моё тело само по себе выгнулось, когда я наблюдала за ним из-под тяжёлых век.

Его пальцы впились в меня, и громкий стон пронесся по комнате.

— Мне чертовски нравится твое звучание, — простонал он. Я едва успела сделать быстрый вздох, как его другая рука сжала мои волосы, и его рот прижался к моему, наклоняя мою голову для более глубокого проникновения языка. Его поцелуй был жестким и требовательным, и мои ноги обвились вокруг его талии.

— Сними рубашку, — прохрипел он. — Я хочу видеть каждый дюйм, который принадлежит мне.

В поспешных движениях я подчинилась его команде и через несколько секунд села обнаженной на его пианино, ожидая, что будет дальше.

Он подошел ко мне ближе, и мои бедра обвили его талию. Его тело прижалось к моему, его рот скользнул вниз по моей шее, к ключице, затем к плечам. Когда его рот достиг моей груди, он лизал и сосал мои соски, пока я не задыхалась.

Боже, мне не терпелось почувствовать его внутри себя, почувствовать его горячую кожу на своей. Его грубая, мозолистая рука мягко подтолкнула меня лечь на спину, холодная поверхность пианино охлаждала кожу на моей спине.

Он целовал мой живот, пока не достиг моей киски. Его пальцы проникли глубже внутрь меня, затем наружу и снова вонзились внутрь. Мои бедра покачивались рядом с ним, голова моталась из стороны в сторону. Я закрыла глаза, летая высоко, наслаждаясь этим ощущением.

— Следи за мной, дорогая, — приказал он хриплым голосом. Я открыла глаза и увидела мужа между своих бедер, почти распутав меня.

Моя спина выгнулась, когда он другой рукой ущипнул меня за сосок.

— Пожалуйста, Лучано, — умоляла я.

— Что тебе нужно? — он знал, что мне нужно. Никто никогда не был в такой гармонии с моим телом, как этот мужчина.

Его рот достиг моей киски, он был так близко. Ожидание убивало. Я хотела, чтобы его губы коснулись моих чувствительных складок. Я скучала по нему там.

Должно быть, он пожалел меня, потому что я почувствовала, как его зубы царапают мой клитор, как раз перед тем, как он его сосал.

Восхитительная дрожь пробежала по моему телу. — Ооооо.

Мои пальцы переплелись с его волосами, его мягкие пряди стали для меня знакомостью, от которой я никогда не хотела отказываться. Его рот был безжалостен, он лизал и сосал мою киску; его палец входит и выходит из меня. Он пожирал меня, сильно посасывая мой клитор и проникая в меня языком. Мои внутренности дрожали, поднимаясь все выше и выше к вершине. Перегрузка ощущений заставила меня вскрикнуть, мое тело чахло от него. Но руки моего мужа сжали мои бедра, заставляя меня стоять неподвижно, пока мое тело не развалилось на части.

— Черт, — закричала я, когда меня пронзил оргазм, и за моими веками вспыхнули белые огни.

Прежде чем я спустилась с высоты, Лучано снял меня с пианино, перевернул и поставил ноги на землю.

— Нагнись и приготовься, — хрипло потребовал он.

Я едва выполнила его команду, прижав ладони к пианино, холодная поверхность которого прижалась к моей груди, и каждый дюйм моей разгоряченной кожи побежали мурашками. Он быстро избавился от пижамных штанов, его руки схватили меня за бедра и врезались в меня сзади, мое тело все еще дрожало от оргазма. Один глубокий толчок в мою сжимающуюся киску, и я была готова к нему. Каждая клеточка меня была в гармонии с его потребностями, так же, как и он с моими.

— Никогда не забывай, кому ты принадлежишь, — прорычал он.

Он врезался в меня, его хрюканье смешивалось с моими хныкающими стонами. Звуки фортепианных нот проникали сквозь мой пропитанный сексом туман. С каждым его толчком мое тело прижималось к клавиатуре, создавая ноту, созвучную его толчкам.

