Лучано

Глава двадцать первая

Лучано

— Как дела у твоей жены? — Кассио спросил меня. Получив вчера его посылку и ужин, мы разошлись по своим делам. У нас был законный бизнес, и не очень законный. Что еще более важно, я хотел поработать над своим браком с Грейс, а также получить охрану, которая защитила бы ее от Марко Кинга и ее семьи.

Мои глаза были прикованы к виду за окном, где Грейс играла с Маттео и Эллой в бассейне. Она не знала, что я вернулся домой. Ее беззаботный смех доносился из открытого окна, и я видел, как она держала Маттео за талию, обучая его плаванию.

Мой отец, Маттео и Грейс провели вчерашний день на пляже. Вернувшись, они оба решили, что Маттео пора научиться плавать. Поэтому сегодня Грейс, Элла и мой отец посвятили весь свой день урокам плавания.

— Ты делаешь это, — ее счастливый голос доносился сквозь ветерок среди плеска воды. — Хорошая работа, малыш.

— Да, Маттео. Хорошая работа, — мой отец похвалил его, наблюдая за всей этой сценой с улыбкой на губах. С тех пор, как вернулась Грейс, он помолодел. Он проводил с ними каждую минуту бодрствования. Я тоже хотел проводить с ними каждую минуту бодрствования, но сейчас происходило столько дерьма.

Грейс была одета в белый купальный костюм, состоящий из двух частей, в старомодном стиле. Это не было показательно, но от этого она выглядела чертовски горячей. Я вспомнил две ночи назад и нашу поездку домой. В ее глазах не было обиды после нашего отчаянного грохота в машине. Но, в отличие от прошлого, она отступила. Как только мы вернулись после кайфа, она привела себя в порядок и села на свое место. Я почувствовал невидимые стены, которые она тут же воздвигла вокруг себя. То же самое произошло, когда я привел ее домой, а затем еще раз вчера вечером, когда мы уложили Маттео спать.

Но я мог потерпеть. Я буду терпелив . Она стоила бы каждой минуты ожидания. Когда мы наконец вернулись домой тем вечером, я избил Яна в клубе и отвел жену к себе в постель. Поправка, наша кровать. Она спала в нашей постели, у меня на руках. Неохотно, но она это сделала. На следующее утро она ушла еще до того, как я проснулся. То же самое произошло после нашей прошлой ночи, когда мы запутались между простынями. Сегодня утром я проснулся в пустой кровати.

— Лучано? — голос Кассио напомнил мне его вопрос.

У нас обоих в руках были напитки. Был уже вечер, и моей жене удалось избегать меня большую часть сегодняшнего и вчерашнего дня. Нам нужно было о многом поговорить, разобраться, но единственный раз, когда мы нашли друг друга, была ночь.

Не помогало и то, что мне приходилось иметь дело с дерьмом, поэтому я то входил, то выходил из дома. Вчера вечером Нико улетел обратно в Балтимор. У него были срочные дела и груз, о котором нужно было позаботиться. Алессио вернулся в Канаду, чтобы организовать похороны своего отца, и я был уверен, что на какое-то время у него будут заняты дела. Отец Алессио был бастардом, и между ним и моим другом не было никакой любви, особенно зная, что сделал больной старик. Да, его отец правил монреальской мафией, но только номинально. До настоящего времени. Алессандро Руссо был главой мафии восточного побережья Канады, насколько это было известно.

Так что со всем пришлось разобраться Кассио, Луке и мне. С помощью Рафаэля.

Семья Романо проводила свой ежегодный гала-концерт. Ни Кассио, ни я не ответили на приглашение, но мы намеревались сделать неожиданное появление. Сразу после нашего сбора средств. Грейс так и не подтвердила, что будет сопровождать меня на моем мероприятии по сбору средств, но у жены было принято сопровождать мужа на сбор средств. Моя мать ни разу не пропустила ни одного, пока была жива, всегда под руку с отцом. Теперь, когда моя жена вернулась, я хотел, чтобы она была у меня под рукой. Хотя она продолжала сопротивляться своим женским обязанностям. Ну, кроме спальни.

Вчера вечером, когда я пошел ее искать и нашел в комнате Маттео, у меня возникло странное ощущение, что она прощается. Даже когда мы вернулись в нашу спальню. Каждое прикосновение было как прощание. Должно быть, это была моя паранойя, потому что Грейс отдала бы жизнь за сына. Она никогда не оставит его позади.

Но одно было точно. Вчера вечером что-то изменилось между мной и моей женой. Хотя я не был уверен, что это сдвинулось в правильном направлении.

— Все идет отлично, — пробормотал я в ответ на вопрос Кассио и залпом выпил.

— Так хорошо, да? — я не мог никого обмануть.

Даже слепой мог видеть, что Грейс ненавидела меня до глубины души, обижалась на меня. Да, ее тело растаяло подо мной, но на этом все и закончилось. Ее тело ответило мне, но ее стены были твердынями, удерживающими меня на расстоянии.

Она избегала меня на каждом шагу. Она очистила комнату еще до того, как я успел открыть рот. Мы жили в одном доме, но можно подумать, что мы жили в разных штатах, поскольку мы мало разговаривали.

