Лучшая ошибка в его жизни

Глава 16

— Это не просто удачная догадка. Он знал о письмах. И о тебе, — тихо сказала Хоуп, когда они шли к машине.

— Кажется, так, — с отвращением согласился Мак. — Мы ему не говорили, твоих родителей и Бинга нет в городе. Это все знали, исключая шефа Андерсона.

— Может быть, шеф что-то выдал, когда разговаривал с полицейскими.

^— Кто знает, может, ты и права. А потом один полицейских проговорился репортеру. Либо случайно, либо намеренно.

— Я думаю, не важно, знают люди о письмах или о том, что у меня есть телохранитель. Это не имеет значения.

— Все же было бы лучше, если бы никто не знал.

— Ну, теперь мы уже не сможем ни на что повлиять.

— Я собираюсь поговорить на эту тему с Андерсоном. На скулах Мака заходили желваки.

Хоуп почти почувствовала к нему жалость.

— О боже, посмотри-ка! — воскликнула она, радуясь, что можно поговорить о чем-то другом.

Они добрались до машины. Кофейник в целенькой упаковке лежал в багажнике. Кто-то позаботился о том, чтобы положить его туда. Хоуп открыла коробку.

— Все в порядке. Ничего не разбилось. Нужно отвезти его Серене.

Судя по лицу, Мак собирался возразить, но промолчал.

— Почему нет. Она, наверное, недоумевает, почему мы так задержались.

— Или нет. У нее в смартфоне есть программа, которая отслеживает активность полицейских сканеров Она использовала ее в ту ночь, когда в приюте случился пожар. Так что, возможно, уже знает, что произошло. Лучше я ей позвоню, чтобы не волновалась.

— Я очень хочу побеседовать с Уэйном.

— Зачем?

— У него есть причина тебя ненавидеть. Ты помогаешь его жене уйти от него.

— Это не я. Это Пола. – Хоуп начала переодеваться. Штаны, рубашка, теннисные туфли и парик.

— Может, он знает, что это один и тот же человек.

— Не представляю, как бы он смог догадаться.

— И еще я хочу поговорить с твоим Эксом.

— Уиллс не пытается меня убить.

— У него есть оружие?

— Несколько единиц. Он ездил на охоту со своим отцом.

— Он хорошо стреляет?

— Понятия не имею. Вел себя так, будто да. Но с другой стороны, всегда делал вил, что ему прекрасно удается все на свете. Все-то он умеет. А я знаю, это неправда.

Мак посмотрел на нее, она почувствовала, как у нее в груди рождается тепло, распространяясь выше и выше, до самой макушки. Может, он подумал, что она намекает на мастерство Уиллса в постели? Сравнивает любовников?

Никакого сравнения. Когда Мак вылез из кровати и отправился в ванную, ее тело гудело и будто пело, все еще не остыв от двух поистине потрясающих оргазмов. Он вызвал в ее теле такой отклик, что Хоуп, честно говоря, даже немного испугалась.

А потом он вернулся в постель с этим своим «презерватив порвался», и она решила больше никогда с ним не заниматься сексом. Думая об этом, Хоуп призналась себе, что ей чертовски, ну просто чертовски жаль.

— Поехали. Я отнесу ей все. — Хоуп нужен был воздух пусть горячий и влажный.

Мак покачал головой.

— Позвони ей. Скажи, что я оставлю все у парадной двери. — Он вылез из машины и заблокировал двери, хотя они остановились в пятнадцати футах от входа.

Если от него и раньше было трудно оторваться, теперь он точно просто приклеится. Хоуп призналась себе, что, может быть, вовсе не так уж желает от него избавиться. Звук разбивающейся витрины… ужасно. А мысль о том, что пуля могла попасть в нее вовсе невыносимо страшна.

Нет доказательств, что пуля предназначалась ей. Она старалась думать именно об этом, когда разговаривала с полицией и управляющим магазина. Ей отлично удалось замаскировать страх. Она прошла испытание и теперь хотела, как можно скорее очутиться дома и разрыдаться.