— Правильно, — простонал он. — Ты моя, — он снова вонзился в меня, сильно и глубоко. Звуки струн разносились по комнате, пока он жестко трахал меня, звук ударов плоти о плоть гармонировал с глубокими нотами. Чистое ощущение огня и моя любовь к нему расплавились в жидкое золото, когда извергся еще один вулкан.

Я прижала рот к руке, пытаясь заглушить крики. Собственный рев Лучано последовал прямо за мной, когда его член пульсировал внутри меня, высвобождая его освобождение. Я почувствовала, как его сильное тело прижалось к моей спине, и все разумные мысли испарились, оставив только страсть к этому человеку.

Музыкальные ноты, созданные нашими телами, прижатыми к клавишам, прекратились, наши тела насытились, и каждая частичка меня улетела прямо в руки моего мужа.

Сделав глубокий вдох, я попыталась пошевелиться, когда он подхватил меня на руки.

— Что ты делаешь? — я ахнула от его внезапного движения.

— Я несу свою невесту через порог спальни.

Я должна была знать, что влюбилась в него в тот день.

Большое тело Лучано зашевелилось позади меня, его рука сжалась вокруг моей талии. Боже, как приятно было обнимать меня, но это было глупо. Я не должна была поддаваться своему желанию к нему. Однако мое тело совершенно не возражало. Я была расслаблена и сыта больше, чем когда-либо за последние годы.

Я рискнула оглянуться через плечо и обнаружила, что мой муж крепко спит. Его острые черты лица по-прежнему бросались в глаза даже во сне. Но были и следы нежного мальчика, которым он когда-то был, прежде чем стал безжалостным и опасным человеком. Его темные волосы падали ему на глаза, и я знала, что они были мягкими, как шелк. У нашего сына был точно такой же цвет волос, как у его отца. Боже, мне хотелось повернуться и обнять мужа, прикоснуться к его волосам, его татуированной коже. Сделать его моим. Но я не хотела рисковать, разбудив его. И, честно говоря, он был не мой. Не совсем.

Большую часть ночи то, что мы делали, было напряженным и грубым, как два голодающих человека, которые слишком долго не испытывали прикосновений. Я предпочла это мягкости. Его мягкость и нежность сломали бы меня. После всей ночи голодного и жадного секса он повел меня в душ и снес каждый дюйм моей стены.

Я была благодарна за то, что душ брызнул водой мне на лицо. Потому что то, что мы сделали, было чертовски похоже на занятие любовью. Вода из душа скрыла мои слезы, которые текли по моему лицу, когда я слышала, как мой муж бормотал слова любви, медленно скользя в меня и выходя из меня.

Медленно высвобождаясь из его теплой, сильной хватки, я схватила свои трусики и одну из его рубашек. Прежде чем уйти, мой взгляд скользнул по его мускулистому телу. Чернила покрыли большую часть его кожи. Рукава чернил были разрисованы обеими руками, на груди и туловище были великолепные татуировки, изучать которые я могла бы целыми днями. Мой взгляд задержался на его груди, а затем я увидела это, и мое сердце екнуло.

Этого не может быть.

Наклонившись ближе, я увидела это. Только по благодати. Татуировка на левой стороне груди. Раньше у него этого не было. Как я не заметила этого в то утро, когда Маттео заснул рядом с ним? Был ли смысл в его татуировке? Это могло ничего не значить.

Да, наверное, лучше не придавать этому слишком большого значения.

Я на цыпочках подошла к двери, тихонько с тихим щелчком открыла дверь спальни и выскользнула из его комнаты, как вор, затем бросилась к Элле.

Прежде чем пройти мимо комнаты Маттео, я проверила своего сына. Еще во время глубокого сна его волосы упали ему на лоб точно так же, как и у его отца. Я протянула руку и осторожно смахнула его со лба. Мой сын стал моим сердцем с той самой секунды, как я почувствовала, как он движется внутри меня. Жизнь без Лучано разбила мое сердце, но жизнь без Маттео сломала бы меня. Я должна была убедиться, что он в безопасности; независимо от стоимости. Мне или кому-то другому.