— Ты пробовал с ней поговорить? — Кассио спросил очевидное.

Я бросил на него взгляд. — И что сказать? Давай начнем сначала.

Он задумчиво наблюдал за мной. — Ну, можно начать с этого.

— Верно. И зная все, что ты делаешь, ты бы начал все сначала?

— Ну, во-первых. Я знаю всю историю и знаю, что пистолет был пуст. Она нет. Если бы я этого не знал, я бы сказал тебе отказаться от этого, и с ней у тебя нет шансов. В нынешнем виде, я думаю, у тебя есть реальный шанс.

Я налил себе еще стакан. За последние три года я натворил кое-какой хреновины. В те первые несколько месяцев после того, как она ушла от меня, я был в ярости. Я пытался уложить в постель многих женщин, отчаянно пытаясь вытащить Грейс из своего организма. Я был так заебан, что никогда не мог выдержать это до конца. Все было неправильно, с каждым из них. Я даже не мог из-за них напрячься — они неправильно пахли, чувствовали себя неправильно, выглядели не так. Они все ошибались! Через три месяца я понял, что обречен. Ни одна женщина никогда не поймала бы меня так, как это сделала моя жена. Но она была вне моей досягаемости. Исчезла бесследно.

Очевидно, у Грейс тоже были мужчины. У нее не было проблем с тем, чтобы пройти весь путь. Ведь она залетела. Ревность жгла мои вены из-за того, что она так сильно заботится о другом мужчине, чтобы у него был ребенок. Когда мы поженились, она настояла на том, чтобы не иметь детей. Казалось бы, она просто не хотела, чтобы они были со мной.

Кто был отцом? Массимо уже искал имя. Паспорта девочек и Маттео были поддельными, высококачественными поддельными паспортами.

Могли ли мы как-то преодолеть тот факт, что я приставил к голове жены пистолет, хотя он был пуст? Простит ли она мне когда-нибудь, что я оставил ее на пороге ее дяди, как бездомную собаку, что я пытался трахнуть множество безликих, безымянных женщин, пытающихся забыть ее? Смогу ли я смириться с тем фактом, что у нее ребенок от другого мужчины?

Это были большие препятствия. Не говоря уже о проблемах с доверием, которые были у нас обоих.

— Ты уже узнал имя отца ребенка? — вопрос Кассио вырвал меня из тысячи вопросов.

— С чего ты взял, что я ищу это имя?

Он посмеялся. — Я знаю тебя, Лучано. Ты копаешь это дерьмо, как будто от этого зависит твоя жизнь.

Я сделал глубокий вдох. Отрицать это не имело смысла.

— Пока ничего. Эти двое проделали хорошую работу, заместив следы и документы, — на самом деле, мне хотелось бы знать, как вообще они узнали, как получить фальшивые паспорта и документы. — Кого бы они для этого ни использовали, он хорошо справился с задачей, скрывая свое дерьмо.

Кассио изучал меня, как будто у него было что-то на уме. — Если хочешь что-то сказать, просто выплюнь это дерьмо. Я не в настроении играть в угадайку, Кассио. Мне достаточно того, что происходит с моей женой.

Мы с Кассио уже были одеты в смокинги для сегодняшнего сбора средств. Конечно, мы оба носили под пиджаками спрятанное оружие. Мы не были бы застигнуты врасплох. Никогда не знаешь, когда тени наших врагов будут готовы нанести удар. Просто посмотрите на мою мать и сестру. Мой отец думал, что он в безопасности, и однажды, когда у него не было при себе оружия, наши враги нанесли удар.

— Он красивый парень, — я вообще не ожидал, что он это скажет. — Похоже на тебя.

У меня вырвался горький смех. — Теперь ты просто ебаный засранец.

Он пожал плечами. — Я всегда был засранцем. Наверное, поэтому мы так хорошо ладим, — он тоже был прав. — Я просто говорю, мальчик похож на тебя. Кажется, он тоже подходящего возраста.

Я ошеломленно смотрел на него. Не было никакой возможности, что этот маленький мальчик был моим. Да, он был симпатичным ребенком. Он мне нравился, но она бы сказала мне, если бы была беременна. Она бы что-нибудь сказала, когда я пригрозил ее застрелить.

Черт, это звучало так плохо. Да, это был пустой пистолет, но от этого лучше не стало.

— Она бы что-нибудь сказала, — оправдался я глухим голосом. Сказала бы она мне? С тех пор воспоминания об этом дне преследовали меня каждый день и ночь. Ее заплаканное лицо, ее дрожащая нижняя губа, страх на лице, который я туда вложил.

Она сказала мне, что любит меня, но я был так разгневан ее предательством, что даже не осознал ее слов. Я не послушался. Эти слова до меня дошли гораздо позже, когда я сидел один дома, в темноте нашей спальни. Это был единственный раз, когда она произнесла мне слова любви. Она умоляла меня выслушать ее.

Вчера вечером я сказал ей те же слова. Она не ответила им взаимностью. Хотя я чувствовал, что между нами что-то изменилось; Я не был до конца уверен, к лучшему или к худшему это произошло.