Мак вернулся, открыл дверь и уселся на водительское место. И посмотрел на нее.

— В чем дело? Что с тобой?

Десять минут. Ей нужно продержаться всего десять минут.

— Ничего. — Она отвернулась к окну.

— Что случилось? Тебе кто-то звонил? — Он выхватил у нее телефон и стал проверять звонки.

— Никто не звонил.

— Тогда в чем дело? Ты ледяная. У тебя шок.

Я отвезу тебя в больницу.

— Я просто сидела напротив кондиционера. Он дул прямо на меня. Никакого шока.

Кажется, она его не убедила. Еще минута – и больницы не избежать.

— Слушай, ты, идиот! Случилось. Я сидела здесь и думала, что чуть не умерла сегодня. Не хочу умирать! Я слишком молода! — Ее голос дрогнул. – А если я беременна! Не хочу, чтобы умер мой ребенок! Моя девочка. Хочу держать ее на руках, учить раскрашивать картинки, играть с ней в парке. Хочу, чтобы все это было, а сегодня… сегодня… сегодня это почти… окончилось. А я не хочу, чтобы кончалось.

Наконец-то прорвало! Слезы полились бурным потоком.

Она не возражала, когда он привлек ее к себе и обнял. Рыдала, а он прижимал ее голову к своей груди и гладил. Она рыдала до тех пор, пока не от освободилась от эмоций. Потом подняла голову. Мак нежно вытер ее слезы и поцеловал в лоб.

— Прости, — всхлипнула она.

Даже когда ее избил бывший муж и она проходила тяжелую процедуру развода, не рыдала так отчаянно.

— Тебе не за что извиняться. Тяжелый был день. Поехали домой.

Пока это ее дом, да. Но, возможно, ненадолго. Несколько недель назад она начала подыскивать работу, даже отправила резюме. Это не совсем то, чем она занималась раньше, но работа мечты уже есть, теперь нужна просто работа.

Ей позвонили из компании за день до того, как приехал Мак, назначили собеседование. Если все пройдет нормально, придется принимать решение. Если нет, тогда, может быть, она снимет квартиру по соседству с квартирой Серены. Обе женщины пострадали от мужей, пытаются наладить жизнь. Придется открыть Серене правду о себе. Хоуп не желает всю жизнь носить уродливую одежду Полы. Хотя в ней легко скрыть беременность

Господи, что делать, если беременность подтвердится? В таком случае нужна очень хорошая работа, ведь ребенок будет только ее, и обеспечивать его некому.

Надо искать работу с гибким графиком, декретным отпуском и хорошей страховкой. Мало ли что пойдет не так. Что там Мак говорил? Некоторые вещи не настолько сложны, просто мы их усложняем. Конечно. Не ему вынашивать ребенка девять месяцев. Впервые Хоуп не покрылась холодным потом при мысли о беременности. Она справится. Последние несколько лет доказали, она может справиться с очень многими вещами. Например, с тем, когда в тебя стреляют.

Подумав об этом, Хоуп покачала головой. «То, о чем ты обычно беспокоишься, происходит редко. Случается, другое. Еще один урок жизни, меньше беспокоиться».

— О чем ты думаешь?

— Я хочу есть, — соврала она. — Не завтракала и не обедала, желудок дает о себе знать. Сегодня вечером моя очередь готовить.

— И что в меню?

— Энчиладас с курицей. Я знаю, у тебя высокая планка в отношении Энчиладас с курицей, не терпится узнать насколько.

— Уверенность в себе. Мне это нравится.

Мне это нравится. Кто бы мог подумать, что от трех простых слов у нее разгорится настоящий пожар? Не иначе истерика временно лишила ее моральных сил. Единственное объяснение. Готова ли она признать, что ей нравится мысль приготовить ему ужин? Болтать, пока они будут пить «Маргариту» и закусывать чипсами с Сальсой? Сделать сопапилью на десерт и прихватить еще теплое, пропитанное медом тесто в постель. А потом слизывать мед с его великолепного тела. И чтобы он слизывал мед с ее тела.