Выйдя из его комнаты, я продолжила путь к комнате Эллы. Мы столкнулись друг с другом в десяти футах от двери ее спальни, она шла с противоположной стороны. Носить чужую рубашку. Массимо, если мне пришлось догадываться.

Наши глаза встретились, мы оба были раздеты. Она одарила меня застенчивой улыбкой.

— Думаю, у нас обоих была безумная ночь, — пробормотала я, качая головой. Казалось бы, мы оба были глупы.

— Но что за ночь, — задумчиво ответила она.

С тихим смешком, хотя и с некоторой горечью, мы оба вошли в ее комнату.

— Я кое о чем подумала, — сказала я ей. Я бы не стала расспрашивать ее о Массимо. Она сказала бы мне, если бы ей нужно было об этом поговорить. То же самое было и со мной. Именно это сделало нас хорошими друзьями. Мы доверяли друг другу и всегда слушали, когда другому нужно было высказать свое мнение. Но мы никогда не спрашивали, не допытывались и не требовали знать все это.

— Что?

Я затащила ее в комнату, и мы сели на ее кровать, прежде чем я начала.

— Моя бабушка обычно каждый год проводит свой ежегодный гала-концерт. Это должно быть завтра. Что, если мы там появимся? Бабушка и дядя обычно никогда этого не пропускают.

Она нахмурилась. — Да, я помню, но какая от этого польза?

— Мы могли бы отвезти его и ее туда.

Наступила тишина, наши взгляды встретились. Мы никогда не убивали; Я никогда не думала, что причиню вред другому человеку. Это была не я, но если дело дойдет до них или нас… ну, это должны были быть они.

— Я сделаю это, — пробормотала я. Моя семья забрала у меня так много. Но даже несмотря на все эти знания, мысль об их убийстве пришла ему нелегко. — Но это не решит нашу проблему полностью.

— Что ты имеешь в виду?

— Даже после того, как они ушли, соглашение о продаже меня все еще остается в силе. Он стоит уже много столетий. То же самое относится и к согласию твоих родителей за тебя. Мой дядя мог разрушить твою семью, но он продал это соглашение Бенито Кингу.

— Что ты говоришь, Грейс?

Сердцебиение тишины.

— Мы должны убить всех донов.

— Ты склонна к суициду? — я поняла ее колебания. Ведь семья Кингов известна своей жестокостью, безжалостностью и кровожадностью. — Нам придется убить их всех одновременно; в противном случае они бы выследили нас. И Грейс, они бы нас не убили просто так.

Я наблюдала за выражением ее лица, страх окрасил ее черты. Она была права. Они не могли просто убить нас. Они заставят нас пожалеть о том, что мы родились. Ходили слухи, что они годами пытали своих врагов.

— Я знаю, — пробормотала я. — Но каким еще способом мы могли бы гарантировать, что они никогда не доберутся до нас? — я глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. — Габриэлла, если они доберутся до нас, мы все равно умрем.

— Чёрт, — я полностью согласилась с этим словом. В любом случае, нам конец, и нам придется всю жизнь прятаться. Мое сердце болезненно сжималось при мысли о том, что я не смогу видеть Маттео каждый день. Стало трудно дышать. Пережить потерю Лучано было тяжело. Но я не была уверена, смогу ли пережить потерю Маттео.

Но он будет жив. Лучано обеспечит его безопасность, как только узнает, что он его сын. Безопасность Маттео была всем, что имело значение. Я хотела, чтобы он вырос мужчиной… хорошим человеком. Надеюсь, Лучано уважит мое желание не втягивать его в свой криминальный мир.

— А как насчет Кассио и Луки Кингов? — спросила Элла.

— Что насчет них?

— Ну, они тоже доны.

Я нахмурилась. Это тоже пришло мне в голову. Я не знала, что с ними было. Почему они не знали о постоянном соглашении между семьями Романо и Кинг? Я была уверена, что они не знают. В противном случае они бы вытащили мою задницу отсюда, как только меня увидели.

— Не знаю, — честно сказала я ей. — Они сыновья Бенито Кинга, но похоже, что они ничего обо всем этом не знают, — мы не могли тратить время на размышления, в чем заключалась их сделка. — Наверное, нам следует убить и их.