— Если ты так думаешь, — парировал Кассио. Но это было написано у него на лице. Он не думал, что она сказала бы мне.

Когда мальчику исполнилось три года? Октябрь. Да, она сказала, что это была середина октября. Я поднял глаза и посмотрел на бассейн. Маттео и Грейс уже вышли из бассейна. Он взволнованно подпрыгнул, Грейс и мой отец широко улыбались, пока Элла все это записывала. Как настоящий счастливый семейный момент. Без меня.

— Маттео, мальчик мой, — услышал я голос отца. — Ты вырастешь таким же сильным, как твой папа.

С этим поразительным осознанием стало очевидно, что мой отец увидел то, к чему я все это время был слеп. Теперь стало понятно, почему моего отца так увлек Маттео. Даже его имя было подсказкой. Она назвала его в честь моего отца.

— Я не могу делать поспешных выводов, — пробормотал я, говоря больше себе, чем своему лучшему друге. — Мне нужно будет получить оригинал свидетельства о рождении.

— Пусть Массимо свяжется с моим знакомым, — прокомментировал Кассио. — Клянусь, Лучано. Ты самый умный и блестящий человек, которого я знаю. Но когда дело касается твоей женщины, ты чертовски слеп.

Забавно, мой отец сказал то же самое.

Что я на самом деле знал о своей жене? Она изучала музыку в колледже, играла на фортепиано и провела школьные годы в школе-интернате. Там она встретила Эллу, когда она училась на первом курсе средней школы. С тех пор они были близки. А последние несколько лет в бегах еще больше сблизили их. Но моя жена никогда особо не рассказывала мне о себе. Она знала о завещании своих родителей, но никогда не говорила мне об этом. Я мог бы получить его, когда мы поженились. Должно быть, она знала, что ее дядя представляет для нее опасность, но никогда не давала мне понять, что она боится своей семьи.

Теперь я узнал, что она была Призраком. Конечно, она тоже не поделилась бы этим со мной. Знала ли она, что переписывалась со мной? Возможно нет.

— Давай вернемся к делу и нашему плану на сегодняшний вечер, — мне пришлось сосредоточиться на устранении угроз, скрывавшихся в тени жизни моей жены.

— Хорошо. Кстати, ты спрашивал отца о его связи с Кеннеди Романо?

— Да, — это была еще одна вещь, которая меня раздражала. Тот факт, что мой отец держал эту большую деталь в секрете. Мой отец никогда не хранил между нами секретов, и этот случай был довольно большим.

— Кеннеди Романо и мой отец пересеклись, когда Кеннеди преследовал своего брата и Бенито. Они оба хотели показать миру, что его брат и бабушка причастны к торговле людьми. Он сказал, что они стали хорошими друзьями и вместе работали против них. Прямо перед смертью Кеннеди Романо спросил его, позаботится ли он о его дочери, если с ним и его женой что-нибудь случится. Папа согласился. Через два дня они оба были мертвы. Он сказал, что боролся с Альфонсо за опеку над Грейс, но потерпел неудачу. С тех пор он присматривал за ней, когда мог.

— Они умерли до или после твоих матери и сестры?

— Ее родители умерли несколько месяцев назад.

— Есть ли связь?

— Если и есть, то мой отец не поднимал этот вопрос, — хотя, я должен был это признать, между семьей Грейс и моей, похоже, было много связей. Даже не принимая во внимание наш брак. — Время, когда Альфонсо преследовал моего отца и убивал мою мать и сестру, опасно близко ко времени смерти ее родителей.

— Я думаю, ты прав, — согласился Кассио. — Ценность Грейс для Альфонсо была достаточно велика, чтобы он мог убить и преследовать семью Витале, если твой отец попытается взять Грейс под свою защиту. Подумать только, она была обещанной красавицей, стоящей миллионы со стороны матери, и добавь это к ее родословной и красоте…

Ему не обязательно было заканчивать. Моя жена страдала от жестокости своей семьи так же, как и моя. Да, нам с Грейс пришлось поговорить. Выложить все это на стол и сразится с ними вместе. Я не мог винить ее за недоверие, я это заслужил. Но я буду доказывать ей снова и снова до конца нашей жизни, что она может на меня рассчитывать.

Следующий час был потрачен на выработку стратегии, как лучше всего поразить Альфонсо Романо и Бенито Кинга. Мы должны были увидеть Альфонсо сегодня вечером, но место проведения было слишком публичным, и, не рискуя возмездием Бенито Кинга, мы не смогли бы нанести удар без причины.

— Сегодня Альфонсо узнает, что сделка Рафаэля с ним была ловушкой, — сказал я Кассио. — Он может атаковать первым, поэтому мы должны быть готовы. Это будет отличный повод убить его.

— Я на это рассчитываю, — пробормотал Кассио. Он так же, как и я, хотел приступить к устранению угроз.

— Ты предупредил Алексея и Василия? — Николаевские мужчины были более чем способны защитить себя и свою семью, но предварительное предупреждение еще никому не повредило. — Мне не хотелось бы видеть, как Альфонсо или Бенито пытаются заполучить женщин. Василий сожжет мир, если кто-нибудь прикоснется к его беременной жене.