Хоуп направила воронку кондиционера прямо себе в лицо, которое вдруг разгорелось. Нет она не готова это признать. Не будет слизывания. Может быть, зубовный скрежет, результат сексуальной фрустрации, но и только. Прошлой ночью они переспали по ошибке. Время покажет, будут ли у этой ошибки долгоиграющие последствия. Ни к чему все усугублять, повторять. Конечно, в том, что случилось львиная доля ответственности на ней. И она сказала это Маку. И она будет сильнее.

Для него это временная работа. Для нее — короткая интерлюдия перед началом поной жизни.

Мак въехал в подъездную аллею.

— Я вхожу в дом первым.

Хоуп тоже открыла дверь.

— Я хочу проверить, как там Фред и его семья.

Он закатил глаза.

— Хорошо. Пойдем сначала туда.

Они направились к амбару, мяк впереди. Внутри никого не было, кроме мамы кошки и ее детишек. Хоуп не пыталась их погладить, разорвала пакетик с кормом и высыпала его содержимое на цементный пол в трех футах от них.

— Фред ушел в самоволку.

— Он вернется и будет хорошим папочкой.

У Мака загорелись глаза, Хоуп тут же пожалела о случайных словах. Возможно, он думает о том, что тоже стал бы хорошим папочкой? В этом она не сомневалась. И хотя совершенно серьезно сказала, что больше не выйдет замуж, препятствовать общению с ребенком она не будет. Они что-нибудь придумают, как-нибудь разрулят ситуацию. Множество людей как-то с этим справляется, и ничего.

Они вышли из амбара и направились к дому.

— Не думаю, что твой отец разозлится из-за еще одной кошки. Или нескольких.

— Я скоро уезжаю. Может быть, возьму одного с собой. А для двоих других постараюсь найти дом.

— Уезжаешь? Куда?

— Пока точно не знаю. Но сейчас самое время. Я никогда не жила нигде, кроме Восточного побережья. Думаю, останусь где-то в этом регионе.

Мак уставился на нее. Совершенно очевидно, его разрывали два чувства. С одной стороны, он помнил, что обещал не поднимать тему беременности, с другой — подмывало спросить, не повлияет ли это на ее решение. Мак остался верен обещанию, ни о чем не спросил. Вместо этого просто открыл дверь и отключил сигнализацию.

— Оставайся здесь. Если услышишь что-нибудь необычное, убирайся немедленно ко всем чертям.

Прежде Хоуп, возможно, закатила бы глаза, но теперь послушно кивнула. Как хорошая, смирная девочка.

Он быстро взбежал по ступенькам. Она не слышала ни его шагов, ни скрипа дверей, однако знала, он тщательно осматривает дом.

Он вернулся.

— Слушай я тут подумал. Может быть, тебе уехать на время из города? У меня есть на примете безопасное место.

— Где?

— Ты сказала, что жила только на восточном побережье. Могу предоставить тебе возможность посмотреть другой штат. Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной в Колорадо. Там есть местечко в горах. Хижина. Даже две. Одна недавно сгорела мы ее восстанавливаем, другая — свободна и принадлежит моему другу. Можем ехать прямо сегодня.

— Я не могу. — О чем он вообще думает?

— Почему? В Колорадо ты будешь в безопасности.

— У меня собеседование в Нью-Йорке через три дня.

— Собеседование?

— Извини. Да, я никому не говорила. Мне звонили несколько дней назад. Я послала резюме в благотворительную организацию Бруклина, которая поддерживает программу высшего образования в областях с низким доходом.

— Это не Метрополитен.

— Нет. И близко не похоже.

Хотя она скучала по работе, больше всего ее беспокоил переезд в Нью-Йорк, ведь придется оставить работу в «Пути Глории». Она была ее спасением в течение последнего года. Нет, она не поедет в Колорадо и не вернется в Метрополитен.

— Я пошла готовить Энчиладас.