На лице Эллы отразилось потрясение. — А что, если они невиновны?

— А что, если это не так, Элла? — возразила я.

— Кажется, они близкие друзья твоего мужа, — пробормотала она. — А эти пятеро мужчин, включая твоего мужа… Я не думаю, что мы им под стать.

— Я знаю. Но что нам делать, если они решат обеспечить соблюдение соглашения? В конце концов, они доны.

— Господи, мы с ними ужинали.

Я моргнула, услышав ее оправдание. — Значит, мы должны позволить им убить нас, потому что мы ужинали с ними?

Закатив глаза, она игриво шлепнула меня по руке. — Я не это говорю. Но, возможно, нам следует подумать, что они не связаны со своим отцом. Я имею в виду, что ты выросла под руководством своего дяди и не имеешь с ним никакой связи. Возможно, они похожи.

Я тяжело вздохнула. — Хорошо, я разрешу тебе вот это. Можешь ли ты взломать их общение и посмотреть, в чем дело? В любом случае, я не думаю, что мы можем сравниться с Кассио и Лукой Кингом. Если их отношения с отцом будут такими же, как мои с дядей, мы оставим их в живых.

Элла усмехнулась, ее глаза сверкнули. — Клянусь, женщина. Похоже, ты кровожадна, а мы еще не убили ни одного человека.

— Мне не очень нравится идея кого-то убивать. Но я действительно не хочу, чтобы меня продали какому-то преступнику.

— Я могу сказать, — пробормотала Элла. — Ты все еще пытаешься преодолеть своего нынешнего.

— Я полностью забросила нынешнего.

— Правильно.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему бы тебе просто не признать, что ты не забыла его?

— Я забыла.

— Нет. Может быть, твой муж тоже не забыл тебя.

— Теперь ты просто говоришь глупости, — плюнула я в ответ. — Я ему никогда не нравилась, так что ему нечего преодолевать.

— Верно, именно поэтому он избил Яна, как сумасшедший… посреди ночного клуба.

— Почему мы говорим о нем? У нас над головой стоит эта ситуация жизни и смерти, и мы спорим, нравлюсь ли я Лучано или нет. Когда мы умрем, ты действительно думаешь, что в целом это будет иметь значение?

— Думаешь, нам не выбраться отсюда живыми?

— Мы, черт возьми, постараемся, — я заметила, как она ерзает руками. Она вела себя смешно. — Габриэлла, что, черт возьми, случилось?

— Ну, я вроде как хочу выбраться из этого живой. Мне нравится Массимо. Сильно, — я нахмурилась. Она впервые произнесла эти слова вслух. — Я знаю, что он тебе не нравится. Мне не нравится Лучано за то, что он с тобой сделал. Но я готова дать ему шанс. Можешь ли ты сделать то же самое для Массимо?

Запустив руки в волосы, которые все еще были в беспорядке после того, как я вчера вечером кувыркалась с мужем, я недоверчиво посмотрела на нее.

— Конечно, Элла. Ты знаешь, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Однако я не прошу вас давать Лучано шанс. Оба этих придурка направили на меня оружие, — я видела, как эмоции мелькали на ее лице. — Кроме того, думать о Массимо, пока за нами охотится семья Кингов вместе с семьей Романо, сейчас не лучший поступок.

Она смиренно выдохнула. — Знаю, знаю. Но я устала бежать. И я просто знаю, что на этот раз будет хуже. В прошлый раз было тяжело наблюдать за тобой, и твоя беременность помогла нам обоим пережить это. Это было единственное, что нас двигало. Что у нас будет на этот раз?

Я несколько раз моргнула, и в моих глазах горела боль прошедших лет. — Мы не можем взять с собой Маттео. Это слишком рискованно. Лучано позаботится о том, чтобы он был в безопасности.

Тяжёлое признание сжало моё сердце. С того момента, как Лучано нашел нас, бегство без Маттео было тем, чего я боялась больше всего. Мой муж сдвинул дело с мертвой точки, потащив нас всех обратно.

— У тебя все готово, чтобы он знал, что он его?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.