Не то чтобы я его винил.

— Да, я отправил им статус. Они будут там на сборе средств. Жена Василия настояла. У нее на мизинце крутится этот страшный ублюдок.

Мы оба ухмыльнулись. Василий и его братья принадлежали к особой породе. Было почти комично видеть, как они уступили просьбе женщины. Наверное, так же смешно, как видеть, как я теряю дерьмо из-за собственной жены.

Движение снаружи заставило меня взглянуть на французские двери. Грейс и Элла стояли снаружи, одетые. Ошибки в том, что они уходили, не было. Моя жена была одета в черное платье без бретелек, подчеркивающее ее мягкие формы, и это заставило мой член подпрыгнуть. С каждым шагом разрезы платья обнажали ее длинные ноги. Ее каблуки выглянули из-под длинного платья, и я заметил, что они телесного цвета. Ей никогда не нравилось подбирать обувь под цвет платья. Я все еще помнил ее рассуждения.

Это выделяет меня, когда мои туфли отличаются по цвету от платья.

Ее рыжие волосы, ярко выделяющиеся на фоне платья, были собраны в гладкий высокий хвост, обнажая изящную шею и стройные плечи. Она была готова к мероприятию по сбору средств, хотя было еще слишком рано и на ней не было платья, которое я ей послал.

По общему признанию, это выглядело на ней красиво, так что с моей стороны не было бы никаких претензий. Будут мужчины, с которыми мне придется бороться, чтобы никто ее не тронул. Гордость переполняла мою грудь; это заставило меня захотеть кричать всему миру, что она моя женщина, и это разлетелось по всем рекламным щитам в городе и соседних штатах.

Я был удивлен, что она не сопротивлялась. Я почти ожидал и приготовился к ссоре. Как наша маленькая прелюдия.

Недолго думая, я подошел к французской двери и широко ее распахнул.

— Дорогая, ты выглядишь потрясающе, — похвалил я ее. Она обернулась, ее фиолетово-голубые глаза поймали меня в своей глубине, заставив меня почувствовать, будто я тону. В моей женщине было так много слоев и глубин. Ее щеки покраснели, и это напомнило мне, как она выглядела в пылу страсти. Румяный и идеальный. Мне пришлось перестать об этом думать, иначе я получу крупный ящик синих шаров. — У нас есть еще несколько часов, прежде чем мы отправимся на сбор средств, — добавил я.

Она прочистила горло. Это был ее признак нервозности. — У меня есть еще кое-что, о чем мне нужно позаботиться перед сбором средств.

— Что?

Самый краткий взгляд между ней и Эллой подсказал мне, что что-то происходит.

— Просто какие-то дела, — ее голос был спокоен, но изящное движение ее шеи, когда она сглотнула, подсказало мне, что она не спокойна. На самом деле она была полной противоположностью. Взволнованная, нервная… почти испуганная.

Я сказала себе не терять самообладания, держать себя под контролем и сдерживать ревность. И я, блин, проиграл. Я всегда чертовски терялся рядом с женой. Я хотел от нее всего, и это сделало меня чертовски слепым. Точно так же, как утверждали мой отец и Кассио.

— Каким чертовым делом ты занимаешься в такой одежде?

Я вел себя как чертов придурок, напугав Грейс, но она быстро взяла себя в руки.

— Я не знала, что ты вернулся домой, — ответила она тихим голосом, уклоняясь от ответа на мой вопрос.

Черт, она могла прочитать чертов рецепт рубленой печени своим мягким голосом, и у меня бы встал.

— Я уверен, что так и есть. Куда ты идешь?

— Это не касается твоего бизнеса.

Я стиснул зубы, ненавидя мысль о том, что любой мужчина увидит ее в такой горячей одежде. Или, что еще хуже, прикоснуться к ней.

— Какое чертово дело? Разве тебе не следует остаться дома с ребенком? — меня бесила мысль о том, что она пойдет куда-нибудь без меня. — Кроме того, мы вместе едем на сбор средств.

Ее тонкие брови нахмурились. — Отец наблюдает за Маттео. И я встречу тебя на месте. Мне нужно о чем-то позаботиться.

— С кем ты идешь? — прошипел я, меня пожирала ревность. Она закатила на меня глаза. — Ты только что…

— Да, Лучано. Да, я сделала. Я просто закатила на тебя глаза, — досада на ее лице и в голосе выражали волнение. Но там было еще кое-что, чего я не мог расшифровать. — Как видишь, мы с Эллой заняты. Если сможем, встретимся у тебя на месте, напиши мне адрес. А теперь иди и живи, черт возьми, и держись подальше от моей.

— Я твой муж, — выплюнул я.

— Господи, я бы хотела, чтобы ты перестал это говорить. Как будто это заставит меня делать все, что ты хочешь, чтобы я сделала. Мы в значительной степени разделены, — подчеркнула она это слово. — На пути к аннулированию. Ты знаешь определение аннулирования? Брак так и не состоялся. Поэтому, пожалуйста, ради Бога, перестань говорить, что ты мой муж.

Она повернулась спиной, чтобы уйти, когда я схватил ее за предплечье и сказал ей в лицо. — Ты не можешь выйти на улицу в таком виде! — я тихо зарычал.

— Ты только что сказал, что я выгляжу потрясающе. В чем твоя проблема, Лучано? — прошипела она. — То, что ты притащил меня обратно, чтобы получить то, что ты хотел, не означает, что моя жизнь остановилась. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться. Поэтому, пожалуйста, не усложняй ситуацию.

— Какие дела? — в тот момент, когда я спросил, я увидел по ее лицу, что она сожалеет о своих словах.

— Отпусти меня, Лучано, — она потянула себя за руку, пытаясь ослабить хватку. Ее кожа покраснела, а в глазах появился намек на панику.

— Куда?

— Куда что?

— Куда ты идешь?

— Не твое дело.

— Один из моих водителей отвезет вас.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да, конец дискуссии. В противном случае ты никуда не пойдешь, — мне надоел ее бунт. — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, пока ты под моей крышей.

Она откинула голову назад и засмеялась. Хотя никакого веселья в этом не было.

— Серьезно? — она спросила. — Сейчас я могла бы сказать так много слов, но, к сожалению, у меня нет времени. Хорошо, я возьму твою чертову машину, Лучано.

Она вырвала руку из моей хватки и пошла прочь, как королева на подиуме. Черт, она была сексуальна.

Смешок прервал мой тоскующий взгляд вслед за женой, и я резко повернулся к лучшему другу. — Лучано, эта женщина — твой порок.

— Заткнись, ублюдок, — еще один смешок. — Просто подожди. Ты получишь это обратно.

К этому времени Грейс исчезла из моего поля зрения. Я чертовски ненавидел то, что она мне не доверяла. Что она хранила от меня секреты. Я хотел ей помочь. Да, я сильно облажался. Нам с женой пришлось сесть и поговорить; начиная с того, как начался наш брак.

По крайней мере, она взяла моего водителя и не будет широко открыта. Я выясню, где он их оставил, и пошлю кого-нибудь присмотреть за ней.

— Кроме того, Кассио, разве ты не замышляешь козни для своей женщины? — я решил подразнить своего лучшего друга. И мне нужно было немного облегчить свое разочарование. — Как идут дела?

Его лицо потемнело. — Подонок!

Я усмехнулся. — Тебе не нравится, когда ситуация меняется, не так ли? — я горько пошутил. Он подбросил мне средний палец, но выражение его лица все еще было мрачным. — Я могу чем-нибудь помочь? — спросил я, искренне надеясь, что его жизнь не превратится в такой большой кластер, как моя.

— Спасибо, но нет, — пробормотал он. — У тебя достаточно дел.

Возможно, это и правда, но мне бы хотелось, чтобы у моего лучшего друга наконец появилась семья, которую он хотел. Это было нечто общее, что было у всех нас. Жажда семьи. Мне повезло с родителями, и, видя любовь, которую они разделяли, я всегда знал, что в конечном итоге захочу того же. Моим друзьям не так повезло. Отец Кассио и Луки убил их мать. Мать Нико была заядлой алкоголичкой, отец Алессио — больным извращенным хищником.

— Что ж, мое предложение остается в силе, — сказал я ему. — В любое время в любом месте.

Он кивнул. — Аналогично, — предложил он, и никаких других слов не потребовалось.

Мы с Кассио продолжили наши планы. Сбор средств начнется через два часа. Там нас встретил Василий вместе с женой и Алексеем. Последний раньше работал со мной и Кассио. Чертовски хороший силовик. Он мог выследить кого угодно и где угодно. Когда вы нанимали Алексея, вы без сомнения знали, что преследуемый мертв. Если бы Алексея еще можно было нанять.

Дверь моего кабинета распахнулась, и вбежал Массимо. Мы с Кассио в тревоге посмотрели на него.

— Что случилось? — Массимо выглядел растрепанным и потрясенным.

— Где женщины?

— Они ушли около часа назад.

— Черт, — его глаза метались, как будто он надеялся каким-то чудом они появятся снова.

Ужас сгустился у меня в животе. — Говори сейчас.

— Эти двое… — он подыскивал слова. — Они собираются убить себя.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Массимо бросился к моей системе связи и подключил ее. — Роберто удалил записи с камер наблюдения. Это был он все время, — о чем, черт возьми, он говорил?

— Массимо, ты не несешь никакого смысла, — рявкнул я.

Он взял пульт и повернулся к нам лицом. — Это Роберто выдал наше местоположение три года назад, — кислота жгла мои вены, ярость подпитывала их яростью. — С тех пор, как Грейс вернулась, он начал удалять снимки с камер наблюдения. Он работал с семьей Романо и Кинг.

Мы с Кассио переглянулись.

— Откуда ты знаешь? — спросил я. Роберто работает у меня тринадцать лет. — Он никогда раньше нас не предавал. Почему три года назад? Почему сейчас?

— Он сын Альфонсо, — прошипел он. — Его чертов сын.

— Ты уверен? — спросили мы с Кассио одновременно. Он заплатит. Я бы заставил его заплатить.

— Да, я уверен, — Массимо провел рукой по волосам, создавая еще больший беспорядок. — Грейс и Элла обнаружили, что у Альфонсо есть ребенок. Они копали, пытались найти рычаги воздействия на Альфонсо, но у них не было никаких зацепок. Ни пола, ни женщины в прошлом Альфонсо, ничего.

— Я думал, он играет за другую команду, — прокомментировал я.

— Он играет. Его отношения с Яном Ласло долгие. Он оплодотворил женщину посредством лечения in vitro. Одна из похищенных женщин. Он хотел быть уверенным, что у него не будет девочки, и отчаянно нуждался в потомке, своем потомке по линии Романо.

— Ты уверен, что это Роберто?

— Да, я нашел записи, — пробормотал он. — Мать Роберто была убита после родов. Но ее мать, бабушка Роберто, выжила и рассказала эту историю.

— Почему ты говоришь, что они убьют себя? — спросил Кассио. — Они преследуют Роберто?

— Нет, после Софии Романо и Альфонсо. Ни Грейс, ни Элла не убийцы, — отчаянно пробормотал он. — У меня есть слежка, которую Роберто уничтожил три года назад. Когда вещи Грейс вернулись, чип, который мы ей установили, был среди ее вещей. По счастливой случайности я решил это проверить.

— Проиграй отснятый материал, — ярость была арктическим холодом в моих венах.

Из громкоговорителя послышался голос ее дяди.

— Я говорил тебе, что Лучано — это плохая новость, Грейс, — отругал ее дядя. — Он пытался использовать тебя, чтобы уничтожить наследие Романо.

Грейс молчала. Мне хотелось, чтобы у нас было видеонаблюдение за этим, чтобы я мог видеть ее лицо.

— Возьми себя в руки. Я не хочу, чтобы твое лицо было опухшим.

— Да, — черт, у меня сердце заболело, когда я услышал ее голос. Я сделал это с ней.

— Не волнуйся, красавица сезона. Мы аннулируем ваш брак. Несколько месяцев, и ты никогда его не вспомнишь. Что я для тебя приготовил, так это то, что в твоей постели будет преступник получше. Романо — очень востребованный товар.

Тишина. — Та пошёл ты, дядя.

Раздался громкий шлепок, за которым последовало тихое всхлипывание, похожее на звук раненого животного. Этот чертов ублюдок ударил ее. Он был мертв. Мне не терпелось убить его.

— Не говори мне, что ты плачешь из-за этого куска дерьма, — насмешливо сказал ее дядя.

Я ее не заслужил. Грейс должна была стать намного лучше меня, но она была моей женой. Пришло время заставить ответственных людей заплатить. Это никогда не было бременем моей жены. Я усвоил этот чертов урок, и теперь мне оставалось только убедить ее дать нам шанс. А пока я бы сжег каждого человека, который когда-либо причинил ей боль. Мне было плевать, если я сделал это в открытую месть. Чертовы ублюдки это заслужили.

— Нет, дядя. Могу я пойти в свою комнату?

— Может и так. Сегодня ты будешь бесполезна. Завтра, я надеюсь, ты будешь выглядеть лучше всех.

Раздались шаги, и дверь закрылась. Затем сквозь звук прорвались рыдания. Услышав плач Грейс, я почувствовал несколько ударов в сердце. Стук в дверь и плач сразу прекратились.

— Минуточку, — шарканье, а затем открытие двери.

— Элла, что ты здесь делаешь?

— Я должна сказать тебе кое-что.

— Может ли это подождать? Это не лучшее время.

— Твой дядя планирует забрать нас обоих завтра.

— Завтра? — мне было интересно, о чем они говорят. Отвезти ее куда?

— Они рассчитывают продать нас завтра. Аукцион завтра.

— Нет, — я слышал ужас в ее голосе. — Ты уверена?

— Да, — еще одна пауза, прежде чем прозвучал дрожащий голос Эллы. — Может ли твой муж помочь?

Боль в моем сердце. Грейс нуждалась во мне, а меня там не было. Черт возьми, она нуждалась во мне, а я ее подвел.

— Нет, я думаю, мы сами по себе.

— Но он женился на тебе.

— Речь шла о мести. Я не знаю всех подробностей, но это уже не имеет значения. Он думает, что я предала его.

— О чем?

— О каком-то месте, о котором он мне рассказывал.

— А ты?

— Нет, — голос Грейс звучал устало. — Я думаю, что это Роберто. Однажды я видела его с дядей, но это было несколько лет назад, когда я была ребенком. Это было так давно, за несколько месяцев до смерти мамы и папы. Я поймала своего дядюшку, угрожавшего маме за кулисами, в ее гримерке. Я не знала, кто он такой, и не понимала слов, — она горько рассмеялась. — Теперь я их, конечно, понимаю.

Моя грудь сжалась. Это была не Грейс.

— Мы могли бы позвонить ему и рассказать, — в голосе Эллы звучала надежда.

Еще один период молчания.

— Это не имеет значения, Элла. Я все равно ухожу, — раздался шум и грохот. Я переглянулся с Массимо.

— Ты болеешь?

— Нет.

— О Боже мой, Грейс. Ты… — послышались звуки рвоты, за которыми последовала рвота. Меня охватило смятение. Она была больна? — Ты беременна?

— Я беременна, Элла, — голос Грейс дрожал. Я был худшим ублюдком. Я получил подтверждение, что Маттео мой. Неудивительно, что она ненавидела меня до глубины души. Она должна. Я бы не стал винить ее, если бы она убила меня; Я бы ей тоже позволил. — Я устала быть пешкой для всех. Я уезжаю сегодня вечером.

— Но твой дядя…

— Так или иначе, меня убьют. Он уже контролирует мое наследство. И этого ему мало. Он собирается продать нас. Нам нужно бежать.

— Лучано знает о беременности?

В воздухе раздался горький смех. — Я собиралась рассказать ему за ужином.

— Ты могла бы позвонить ему.

— Я больше никогда не хочу его видеть. Насколько я понимаю, они все могут убить друг друга. Я ухожу и никогда не оглядываюсь назад.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Твой дядя и семья дона будут безжалостно охотиться за нами.

— Вот почему это должно быть сегодня вечером, — снова пауза. — Я могла бы вылететь первым рейсом. В Европу. На любом другом континенте, кроме этого.

— Тогда я пойду с тобой.

Тихий вздох.

— Ты уверена?

— Да. Меня тоже не устраивает, что меня продадут, чтобы урегулировать соглашение моих родителей. Будет легче, если мы будем вместе.

— Элла, тебе придется оставить все это позади.

— Оставлять особо нечего, не так ли?

— Вся твоя жизнь… телефон, одежда, все.

— Почему мы должны оставлять телефоны?

— От моего дорогого мужа я узнала, что одноразовые телефоны лучше, их труднее отследить.

— Ладно, телефоны оставим.

— Мне нужно добраться до сейфа моего дяди. У него там спрятаны деньги.

— Ты знаешь код?

— Я так думаю. Лучано сделал для меня паспорт с вымышленным именем. Оно все еще в моей сумочке.

— Разве он не узнает, если мы поедем по его поддельному паспорту?

— Да, но мой дядя не будет знать. Как только мы доберемся до Европы, я откажусь от него, и мы сможем установить новое удостоверение личности. У тебя есть свой?

— Да, я уже неделю хожу со своим фальшивым паспортом.

— Ты использовала тот же самый контакт Лучано, который я тебе дала?

— Да.

— Хорошо. Тогда давай украдем немного моих денег и уедем к черту от всех.

Грейс никогда не предавала меня. Маттео был моим. Я причинил боль своей жене и мог стоить жизни моему сыну.

— Черт, — пробормотал Кассио.

Да, блин.

— Следующее сообщение сделано два дня назад, в нем есть видео и звук. Это было из комнаты Эллы. Я установил наблюдение по всему дому, пока не решил взломать их телефоны. Я не удосужился это проверить, так как взломал их телефоны. Роберто не знал ни о каких моих установках или обновлениях, — спасибо, блять! Он переключил USB. — Я установил трассировку в комнате наблюдения, по всему дому и отдельный код на ПО. Я использовал то, что использовали Элла и Грейс. Этот чертов Роберто все время был виноват, — Массимо провел рукой по волосам. — Смотри.

Массимо включил большой экран, и на нем появились две лучших подруг. Они оба сидели на кровати в комнате Эллы с распущенными волосами.

— Я кое о чём подумала, — сказала Грейс Элле. Должно быть, это было то утро, когда она спала в моей комнате. На ней была одна из моих рубашек, доходившая ей до колен. Ростом она была всего пять футов четыре дюйма, и хотя моя рубашка была ей велика, она делала ее похожей на мою. Не то чтобы… она была моей.

Элла, должно быть, носила рубашку Массимо. Я думаю, она была его.

— Что?

— Моя бабушка обычно каждый год проводит свой ежегодный гала-концерт. Что, если мы там появимся? Мой дядя обычно никогда этого не пропускает.

Я нахмурился. Это было сегодня. Что задумали эти двое?

— Да, я помню, но какая польза от этого?

— Мы могли бы отвезти его и ее туда.

Они смотрели друг на друга, и мне было интересно, о чем они думают.

— Я сделаю это, — тихо сказала Грейс. — Но это не решит нашу проблему полностью.

— Что ты имеешь в виду?

— Даже после того, как они ушли, соглашение о продаже меня все еще остается в силе. Он стоит уже много столетий. То же самое относится и к согласию твоих родителей за тебя. Мой дядя, возможно, разрушил твою семью, но он продал это соглашение Бенито Кингу.

— Что ты говоришь, Грейс?

— Мы должны убить всех донов.

Кассио засмеялся, и моя голова резко повернулась к нему. Это было не смешно. Я не хотел, чтобы моя жена была рядом с Марко и Бенито Кингами.

— Ты должен восхищаться своей женой, — пробормотал Кассио с легкой улыбкой на лице. — У нее есть смелость.

Разве я этого не знал!

— Ты склонна к суициду? — Элла слегка повысила голос. — Нам придется убить их всех одновременно, иначе они нас выследят. Они умеют охотиться и убивать, а мы нет. И Грейс, они бы нас не убили просто так.

— Я знаю. Но каким еще способом мы могли бы гарантировать, что они никогда не доберутся до нас? — я наблюдал, как Грейс глубоко вздохнула, а затем выдохнула. — Габриэлла, если они доберутся до нас, мы все равно умрем.

— Черт.

— А как насчет Кассио и Луки Кингов? — спросила Элла.

— Что насчет них?

— Ну, они тоже доны.

Нежные брови Грейс нахмурились, как будто она раздумывала, убьет ли она и их тоже.

— Я не знаю. Они сыновья Бенито Кинга, но они словно ничего обо всем этом не знают. Вероятно, нам следует убить и их тоже.

Кассио усмехнулся и попытался быстро скрыть это кашлем. Он потерпел неудачу.

— А что, если они невиновны? — спросила Элла, ее лицо было полно страха.

— А что, если это не так, Элла? — я сделал это со своей женой? Мои действия заставили ее подумать об убийстве? Я мог ясно видеть это по ее лицу, ей не нравилась идея убийств.

— Кажется, они близкие друзья твоего мужа, — пробормотала Элла. — А эти пятеро мужчин, включая твоего мужа… Я не думаю, что мы им под стать.

— Я знаю. Но что нам делать, если они решат обеспечить соблюдение соглашения? В конце концов, они доны.

— Господи, мы с ними ужинали.

— Значит, мы должны позволить им убить нас, потому что мы ужинали с ними?

— Я не это говорю. Но, возможно, нам следует подумать, что они не связаны со своим отцом. Я имею в виду, что ты выросла под руководством своего дяди и не имеешь с ним никакой связи. Возможно, они похожи.

— Хорошо, я скажу тебе вот это. Можешь ли ты взломать их общение и посмотреть, в чем дело? В любом случае, я не думаю, что мы можем сравниться с Кассио и Лукой Кингом. Если их отношения с отцом будут такими же, как мои с дядей, мы оставим их в живых.

Элла усмехнулась, хотя и натянуто. — Клянусь, женщина. Похоже, ты кровожадна, а мы еще не убили ни одного человека.

Было ясно одно. Эти две красавицы не потерпят ни мафиози, ни какого-либо мужчины, если уж на то пошло. Они будут бороться изо всех сил, чтобы сохранить свою свободу и выбор. Конечно, им не придется за это бороться.

— Мне не очень нравится идея кого-то убивать. Но я действительно не хочу, чтобы меня продали какому-то преступнику.

— Я могу сказать, — сказала ей Элла. — Ты все еще пытаешься преодолеть нынешнего, — Элла думала, что моя жена все еще любит меня. Внезапно мне очень понравилась подруга моей жены.

— Я полностью забыла нынешнего.

— Правильно.

— Что это значит?

— Почему бы тебе просто не признать, что ты не забыла его?

— Я забыла!

— Нет, ты не забыла. Может быть, твой муж тоже не скучает по тебе.

— Теперь ты говоришь глупости. Я ему никогда не нравилась, поэтому ему нечего преодолевать.

— Верно, именно поэтому он избил Яна, как сумасшедший… посреди ночного клуба.

— Почему мы говорим о нем? У нас над головой стоит эта ситуация жизни и смерти, и мы спорим, нравлюсь ли я Лучано или нет. Когда мы умрем, ты действительно думаешь, что в целом это будет иметь значение?

— Так ты думаешь, нам не выбраться отсюда живыми?

— Мы, черт возьми, постараемся. Габриэлла, что, черт возьми, случилось?

— Ну, я вроде как хочу выбраться из этого живой. Мне нравится Массимо. Так сильно. Я знаю, что он тебе не нравится. Мне не нравится Лучано за то, что он с тобой сделал. Но я готова дать ему шанс. Можешь ли ты сделать то же самое для Массимо?

Она провела руками по своим великолепным волосам, на ее лице отразилось смирение.

— Конечно, Элла. Ты знаешь, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Однако я не прошу тебя давать Лучано шанс. Оба этих придурка направили на меня оружие. Кроме того, думать о Массимо, пока семья Кинг охотится за нами вместе с семьей Романо, сейчас не самое правильное решение.

— Знаю, знаю. Но я устала бежать. И я просто знаю, что на этот раз будет хуже. В прошлый раз было тяжело наблюдать за тобой, и твоя беременность помогла нам обоим пережить это. Это было единственное, что нас двигало. Что у нас будет на этот раз?

— Мы не можем взять с собой Маттео. Это слишком рискованно. Лучано позаботится о том, чтобы он был в безопасности.

— У тебя все готово, чтобы он знал, что Маттео — его?

Моя жена кивнула, но больше никаких слов не слетело с ее губ.

Я немедленно позвонил своему водителю. — Верни мою жену и ее подругу, — рявкнул я в тот момент, когда он ответил.

— Сэр, они заставили меня высадить их в десяти милях от дома.

Ярость из-за безрассудства и упрямства Грейс действовала мне на нервы. Я повесил трубку, не сказав больше ни слова, и повернулся к Массимо. — Отслеживай их местоположение.

Я мог бы отправить ее обратно в змеиное гнездо три года назад, но, черт возьми, если бы я позволил ей вернуться туда сейчас.